Хроники Бастарда. Ив

Соавтору, подруге и сестре – с любовью.

Без тебя эта история не была бы написана.

Пролог

Париж, Франция. Весна 1913 г.

По комнате плыл сладковатый запах курительных трав, мускусных духов и какой-то еще ароматической дряни. Риган не выдержал, ловко перепрыгнул через развалившуюся в истоме Франсуаз и распахнул окно. Сразу стало легче. Обостренное обоняние отказывалось воспринимать жуткую какофонию благовоний, а уходить было рано: Риган еще не наигрался.

– Эй! – наигранно-капризно запротестовала девица. – Мне холодно!

– Я что-нибудь придумаю, – ухмыльнулся он, возвращаясь к ней. Она была в его вкусе: светлокожая, с большой грудью, но не полная. Рыжий – натуральный цвет, с веснушками рассыпанными по всему телу, даже в самых интересных местах.

Риган перехватил ее запястья, вжимая проститутку в атласные простыни и целуя шею. Не так давно во Франции удумали прикрыть бордели, но к счастью на расторопность большинства представительниц древнейшей профессии это никак не повлияло.

Девчонку он заметил неделю назад, когда приходил на квартиру к Джульет: она сидела на коленях у какого-то жирного говножуя и хихикала. Смех у нее был тоненький, заливистый, необычный. Девицы, чтобы привлечь к себе внимание, использовали самые забавные уловки. Франсуаз выбрала смех, и не прогадала.

Вот и сейчас она рассмеялась, когда его язык дразняще скользнул в ямочку между ключицами, ее самое чувствительное местечко, и Риган фыркнул в ответ.

– Все еще холодно?

– Нееет, – она вытолкнула это короткое слово с придыханием, а он обхватил губами ее большой розовый сосок, играя с ним языком.

Кому что, а в женской красоте Риган ценил грудь. Он не обошел вниманием ни один миллиметр пышного бюста. А пока Франсуаз выгибалась под ним, напрочь позабыв об открытом окне, сам завелся не на шутку. Перед глазами некстати возник совершенно другой образ, который остался в далеком прошлом и о котором он запретил себе думать почти восемь десятков лет назад.

Риган вошел в нее резко и яростно, впился зубами в плечо. Франсуаз пискнула от столь явной смены ощущений, но тут же расслабилась, податливо разводя бедра.

Чуть позже, подперев рукой подбородок, он задумчиво разглядывал свежую ранку на ее плече. Запах пробуждал инстинкты, справиться с которыми было нелегко, а жалкая толика крови здорово раздразнила аппетит. Раньше он не задумывался о последствиях, но сейчас убивать проституток казалось пошлым. Не хотелось лишний раз возиться с телом и разбираться с возможными свидетелями.

– Ты всегда такой горячий? – поинтересовалась она, провела рукой по его груди и животу, накрыла ладонью член и легко сжала.

«Вот ведь ненасытная сучка», – подумал Риган с восхищением. Третий раз подряд, а ей хоть бы хны. Выглядит, правда, уже не такой бодрой, но по-прежнему рвется в бой. Ее запах говорил о желании.

– О чем ты думаешь? – Франсуаз не дождалась ответа и продолжала поглаживать член в заходе на очередную прелюдию.

– О временах.

– О временах?

– Мечтаю, что когда-нибудь настанут такие времена, что женщин можно будет снимать на улице и трахать совершенно бесплатно.

– Грубиян! – она ударила его кулаком в грудь и снова засмеялась.

– Я ирландец, детка. Говорю то, что думаю.

Перед глазами Ригана все еще стоял образ Бланш, и ему захотелось почувствовать вкус крови Франсуаз на своих губах. Пить ее до тех пор, пока слабеющая нитка пульса не оборвется. Такие настроения он в себе не жаловал, поэтому резко оттолкнул ее руку, накинул халат и подошел к окну.

К счастью для Франсуаз, дверь в комнату отворилась и на пороге возникла женщина, совершенно не вписывающаяся в картину обители разврата. Высокая, почти одного роста с Риганом, светловолосая и светлокожая. Темно-синее платье по последней моде подчеркивало стройную фигуру. В вырезе виднелось кружево белоснежной блузки, а шляпку украшало длинное перо.

Он сразу догадался, от кого пришел привет. Надо полагать, старый активист так и не избавился от своего маленького фетиша. Плоскогрудые светловолосые отмороженные дамы.

Франсуаз при взгляде на незнакомку непроизвольно потянула на себя одеяло. Решила, что нарвалась на ревнивую жену, жаждущую крови неверного мужа, а заодно и его любовной утешительницы. Как и предполагалось, ее мало интересовала проститутка.

Гостья решительно направилась к Ригану и остановилась в двух шагах.

– Здравствуй, Эванс, – поприветствовала она с деловой улыбкой, словно перед ней не стоял полуобнаженный мужчина. Говорила она на французском без малейшего акцента. – Мне стоило немалых трудов разыскать тебя на просторах Франции.

«Милая, это ничто пред трудами, которые наверняка предстоят мне», – подумал Эванс, и вместо ответа с шутовской улыбкой распахнул халат.

– Дорогая! Зачем же так официально? Присоединяйся!

Взгляд незнакомки беззастенчиво прогулялся по телу сверху вниз, и ее улыбка превратилась в игривую.

– Меня предупредили насчет твоих талантов, – она прижалась к нему всем телом и прошептала на ухо. – У меня для тебя задание.

Франсуаз только хлопала глазами, став невольной свидетельницей их беседы, и сейчас в ее глазах мелькнуло любопытство.

– Ты специалист в определенной области, поэтому лучшего исполнителя не найти, – усмехнулась она. – К тому же ты оказался поблизости. Все дело в женщине.

– Женщины – мое призвание, – Риган ловко обогнул ее, подхватил брюки, натянул их и чмокнул Франсуаз в щеку. Достал из кармана несколько монет, и, подбросив их на ладони, вручил ей – стандартная плата за ночь плюс две суммы сверху. – Ни в чем себе не отказывай, моя радость.

– Поверю на слово, – хмыкнула в ответ светловолосая. – От твоих талантов зависит успех дела.

Застегивая рубашку, он беззастенчиво рассматривал новую знакомую. Она явно принадлежала к разряду женщин, за которыми надо долго бегать, прежде чем уложить в постель. При этом маловероятно, что сам окажешься сверху.

Она подождала, пока Риган оденется, и только после направилась к двери. По всей видимости, ей совсем не понравилось колесить по Франции, и еще меньше хотелось растягивать удовольствие.

– Риган, ты вернешься? – донесся запоздалый вопрос Франсуаз.

Вместо ответа он послал ей воздушный поцелуй, шутливо поклонился и прикрыл за собой дверь.

Вместе с возжелавшей остаться безымянной дамой, они спустились вниз и вышли на улицу. Прохладный ночной воздух был приятнее приторно-удушливых комнат Франсуаз.

– Задание просто пустяк, – бросила она. – Нужно раздобыть одну вещь.

– Так женщину или вещь? – Риган приобнял ее за талию. – О чем мы с тобой говорим в ночи, на грязных улицах Парижа? Поехали ко мне, продолжим беседу в интимной обстановке.

– Одно связано с другим. Я предпочту прогуляться. Кстати, – она протянула ему руку, затянутую в перчатку. – Меня зовут Клотильда.

– Дорогая Кло, – Риган наклонился к самому ее уху, почти касаясь губами бьющейся на шее жилки, – расскажи мне, как загадочная женщина связана с не менее загадочной вещью, и что еще мне предстоит сделать помимо весьма приятной стороны задания.

Она не отодвинулась, принимая правила игры, не вздрогнула от откровенного прикосновения. Видимо, сочла его забавным.

Риган прикидывал, сколько ей лет. Триста, четыреста, пятьсот? Его знакомство с одной из подручных Властелина Мира Сего случилось не так давно. Милая оказалась женщина, во всех отношениях. Задала знакомству ритм инквизиции, со всеми причиндалами, включая каленое железо и прочие радости жизни еретиков. Разве что на костер напоследок не отправила.

Он до сих пор не был уверен в том, сколько веков осталось у Ильги за плечами. По ощущениям, никак не меньше четырех. Она открылась один-единственный раз, во время подставы в Венеции, когда потеряла сознание. Интересно, сама Ильга помнит об этом?

Что касается хорошеньких женщин, встречавшихся ему на пути, Риган запоминал все или почти все. Наполовину ирландец, наполовину англичанин, унаследовав от знатного папаши черные, как смоль, патлы, фамилию Эванс, сводного брата-недоноска и прозвище Бастард¹, со своей человеческой жизнью он распрощался в тысяча восемьсот двадцать первом.

Пьяная драка в подворотне, ножевое ранение – и привет тебе, святой Патрик, где бы ты ни был. Встречу пришлось отложить, потому как на горизонте нарисовался светского вида измененный, имевший на Ригана виды и спасший ему жизнь.

Обломавшись в лучших порывах души в отсутствии благодарности, второй несостоявшийся папаня вскоре отбыл восвояси, и Эванс отправился в свободное плавание. Что, кстати сказать, его только обрадовало. Женщины, и без того уступчивые и благодушно настроенные к красивому парню, теперь просто падали к его ногам. Они любили Ригана, а Риган отвечал им взаимностью. Чаще всего, когда не выпивал досуха.

– Эва Ламбер не догадывается, что обладает редким сокровищем, – голос Кло вернул его в реальность. – Тебе нужно лишь забрать у нее одну безделушку и передать мне.

Она достала из ридикюля конверт и вручила Ригану.

– Здесь ты найдешь эскиз интересующей нас вещицы и адрес, по которому можно найти мадмуазель Ламбер.

– Когда найду, могу я рассчитывать на… – Эванс сделал паузу и положил руку на ее аппетитный зад, – твою личную благодарность?..

Кло быстро коснулась губами его губ. Обнимая ее, Риган подумал о том, что иногда острые углы огибать не стоит. Особенно если это бедра привлекательной женщины.

– В качестве аванса, – она легко оттолкнула его, пресекая любое продолжение. – Адрес для обратной связи тоже в конверте. До новых встреч.

Проводив ее взглядом, Риган присвистнул. Открыл конверт, обнаружил там изображение непонятной подвески-загогулины, напоминавшей мещанскую побрякушку с поправкой на древний стиль, и покачал головой. Зачем Дариану потребовался антиквариат, вряд ли знает даже его хорошенькая связная. Свои секреты тот надежно хранит в древней черепной коробке.

Пункт его назначения – небольшой городок Женвилье, к северу от Парижа. Угораздило же Эву родиться в такой глухомани. Наверняка там даже как следует не развлечешься, а все местные красотки разобраны по мужьям, не особо настроенным обзаводиться рогами. Определенно обнадеживало, что от Парижа до Женвилье рукой подать. Улыбнувшись собственным мыслям, Риган направился в сторону дома, где снимал комнату. Завтра вечером можно приниматься за дело, а пока… Ночные прогулки полезны. Особенно если ты измененный.

Глава 1

Женвилье, Франция. Весна 1913 года.

Городок на поверку оказался не таким дерьмовым, как предполагал Риган. До Парижа можно при желании было дойти пешком, неспешным прогулочным шагом, а во-вторых, незамужних пышнотелых красоток там водилось гораздо больше, чем можно себе представить. Большинство из них – с мечтами о богатом муже и об особняке в столице.

До поры до времени местные благополучно занимались фермерством, пока на Женвилье не ступила мощная пята стремительного прогресса. В недалеком будущем город обещал стать промышленным районом Парижа, но Риган и не собирался покупать здесь уютный домик с кружевными занавесками на окнах и милым палисадником на заднем дворике.

Эва Ламбер тоже не собиралась. Из того, что Риган успел разузнать от чересчур сговорчивых – еще бы, под внушением-то – соседей, она постоянно находилась в разъездах, и застать ее на месте было невероятно.

Ему невероятно повезло, потому что Эва оказалась в городе. За домом в ее отсутствие следила старушка-экономка, из которой сыпался песок, и Риган впервые задумался о том, чтобы поставить кого-нибудь ухаживать за родовым гнездом неподалеку от Ньюкасла. Пока что он обходил особняк лорда Эванса стороной, но со временем все меняется. Может статься, лет через пятьдесят ему захочется погреть свои молодые старые кости в папашиной гостиной у камина.

День мадмуазель Ламбер напоминал обычные будни провинциалки. Утром Эва покупала молоко и хлеб, потом не спеша возвращалась домой, и до обеда работала в своем кабинете.

Риган развлекался тем, что созерцал ее более чем привлекательный профиль в окне за легкими полупрозрачными занавесками из дома напротив. Там жила очаровательная молодая вдовушка, с которой они неплохо проводили время. Вчера Риган возил ее в Париж и купил несколько пар прелестных перчаток на ее изящные ручки, в подарок. Было ради чего стараться: следы от собственных зубов на запястьях стоило скрывать, к тому же он любил доставлять женщинам удовольствие. Во всех смыслах.

С заданием можно было разобраться гораздо быстрее, но Кло не поставила сроков. Само по себе странно, но в случае с Дарианом странностей всегда было больше, чем нормальностей, и Риган не переживал. Помимо прочего, к хорошеньким женщинам он питал слабость, а Эва была прехорошенькой. Не пышка, но и не доска. Есть за что подержаться, и ничего лишнего из одежд не выпирает. Темноволосая, невысокая, с выразительными темно-зелеными глазами – как-то они «случайно» столкнулись на улице, и он перехватил ее быстрый, безразличный взгляд.

Риган предвкушал долгую охоту и интересный приз. Разумеется, волновала его не побрякушка, которая понадобилась Древнему Злу для украшения монаршей уборной.

После легкого обеда Эва выбиралась за город и несколько часов проводила на свежем воздухе с книгой – первые теплые деньки после стужи и холодов неизменно манили людей на лоно природы.

Наблюдать за ней было одно удовольствие, тем более что выбирала она отнюдь не уединенные места, где слежка превратилась бы в мерзкие посиделки в кустах в ожидании очередного муравья в заднице, а излюбленную поляну для пикников, куда на выходные приезжали даже парижане. Вечера она проводила в кабинете, иногда засиживалась допоздна и пару раз засыпала прямо над книгами.

Чего именно он ждет, Риган и сам не мог понять: в его делах с женщинами все заканчивалось быстро. На сей раз ему захотелось азарта, предвкушения, прелюдии. Ему нравилось быть частью ее жизни, пусть даже она сама об этом не подозревала.

Ему нравился ее запах: естественный, едва уловимый с примесью лесных трав и книжных страниц древних фолиантов, с которыми она проводила большую часть времени. Риган представлял, какой она будет на вкус, во всех смыслах, и после таких мыслей долго и со вкусом трахал любезно предоставившую ему кров вдовушку.

В отсутствие Эвы он исследовал скромный двухэтажный дом, некогда принадлежавший ее отцу: начиная с гостиной и заканчивая чердаком. Не нашел ни намека на что-то похожее на заданную цель, чему несказанно обрадовался.

Он знал, что как только сделает первый шаг и игра начнется, она перестанет быть для него интересной. Все закончится быстрее, чем можно себе представить. Секс, несколько жарких ночей, а потом он заберет безделушку, выспросив у нее все, что касается вещицы. Заберет и уйдет, возможно, запомнив вкус ее крови на губах. И в этом тоже была своя прелесть.

***

Спустя неделю, в один из пасмурных дней, Риган решил, что пора переходить к делу. Он нашел ее во время обеденного отдыха. Проходя мимо, остановился и посмотрел на даму сверху вниз.

На Эве было прелестное бежевое платье с треугольным вырезом и завышенной талией. Она не носила шляпок и просто забрала волосы наверх. Современная женская мода не предполагала глубоких декольте, и Риган вздохнул с искренним сожалением.

– Добрый день. Позволите присоединиться? – он очаровательно улыбнулся, обращаясь к ней на отличном французском.

В свое время Риган потратил полгода рядом с привлекательной гувернанткой в возрасте, чтобы овладеть языком любви, как бы двусмысленно это ни звучало. Совершенство языка рядом с женщиной постигаешь во всех смыслах, и Риган не считал, что время было потрачено зря.

Не дожидаясь ответа, он устроился рядом с Эвой на пледе, заглянул в глаза.

Она оторвалась от книги с явной неохотой и посмотрела на него так, будто он разрушил, по меньшей мере, четыре ее воздушных замка: растерянность вскоре сменилась недовольством.

– У меня свидание с Прустом, месье. А вы тут явно лишний, – Эва очаровательно улыбнулась в ответ, показала ему обложку книги и снова уткнулась в нее. По всей видимости, пребывала в уверенности, что он сейчас зальется краской, или напротив, побледнеет, промекает извинение в унисон с овцами местных фермеров и вскоре сольется с окружающим пейзажем.

– Пруста здесь нет. Простите мне мою жестокость, но Марсель о вас даже не знает, – Риган приложил руку к груди – туда, где согласно всем трудам по анатомии у него располагалось сердце, – а я здесь. Влюблен и счастлив просто говорить с вами.

«А если сейчас выйдет солнце, я в считанные минуты словлю сильные ожоги благодаря вашей несговорчивости».

Солнечные лучи – пакостная штука для измененных. Приписанного легендарного вреда а-ля обращение в пепел не причиняет, но сжигает на раз, особенно незащищенные участки кожи. Риган не хотел проверять, но подозревал, что если пару часов посидеть голым на солнышке, так или иначе можно превратиться в обугленную головешку и умереть.

Поэтому сегодня, несмотря на пасмурную погоду, он экипировался по полной: привычный повседневный темный костюм дополняли перчатки и шляпа, поля которой защищали от солнца. Сложно соблазнять даму с лицом, покрытым красными пятнами и слезающей с рук кожей.

– Влюблены? – удивилась Эва, оторвавшись от книги. – Не обманывайте себя. Вы меня даже не знаете. А я не знаю, почему вообще трачу на вас свое время.

– Вы же читаете Пруста, – почти искренне изумился Риган, – и наверняка понимаете разницу между влюбленностью, навеянной мне представившимся образом, и глубоким, светлым чувством, что зовется любовью, – на сей раз он не стал повторять трюк с рукой и сердцем, просто внимательно смотрел на нее. – Что же касается вашего времени, то здесь все понятно: я вам тоже нравлюсь. Вряд ли вы станете разговаривать с тем, кто вам совершенно не интересен.

– Какая наглость! – воскликнула Эва и неожиданно расхохоталась. Смех ее даже отчасти не напоминал звенящую завлекалочку Франсуаз, зато был веселым и искренним. – Начало было не очень удачным, но потом вы исправились. Тренируйтесь и все красавицы будут ваши.

Она захлопнула книгу и по-мужски протянула ему руку.

– Эва Ламбер. Для друзей просто Ив.

– Приятно познакомиться, Ив, – Риган проигнорировал мужской жест и не выказал удивления по поводу неженского имени. Он легко коснулся губами кончиков ее пальцев и откровенно заглянул ей в глаза. – Станете моей учительницей?

«Утехи и дни» значилось на обложке книги. Риган мигом припомнил парочку новелл, которые читал, дабы растащить на цитаты для покорения женских сердец, но строки почему-то сейчас не вспоминались. А вот заставить себя оторваться от ее глаз он не мог.

– Вряд ли, – улыбнулась Ив, не отводя взгляда. Она отняла руку, немного смутившись старомодного приветствия. Прикосновение взволновало ее, Риган слышал, как забилось ее сердце. Вне всякого сомнения, он ей понравился, это было очевидно. – Как преподаватель я бездарна. Тем более в науке любви. Так что придется вам обратиться к кому-нибудь другому, месье… Вы не представились.

– Я же говорил, что влюблен, а вы мне не поверили. Совсем голову потерял, – прозвучало искренне. Он действительно забыл назвать ей свое имя, что делал при первом удобном случае, представляясь с особым смаком. Подобное упущение действительно выглядело необычно, из ряда вон. – Риган Хэйс-Эванс.

В отличие от большинства измененных, легендами Риган прикрывался редко и только при необходимости. Ив, кажется, не спешила верить в его искренность. Она вела себя странно. Несмотря на явный к нему интерес, будто отказывалась принимать в самой себе женщину.

– Англичанин? Ваш французский безупречен, – похвалила она и тут же тяжело вздохнула, хотя в глазах искрился смех. – Мне хотелось бы верить, что у меня есть другие достоинства помимо смазливого лица.

«Что касается ваших достоинств, я здесь, чтобы познать их в полной мере», – весело подумал Риган. Вслух, правда, произнес совсем другое.

– Уверен, что есть. И мне безумно хотелось бы узнать вас получше, чтобы подтвердить свою теорию. Вы позволите мне это, Ив?

Он снова поразился тому, насколько живая у нее мимика, и как откровенно она себя ведет. Откровенно – не значит пошло, вызывающе, соблазнительно.

Риган встречал множество женщин, начиная от наивных дурочек, которые в его присутствии краснели, бледнели и заикались, и заканчивая опытными искусительницами, в присутствии которых первые годы доводилось краснеть и ему, но такой искренности не замечал ни в ком. Было все, что угодно: кокетство, маски, наигранно-напускное безразличие, приторное внимание, показательные восторги, но только не правда. Она же совершенно не боялась показаться невежливой, нетактичной или выдать свое смущение.

Вот и сейчас Ив нахмурилась и прикусила губу, размышляя о том, стоит ли продолжать знакомство с ним. Риган молча изучал ее лицо и следил за сменой эмоций, которые для него были почти как на ладони. Ему действительно было интересно услышать ответ.

– Мы можем встретиться здесь завтра после обеда, – предложила она.

И он действительно пришел на следующий день. Ригану не составило бы труда сделать так, что она пригласит его к себе, но он не хотел. Впервые за долгое время попался интересный образчик женщины, и ему хотелось исследовать ее от и до.

Они встречались несколько дней подряд, и во время встреч говорили обо всем на свете. Ив уже успела повидать мир, а кроме того, много читала, и ему пришлось вспомнить всех некогда зачитанных для образа философов, поэтов и даже некоторых ученых мужей, чтобы произвести на нее впечатление. Это было необычно, но весело!

– Приходите сегодня на ужин, – предложила она на третий день знакомства, и в ее интонациях Риган прочел не желание, не собственнические нотки жажды обладания, а искренний интерес к общению с ним. Она всерьез собиралась провести и вечер с ним в дружеских разговорах, а не в постели. – Но если вдруг вы сегодня заняты, приходите завтра.

– Для вас я всегда свободен, – ответил Риган, а про себя подумал, что Ив Ламбер самая странная женщина, которую ему довелось встретить за всю жизнь.