Не спи – кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

Задолго до выхода этой книги на русском языке я уже слышал об удивительном племени пираха, которые совершенно не знают мифов и сказок, не умеют считать даже до двух, спят урывками по пятнадцать минут, и при этом многими исследователями названы «счастливейшими в мире» (был даже снят документальный фильм «Грамматика счастья»). Эта загадка требовала разрешения, и я наконец нашел его в первоисточнике – живом повествовании о том, как молодой американский миссионер и лингвист отправился в глухие леса Амазонии переводить Библию и что из этого вышло. А вышла ни много ни мало сенсация века – обнаружение единственного на Земле языка, который опровергает универсальный принцип рекурсии Ноама Хомского и свидетельствует в пользу того, что языковые структуры не столько врождены нам, сколько культурно обусловленны.Но прежде чем сделать такой вывод, Эверетту пришлось провести восемь полных лет с пираха, изучая их, заботясь о них и все больше в них влюбляясь. Автор предстает смелым и в какой-то степени даже безрассудным человеком: в возрасте двадцати шести лет он привез в опасные джунгли жену и троих маленьких детей, в первый же год чуть не потеряв их из-за малярии! Конечно, Эверетт уповал на свою веру в Господа, поэтому выдержал там, где спасовал бы обычный ученый (лингвисты уже приезжали к пираха, но каждый раз ненадолго), – тем удивительнее, что в конце концов он стал атеистом, причем в качестве причины прямо называет мировоззрение пираха! Да что же там такого, что меняет даже взрослого западного человека?Эверетт открыл у пираха «принцип непосредственного восприятия»: индейцы доверяют только тому, чему были свидетелями, и «не рассказывают о том, чего не видели сами: о далеком прошлом, о далеком будущем, о выдуманных событиях». Поэтому у них нет мифов о творении мира (хотя есть вера в духов, которых они видят коллективно); они не заботятся о своем будущем, не делают запасов пищи и не боятся смерти; им совершенно не знаком художественный вымысел и у них нет никаких ритуалов, татуировок, «сказок на ночь» и прочих элементов духовной культуры. Из этого же принципа путем витиеватой дедукции Эверетт выводит и отсутствие у пираха числительных и счета, названий цветов (вместо «красный» у них «похожий на кровь»), обозначений «право» и «лево», той самой рекурсии (вложенных друг в друга предложений) и многого чего другого. Но что же тогда остается? Что так поразило автора?Ничего удивительного, что Эверетт идеализирует пираха. С одной стороны, он отмечает их постоянный позитивный настрой, веселье, легкость в жизни и отношениях, миро- и дружелюбие, с другой, оправдывает некоторые на взгляд западного человека чудовищные поступки (убийство больного ребенка, равнодушие к мукам в конце концов умершей роженицы и т. п.) тем, что видит в пираха своего рода стихийных ницшеанцев, привыкших надеяться только на самих себя, не ждущих ничьей помощи и принимающих страдания и смерть как неизбежность любой судьбы. В результате Эверетт «договаривается» до того, что признает у индейцев «более развитую» культуру, которая не требует решения «беспокойных» вопросов о «Боге, вселенной и происхождении мира», а предлагает сиюминутное «наслаждение жизнью»! Простим автора, он слишком долго был вне социальных сетей.Одной из множества особенностей пираха Эверетт отмечает их отношение к детям как к взрослым, без всяких скидок на возраст и развитие. В этом и содержится ключ к пираха: они сами как дети! Не в физическом, разумеется, смысле, но в культурном. Именно маленькие дети, подобно пираха, живут настоящим, не понимают специфичности художественного вымысла, испытывают трудности с такими абстракциями, как число и цвет, способны быть открытыми и непосредственными и одновременно очень жестокими, причем не осознавая свою жестокость как таковую. В лице пираха мы встречаемся с детством человечества, райским состоянием, которое, впрочем, едва ли сколько-нибудь было распространено. Ведь пираха не меняются, они тотально консервативны (Эверетт приводит много тому примеров), а если человечество когда-то целиком было таким, мы все еще сидели бы по пещерам.Как же пираха стали такими? Автор лишь вскользь упоминает о культурном шоке от первой встречи с европейцами (в XVII веке), который, возможно, стал причиной их самозамыкания. Позволю себе развить эту тему. Науке известно немало случаев, когда изоляция сообществ приводила к определенной их деградации. Птицы, попадая на отдаленные острова, в условиях отсутствия наземных хищников теряют способность к полету. Азиатские мореплаватели каменного века, заселив Полинезию, «забыли» гончарное и ткацкое ремесла, лук и стрелы. Представляется, что в прошлом пираха были частью более обширного и развитого племени (на что косвенно указывает родство их языка с вымершим языком мура), но, пережив некое культурное потрясение (не обязательно встречу с европейцами – это могла быть истребительная междоусобная война), понесли большие человеческие потери, в первую очередь старшего поколения, которое всегда выступает хранителем мифов и преданий. Оставшиеся чудом уцелели в глухом уголке Амазонии, богатом дичью и рыбой, но упростились до сегодняшнего «детского» состояния. Можно сказать, что это была своего рода невротическая реакция вытеснения: забыть свою историю, забыть, кем мы были, чтобы не помнить ужасов прошлого. Вместе с племенем упростился и язык, поскольку ему более не нужно было обслуживать миф, ритуал и межплеменную коммуникацию. Таким образом, не «принцип непосредственного восприятия», а принцип экономии на самом деле лежит в основе уникальности пираха – вероятно, когда-то и с кем-то случались подобные ситуации, но выжить столь «упростившейся» народ может лишь в крайней изоляции и одновременно при изобилии природных ресурсов, а такие места на Земле, как понимаете, большая редкость.Загадка пираха, несомненно, еще долго будет будоражить умы неравнодушных людей. Даже сама эта книга (в ее русском варианте) появилась благодаря таким: ее составители трудились, по их словам, «по минимальным ставкам оплаты, а то и вовсе бесплатно», тем не менее не только прекрасно перевели текст, но и снабдили его тремя статьями-послесловиями, в которых дают свою оценку удивительного феномена пираха. Что же касается оценки деятельности самого Эверетта, то она совершенно однозначна: это настоящий подвиг.

Меня лихорадит от этой книги, а хинина, как на грех, в домашней аптечке не водится. Придется воспользоваться вулканскими ментальными упражнениями колинар. Щас… Почти.. Вот.Итак, антропологический триллер лингвиста и бывшего протестантского миссионера Эверетта сюжетно напоминает «Книгу странных новых вещей» Фейбера (возможно, сравнивать нон-фикшн и фантастику негоже в принципе, но очень, почему-то, хочется – настолько и то и другое ирреально. Фейбер, к слову, куда зануднее). Только вот герою и, по совместительству, автору не пришлось лететь к черту на рога в глубокий космос, чтобы скоротать жизнь среди существ, которые его в упор не понимают. Да и жену с оравой малолетних детей он предпочел захватить с собой – прямо туда – в дебри ни разу не декоративных амазонских джунглей на безвестную речку Маиси, где прекрасным образом жили-были без него и Слова Божьего понаслышке знакомые многим индейцы пираха.Чем же так знамениты и притягательны эти четыреста и еще немного человек? Родной наш интернет кишит кратенькими сиропными статьями, лучезарными фотографиями и заголовками типа «Самые счастливые люди на планете». В который раз убедившись, что колинар ни фига не работает, предлагаю самым придирчивым и любознательным их игнорировать (а заодно и этот неподлежащий редактированию текст), обращаться непосредственно к книге (она того стоит), а за сведениями о книге – к замечательно дельной рецензии Zangezi . Там и про структуру языка, и про непосредственное восприятие реальности, и про всякое морально-этическое. Я же – предупреждаю – намерена здесь безответственно предаваться эмоциям и спойлерить. И начну с того, что завидовать или подражать пираха, таким распрекрасным детям природы, живущим одним днем, – пожалуйста, не стоит. Я вообще изумляюсь, как умудрились найти такое раздолбайское племя?! Чего ни хватишься – ничего нет! Фатическая функция языка – это когда «здрасте- до свидания – извините – не за что» – отсутствует. Числительные – нету. Мифы, легенды, ритуалы, космогония, сказки на ночь – ничего похожего. «Красный, синий, зеленый, хоть какой-нибудь» – wtf? Искусство? Не, не слышали. У племени индейцев бывает вождь? Да ладно!Вопросы неправомочно задаю я, так как соответствующие местоимения тоже в данной местности не распространены. Все необходимые ответы давным-давно известны."Здесь красиво. Вода чистая. Еды полно. А пираха – хорошие люди". С ног до головы в амазонской глине, крови и экскрементах, меняющие наковырянную палкой-копалкой маниоку на кашасу, огнестрельное оружие и футболки с политическими лозунгами, никогда не спящие несколько часов кряду (мол, змей кругом тьма, а коли и заснут ненадолго – то тараканам и тарантулам маршировать по ним не возбраняется) питающиеся, когда повезет, делающие самые корявые на сто вёрст вокруг украшения, практикующие близкородственный и дальневозрастной секс, живущие в среднем 45 лет, успевая побаловать внуков самокрутками – вот они, обладатели вожделенного эликсира счастья. Хочешь жениться? Ступай в ближайшие кусты. Хочешь развестись? Ступай в кусты подальше и на пару дней. А дерганье друг друга за причинные места, громкий пердёж и дохлая анаконда, подкинутая на общий пляж – отличные шутки, кто ж спорит. Будьте как дети, но не забывайте, что вы в гостях. Ну да бог с ними, с пираха, тем более что они за триста лет миссионерских атак так и не узнали, кто это такой.Мой герой – Дэниел Л. Эверетт. Прекраснодушный бледнолицый неофит, вознамерившейся ввести этих овечек за собой в Царствие Небесное. Потом передумавший вести. Потом напрочь забывший, куда вел. Потом и сам решивший никуда не ходить. И тут хорошо. Семь лет от восторженной веры до провозглашенного атеизма – не только показательный и драматический результат, но и личное дело автора. Не потому он вызвал во мне такую бурю сопереживания, а порой и узнавания. Чтение этой книги оказалось весьма радикальным аттракционом. Всю дорогу мне хотелось то наорать на Эверетта, то врезать подзатыльник, то обнять и расплакаться, то вручить немедленно премию Дарвина.Затея перебраться на ПМЖ с тремя детьми от 2 до 9 лет на берег речки, кишащей кайманами, пираньями, ядовитыми скатами и прочей пакостью – сама по себе очень сомнительная. Плюс полное отсутствие связи с внешним миром – взлетную полосу для кукурузников приходится каждый раз заново прорубать мачете, до ближайшей более-менее любой цивилизации – несколько дней пути вниз по течению на каноэ. И вот автор с уютом устраивается в раю, точит карандаши, произносит фразы типа «помедленнее, я записываю», узнает, что самоназвание пираха «прямоголовые» в отличие от остальных, и тут – сюрприз – семейство заболевает тяжелейшей малярией. Почему-то я не сильно была удивлена, что лечить он их начинает от тифа, потому что в справочнике так написано. Там дальше совершенно душераздирающая эпопея с участием злых католиков, прагматичных дикарей и бездушных футболистов, но проехали – все живы и снова тут, в хижине с клопами. Где местные на фоне острого приступа бытового алкоголизма чуть не пристрелили заботливого отца. Очень много такого всякого. Эверетт продолжает свое ученичество, дети растут, жена станет бывшей значительно позже, пираха всё пофиг…"Однажды во время пробежки я встретил в лесу ягуара" Во время чего?! Куда он там еще бегает? По джунглям… Нет, всё. Ужасная книга, очень советую.

Живут в Бразилии пираха. Индейцы живут на реке Маиси. Маиси приток Мармелуса. Впадает Мармелус в Мадейру. Мадейра – приток Амазонки. В джунглях скрываются ягуары. Водятся в реке анаконды. Крокодилы выходят на берег. Кайман есть крокодил. Сидит кайман на тропе. Этот крокодил сидит на тропе. Пираха видит каймана. Миссионер не видит каймана. Пираха видит каймана. Не видит миссионер каймана. Смеется пираха. Не видит миссионер каймана!Пираха бьет каймана. Небольшой кайман. Миссионер увидел каймана. Мертвый кайман лежит. Быстрый пираха! Ударил каймана палкой. Кайман с густым мехом. Миссионер благодарит пираха. Пираха не двигает глаза. Зоркий глаз у пираха! Пираха охотятся в джунглях! Пираха ловят рыбу! Пираха говорят с духами! Пираха довольны жизнью! ***Это история протестантского миссионера, который в 25 лет поселился среди индейцев, чтобы изучить язык Пираха и перевести на него Евангелие. С собой он привез жену и троих детей. Очень дальновидный поступок, если учесть, что девочкам – 4 и 7 лет, а мальчику – один годик. Миссионер встает каждое утро в пол шестого, натаскивает полста галлонов воды, готовит завтрак, потом работает с индейцами – составляет словарь, изучает грамматические конструкции. Как и положено протестантскому миссионеру он не молится, не постится, не причащается (протестанты не верят в церковные таинства), не ходит на богослужения (у индейцев нет храмов). Наш миссионер верит в Книгу. Вся надежда на Нее. Когда будет сделан перевод, то сила слов, заключенных в Евангелии, поразит простодушных индейцев, пребывающих в невежестве. Они несомненно уверуют.Пираха оказываются прелюбопытным народцем. Они верят только в то, что видят или в то, что видел рассказчик своими глазами. Они не воспринимают историй, переданных через третьи руки. Их память о прошлом ограничена тем, что было в жизни их предков, которых они лично знали. Будущего для них нет. Они ничего не планируют, не запасают еду, не делают надежных лодок, а живут в вечно текущем настоящем. Спят урывками, от пятнадцати минут до двух часов за один раз и когда расстаются на ночь, вместо прощания напоминают: Не спи – кругом змеи! У пираха есть семьи, но нравы приближаются к современным – пары без проблем расстаются, изменяют друг другу и снова сходятся. Бывают близкородственные браки, инцесты, первобытная педофилия и прочее. При всей первобытности их жизни пираха производят впечатление людей счастливых и отзывчивых…Наш миссионер трудолюбив. Он начитывает переведенное Евангелие на магнитофон и заставляет пираха слушать его. Им это быстро надоедает, и они говорят миссионеру в лицо: Пираха не хотят жить как американцы. Мы не хотим Иисуса! – Но я приехал к вам рассказать об Иисусе!– Мы знаем, ты нам нравишься. Ты можешь оставаться. Но мы не хотим Иисуса.Миссионер ошарашен, у него начинается кризис веры. Проходит немного времени, и он понимает, что образ жизни пираха привлекает его больше, чем религиозные догмы. Он признается, что больше не верит в Бога. Он теперь – атеист! Субъективный взгляд на одну провалившуюся миссию.Можно легко объяснить этот неудачный опыт с точки зрения психологии, богословия и сектоведения. Сказать, что общение индейцев с духами подпадает под определение демоноообщения. Можно поставить вопрос, который обошел автор – о происхождении запретов у пираха на обсуждение вещей, выходящих за пределы непосредственно воспринимаемого. Уж очень интересным видится наличие такого табу в их культуре – не иначе как без духов здесь не обошлось. Можно говорить об отличии рассудочной веры от «живой» веры и т. д.Но мне неожиданно вспомнилась одна давняя история, когда я был бледнолицым «индейцем» и верил во все подряд, в том числе духов. Как-то я ехал за рулем и остановился на перекрестке. Внезапно в машине, которая встала за мной, залаяла собака, а потом раздался жалобный душераздирающий вой, словно животное резали чем-то острым. Мне щедро плеснуло адреналином в кровь – я словно изготовился драться. В собачьем крике была такая боль и просьба о помощи, что первой моей реакцией было выскочить из машины и бежать на помощь. Но я тут же подавил в себе этот порыв – куда бежать? Зачем мне неприятности на ровном месте? Из-за какой-то собаки!?Я еще десять секунд слышал затихающий скулеж, потом передвинул рычаг коробки передач и поехал, не оглядываясь назад. Мы разъехались в разные стороны, а я так и не узнал, что происходило за тонированными стеклами красного фольксвагена. Но чувствовал я себя изрядным подлецом. Я не был верующим человеком в полном смысле этого слова – да мне и плевать было на это, ведь я понимал, что никакими способами не смогу оправдать свою слабость. Это был мой грех, ясный и прямой как стрела, хотя в таких категориях я тогда не мыслил.Так вот и в жизни нашего миссионера Дэниела Эверетта случилось нечто подобное. Пираха – люди самостоятельные и местами суровые. У них принято самим заботиться о себе и не заморачиваться, если кто-то умирает рядом. Женщины у них рожают в одиночку, часто просто зайдя в воду. Предыдущий миссионер рассказывал Эверетту, как одна индеанка пыталась родить, и плод не мог выйти. Она кричала на всю деревню, просила помощи, но никто не тронулся с места. Миссионер хотел помочь роженице, но ему сказали что-то вроде: Что ты дергаешься, она же зовет не тебя! И тот покорно подчинился индейцам. В общем, индеанка умерла вместе с ребенком. Но это все предыстория, а вот другой случай произошел уже с самим Эвереттом. Одна девочка из племени осталась сиротой и была тяжко больна, но стараниями Эверетта пошла на поправку. Однако, пираха с самого начала были уверены, что она не жилец. Когда наш герой удалился с женой из дома, пираха взяли девочку и хладнокровно влили ей в рот лошадиную дозу спиртного. Девочка, тут же умерла. Эверетт, конечно, был убит горем. Но довольно быстро «воскрес» и признал житейскую мудрость индейцев. Ведь девочка – не жилец! А пираха никогда не ошибаются. Онижедети! Дети природы.И вот что я подумал. Если у меня та собака вызвала такое острое чувство вины, то, как же Эверетт сумел так легко подавить свои чувства, когда дело касалось целой девочки? Моя собака выла секунд пятнадцать и мне было тошно так, что хотелось блевать. А его собак… девочка, которую он упорно выхаживал, умерла почти, что у него на руках! Не подумайте, что я осуждаю и бью себя в грудь, мол, я лучше, я другой. По человеческому счету Эверетт много лет геройски жил в джунглях – с ядовитыми зверушками, без теплых санузлов и с мерзкими кровососами повсюду (я про насекомых). Я так бы не смог! Конечно, его можно и даже нужно оправдать, ведь у него стокгольмский синдром, «в джунглях все видится по-другому», «не суди, да не судим будешь» и пр. Понятно… Но! Мне, кажется, что в этой истории заключена кульминация всей его миссии. Если в тебе нет веры, если ты не готов отстаивать применимость Божиих заповедей в любом месте и в любое время, если ты считаешь, что заповеди не «работают» у туземцев, то куда же ты суешься к целому племени обращать его к Богу? Какими силами? Какими словами? С помощью чего!?Главный герой понадеялся, что Библия все сделает за него. Но если вспомнить успешные истории обращения ко Христу туземных племен, например, зырян, пермяков, алеутов, алтайцев (это что касается РПЦ), то люди обращались ко Христу потому, что святые проповедники не боялись идти на конфликт с туземными нравами и обычаями, всегда и везде поступали по заповедям Христовым. Они демонстрировали бесстрашие, упование на Бога, терпение в скорбях, бескорыстие, милосердие, любовь, вступались за обиженных, спасали людей от смерти, не страшились угроз и мести.Наш миссионер своим непротивлением злу оправдал пираха, согласился с тем, что в индейском племени убийство или неоказание помощи оправдано и культурно обусловлено. И тем самым отрекся в душе от того, во что верил. Конечно, можно ему посочувствовать – ну не устраивать же ему вендетту!? Конечно, нет! Но он мог хотя бы не оправдывать их в душе! Если ты не способен исполнять заповеди Божии среди аборигенов, ставя заповеди во главу угла, то ты уже не миссионер. Если так случилось, то осталось посыпать голову пеплом, сложить вещички и убраться восвояси. Наш герой предпочел жить, как ни в чем не бывало, считал себя христианином, когда вера в нем уже умерла. Ее, наверное, можно было воскресить покаянием, но наш герой избрал другой путь. Его право. А на все эти теории о рекурсии, влиянии культуры на язык и прочую красивую высокоумную муть – плевать! Что они могут дать человеку, если не научат его быть человеком? Ах, да, как сказал автор – пираха сделали меня свободномыслящим атеистом! Конечно, ведь для эвтаназии маленькой девочки обязательно нужно свободомыслие. В этом отношении цивилизованный мир стремительно догоняет амазонских индейцев.