Истории Эписа. Призванный

Связь

Глава 1

Валери

Удар энергии врезался в стену прямо в том месте, где секунду назад была моя голова. Кирпичная крошка и куски штукатурки осыпались на пол, поднимая ворох пыли в гостинной. Чихнув, я перекатилась за спинку дивана, потянув за поток, высвобождая его. Ресурсы сегодня еще не использовались, поэтому жизнь послушно скользнула к пальцам, добавляя уверенности. Аккуратно приподняв голову, я выглянула из укрытия. Новый удар устремился прямо на меня. Выставив щит, отразила в многострадальную стену, снова скрываясь за спинкой дивана.

– Бен, мать твою, Ханни! – крик Эли, наполненный болью, сжимал мне сердце. – Если ты немедленно не прекратишь это, клянусь Дарами Всевышнего, как только я вернусь из больницы, мы разведемся!

Очередной стон от участившихся схваток разнесся по комнате. Это же надо было, час назад Эли весело рассказывала о супер-модных пеленках-распашонках, сидя в гостиной Крейна, а сейчас грозилась разродиться прямо на этом диване. Стряхнув с волос застрявшую там пыль, я снова высунула нос из укрытия.

Угроза подействовала. Растерянный Бен откинул от себя Книгу, поднимая вверх руки. Растрепанные волосы падали ему на лицо, частично закрывая обзор. Так, ну в это я верила больше, чем в откинутую Книгу. Осторожно выбравшись из укрытия, я взяла Эли за руку, боковым зрением наблюдая за Ра.

– Лучше бы ты так на мертвое реагировал, Бен, – сказала я, разозлившись из-за разнесенной гостиной.

Призванный, о котором шла речь, усмехнулся, удобнее устраиваясь в местами разорванном кресле.

– Валери Крейн, – серьезный голос подруги, перемешанный со стонами, одернул меня, – еще раз услышу, как ты называешь моего брата мертвым или призванным, я позволю сделать Бену с тобой все то, о чем он так долго мечтает!

Кивнув, я натянула притворную улыбку, крепче сжимая руку Эли. Ее боль, тяжелая и резкая, наполнила сознание. Потянув на себя, сделала глоток. Никому не нужные страдания. Глядя на Эли, я думала, что это подарок небес, не помнить свои роды.

Крейн меня убьет. Оставил на день мать с ребенком, а я разнесла ему дом. Ведь все так хорошо начиналось. Начитавшись всякой педагогической литературы, я пришла во всеоружии. Мой сын, закатив глаза, отчего еще сильнее стал похож на отца, героически выдержал овсяную кашу, зарядку, обливание холодной водой и бег вокруг дома. Но когда на обед я торжественно презентовала суп с подгоревшим луком, его терпение лопнуло. Обвинив меня в том, что он хоть и воин, но еще маленький, Макс объявил голодовку, требуя бабушкин обед. Так вот, все те, кто считает, что мне несладко жилось на войне. Вы когда-нибудь умоляли на коленях шестилетнего ребенка не звонить бабушке? О, он был по-настоящему беспощаден. Снисходительно глядя мне в глаза, быстром движением маленького пальчика сын безапелляционно набрал номер Натали. Глядя, как Макс, медленно выговаривая каждое слово, просил бабушку приехать, пока его окончательно не отравили, я просто мечтала оказаться где-нибудь среди чудовищ. Надо было посыпаться на супе?

Конечно, бабушкин обед ели мы уже оба. Натали было без разницы, сколько и кому лет. Отчитав нас обоих, правда, по очереди, за что огромное спасибо, Осирис отсчитала каждому столько половников, сколько посчитала нужным. Если честно, у меня сложилось впечатление, что у моего сына желудок гораздо вместительнее моего. Я в жизни столько не ела. Рабосы привыкают питаться впроголодь. Но на все мои аргументы, начинающиеся от конструктивных и заканчивающиеся «я-некромант, злой и беспощадный», мне просто подливали суп.

После совершенного надо мной насилия Макс, сыто зевая, отправился спать в свою комнату, а Натали устроила допрос. И почему меня так удивляло, что Эрик стал детективом? Его мать была настоящим детектором лжи. Но на большинство ее вопросов я сама не знала ответа.

– Почему вы не живете вместе? – спрашивала Натали, убирая с плиты вкуснейший, надо отметить, суп.

Вот откуда мне знать? Анна завещала свою квартиру Максу, и Эрик разрешил мне остаться там. Меня никто не звал в дом, не приглашал вернуться и восстановить семью. А говорить недавно воскресшему, что я спустя почти десять лет наконец приняла, что люблю его, было боязно. Все-таки в легенде говорилось о том, что смерть способна разорвать связь. Тем более была Елена. Рядом с этой фигуристой красоткой я тихонечко обтекала в тенечке. Думать о том, что он каждый день проводит с ней, не хотелось. Кажется, что я никогда не сомневалась в себе больше, чем сейчас. Да и без наших соплей дел сейчас была масса. Но Натали была катастрофически не согласна.

– Почему ты не носишь родовое кольцо? – тоном, не дающим и шанс на уход от ответа, спрашивала Натали.

Признаться, что реликвия осталась где-то далеко, в затопленных подземельях, под Исидой, как-то не хотелось. Эта железка передавалась из поколения в поколение Крейнов, пока не попала в руки Рабоса. Ну вот и как после этого не понять, почему благородные нас недолюбливают?

Выдержав двадцать минут наедине с матерью Эрика, под предлогом посещения уборной я срочно вызвала Эли на помощь. Казалось, что теперь-то день должен наладиться. Но куда там. Моя подруга, задавшись целью уладить межвидовой конфликт в виде треугольника, где был Ра, некромант и призванный, притащила с собой и мужа, и брата. Весело щебеча, она носилась от одного к другому, стараясь, чтобы завязался разговор. Мы трое сначала даже не поняли, что схватки были реальными. Настолько казалась Эли серьезной в своих намерениях. Ну а уж когда до меня дошло, на уровне инстинктов я потянула боль из подруги. За что и была тут же атакована взбесившимся Беном.

Очередной крик вырвал меня из размышлений. Эли сжала мою руку так, что захрустели кости.

– Эли, что же ты так орешь, – больше от испуга сказала я, – люди умирая так не орут.

– Ох, Валери, как же ты кричала, – вошедшая Натали присела рядом с нами. – Эли по сравнению с тобой мастер терпимости.

Усмехнувшись, я снова потянула чувства Ра на себя. Ну конечно, рядом со мной небось не сидел некромант, усмиряющий боль. Посмотрев на Осирис, я задала свой молчаливый вопрос. Женщина кивнула.

– Скоро будут, – прошептала Натали, наблюдая за мучениями Ра, – все идет хорошо. Усыпи девочку, минут двадцать отдыха ей не помешают.

– Нет! – закричал Бен. – Нельзя! Она должна быть в сознании.

Приподняв бровь, Натали посмотрела на Ра, презрительно окидывая того взглядом.

– Ты еще женщину рожать поучи, Ханни, – проговорила Осирис, повернувшись к Эли, – поспим чуть-чуть, милая?

Подруга кивнула, вытирая выступивший на лбу пот. Красное от напряжения лицо еще раз скорчилось от боли. Погладив ее по щеке, я улыбнулась, призвав потоки.

– Спи, – и, потянув на себя, я замедлила их с ребенком дыхание.

Эли зевнула, закрывая глаза. Кажется, что облегченно вздохнули мы все. Расслабившись, я опустилась на пол, оглядывая гостиную. Да, ну и натворили мы дел. Ничего, до вечера есть время, что-нибудь придумаем. Ободряюще улыбнувшись, я поднялась с пола. И уперлась взглядом в серые глаза, наполненные злостью.

– Что здесь происходит? – металл скользил в голосе, а я поспешно опустила голову. – Валери?

Пытаясь подобрать слова для короткого описания происходящего, я перебирала в голове варианты. Смотрящий стоял слишком близко для того, чтобы можно было ясно мыслить, невольно отступив, я почувствовала, что врезалась в кого-то спиной. Тонкие белые пальцы с аккуратным маникюром сжали мои плечи, успокаивая.

– Сынок, как ты рано! – Натали вышла из-за моей спины, подхватывая сына под локоть. – Пошли скорее, я тебя покормлю. Там столько еще осталось вкуснятины. Твоя жена, Эрик, совсем ничего не ест.

Кажется, моя казнь откладывалась на неопределенный срок. Развернувшись на пятках, я оглядела своих потенциальных союзников.

– Так, предлагаю перемирие. Натали не удержит его надолго, а никому из нас не поздоровится, если здесь останется такой бардак, – Лавр засмеялся, но послушно кивнул головой.

Бен, посмотрев на мирно спящую Эли, со вздохом, полным боли и отвращения, кивнул. Ну да, мы с Максом для него были примерно на одной ступени. Стоп. Когда это призванный успел стать для меня Максом?

Отправив Бена и призванного вместе с Эли в больницу, я наконец упала на диван, разглядывая дело рук своих. Ну, на троечку. Конечно, небольшой ремонт Эрику все же придется сделать. Но я бы точно не стала убивать того, кто так старательно вылизал всю гостиную. Чистоту, царящую в помещении сейчас, я бы назвала стерильной. В шесть рук мы влезли в каждый угол, а в завершение я распахнула окна, впуская аромат распустившихся в саду цветов. После почти трех недель жары в Эписе погода нормализовалась, наконец перестав убивать все живое на поверхности.

Крейн опустился на диван рядом со мной. Невольно я тут же выпрямилась, напрягаясь. Эрик смотрел на мое лицо, словно изучая. В последнее время именно такой взгляд я ловила от него. Расслабленно лежащие на коленях руки, закатанные рукава рубашки и растегнутый ворот говорили о спешке, с которой Крейн возвращался домой. Легкая улыбка коснулась губ Осириса, а я отвернулась, пряча лицо.

– Знаешь, Вел, когда в Башне Смотрящих ко мне подошли медики и сказали, что к нам выехала машина, я даже не удивился. Но вот когда спросили, на каком сроке моя жена, – Крейн засмеялся, – я несколько встревожился.

Продолжая смотреть куда-то в стену, я заламывала пальцы, хрустя костяшками. Как же все это сложно. С чудовищами проще, правда.

– Прости, – я не узнавала свой голос, – я не справилась. Пришлось вызывать Натали, а потом прятаться от ее допроса. И вот, – я развела руками вокруг себя, – мы чуть-чуть повздорили с Беном.

Эрик не выдержал и рассмеялся. Его хорошее настроение приятно щекотало обоняние, заставляя и меня улыбаться. Ну вот, никто не умер, а ты боялась. Хотя я просто не хотела его расстраивать. Заставлять разочаровываться в себе еще больше. Слишком многое мы потеряли из-за моей глупости. Обеспокоенно повернувшись, я внимательно разглядывала его лицо. Вроде бы все нормально.

– Как ты себя чувствуешь? – задала я вопрос, который повторяла каждый день последнюю неделю. – Что-то болит? Возможно, странные эмоции? Потребности? – обеспокоенно наблюдая за движением черных зрачков, я придвинулась ближе.

Эрик перестал смеяться. Его лоб покрылся морщинами из-за того, как он хмурился. Ему были неприятны мои допросы, но я ничего не могла с собой поделать.

– Вел, со мной все нормально. Перестань. Я не твой эксперимент, не опыт и не чудовище, вырвавшееся на свободу. Я живой человек, – Крейн хмыкнул, пальцами убирая волосы с моего лица, – и потребности у меня как и у любого человека.

– Крейн, я говорила тебе, что ты отвратительный пошляк? – спросила я, снимая ладонь со своей щеки.

– Давай подумаем? – притворно посмотрев на меня, Эрик старательно изображал бурную мыслительную деятельность. – Раз сто? – засмеявшись, Крейн повалил меня на диван.

Когда-то давно дурачиться так было легко и естественно для меня. Пробыв же пять лет среди некромантов, в воздержании для поддержания чистоты мыслей, открыв в себе Исиду, в каждом движении сейчас я видела намек. Нет, так я снова сойду с ума. Тело охотно подчинялось каждому движению Крейна, не понимая, почему сейчас я старательно сопротивляюсь, а не подстраиваюсь под каждое движение того, к кому так влечет. Идея, которая показалась бы мне безумной секунду назад, сейчас была гениальной. Перехватив движение Крейна ногами, я повалила его на пол, оказавшись сверху. Быстро оглянувшись на выход и не заметив никого там, я повернулась к смеющимся серым глазам.

– Крейн, – голос не слушался меня, и я закрыла глаза. Так легче говорить. – Давай переспим.

Тишина, повисшая в гостиной, не предвещала ничего хорошего. Нет, все же это была откровенная глупость. Осторожно слезая с Осириса, я привалилась спиной к дивану. Слова оправдания тут же выстраивались в голове в убедительные предложения.

– Прости, – я кашлянула, отводя взгляд, – просто последний раз секс у меня был больше пяти лет назад, – потирая зудящий шрам, пробормотала я. – У некромантов, знаешь ли, не приняты телесные наслаждения. А в Эписе искать кого-то сейчас, когда мы заняты делом, слишком, – прокашлявшись, я продолжила: – Ну а мыслить дальше ясно, когда голова забита другим, как-то сложно.

Крейн сел на полу. Его лицо будто окаменело. Безмолвная, что же я снова не так говорю?

– Мы же уже состояли с тобой в подобного рода отношениях, – прочистив горло, я повернулась, – вот я и подумала, что, если ты не против…

Закончить фразу мне не дала забившая рот и ноздри злость Осириса. Ой-ей-ей, кажется, я ступила на опасную территорию. Ну да, куда я лезу тут со своими не самыми заманчивыми предложениями. Крейн поднял на меня взгляд. Кинуться ему на шею хотелось прямо сейчас. Я отвернулась.

– Почему бы тебе не обратиться к Лавру? С ним ты тоже состояла в «подобного рода отношениях», – голос Эрика был пропитан ядом.

Серьезно? Все настолько плохо? Надежда на то, что связь уцелела, утекала сквозь пальцы. Ничего. Видимо, так решила Безмолвная. Главное же, что он жив. Закрыв глаза, я заставила себя улыбнуться.

– Прости, Эрик. Давай просто забудем об этом, хорошо? – сглотнув ком, вставший в горле, я открыла глаза. – Как-нибудь справлюсь с этим.

Крейн кивнул. Его горло дернулось, и Эрик отвернулся. Я поднялась с пола, подхватывая стоявший в углу рюкзак. Слезы рвались наружу, но я держала их до последнего. Чуть-чуть потерпеть. Справившись со своим голосом, я повернулась.

– Раз ты дома, я тогда пойду. Надо подумать, что еще я упустила, возможно, что-то из следов, – Крейн не поворачивался ко мне, просто кивнул еще раз, – пока!

Махнув рукой, я вышла из комнаты.

Предательские слезы навернулись на глаза, а где-то внутри сжался кулак, раздавливая мое сердце. Ничего. Он же жил как-то с этим столько лет? Учитывая количество приключений на мою задницу, мне мучиться не так уж долго.

Эрик.

Все слова о том, что она теперь понимает, что я чувствовал, были просто неверно мной истолкованы? Осторожные прикосновения, когда Валери очнулась, только исследовательский интерес? Всевышний, нужно заниматься делом, а голова теперь забита этой ерундой.

Давай переспим.

Она рисковала своей жизнью, чтобы вернуть тебя, Крейн.

Да, потому что много лет испытывала чувство вины. Вот и все объяснение. Чертова благодарность, заставившая ее пройти по тонкой нити над пропастью. Непонимание, что делать со своей собственной жизнью. Сколько можно уже в каждом движении Валери ловить признаки связи, пытаться подстроить ее поведение под нее? Мне до сих пор больно было вспоминать момент, когда она тонула в Исиде. Когда очнулся, побывав за гранью, я был уверен, что уж моя смерть точно вызвала в ней что-то подобное. Жесткий, выворачивающий внутренности смех вырвался из моего горла.

Ведь так поступают друзья?

Все кончено, Эрик Крейн. Если уж ты умер у нее на глазах, а связь не отозвалась, то ничто больше не способно пробудить ее. Закрыв глаза, я старался привести мысли в порядок, но не вышло.

Еще сегодня утром думал о том, что когда вернусь домой, она будет тут. Потому что так захотела сама. Попросила. Первый раз за столько лет она сама пришла в этот дом. В наш с ней дом. Стараясь не давить, я рассчитывал, что связь сама приведет ее. Больше всего не хотелось спугнуть то, что только начинало зарождаться.

Показалось, что начинало.

Раз ты дома, я тогда пойду.

Она не хотела быть рядом. Почему это так удивительно сейчас? За столько лет можно было и привыкнуть. Перестала ненавидеть, и то хорошо. Больше не осыпала проклятиями и не кивала, словно безвольная кукла. На что еще я рассчитывал?

На то, что семья, которой никогда и не было, вдруг станет настоящей? Валери любила сына, поэтому старалась бывать здесь как можно чаще. Она скучала по нему пять бесконечно долгих лет.

У нее никого не было после тебя, Крейн.

Голос внутри цеплялся за какие-то крохи надежды, заставляя думать о том, о чем не следовало. Она же объяснила почему. У некромантов не принято, а здесь она с утра до ночи или носится по делу, или с сыном.

То, что теперь Валери будет решать вопрос с другим, сжигало изнутри. Почему я промолчал?

Да потому что это унизительно, Крейн.

С другой стороны, она думает, что связи нет. А значит, никто, кроме меня самого, не будет считать это унизительным. Нам было хорошо вместе. Значит, будет снова.

По-моему, теперь я сходил с ума, подобно ей создавая себе Мир, которого никогда не будет существовать.

Глава 2

Наполнив ведро водой, я подошла к окну. Еще раз бросив взгляд на разложенные на столе вырванные из блокнота листы, опустила тряпку, бывшую когда-то майкой, в моющий нехитрый раствор. Уксус да спирт. Запах, конечно, так себе, но учитывая грустное финансовое положение, тратить скромные сбережения на то, что в силах сотворить своими руками, не стоило. А такой смесью мы окна еще в Доме обрабатывали. Чисто, дешево, обеззараживает.

Таким же раствором некроманты часто подготавливали тела будущих созданий. Хлорка для них считалась неподходящей, так как при неосторожном использовании или чрезмерном усердии легко было сразу отравить первый вздох существа. Ее использовали только для обработки тех, кому уже все равно. Жертв.

Кинжал, молниеносным движением, входящий в грудь Осириса.

Выронив ведро из рук, я медленно сползала на пол, придерживаясь за стену. Чувствуя, как ноги окутывает разлившаяся вода, закрыла глаза. Спазм скрутил все тело, не позволяя сделать вздох. Я в безопасности. Все хорошо. На глазах выступали слезы. Пытаясь ухватить ртом воздух, что было сил прижалась к холодной стене. Панические атаки, мои старые добрые друзья. После того, что произошло в пещере, когда я вытянула все, до чего смогла дотянуться, приступы случались практически каждый день.

Перед глазами наконец прояснилось. Кружившаяся комната собралась в одну картинку. Вставать не рискнула, осматривая зону поражения. Вода из ведра разлилась по всему полу, затапливая небрежно валяющуюся майку. Одежда на мне промокла, провоняв насквозь потом и уксусом. Неприятная дрожь не унималась. Подняв перед глазами руки, я смотрела на то, как с кончиков трясущихся пальцев стекала густая слизь. Несмотря на то, что времени прошло достаточно, пораженные потоки продолжали выходить из тела. Закрыв глаза, я глубоко вдохнула.

Больше нет смысла отгонять эти мысли. Закрыв печатями то, что осталось, старалась не считать, сколько там плескалось внутри меня. Не хотелось признавать, но живые потоки, соприкоснувшись с воссозданной энергией мертвого, видоизменились. Не знаю как, но они не подчинялись так же охотно, как раньше.

Энергия – к энергии, жизнь – к жизни, мертвое – к мертвому.

Какой из этих законов я еще не успела нарушить?

Теперь голод нападал в самые неожиданные моменты, даже тогда, когда резерв, казалось бы, полон. Спешить сообщать об этом некромантам не стала. О самом воскрешении не известно никому, кроме нас с Крейном и того, кто забрал остатки тела Оливера и Книгу. Пусть так и остается. Вернувшись снова оттуда, откуда не возвращаются, как-то не торопилась назад.

На этот раз я помнила, что произошло там.

Безмолвная никогда не делает ничего просто так. Пожертвовав собой, я должна была сейчас стоять в очереди к Вратам в надежде, что кто-то из потомков Рабосов сможет искупить вину перед Всевышним. Но как воины могли это сделать, если Бесконечная война окончена? Та часть слов Рэндала, которая беспокоила. Неужели он в чем-то был прав? Ведь Оливер существовал на земле гораздо дольше любого Осириса.

Он был одним из первых Рабосов.

Мысль, не дававшая мне покоя все это время. Та, которую я пыталась уловить, и она каждый раз ускользала. Сглотнув комок, вставший в горле, я поднялась с пола и оперлась руками на подоконник.

Кто убил Оливера?

Перед глазами стоял выжженный лес. То, в чем он так боялся признаться. Ведь очень долго я считала, что это совершил не Осирис. Выброс Крейна. Момент, когда Эрик осознал и призвал свою мощь.

Так, может быть, и Чудовище убил Осирис этим выбросом? Тогда, если Оливера воскресят, у нас нет шансов. Ведь сильнейший из живущих не сможет причинить ему никакого вреда.

Но ведь если бы Чудовище было живо в момент выброса, оно тут же подняло бы свое войско обратно. Собранное из его веками отточенных экспериментов, улучшенное. Смесь всех трех составляющих закона. Энергия. Живое. Мертвое. Оливер просто не мог погибнуть от прикосновения к живой энергии Осириса.

Я же видела, что было с Рэндалом. Сила Крейна уничтожала его оболочку, но не причиняла вреда мертвому телу. Дело в потоках призванного? Тогда почему лазутчиков и чудовищ Эрик уничтожал без труда?

А ведь Рэндала Оливер создал не своими руками.

После смерти.

Шрам на шее зудел, воспалившись от выступившего на спине пота.

Ты забыла, что я не примитивный, Валери?

Учитывая, насколько тщательно Чудовище подготовило свой план возрождения, я не сомневалась, что у него был запасной вариант. Вцепившись пальцами в волосы, я прижала взрывающуюся голову к коленям.

Нет.

Ведь воскрешение Эрика не могло тоже быть частью его плана?

Его тело, плавящееся как воск, которое я не стала упокаивать, экономя потоки для Крейна. Второй, который пришел и забрал все необходимое, но…

Не убил нас.

Сердце в груди грозилось вывернуть ребра. Ведь он мог просто сжечь наши тела. Уничтожить, пока нас обоих не было. Вместо этого он приходит и спокойно забирает Книгу и тело, убедившись, что ритуал совершен.

Видоизмененные потоки, соприкоснувшиеся с ложной энергией мертвого. Его бесконечные эксперименты смешивания.

Нет.

Он не мог продумать настолько. Предсказать. Это было невозможно. Безмолвная могла меня не вернуть.

Правда, Валери? После того, что он, скорее всего, знал о потоках в тебе, о твоем двойном возвращении, так сложно было предположить, что она вернет тебя и в третий раз?

Рабос, существовавший практически с момента создания нового Мира.

Почему же законы некромантов запрещают смешивать три главных составляющих?

Ведь этот вопрос был с самого момента пребывания там. Все, что я делала… Утерев пот со лба, кинула взгляд туда, где раньше было зеркало. Я пыталась нарушить эти законы с момента появления мысли стать некромантом.

Так ли ты не похожа на своего отца, Валери Крейн?

Чудовище.

Глубокие, черно-синие глаза, как цвет бурной Исиды. Оливера.

Мои.

Моего сына.

Грохот в дверь заставил меня дернуться. Кто-то грозился вынести ее, если бы не установленная на ней защита. Призвать поток? Вряд ли бы сообщник убийцы стучал, прежде чем войти. Нет, эти ребята действуют по-другому. Барабанящий стук не прекращался.

Оттянув защиту, я распахнула дверь. И тут же еле успела поймать свалившегося на меня призванного. Тело Лавра трясло в лихорадке, а изо рта стекала красная жидкость. Зеленые глаза на вмиг побелевшем лице открылись. Из последних сил, Лавр раскрыл пересохшие губы.

– Помоги, Вел.

Тело расслабилось на моем плече, отчего я следом сама чуть не сползла на пол. Так, ладно, я клялась ему помогать, пока он чувствует себя Максом Лавром. Собравшись с силами, практически волоком, вытирая разлитую воду, дотащила тело Ра до кровати. Тяжелые нынче призванные пошли. На кровать я его точно не закину.

Усевшись на пол, приступила к осмотру.

Внешних повреждений тела не было. Призвав потоки, я мягко обволакивала ими каждый сантиметр кожи Лавра. Сама оболочка для призванного очень важна. Ведь от ее целостности зависит целостность и сохранность духа внутри. Не зря тела тщательно подготавливали к ритуалу. А учитывая то, в каком состоянии было тело, когда я его помнила, риск упущенных некромантом деталей слишком велик.

Загорелые мускулистые руки.

Куски жженой гниющей плоти около лица.

Вздрогнув, я тряхнула головой, стараясь не отвлекаться. Каждая черта лица Ра выражала мужественность. Сейчас же на нем застыло выражение мучительной муки. Приоткрыв веки, я тихонько вкинула нить потока по его слизистой.

Второй слой – внутренний.

Сложнейший механизм восстановления полной биологии для создания имитации. Снова вырастить недостающие кости, затянув их мышцами, и одеть в кожу – не так трудно. Наполнить сосуды кровью, восстановить сеть нервных клеток, восполнить жидкостью в нужном количеством, воссоздав каждый орган таким, каким он был до смерти.

На это у некроманта могли уйти недели. Иногда месяцы.

Мягкое сердце, больше жидкое, напоминающее желе сильнее, чем мышцу, в моей руке.

Просто не думать об этом. Сейчас это существо дорого Эли, Мэри. Моим важным людям. Помочь. Найти, что сбилось в этом механизме, и починить. Не относиться, как к человеку. Не думать про то, что нас связывало.

Не думать о том, что кто-то мог совершить невозможное с ним.

Ведь только в одном случае биология восстанавливалось во время самого ритуала. Лишь легкая подготовка тела для визуализации и удобства.

Воскрешение.

Но Лавр не был воскресшим. У него не было оболочки энергии, лишь потоки.

А ведь и у тебя нет оболочки энергии, Валери.

Тряхнув головой, я отогнала мысль. Потоки мертвы, они движутся лишь из-за того, что воссозданы. Его убийца не может причинить ему вреда. Он не воскресший.

Твои-то потоки, конечно, живы.

Разозлившись, я пнула ведро, стоявшее рядом со мной. С грохотом оно покатилось по полу, проясняя сознание. Руки тряслись, не давая сосредоточиться. Как я начала сходить с ума прошлый раз? Панические атаки, возникающие от одной мысли о поступке Крейна. Через пару дней я уже разговаривала вслух с самой собой. Дальше темнота на долгие полгода, пока не родился Макс.

Этого больше никогда не повторится.

Сбой в работе сердца заставил брови подняться от удивления. Надо же. Обычно ему некромант уделяет самую высокую долю внимания. А тут практически разрыв сосуда внутри него, вызвавший отток потоков. Расстегнув рубашку, я еще раз проверила внешние повреждения. Ничего. Идеально ровная кожа, нет нарушений на ребрах и мышцах. Положив руки на грудь Ра, я потянулась к резерву.

Сегодня обязательно питаться.

Восстановить биологию, не касаясь его. Попробуем. Повреждение несильное, просто уплотнить стенки. Потоки послушно проникли в грудь призванного, вызывая регенерацию оболочки.

Разве сейчас не идеальный момент упокоить его?

Не могу. Он помог, а я обещала.

Убедившись, что оболочка восстановлена, собрала утерянное присутствие, растекшееся красными пятнами, и толкнула обратно в тело Ра. Глаза открылись в ту же секунду. Лавр сел, жадно вдыхая ртом воздух.

Не-Макс.

– Кем ты себя чувствуешь? – задала я вопрос, осматривая зрачки призванного.

Знакомая усмешка отразилась на лице. Сильные руки прижали меня к себе, повалив на пол. От неожиданности я взвизгнула, оказавшись прямо под призванным. Приехали. А зеленые глаза смеялись, рассеиваясь лучиками в уголках глаз.

– Тем, кому нравилось видеть тебя так, – сказал Макс, потянувшись ко мне.

Нет.

Отвернувшись, я выставила вперед ладонь, не позволяя мертвому телу коснуться себя. В том, что возродившаяся биология стремилась к жизни, не было ничего противоестественного.

Но только не я.

Белые кости, сверкающие под светом луны.

О, да, сейчас и вот там, ниже пояса, оно, конечно, тоже мертво.

Это не имеет ко мне никакого отношения.

Гнев, ворвавшийся в комнату, грозился задушить меня. Ослабев, я жадно вдохнула то, до чего смогла дотянуться. Горький, острый, похожий на перец чили. Обжигающий внутренности. Но безумно родной, уже знакомый мне самой.

– Лавр, слезь с нее, – шипящий голос Эрика разорвал тишину, а Макс засмеялся, – продолжите после того, как Валери наконец приступит к делу.

Воспользовавшись тем, что призванный отвлекся, одним движением выкатилась из-под него, поднимаясь на ноги. Насквозь промокшая, воняющая уксусом, залитая красными пятнами присутствия, я, конечно, являла собой верх привлекательности.

– Стучаться не учили? – хмыкнув, Лавр сел на полу и не думал застегивать рубашку обратно. – Где же ваши манеры, Осирис Эрик Крейн?

– Там же, где и твои, Лавр. Перворожденный Ра с женой Осириса? – усмехнувшись, Крейн сложил руки на груди. – Нигде не защемило, друг?

Призванный засмеялся.

– Беру пример с тебя, друг. Как насчет того, чтобы не спать с чужими девушками?

– Я упокою вас обоих прямо сейчас, если вы не прекратите обсуждать меня в моем присутствии. Внесем ясность, – я повернулась к телу Макса, – с тобой мы расстались, – призванный хмыкнул, – точнее, с тем, чье тело ты занимаешь, – развернувшись на пятках, тут же окунулась в серый туман, – с тобой, Эрик Крейн, если мне память не отшибло, тоже.

Тишина, казалось, была вечной. Осирис усмехнулся и поднял вверх правую руку. Кольцо блеснуло на пальце. Стоп. Зачем?

– Что-то я не помню, что мы подписывали документы о разводе, – я практически не слышала, что говорил Крейн.

Взгляд был прикован к серебряному обручу, мужской версии родового кольца Крейнов. Почему я не обращала внимания? Но ведь если вспомнить… С момента первой встречи, спустя пять лет, оно всегда было на нем. Так, может, все-таки?.. Я подняла голову и тут же встретилась с ледяным взглядом Эрика. Нет. Просто это ему зачем-то нужно. Не думать об этом.

– Если тебе это так мешает – подпишем, – слова царапали горло, и я отвернулась, – просто, если я правильно помню наши законы, по факту ты – вдовец. Ступив на землю некромантов, я перестала быть правовой единицей.

– Тем не менее каким-то чудесным образом тебя, Валери Крейн, зачислили в штат Смотрящих, – Лавр рассмеялся, но Эрик не обращал на него внимания, еще бы, он был так занят уничтожением меня сейчас, – законы меняются, Вел.

Прокашлявшись, отгоняя подошвой тапок от себя воду, я замялась. Работа была очень нужна. Дело с Чудовищем не окончено. Но находиться каждый день рядом с Крейном значит заранее сойти с ума от раздирающих чувств. Как он вообще с этим жил? Я готова была кинуться ему на шею прямо сейчас, и плевать, что в комнате призванный. Безмолвная, сил, пожалуйста. Надо уже расставить все точки в этом вопросе. Закрыв глаза, я вдохнула поглубже.

– Спасибо. С радостью приступаю к делу, – кивнув на его руку, я прокашлялась, – вот с этим вопрос закроем, как только посчитаешь нужным.

Лавр прокашлялся, привлекая внимание. Утерев воображаемую слезу, призванный зааплодировал, поднимаясь с пола. Я так и не нашла в себе сил посмотреть на него.

– Такой концовки легенда про Осириса и Исиду явно не предусматривала. Смотрите-ка, вот и вечная любовь закончилась. Печально, Крейны, – застегнув рубашку, призванный повернулся ко мне, – ты могла упокоить меня, Вел, сегодня. Но помогла, как и всегда, – теплая живая улыбка расползлась по его лицу, – спасибо, Вел.