Глава 1
Полторы тонны весом, более трёх метров в длину и не менее двух высотой – такими данными мог похвастаться бык. Самый большой в стаде из тридцати с лишним взрослых особей. Вожак! Тот, кто защищает…
Не знающий страха бычара издал хриплое мычание, когда почувствовал запах приближающихся чужаков. Всего их было четверо, но двое не стоили и малейшего внимания. Третий – условно опасный. Четвёртым было неизвестное существо, ветер приносил лишь странные феромоны, будто это родич, а не опасный хищник.
Вожак замычал вновь и стадо послушно собралось, согнав всех телят в центр, а затем начало уходить в сторону леса. Бык, фыркая, остался стоять в гордом одиночестве – ждёт незваных гостей, которые вот-вот появятся. Свою территорию он готов отстаивать до конца, и даже смерть не заставит его убежать…
* * *
Меткий бросок был сделан более часа назад. В качестве снаряда использовался камень. С виду обычный, если не обращать внимание на массу, которая ушла далеко за центнер. Тот, кто бросал, и не такие тяжести швырять умеет. Маленькое уточнение, камушек был вырван из земли и при этом торчал из неё всего на треть.
Булыжник, ничто иное, а самая обычная галька размером с флягу, пролетел метров сорок и попал точно в цель – в голову рогатому парнокопытному, которое хотело прогнать чужаков. Быку не повезло, он погиб на месте, так ничего и осознав. Стоит сказать, что это было вынужденное убийство, потому что в дикой природе иначе нельзя, тут нет фабрик, магазинов и прочего. Здесь работает один из нерушимых законов природы, зовущийся пищевой цепью. Растения создают органические вещества из неорганических, а затем их поедают травоядные. А уже последних едим мы, хищники. Хотя, правильнее называть нас всеядными. И, порой, даже травоядными, ведь и такие встречаются, вегетарианцами зовутся.
Зверя, очень сильно похожего на земного бизона, но имеющего рога, которым бы позавидовал любой олень или лось, убил берсерк по имени Рагхар. Именно его бык расценил как условно опасного. Урлоока, жуткий транспорт мишки-броненосца, вожак стада так и не распознал. Про людей можно не упоминать, их он совсем не боялся. А зря, люди тоже достаточно хорошие хищники. У них нет когтей и острых зубов. Но зато есть кое-что более опасное, зовущееся оружием…
Рого-бизона, так я его прозвал, разделывал Рагхар, потому что только он способен это сделать за очень маленький отрезок времени. Его жуткий спутник, ручной малыш-чудище Урлоок, помогал ему, быстро съедая всё, что не представляло для медведя и людей ценности. Мысленно поклонюсь берсерку, прошёл всего час, как мы повстречали агрессивное парнокопытное, а наш будущий ужин уже на огне. Я и Витя с куропаткой, которая своей смертью умерла, дольше бы возились. Избаловал нас Рагхарушка, все заботы на себя взял, уже и не представляем, как без него жить будем.
Громкий хруст костей заставил меня вздрогнуть. Витя, с отвращением взглянув на урлоока, который принялся поедать голову бизона, пробормотал:
– Вот тварь ненасытная, почти тонну умял, куда лезет в него только…
Зверь, помесь медведя-переростка и кошки-гиганта, мутант коих ещё поискать надо, прекратил лакомиться мозгом бизона, и посмотрел на Витю.
– Чего пялишься, крыса? – возмутился тот и, вскочив на ноги, замахал палкой. – Иди, жри в другом месте, аппетит нам не порти!
Зверь нехотя встал, взял голову бизона зубами и вальяжно отошёл от нашего полевого лагеря метров на тридцать. Повалившись в траву, он спокойно продолжил трапезу. Звук треска костей, ломаемых сильной пастью, снизился совсем незначительно.
– Когда-нибудь он тебя сожрёт, Витя, – усмехнулся я. – И даже Рагхар не сможет этому помешать.
– Смогу, но не стану его останавливать. – Берсерк крутнул вертел с насаженными на него кусками мяса. Принюхавшись, проворчал что-то непонятное и засунул руку в свою огромную кожаную сумку, которую обычно таскает урлоок. Вытащив кругляш коричневого цвета размером с бильярдный шар, мишка быстро превратил его лапой в пыль и посыпал ею всё мясо. Сильны пряный аромат, что-то вроде запаха кинзы, только усиленного раз в пять, ударил по ноздрям.
– Ненавижу кинзу! – Витя схватил небольшую палку и бросил её в берсерка. Усмехнувшись от попадания в голову, выкрикнул: – Когда ты уже научишься интересоваться мнением большинства? Сперва спрашивай, а только после этого сыпь свои чёртовы приправы в общий ужин!
– Ты – большинство? – Рагхар решительно поднялся и направился к Вите…
Стадо бизонов паслось на небольшом уютном поле, которое со всех сторон было прикрыто лесом и холмами. Проблем с водой у него не было, потому что почти в центре имелось небольшое болотце, которое подпитывалось хлипким ручейком, берущим начало на вершине одного из холмов. Места для пастбища и, соответственно, для привала, было лучше не придумать, поэтому мы не стали его покидать.
Временный лагерь был разбит у воды, чуть выше точки впадения ручья в болото. Именно там стадо нагадило меньше всего. Травоядным громадинам больше болото по душе было, целыми днями из него не вылазили, будто свиньи какие-то. Жара, что что было поделать. Мы бы тоже рады искупаться были, но лезть в такую клоаку… Проще сразу застрелиться, благо огнестрельное оружие имеется.
После того, как вожак был повержен и пастбище ушло во временную оккупацию, мы все помылись в ручье. Рагхар сделал это быстро и тут же ушёл разделываться бизона. Я и Витя уделил воде гораздо больше внимания, почти пятнадцать минут не отходили. Не мылся лишь урлоок, он только воды попил, да поскорее хозяину помогать побежал. Было это всё совсем недавно, тогда Витя ещё не мог знать, что его ждёт в ближайшем будущем.
Рагхар не стал церемониться, он действовал быстро и чётко – схватил обнаглевшего человека за шкирку одной лапой, затем поднял в воздух и при помощи второй отправил в полёт. Истошно вопя и дрыгая всеми конечностями, Витя описал дугу длинной не менее двух десятков метров и плюхнулся точно в центр болота. Стало тихо…
– Шею не свернул? – спросил я, не удосужившись встать.
– Нет, он на заднюю часть тела приземлился. – Рагхар вернулся на прежнее место. – Там глубина приличная в середине, с мой рост примерно, но он грязи хлебанул солидно. Слышу, как хрипит, копошиться… Должен выбраться. Если утонет, то нам это лишь на руку, проблем меньше станет.
– Сука! Бронированная сволочь! – Витя потратил на сражение с болотом чуть больше минуты и, непрерывно ругаясь, прошёл мимо нас. Мыться отправился, выше по ручью есть ямка, в ней мы ранее купались. Водичка там холодная, бодрости много прибавляет, и заодно отрезвляет от опьянения гневом.
– На неделю успокоится, а потом опять за старое возьмётся. – Я, вспомнив Витино поведение за последние несколько дней, устало вздохнул. – Когда-то по глупости ошибался, считая, что все его выходки связаны с инвалидностью. Тело вылечено, но характер остался прежним. Терпи, Рагхар, другого не посоветую. Я могу заняться его воспитанием, но не обещаю, что результат появится в скором времени. Изменить характер человека задача не простая.
Берсерк бросил на меня хмурый взгляд и спросил:
– Правда считаешь, что все эти глупые выходки могут вывести меня из себя? Если да, то я раскрою тебе секрет, человек. Терпения во мне огромное количество и, как бы Витя не старался, желаемого не добьётся. Давно раскусил его и могу пресечь всё это очень эффективно, но не стану, потому что мне нравится происходящее. Возьми хотя бы эту ситуацию, разве это я недавно по уши в грязи купался?
Я, издав короткий смешок, кивнул:
– Полностью согласен, плюсов от собственных действий Витька ещё ни разу не заработал. Как-то не задумывался об этом.
– Думать, Никита, для тебя вообще не свойственно. Недавно ты это доказал. Одиннадцать дней назад. Всё ещё не согласен с тем, что поступил по-идиотски?
– Не начинай, Рагхар. Я поступил так, как считал нужным. В тот момент! Да, сейчас бы поступил немного иначе, но уже поздно. После драки кулаками не машут. Знаешь такую поговорку?
– После поединка советы не дают, примерно так она звучит у нас. Но вернёмся к твоему «триумфу». Признаёшь, что сглупил? Признаёшь, что был марионеткой Основы? Тебе использовали, с этим сложно поспорить.
– Нет, не признаю. Я поступил правильно, Михаилл Росс больше не опасен, он в изоляции до скончания времён. Обе планеты, Земля и Тауран, больше не находятся под гнётом Основы-самозванки, теперь всё само по себе. Отныне разум сам выбирает себе путь развития. Или деградации…
Рагхар, непонятно, когда успевший сесть рядом со мной, легонько похлопал меня по спине и прорычал:
– Всё-всё, можешь не продолжать, слышал эти слова многократно. Плохо, что прекрасны они только в твоих речах, а на деле… Не уверен я, Никита, что в будущем нас ждёт только хорошее. Только плохое – в этом уверен наверняка.
– Выводы, Рагхар, будем делать тогда, когда обзаведёмся информацией. Одиннадцать дней ты ведёшь меня к людям, но так и не привёл. Долго ещё?
– Через три дня ты получишь желаемое, Никита. Мой сахаши перенесёт тебя через хребет Храрора, потому что ногами ты его не одолеешь. Затем, когда будете в долине, ты останешься один. Сахаши проводит, обеспечит безопасность, но лишь до момента выхода к поселению. Дальше сам по себе. Витя останется со мной, ты сам знаешь, почему.
Знаю, и поэтому ни при каких условиях не возьму Витька с собой. Мы находимся всё там же, на краю мира, и движемся к самым последним поселениям людей. Посёлок, в который меня ведёт Рагхар, зовется Солнечным, и бывать мне там ни разу не доводилось, как и Вите, но вероятности, что там может жить кто-то, кто узнает его, никто не отменял. Вопросов, почему инвалид перестал быть таковым, избежать точно не удастся. Именно по этой причине он останется с берсерком. И да, меня радует тот факт, что совсем скоро я наконец-то отдохну. Ну и прокачусь верхом на урлооке, это достаточно интересное приключение.
– Рагхар, как я потом найду вас?
– Никак. Мы найдём тебя. Можешь не беспокоится по этому поводу, мой сахаши найдёт тебя почти сразу, как ты покинешь людей…
Глава 2
Ровно четырнадцать дней назад я одержал победу над…
«Над чем же» – мысленно спрашиваю себя в который раз.
И была ли это победа?
Возможно, что нет, потому что мы не знаем будущего. И не знаем, какие неприятности оно нам приготовило. Удивительно, но в том времени, которое я посвятил войне с Россом, всё было намного проще. Там я знал, что нас ждёт, и боролся с этим.
Сейчас всё гораздо хуже, впереди лишь абсолютно неизвестное грядущее. Надеюсь, что оно будет хорошим, но почему-то ничуть не уверен в этом. Интуиция подсказывает, что будет худо. Будь она неладна…
Ровно четырнадцать дней назад я был первым после Бога. Да-да, без преувеличений, ведь после того, как Михаил Росс был нейтрализован, мне, по сути, пришлось занять его место. Спрашиваю себя вновь и вновь, почему поступил именно так? Спрашиваю, но не нахожу ответа. Все решения в тот момент принимал, полагаясь на одно нерушимое условие – больше никто и никогда не должен получить управления Основой. Добился желаемого, хвалю себя. Точнее, хвалил, а теперь сомневаюсь…
Сейчас, по прошествии двух недель, шагая в сторону посёлка Солнечный, уже не хвалю себя. Наоборот, ругаю. Как минимум, за глупость. И дело далеко не в Основе, она вообще не причём, пусть хоть вообще исчезнет, плевать! Дело в благах, обычных жизненных благах, которых мне сейчас сильно нехватает!
Обувь и одежда в плохом состоянии, нормальная еда только снится, палатки нет, одеял тоже, и многое-множество всего остального, что так нужно человеку в пешем походе, тоже не сыщется. Все проблемы мог бы решить один маленький браслет. Тот самый, что носил Росс, и при помощи которого вытворял такое! Исполнитель желаний…Эх, какой же я дубина!
Ладно, хватит бессмысленных стенаний, прошлое не воротишь, больше не зваться мне Властелином Времени. Настоящее и точка!
Посёлок Солнечный к небесному светилу отношение имеет ровно такое же, как я спутнику планеты Земля – Луне. Не знаю, кто давал этой захудалой деревушке название, но к истине он не приблизился даже на тысячную процента. Пять ветхих лачуг из глины – вот и всё поселение. Ни забора, ни техники, а лишь унылый пейзаж. Уже пол часа рассматриваю его в бинокль, но так и не увидел признаков жизни. Люди, где же вы?
Интересно, урлоок всё ещё где-то рядом или уже возвращается к Рагхару? С ним мне спокойно, привык к безопасности…
Глядеть на криво сделанные саманные дома мне быстро надоело, поэтому решил на время отвлечься и осмотреть окрестности. Вдруг глаз за что-нибудь интересное зацепится, он у меня цепкий.
Не зацепился, нет ничего такого в округе, на чём стоило бы заострить внимание. Похоже, что пора мне спускаться с вершины нагретого солнышком холмика и топать до самого низа, к ручью, у которого поставлено поселение.
Щелчок предохранителя прозвучал равносильно грому. Звук слишком знакомый, слышал его несчитанное множество раз, Калашников узнаю при любой погоде. Ну всё, Ермаков, можешь смело писать на электронную почту ритуального агентства и просить прайс. Скоро их услуги станут востребованными…
– Медленно, без резких движений, опусти бинокль и разведи руки в стороны.
Язык английский, с непонятным для меня акцентом. Обладатель голоса женщина, и она точно в годах, скорее всего за моей спиной стоит старушка. Бабуля с автоматом! Значит, нужно следовать указаниям беспрекословно!
Когда я выполнил требуемое, прозвучала новая команда:
– Медленно повернись.
Повернулся и понял, что в догадках не ошибся, меня взяла тёпленьким бабушка божий одуванчик лет восьмидесяти-девяноста от роду. Одета, что удивительно, в тёплый камуфляжный костюм, который минимум на три размера больше. Морщинистые руки сжимают АКМ, ствол которого, подрагивая, постоянно смотрит мне в живот. Надеюсь, что нервного тика у бабки нет, а то вдруг дрогнет ненароком указательный палец, который она держит на спуске.
Набравшись смелости, сказал по слогам:
– Бабушка, плохого не задумывал, просто разведать остановку хотел.
– Разведал?
– Да, но ничего не понял. Вы что, одна тут живёте?
Бабка, показав полное отсутствие зубов, улыбнулась и спросила:
– А ты что, перепись населения ведёшь? Откуда такой любопытный взялся?
Пришлось соврать:
– Из другого поселения пришёл.
– Из какого?
– Предпоследний посёлок, это тот, который рядом с Крайним, там у нас ещё рудники есть.
Бабуля качнула головой, слегка подняла автомат, чтобы ствол смотрел мне точно в голову, и поставила вердикт:
– Врёшь!
Старческие глаза – дно грязного колодца, невозможно прочитать в них намеренья. Угораздило же поспасть в ситуацию! Надо было быть осторожнее, хотя бы колокольчиков вокруг себя навешать. Где бы я их взял история уже другого плана, но всё же…
Продолжая держать меня на прицеле, бабуля забормотала:
– Лет двадцать назад мне довелось побывать в местах, о которых ты говоришь, мальчик. Как бы ты не мечтал в своих фантазиях, но с того направления, откуда ты пришёл, невозможно добраться до этих мест. Ты бы сдох много раз!
– Посёлок Крайний и Предпоследний находятся в том направлении, – осторожно сказал я, не прекращая глядеть на ствол автомата.
– Я не говорила, что их нет в том направлении, они именно там, за непроходимыми горами. Ты пришёл один, отдохнувший и с блестящими от радости глазами. Твоя одежда в хорошем состоянии, а оружие давно не стреляло. Мальчишка, ты не мог прийти оттуда! Даже группе бывалых не пройти там, это гиблые места. Кто ты?
Я открыл было рот, чтобы вновь соврать, но бабка поставила условие:
– Если соврёшь ещё раз, то я просто застрелю тебя.
– Меня зовут Никита, я русский.
Брови бабули взметнулись к небу. Ну а что я должен был ей сказать? Хочет правды – слышит правду.
– Тридцать с хвостом лет, родом из Новосибирска, фамилия Ермаков, по паспорту холостой, – продолжил перечислять я, мечтая, чтобы руки бабки свело судорогой и автомат просто упал на землю.
– Хватит, – на плохом русском сказала старушка, немного удивив меня. Рассматривал вариант, что даже в такой глуши могу встретить знакомого с моим языком человека, но шансов на это было очень мало.
– Я Сербка, моё имя Антония. – Наконец-то в голосе бабки прозвучали добрые интонации. – Мальчик Никита, сейчас ты скажешь мне, зачем пришёл к нам, и я решу твою судьбу. Либо убью, либо возьму в посёлок. Говори!
– За новостями пришёл. Плохого не замышляю, честно.
Ствол автомата сменил направление – теперь смотрит в сторону земли. Предохранитель щёлкнул, не выдержав напора старческих пальцев, и оружие повисло на сильно укороченном ремне.
– Ты не врёшь, Никита. Пойдёшь со мной, но при одном условии – разряди своё оружие, таковы наши правила…
Бабка сказала «таковы наши правила», а это значит, что живёт она точно не одна. Есть в поселении ещё кто-то, я уверен в этом, потому что просил Рагхара привести меня туда, где живут люди. Множественное и единственное число этот здоровяк различает, ошибиться не должен был.
Полная разруха – всё, что можно сказать о пяти саманных лачугах. С расстояния запустение не так бросалось в глаза, но вблизи… Лучше просто промолчать.
– То, что грязно, ты внимания не обращая, это маскировка, – пролаяла бабуля, продолжая держать отличный темп ходьбы, который даже для меня был великоват. Не дойдя до первой лачуги метров сорок, она остановилась, повернулась и быстро рассказала: – У нас военное положение и сегодня моя очередь сторожить покой деревни. Я блики твоего бинокля на горе заметила и думала, что лазутчик вражеский объявился. Деваться было некуда, пошла брать. Взяла тебя и удивилась, ведь никогда не видела, чтобы автомат к рюкзаку прицеплен был, такое самоубийству равносильно. Пока дотянешься в случае опасности… Пока отцепишь… Убьют ведь много раз! Подумала, что новоприбывший ты, Никита, но в глаза посмотрев поняла, что ошиблась, давно ты в этом мире живёшь. У тебя много секретов, это мне сразу стало понятно. Необычный ты гость, непростой. Права старушка?
Слегка кивнув, я показал в сторону домов и спросил:
– Военное положение, говоришь? От кого оборону держите, бабусь? От старости?
Старушка шутку оценила и засмеялась. Смех у неё уникальный, если лопатой по бетону скрести, то звук один в один получится. Озвучивать сравнение не стал, но улыбки сдержать не смог.
– Тони, ты с кем там болтаешь?
Старик, выбравшийся из ближайшей лачуги, давным-давно попрощался со зрением, оба глаза беленой затянуты. Из одежды на нём совсем ничего, в костюме Адама ходит. По акценту, который я научился неплохо отличать, могу сказать, что островитянин, англичанин. Рагхар, проказник, ты куда меня привёл? В престарелый бордель?
– Тони, ты чего, оглохла, я слышу, что ты не одна, кто-то дышит сильнее тебя!
Ну да, конечно, слепой дед с отличным слухом и бабка, которая всегда знает, когда ей врут. Дом престарелых для супергероев-нудистов какой-то, а не хлипкое поселение. Рагхар, я просил людей, а не пенсионеров в обороне!
– Это Корнелий, он уже больше десяти лет слепой, – шепотом рассказала бабушка Антония и почти неслышно добавила: – Но со слухом у него всё хорошо.
– Тони, я всё слышу! – дед погрозил указательным пальцем в нужном направлении и скрылся в лачуге. Секунды через три он с треском захлопнул ветхую дверь.
– Военное положение? – закусив губу, я почесал макушку. – Шутка про старость начинает походить на правду…
– Кто такой, сколько лет, почему не в армии? – прямо возле виска появился ствол дробовика и прозвучал громкий хруст перезарядки.
Я не удивился, много всякого повидал, судьба сложная была. Может кого-то бы и удивил дедушка в трусах, кирзовых сапогах, шапке ушанке и помповым ружьём МР-135 в руках, но меня его эффектное появление не смогло ни удивить, ни напугать. Просто пофиг. Рагхар, шлю твоей берсерочьей роже огромный привет!
Без труда отобрав дробовик, два раза перезарядил его и, убедившись, что патронов в нём больше нет, вернул его деду. Спокойно ответил:
– Ермаков Никита Андреевич, тридцать четыре года, отслужил давно.
Дед хмыкнул, почесал бороду и пробормотал:
– Нормально, земляк попался, такого убивать не буду, хотя могу это сделать голыми руками.
Я посмотрел на бабушку Антонию. Та развела плечами – мол, я ни причём. Хотел снова взглянуть на деда, но того и след простыл. Непонятно как появился, непонятно как исчез. Ещё один супергерой. Назову его разведчиком. Получается трое – Тони, которая нефига не Старк, Адам без Евы, и просто разведчик. Новые лица будут или это всё?
На сцене театра пяти саманных лачуг новое действующее лицо, старый негр. Если у Моргана Фримана есть родной брат, к тому же ещё и близнец, то это он, практически копия.
– Фримен? – спросил я, когда между мной и старым осталось метров семь. – Морган, ты ли это?
Дедушка оказался американцем, акцент соответствующий. Протянув мне руку, и дождавшись, когда я её пожму, он кивнул и представился:
– Ричард Фриман, главарь этой молодой банды, Моргану Фримену не родственник, однофамильцы. – Он хитро подмигнул мне. – Всё прошло нормально, Тони не приставала? Она та ещё проказница!
– Нет, – я покосился на бабулю. – У неё тут такой гарем, не до меня.
– Ты просто не знаешь её. – Тёмный дедушка показал наличие всех зубов и их прекрасное состояние. – Как-нибудь изучи, советую. Не пожалеешь!
– Уже пожалел… – я обхватил голову руками и тихо простонал: – Почему нельзя было привести меня в нормальное место, а не в этот Солнечный посёлок…
Испанский язык прекрасен. Особенно, когда на нём ругаются. Если это делает старая как крейсер Аврора мексиканка, то просто волшебно. Но, главное, конечно же, не это, а тот факт, что, отчихвостив всех и вся, мексиканская бабушка подошла ко мне, схватила за руку и потащила в свою лачугу. Не испугался, бывалый, уже догадываюсь, что меня там ждёт.
Урсула, так зовут бабку, как я узнал чуть позже, уже успела накрыть на стол, и, даже не позволив мне помыть рук, усадила за него и тут же наполнила тарелку чем-то отдалённо напоминающим тушёную с мясом картошку.
Отправив первую ложку в рот, я наконец-то по-настоящему удивился и на русском воскликнул:
– Картошка?
– И вправду странный… – пробормотал прятавшийся в тени лачуги дед, которого я прозвал разведчиком. Выругавшись матом, он выскочил на улицу. Урсула крикнула ему в след:
– Besa mi culo!
Сказанное осталось для меня неизвестным, но по тону я понял, что бабуля просит разведчика что-то сделать ей. В плохом тоне просит. Весело, однако, но пора бы и едой заняться. Представив, что вокруг меня абсолютное ничто, я сосредоточился на поедании тушёной картошки. Жизнь на самом деле не такая плохая, как кажется…