Обращение от автора
Привет, дорогой читатель! Перед тобой первая книга, открывающая мой цикл «Академия «505», который состоит из четырех электронных частей. Это единая история про одних героев, поэтому читать ее нужно строго по порядку.
Если ты хочешь первым узнавать новости о выходе книг, следить за другими циклами автора и получать развлекательный контент по историям, обязательно подписывайся на мой телеграм-канал: https://t.me/dariaesses
Автор подтверждает, что все названия и тексты песен, упомянутые в этой книге, являются собственностью, права на которую принадлежат их непосредственным владельцам. Все герои вымышлены, а совпадения – случайны.
Приятного чтения!
Посвящается
маме, папе и бабушке, которые любят мое творчество больше меня самой. Пожалуйста, лучше не читайте эту книгу, мне уже неловко.
Плейлист
Blood Red Shoes – MORBID FASCINATION
The Snuts – Always
Mikky Ekko – What’s It Like Now
YONAKA – Creature
Love Fame Tragedy – My Cheating Heart
One Night Only – Talk You Down
Boston Manor – Bad Machine
One Night Only – Appetite
Love Fame Tragedy – Backflip
Shawondasee – Gems of Pure Light
Sam Fender – Long Way Off
Bring Me The Horizon – Can You Feel My Heart
Эпиграф
«Эту жизнь, как вы ее сейчас живете и жили, вам придется прожить еще раз и еще бесчисленное количество раз; и в ней не будет ничего нового, но каждая боль и каждая радость, каждая мысль и вздох и всё невыразимо малое или великое в вашей жизни должны будут вернуться к вам, всё в той же последовательности и порядке».
– Фридрих Ницше
Цикл 1
Глава 1
Ремали завещала нам, своим истинным последователям, очистить мир от тьмы, которую принесли с собой Каратели.
Тезаурус ремалийцев, глава 1, пункт 1
1 ноября 2054 года
В день начала нового учебного года в военной Академии «505», расположенной на пустынном берегу Единого океана, Исландия словно впервые за год делает глубокий вдох. Если то, что осталось от нашей страны после прихода Карателей, можно назвать Исландией. Кусок обледеневшей земли, в центре которого и располагается академия. Приглашение в нее мы с братом получили вчера вечером.
Вчера. Вечером.
Нам даже не дали возможности выбрать – хотя выбирать-то было не из чего. Клетка из четырех облезших стен или клетка, в которой ты можешь умереть, так и не сделав последний вдох. Единственное, что останавливает меня от сожжения чертовой академии – встреча с братом.
Не видеть его целый год и встретиться именно в этом месте…
Спасибо, судьба, ты так чертовски великодушна.
– Пожалуйста, Ксивер, не делай такое лицо, будто тебя сейчас стошнит. Это место намного лучше того, где мы провели последний год, – прошипела сбоку Рейвен, натянув на лицо широкую улыбку.
Эти белоснежные зубы вчера вгрызались в единственный кусок хлеба, который нам пришлось разделить, чтобы не умереть от голода. Пускай она делает вид, что мы такие же, как все остальные первогодки, собирающиеся сейчас на площади перед массивной мраморной лестницей. В идеально выглаженных рубашках, в темно-синих пиджаках с цифрой 505 около сердца, где последняя пятерка отзеркалена, и с ноткой высокомерия в глазах.
Пускай она делает вид, что мы станем такими же.
Я не стану.
– Пусть сразу знают, что ко мне не стоит подходить ближе чем на три метра. А если мне не дадут спать до двенадцати часов, то на метров семь. Или десять. Я в любом случае дотянусь до их маленьких членов, – приторно улыбнулась я, наблюдая за тем, как Рейвен сдерживает смех.
– Занятия начинаются в девять, Кси.
– Значит, чей-то член всё же придется откусить. Я не против, Рейв. У меня было годовое воздержание. У тебя тоже, кстати говоря. – Ее ярко-зеленые глаза гневно блеснули. – Да брось! Не строй из себя прилежную ученицу и покажи им свое истинное личико.
«Шлюшье личико», – прочитала она по моим губам и ударила меня под ребра.
Усмехнувшись, я окинула беглым взглядом толпу студентов и засунула руки в карманы джинсов, низко посаженных на талии.
На самом деле это было плохим решением – надевать в такую погоду ветровку и широкие джинсы, в которые со всех сторон задувал ветер. На фоне дорогой верхней одежды студентов – шуб, толстых пальто и стеганых курток, наброшенных на единую форму, – наши потертые ветровки притягивали ненужные взгляды. Но нам, к сожалению, выбирать было не из чего. Мы взяли единственные вещи, которые носили год назад до момента, пока наша жизнь не пошла под откос.
– Где Крэй? – спросила Рейвен, оглядывая толпившихся студентов.
– Я думала, твоя влюбленность в моего старшего брата испарилась, когда нас посадили в разные камеры.
Рейвен поморщилась, бросив на меня осуждающий взгляд.
– Просто поинтересовалась. И давай не вспоминать о прошлом. Мы теперь вроде как студентки самой престижной академии Исландии. Будет лучше, если никто не узнает, как мы жили до сегодняшнего дня…
Хоть в чем-то я с ней согласна.
Мы обошли несколько компаний и встали за двумя девушками, обсуждающими предстоящую инициацию. Я покрутила головой, пытаясь отыскать кудрявую макушку Крэйтона, но на глаза попался какой-то незнакомый парень. По всей видимости, третьекурсник. Он пристально рассматривал нас с Рейвен с другой стороны площади.
Его губы в отвращении скривились.
Хотя я не хотела вытаскивать руки из карманов из-за погоды, ради этого ублюдка можно и потерпеть. Я приложила ладонь к губам и послала ему воздушный поцелуй. Когда тот самодовольно усмехнулся, с чувством облизала средний палец и подняла так высоко, что привлекла внимание всей площади.
– Ксивер Зальцри, ты можешь хотя бы сегодня вести себя нормально? – проворчала Рейвен, схватив меня за локоть и заставив прервать представление.
– Я посмотрю на тебя, Рейв, когда он сделает из нас изгоев просто потому, что мы не дотягиваем до их социального положения. Слышала о подобном?
На этот вопрос я знала ответ. Мы с Рейвен были знакомы больше десяти лет, а за последние четыре года я выучила ее как свои пять пальцев. Она намного наивнее нас с Крэйтоном – даже, можно сказать, невиннее.
Поэтому я продолжила назидательным тоном:
– Это негласный закон всех учебных заведений: когда приходят первокурсники, которые отличаются чем-то от общей массы, они становятся мишенью. Ты не смотрела фильмы и не читала сотни похожих друг на друга книг? Один сюжет. Одна история. Только переписанная миллионы раз с разными именами героев. – Я театрально вздохнула. – Не хочу, чтобы в этой истории на месте главных героев, которых ненавидят с первого дня, оказались мы с тобой.
Рейвен застонала.
– С тобой невозможно спорить.
– Да, потому что я всегда права.
– Боже. – Ее полные губы скривились. – Перестань быть такой высокомерной. За твой грязный рот тебя точно уволокут в лес.
– Только если это будет какой-нибудь похититель в маске. Моя маленькая сексуальная мечта…
Рейвен прыснула.
– Иди лечись, Кси.
Вот почему она была моей лучшей подругой.
Откинув за спину золотистые волосы, которые постоянно лезли в лицо из-за пронзительного ветра, Рейвен посмотрела на вход в академию.
Вот главный минус Исландии, который я терпеть не могла всей душой. Единственное, что удерживало меня от нервного срыва – короткие волосы глубокого синего оттенка чуть выше плеч хоть и попадали в глаза, но не напоминали птичье гнездо, как длинные локоны Рейвен. Впервые я настолько порадовалась своему импульсивному поступку.
– А что по поводу книг… – задумчиво продолжила она. – За четыре года можно забыть, как ощущаются на кончиках пальцев пожелтевшие страницы и какой шум издает старый телевизор.
Иногда моя подруга была слишком поэтичной.
– В отличие от вас с Крэйтоном, в детстве у меня не было возможности наслаждаться чем-то настолько дорогим. – Рейвен надула накрашенные блеском губы. – И книгу-то я впервые увидела у вас дома.
Где она успела взять блеск?
– Дорогое сразу же станет бесплатным, если ты позаимствуешь это на пару дней в самом богатом доме Рейкьявика, – пожала я плечами.
– Позаимствуешь или украдешь?
– Ты сама знаешь ответ на этот вопрос, Рейв.
Она возмущенно распахнула рот, однако ее прервали пробежавшие по толпе шепотки. Массивные двери академии открылись, и по лестнице стали спускаться четыре человека. Обсидиановые статуи, расположенные по обе стороны от входа, следили за каждым их шагом.
Я перебирала в карманах джинсов пальцами, мысленно считая пройденные ими ступени.
Три.
Пять.
Десять.
Они прошли десять ступеней и остановились на одиннадцатой.
Я прикрыла глаза и попыталась успокоиться.
Можно заставить себя поверить в то, что они не сделали последний шаг и остановились на десятой. Я могла ошибиться в счете, случайно посчитав одну ступень за две. Да любая причина способна освободить меня от этого ноющего чувства в груди, что сопровождает меня на каждом шагу на протяжении последнего года.
Но почему-то я до сих пор заламывала пальцы и впивалась ногтями в нежную плоть, с трудом вдыхая морозный воздух. И думала о том, что мои мысли – моя погибель.
– Уважаемые ремалийцы! – воскликнула женщина, которая, по всей видимости, являлась директором академии. На фотографии, которую мне вчера показали, она казалась на несколько лет моложе. – Я рада приветствовать вас в лучшей академии во всей Исландии, которая не только развивает особенные способности, дарованные нам прародительницей Ремали, но и дает возможность каждому из вас вступить в Альтинг, в чьих руках сосредоточена вся власть нашего процветающего общества!
– Разбуди, когда она закончит, – шепнула Рейвен, громко зевнув.
Несколько студентов недовольно обернулись.
– Наша академия вот уже три года выпускает лучших ремалийцев, которые отважно защищают границу от сторонней опасности, созданной Карателями. Думаю, дети успешных семей и так об этом знают, поэтому я не буду вас долго задерживать, – засмеялась директор, пригладив белоснежные волосы, постриженные на мужской манер.
Ладно, за прическу ей можно дать послабление. Выглядит неплохо.
Но не за напыщенные речи, от которых сводит зубы.
– Сейчас каждый непробужденный пройдет ежегодную инициацию, после чего примкнет к одной из трех плеяд! – На этих словах первокурсники сразу же пришли в движение. – Если, конечно, вы сможете совладеть со своей силой и… Скажем так, останетесь живыми и здоровыми.
Директор снова легкомысленно захихикала, будто смерть во время инициации – самая смешная шутка, которую она слышала.
– Как думаешь, к какой плеяде ты относишься? – насторожившись, спросила Рейвен и положила голову мне на плечо.
Она часто так делала. Особенно когда чувствовала себя одиноко, но не решалась обнять, боясь показаться слишком навязчивой. Из-за нашей своеобразной разлуки Рейв не отлипала от меня с самого приезда в академию, а я хоть и не показывала своих чувств, всегда тянулась к ее прикосновениям. Прикосновениям, напоминавшим о доме. О любимых людях.
– Мне плевать. Надеюсь, к изгнанникам.
Мне, конечно, на самом деле было плевать, но не до такой степени. Худшее, что может случиться на инициации, – это решение Ремали отнести кого-то к четвертой плеяде. Не считая смерти, естественно. Изгнанники точно не могут похвастаться своим предназначением, в отличие от тех же самых равновесов, которые всего лишь на одну ступень выше них.
Одна ступень, а столько смысла.
– Ты готова? – спросила я Рейвен, когда женщина передала слово стоящему рядом мужчине. Видимо, это преподаватели, которые будут проводить нам вводный курс.
Если мы выживем.
– Разве кто-то может быть готов к тому, что его будут топить в океане?
– Не утрируй. Нас всего лишь попросят немного поплавать.
Рейвен фыркнула.
– Не смешно, Кси. Они не спасают тех, кто проваливает испытание.
– Было бы странно, если бы спасали, – усмехнулась я, сложив руки на груди. Проносясь между корпусами академии, холодный ветер пробирал до самых костей. Несмотря на то, что закат должен был наступить через пару часов, в Исландии практически постоянно царила ночь. – Они готовят замену правителям Альтинга, поэтому слабых сразу же отсеивают. Думаю, если мы скажем хоть слово против их политики, на следующее утро нас найдут лицом вниз в океане.
– Только из-за Альтинга мы находимся здесь, Кси, а не в той крошечной камере. Будь благодарна хотя бы за это.
Я тяжело выдохнула и посмотрела на небо.
Странно осознавать, что видишь его впервые за год. Не из забетонированного окошка, в котором есть небольшое отверстие, а вот так – стоя под звездным небом, глубоко дыша морозным воздухом и ожидая, когда увидишь северное сияние. Странно осознавать, что всё это время вас разделяла одна-единственная стена, а сейчас небо здесь, прямо над головой, правда немного затерялось на фоне такой величественной академии.
Готические шпили башен в зимнюю погоду выглядели еще устрашающее. Мало того, что учебный и административный корпусы были сделаны из черного камня и такого же цвета черепицы, так с наступлением долгой ночи, когда на территории включались фонари, флюгеры отбрасывали на заснеженные дорожки одно и то же число.
505.
Кажется, чем больше времени мы тут проведем, тем сильнее возненавидим его.
– Те, у кого уже проявилась способность, подойдите после инструктажа к профессору Нуар!
Мужчина, имя которого я прослушала, указал на молодую женщину в меховой дубленке и кожаных сапогах. Из всех преподавателей она казалась самой молодой – ей, наверное, лет двадцать пять.
– А те, кто собираются пройти посвящение и узнать, к какой же плеяде относятся, пойдут за мной и директором Каллисто! – продолжил он, прикрыв лицо рукавом темно-зеленого пальто, когда ветер взметнул ввысь недавно опавший снег.
Я поежилась и зарылась носом в воротник ветровки.
– Его здесь нет.
– Кого? – нахмурилась Рейвен и начала подпрыгивать на месте, пытаясь хоть как-то согреться.
– Крэя. Его здесь нет, – повторила я. – Они специально сказали, что он тоже приедет в академию, чтобы я согласилась на обучение.
Если окажется, что меня действительно обманули и Крэйтон не приехал в академию, придется бежать. Только куда и как? В моей сумке две пары джинсов, несколько маек и ботинки, подошва которых отвалится после первой же мили. У меня даже нет телефона, чтобы связаться с…
Да, звонить тоже некому. Видимо, побег откладывается на неопределенный срок.
– Уже завтра у трех плеяд начнется обучение! – воскликнула та молодая женщина, которую представили как профессора Нуар. Парни стали подталкивать друг друга, недвусмысленно кивая в ее сторону.
Что ж, даже я не могла не признать, что выглядела она эффектно. С блестящими каштановыми локонами, небольшой родинкой над губой и в очках на аккуратном носике она напомнила влажную мечту Крэйтона, когда ему было шестнадцать. Увидь он эту девушку, точно бы раскраснелся и начал мямлить.
Где он, черт его побери?
– Мы с профессором Торренсом будем проводить для вас вводный курс. Через полгода, в апреле, пройдут первые экзамены, на которых вы покажете общие знания по истории ремалийцев, становлении Альтинга и борьбе с триадами. По результатам экзамена мы отсеем слабых учеников, которые перейдут в четвертую плеяду. Думаю, мне не стоит объяснять, что вас ждет в изгнании.
– Объясните.
Первокурсники притихли и стали оборачиваться на голос заговорившего.
Точнее, на мой голос.
– Объясните, что ждет изгнанников, – повторила, продолжая в упор смотреть на профессора Нуар.
Рейвен дернула меня за рукав ветровки и прошипела:
– Боги милостивые, не начинай раньше времени, Кси!
Профессор Нуар медленно спустилась на пару ступеней и улыбнулась мне. За свои двадцать лет я часто встречала похожую улыбку. Такое выражение лица бывает у людей, которые притворяются понимающими, но на самом деле ждут подходящего момента, чтобы ударить по больному месту.
Я тоже часто так улыбалась.
– Скажите свое имя, мисс, – мягко произнесла профессор, растягивая гласные буквы.
– Ксивер.
На секунду мне показалось, что на ее лице отразилось… удивление?
– Как так вышло, Ксивер, что ты не знаешь об изгнанниках?
– Мне не доводилось с ними встречаться. Я не привыкла верить всему, что услышу, поэтому и захотела узнать от вас… профессор. – Последнее слово прозвучало как насмешка.
Прости, Рейвен, ничего не могу с собой поделать.
Не-знаю-как-тебя-зовут-Нуар не отреагировала на мой укол.
– Если ты не пройдешь посвящение, если ты завалишь экзамены или в процессе обучения не будешь стараться так, как старались до тебя несколько поколений, ты умрешь. На улицах ледяной Исландии, в схватке с триадами или от того, что заложенная внутри тебя сила не пробудится – неважно. Ты умрешь, потому что изгнание – не выбор. Изгнание – слабость нашей расы, от которой нужно избавляться.
Профессор снова улыбнулась, но в ее глазах не было ни намека на веселье. Они напоминали два айсберга, дрейфующих по водам Единого океана.
Я слышала, как рядом тяжело дышит Рейвен, как первокурсники перешептываются, а студенты постарше, решившие, по всей видимости, понаблюдать за инициацией, тихо посмеиваются.
– Так каким образом вы от нее избавляетесь? – задала я новый вопрос.
Если сначала мне хотелось вывести эту красотку из себя, то сейчас на самом деле стало интересно. Я знала о плеяде изгнания, но совсем немного – только те факты, что мы с Крэйтоном успели нарыть до нашего… заточения.
– Сначала Альтинг отправит тебя в ссылку на Кристальный пик. Это в том случае, если ты будешь достойна их благосклонности. Если нет, то прямиком на горячие точки, где идут сражения с триадами. Ты станешь пушечным мясом, Ксивер, или простой рабочей силой. – Она наивно захлопала ресницами, будто ее слова не повергли в ужас половину первокурсников. – Еще вопросы?
– Вопросов нет, – откашлявшись, ответила за меня Рейвен.
– Чудесно!
Профессор Нуар поднялась на свое место, передав слово директору.
– Им будет совсем плевать, если мы станем изгнанниками и умрем? – прошептала Рейвен.
Так и есть.
На Кристальном пике погибала большая часть изгнанников. Так называлась линия рудников, где четыре года назад было замечено месторождение кристаллов. Удивительно – четыре года назад, сразу же после победы над Карателями, правительство отыскало место, где можно было добывать спасение от вечной темноты. Исландский шпат – так назывались эти «солнечные» кристаллы, что стали источником пропавшего электричества.
Поэтому сейчас правительство отправляет каждого провинившегося в город Сельфосс, где и находится Кристальный пик. Чтобы изгнать из Исландии тьму, как говорит Альтинг. Только они забывают отметить, как изгнанников до смерти забивают, когда те не выполняют ежедневную норму добываемых кристаллов.
Это мы тоже нарыли с Крэйтоном до того, как нас нашли.
Не успела я ответить Рейвен, как в наш разговор вмешался до боли знакомый мужской голос:
– Никого не волнует наша судьба. Если мы слабы, значит не заслуживаем быть здесь. Их главная задача – сделать из нас ремалийцев, которые будут защищать мир от триад. А обещание стать членом Альтинга – обычная уловка.
Я медленно повернулась. Сердце подскочило к горлу, когда заметила кудрявые каштановые волосы и ярко-синие глаза – такие же, как у меня.
Впервые за триста сорок один день я почувствовала, что могу дышать. Поверила, что мир не настолько жесток, чтобы разлучить меня с единственным родным человеком, ради которого я живу.
– Крэйтон…
Глава 2
Посвящение не проходит треть первокурсников. Большая часть открывает в себе силу равновесия, и только сильнейшие ремалийцы вступают в плеяды сокрушения и созидания.
Тезаурус ремалийцев, глава 3, пункт 4
– Ты, блядь, сейчас серьезно?
Я посмотрел на Ксивер самым строгим взглядом, который только может послать старший брат своей несносной сестре.
– Можешь не ругаться? – произнес с небольшим упреком, пока наша тройка переходила из одного коридора в другой.
Мы пару раз отстали от группы первокурсников, которые шли за профессором Торренсом и директором Каллисто. Благо на первом этаже, практически на каждом углу, висели стенды с картой учебного корпуса.
– Нет, Крэйтон, не могу! Несмотря на то, что я люблю тебя и скучала больше, чем ты можешь себе представить, я не могу перестать ругаться! – Ксивер схватилась за голову, взъерошив короткие волосы. Я был готов заобнимать ее до смерти только из-за того, что она решила не перекрашивать их. Хотя где бы она это сделала? – Нас посадят в стеклянный куб и опустят на дно океана, так?
– Он сказал именно это, – проворчала Рейвен.
– Но ведь раньше инициация проходила по-другому. Помните, та соседка рассказывала, что ее сыну пришло приглашение в академию? На вступительных испытаниях их вывозили в океан далеко от берега. Им нужно было просто, мать его, выплыть оттуда! Проявится от страха сила или нет – плевать. О кубах, которые опускают на дно океана, даже речи не было. Что изменилось в этом году?
Хоть со стороны Ксивер выглядела разозленной, я знал, что ей овладевает страх. И мог понять причину.
Положив руку на спину моей сестры, Рейвен стала мягко ее поглаживать. Она бросила на меня незаметный взгляд. По неясным причинам я всегда чувствовал, когда ее кошачьи глаза смотрели в мою сторону.
Я слегка приподнял уголки губ, пытаясь оказать ей хоть какую-то, даже молчаливую поддержку. Потому что Рейвен тоже напугана.
Ее чувства ко мне не угасли даже спустя год разлуки: я видел это по взгляду зеленых глаз, впившихся в мои при первой встрече. Рейвен всегда была для меня словно вторая сестра, которую нужно оберегать и защищать, за которую нужно бороться, даже если не остается сил.
Да, в последние годы отношения между нами стали… намного теснее. Однако пока что я не мог сказать, получится ли у нас превратить дружбу в нечто большее.
Учитывая, как сильно мы изменились.
– Я приехал на пару часов раньше вас и успел познакомиться с несколькими первокурсниками. Родители годами подготавливают их к посвящению, поэтому у некоторых сила пробуждается раньше. Можно сказать, им крупно повезло. – Я пропустил невеселый смешок. – Они не будут задыхаться под ледяной водой, пытаясь выбраться из куба.
Я говорил абсолютно спокойно, пока внутри сгорал от мысли, сколько времени мне придется провести под водой, прежде чем выбраться на свободу. Если я вообще смогу пробудить свою силу и не умереть в стеклянном кубе.
Но Ксивер и Рейвен должны верить, что мы справимся. Должны верить, что мы в безопасности.
Или когда-нибудь будем.
– Впервые хочу быть дочкой богатенького папочки. Или его любовницей.
– Кси-и-и, – простонала Рейвен, поморщившись. – Ты мерзкая.
– Даже спорить не буду.
Внутри академии – во всех коридорах и переходах, в широких залах и на лестничных пролетах – было довольно темно. Света, вырабатываемого кристаллами, не хватало. Все помещения тускло освещались люстрами и серебряными светильниками в форме девушки, похожей на богиню, которая держала в каждой руке по три свечи.
Шахматная плитка под ногами, витражные окна до самого потолка, украшенного затейливой лепниной, и черные ковровые дорожки говорили о том, что это место хорошо спонсируется Альтингом. Академия «505» напоминала готический замок, затерявшийся между ледниками, водопадами и вековыми каньонами, что являлись визитной карточкой Исландии.
От этого места и вправду захватывало дух. Однако оно олицетворяло собой все грехи, от которых человечество не смогло избавиться за четыре года после событий, поставивших под сомнение весь изученный мир.
И сейчас даже я не мог ответить на вопрос, куда нас приведет обучение в стенах академии последователей Ремали.
– Переодевайтесь в гидрокостюмы и выходите на задний двор, – произнес профессор Торренс, когда мы зашли в один из лекционных залов.
Ничего больше не объяснив, они с директором Каллисто покинули помещение. Только ступив на территорию академии, я сразу же понял, что преподавательский состав не особо переживает за своих студентов. Особенно за тех, кто отстает в развитии способностей. Например, за нас с Рейвен и Кси.
А если учитывать наше темное прошлое…
Вопросы сразу же отпадают.
Мы втроем прошли в переднюю часть зала и бросили вещи на первые столы. Ксивер уже сняла тонкую ветровку, оставшись в одной майке. Она никогда и ничего не стеснялась – в особенности своего тела. Чего не скажешь обо мне. Я ненавидел внимание. Чувствовал себя ягненком, затерявшимся в стае волков, когда на меня смотрело столько пар глаз.
Как только я потянулся к костюму, какой-то светловолосый парень выкрикнул:
– Кто из вас Зальцри?
Мы с Ксивер понимающе переглянулись.
Ожидаемо.
Она уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь едкое, но я опередил ее:
– Что-то не так?
Мой голос прозвучал дружелюбно, однако глаза незнакомца сразу же вспыхнули. Видимо, он относился к типу людей, принимающих мягкость за слабость. Самая большая ошибка, которую только можно допустить.
Он подошел ко мне и встал напротив, злобно усмехнувшись.
– Показать, где выход из академии, или сам разберешься?
– Показать, где окажется твой член, если ты сейчас же не отойдешь от моего брата? – прошипела Ксивер, пытаясь втиснуться между нами.
Рейвен схватила ее за руку и дернула назад.
– Ох, так ты тоже Зальцри, – усмехнулся парень, скользя по ее фигуре ленивым взглядом. – Тебя можно ненадолго оставить. Неплохие формы, острый язычок, привлекательная внешность…
Он протянул руку и коснулся золотых цепочек, которые Ксивер постоянно вешала на талию.
– Ты мне даже нравишься, синеволосая.
– Убери от нее руку, иначе я ее сломаю.
Он снова перевел взгляд на меня, и в его глазах отразилась нескрываемая угроза. За спиной парня появились еще двое.
Я бегло оглядел их, обдумывая дальнейшие действия. Двоих завалить точно смогу, но вот третий – тот, что справа… Даже с моим крепким телосложением и ростом в почти шесть с половиной футов1 справиться с тремя накаченными парнями будет непросто.
Если в драку полезу я, то полезет и Ксивер. Но драка – это последнее, что нам нужно в первый учебный день.
– Так значит, Альтинг всё же допустил вас до обучения? Не думал, что правители будут настолько беспечны. Чего же они от вас хотят? – развязно произнес парень, постукивая пальцем по подбородку. – Может, решили послать сюда, чтобы ваши жизни оборвались без их вмешательства? Сами подумайте, убить вас значит вызвать волну интереса. А если по Исландии разойдется новость, что Альтинг дал вам шанс, а вы сдохли на инициации, никто и вопроса не задаст.
Как же он любит звук своего голоса.
– Если твое тело отыщут в одном из сугробов, вопроса тоже никто не задаст, – промурлыкала Ксивер.
Я устало вздохнул.
– Послушай, мы оказались здесь не по своему желанию. Нам не нужно ни место в Альтинге, ни…
– Такой, как ты, может даже не думать об Альтинге, – прошипел он.
– Успокойся, Эш!
Я посмотрел в сторону, откуда послышался женский голос. Там стояла первокурсница, с которой пару часов назад я обсуждал инициацию.
Что ж, хоть кто-то здесь адекватный.
Девушка выправила из-под гидрокостюма черные волосы, заплетенные в десяток косичек, и улыбнулась мне.
– Они не переживут посвящение, Ашер. Поэтому не стоит тратить на них свое время.
Хорошо. Зато теперь я знаю, что здесь никому нельзя доверять.
– Конечно, не переживут. Мне просто было любопытно посмотреть на них перед их смертью. – Ашер обнажил зубы в волчьем оскале. – Встретимся под водой, Зальцри, – бросил напоследок, и его шайка удалилась вслед за ним.
И это всё? Никакой драки?
Когда первокурсники перестали на нас глазеть, Рейвен облегченно выдохнула.
– Почему они так на вас реагируют? Они ведь не знают…
– Видимо, уже знают. Или недалеки от правды, – прервал я, стягивая толстовку. – В таком месте ложь раскрывается спустя пару часов. Глупо было надеяться на другую реакцию. Мы для них – отражение всего, что произошло с миром четыре года назад.
Глупо было надеяться, что хотя бы тут мы будем жить спокойно – не перебегать с места на место, не бояться быть обнаруженными, не спать на одной кровати вдвоем, а иногда и втроем, не делить хлебные крошки за ужином. Видимо, нам с Ксивер с рождения предначертано страдать за подвиги родителей.
За подвиги Карателей, выпустивших в мир тьму.
***
– На выполнение задания вам дается час! – объясняла директор Каллисто, пока мы оглядывали длинный застекленный мост, который тянулся от одного выступа в утесе к другому. Под мостом бурлили темные воды Единого океана. – Вас опустят на дно в этих кубах. Выбраться из них получится только в том случае, если вы пробудите свою силу.
– А нельзя было рассказать это раньше, когда мы были внутри корпуса? – пробормотала Кси, кутаясь в мою толстовку, которую я заставил ее надеть поверх гидрокостюма.
Я прижал ее к своему боку, продолжая разглядывать стеклянный мост.
Мы с Кси пройдем испытание в первой десятке. Не знаю, хорошо это или плохо, но нам в любом случае не удастся избежать этой участи. Мы должны будем пройти по мосту к своим кубам, прикрепленным к стеклянным стенам перехода. Зайти в замкнутое пространство, схватиться за ручки, чтобы не расшибить голову при падении в океан, а затем отыскать выход с помощью силы, дарованной нам Ремали.
– Как вы знаете, только сильнейшие ремалийцы открывают в себе силу сокрушения или созидания, – подхватил директора профессор Торренс.
Мне он не пришелся по душе с первого взгляда. Перед инструктажем он облапал, как мне показалось, первокурсников двадцать. И парни тоже входили в это число. Торренс носил слишком узкие штаны, постоянно отбрасывал с пальто невидимую пыль и поправлял широкополую шляпу. По морщинам на его лице я мог с уверенностью сказать, что профессору за сорок.
Торренс, торжественно взмахнув руками, продолжил:
– Сокрушители уничтожают. Сокрушители истребляют. Они могут превратить любой материальный предмет в пыль, в то время как созидатели способны создать из этой пыли всё, что пожелают. Большая часть первокурсников становится равновесами. Они черпают силу сокрушения и созидания, не давая одной из двух плеяд нарушить баланс сил. Равновесы не обладают собственной магией: они беспомощны, если рядом нет сокрушителя или созидателя. Поэтому мы дали каждому из вас перенаправляющий браслет, который распределит силу, если вы окажетесь равновесом.
Мы с Кси посмотрели на свои браслеты. Они были сделаны из стального материала, который, в отличие от металла, проводил силу Ремали из-за присутствия в химическом составе неметаллического углерода. Браслеты крепились на запястье и пальцах. Там, где располагались суставы, легко сгибались.
Тем не менее, со стороны браслеты казались обычным украшением. С трудом верилось, что в них хранится такая сила.
– Как выбраться из куба, вы должны понять сами. – Директор Каллисто медленно оглядела первогодок, остановившись на нас с Ксивер. Да уж, как же иначе. – Вы можете призвать силу и проломить стекло, хотя удавалось это не многим, потому что оно запечатано магией созидателей. Вы можете создать внутри куба что-то, что поможет вам выбраться – например, ключ. Либо вы можете притянуть силу ремалийцев, – она указала на противоположную сторону моста, где стояли старшекурсники, – и использовать ее в своих целях. Вы должны почувствовать внутри себя силу и довериться ей. Если не поймете, в какое русло ее направить, она испепелит вас.