1.
Однажды маленький баклан решил, что непременно должен увидеть океан. Но как попасть к нему?
Баклан спрашивал у родителей, у друзей, у учителей, пока его старенькая-старенькая прабабушка не сказала ему хриплым голосом «чтобы увидеть океан, тебе нужно раздобыть чемодан».
Чемодан? Что это такое? В мире птиц нет и никогда не было таких вещей, зачем птицам чемоданы?
Птицы помоложе смеялись над бабушкой маленького баклана, бакланы постарше недоумевали, зачем такая уважаемая пожилая птица напрасно волнует ребёнка. Но все сходились во мнении, что океан – недостижим, и никакой чемодан не поможет его увидеть и постичь.
Но маленький баклан не сдавался. Он ходил от птицы к птице, и расспрашивал о чемоданах, о океанах. Из легенд и пространных рассуждений порой очень древних птиц он узнал, что помимо их мира, существует мир людей – существ, которые делают чемоданы и пользуются ими, когда хотят увидеть океан. Что ж. Дело за малым. Маленький баклан решил отправится в мир людей и раздобыть себе предмет, столь желанный и столь необходимый для достижения его мечты.
Учитель рассказал юной птице по строжайшему секрету, как попасть в мир людей. И даже нарисовал на песке как выглядит предмет, что нужно отыскать. Но даже он, такой свободолюбивый, отговаривал маленького баклана от похода к людям. Нечего делать юной птице в мире людей. Люди охотники, люди хищники, люди умелые и осторожные, и такие жестокие.
Маленький баклан мучился несколько дней и ночей. Тревожные мысли, страх за свою жизнь и желание увидеть океан боролись в юном сердце. Пёрышки трепетали на ветру, привычным мир птиц был так дружелюбен и ласков и казалось, что не за чем куда то идти, и что-то искать, когда вот оно – родной пруд, густые заросли камышей и песчаный пляжик, где так весело отставлять длинные цепочки своих следов после дождя. Казалось, что такой далёкий и непостижимый океан никогда не сможет заменить родной край, казалось, что мечта – вздор юнца, не знавшего опасности и не видевшего горя. Казалось, что оставаясь здесь, маленький баклан делает правильный выбор, он никого бы не расстроил, не погиб, не подверг свою жизнь опасности. И, когда разум уже почти победил упрямое и своевольное сердце, порывистый ветер принёс на берега пруда обрывок бумаги, кусочек глянцевой страницы, где торжество бушующих вод океана сливалось с праздничным небом, а солнце – багряно-золотое – тонуло в них обоих.
