Боги, духи и ёкаи японской мифологии

© Яворская-Милешкина Е.В., текст, 2024

© ИП Москаленко Н.В., оформление, 2024

© Давлетбаева В.В., обложка, 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Введение

Специфика японской культуры не может не поражать. Когда говорят о причинах ее своеобразия, прежде всего упоминают о длительной изоляции островного государства, лишь изредка прерываемой визитами представителей тех или иных народов.

Впрочем, визиты эти носили нерегулярный, эпизодический характер и не могли оказать существенного влияния даже на быт, не говоря уж о менталитете.

Но в каких же условиях формировался типично японский менталитет, судить о котором теперь мы можем как по старинным сказаниям, так и по современным произведениям искусства, которые охотно к этим сказаниям обращаются?

Фудзияма, грозная и прекрасная

Специфическое географическое положение Японии предопределило не только политическую и культурную изоляцию страны восходящего солнца, но и частые природные катаклизмы – извержения Фудзиямы, землетрясения, цунами.

Хрупкое существование на грани жизни и смерти в регионе со столь суровыми условиями требовало философского отношения к земному бытию и к его прекращению. Наверное, не существует религии, которая не обращалась бы к вопросу о том, что ждет человека после смерти. Синтоизм – коренная японская религия – не исключение: легенды рассказывают и об обретении успокоения в загробном мире, и о неупокоенных душах, обреченных странствовать в мире живых в ожидании решения своей судьбы, и о шаманах, которые могут помочь совершить переход из одного мира в другой… Да и человек, умирая, не уходит из мира: его душа продолжает взаимодействовать с миром живых, что зафиксировано в целом ряде сказаний.

Тории – традиционные ворота синтоистских храмов, один из символов этой религии

ОСТАНОВИСЬ, МГНОВЕНЬЕ, ТЫ ПРЕКРАСНО

Интерес к японской культуре во всем мире во многом связан с ростом популярности весьма своеобразной анимации, игрового кинематографа и комиксов (манга) этой страны. Герои фильмов в сложные моменты жизни нередко предлагают друг другу: «Давай создадим хорошие воспоминания». В этой короткой фразе воплощается важная составляющая мировоззрения: какими бы мимолетными ни были радость и красота, память о них дает человеку силы.

Однако не меньшее, если не большее внимание японская культура уделяет проживанию каждого момента, любованию красотами земного мира, прекрасному в мелочах. Точнее, то, что мы сочли бы мелочью, видится по-особому и приобретает значение высокого символа. Камень на дороге, цветок сакуры, луч солнца, промелькнувший между туч, – все это удивительно и значимо, это бесценное жизненное впечатление, которое может никогда не повториться, отсюда бережное, трепетное к нему отношение.

Сад камней – место для единения с природой и медитации

Обретение способности ценить момент невозможно без еще одного ключевого элемента японского мировоззрения – фатализма. Часто человек бессилен перед судьбой, но должен ее принимать с достоинством. С достоинством – не значит покорно. Без страха – да. Отдавая дань миру живых – да. Безвольно – нет. Судьба по умолчанию сильнее. Но героически проявить себя в борьбе с ней – долг уважающего себя человека, доказательство, что он чего-то стоит и может оставить свой след в мире. Вероятнее всего, читая эти строки, вы вспомните об одном из самых значимых и общеизвестных символов Японии – самураях. Однако и в повседневности эти принципы пользуются уважением. Не случайно именно в Японии из года в год снимают художественные фильмы и сериалы, в основе которых – фантастические истории о смертельных играх. Именно из Японии пошла мода на такого рода сюжеты. На слуху у зрителя – знаменитая американская франшиза «Голодные игры» и недавний южнокорейский хит «Игра в кальмара». Однако не меньшее количество фильмов этой тематики выходит в Японии, достаточно вспомнить фильм 2014 года «Страшная воля богов», сюжетной основой которого так же, как и в «Игре в кальмара», являются детские игры, и знаменитая «Королевская битва», основанная на романе-бестселлере Косюна Таками, изданном в 1999 году, и экранизированная год спустя. Иными словами, дорогу тренду проложили именно японцы с их особым мировоззрением людей, в буквальном смысле слова живущих на вулкане, – в последний раз Фудзияма извергалась в 1707–1708 годах, даже Токио был засыпан пеплом.

Как тут не вспомнить о римских ларах и пенатах, которым поклонялись именно дома и которые покровительствовали семье своих потомков.

Такого рода отношение к жизни и смерти нашло отражение в традиционной религии: синтоизм (от «синто» – «путь богов») в основе своей имеет веру в природосообразность всего, что происходит: все объекты, живые и неживые, имеют душу, да и души людей не покидают мир, они могут воздействовать на происходящее в нем. Верующие следуют не некоей доктрине, а обычаям, унаследованным от предков и позволяющим, как считается, контактировать с миром духов. Причем взаимодействовать с ними можно (и должно) не только в храмах, но и дома, у собственного алтаря.

Ками – определенно боги, но не такие, к каким привыкли европейцы. Ками может воплотиться в любой объект как живой, так и неживой природы, и даже в явление – природное бедствие, болезнь и тому подобное. Иногда слово «ками» используется исключительно для обозначения значимых божеств, имеющих собственные имена и наделенных собственными биографиями. Порой же к ками причисляют и многочисленных безымянных духов. И вообще, ками делились на ранги, подобные тем, что существовали при императорском дворе.

О японских богах-ками, духах и различных фантастических существах мы знаем главным образом из священных сводов «Кодзики» и «Нихон сёки» (Нихонги), созданных достаточно поздно – в 712 и 720 годах соответственно. Их появление было вызвано объективными причинами: с развитием японской государственности понадобилось подвести идеологическую базу под власть императора, иными словами – обожествить ее. Существовало даже, как ни парадоксально, Министерство по делам ками, созданное тоже в VIII веке. Изначально же тексты не записывались в соответствии с традицией, по которой они должны были передаваться устно. Существуют и другие тексты, но не настолько объемные и логически простроенные. До сих пор, рассматривая японские мифы, можно увидеть целый ряд разночтений, ведь в период их устного бытования в разное время и в разных местностях они и воспроизводились по-разному.

Фрагмент «Кодзики». XIV в. Факсимиле 1924–1925 гг.

Как бы то ни было, все они отражают мировоззрение и миропонимание народа, возникавшее по мере формирования национального самосознания.

Синтоизм – весьма древняя, но при этом живая религия. Представления, восходящие к древним верованиям, до сих пор оказывают влияние на японцев. Конечно, современные жители Страны восходящего солнца вряд ли предпочтут мифологические объяснения научным. Однако они и по сей день обращаются к своим предкам, соблюдают ряд традиций, призванных дать человеку добрую судьбу, и, конечно же, воплощают традиционные верования в новых произведениях искусства.

Глава 1
Мир богов, мир духов, мир людей

Там, где восходит солнце

Страна восходящего солнца – дословный перевод самоназвания Японии – Нихон (Ниппон). Оно утвердилось за этими островами с VIII века, когда, как мы помним, появились своды текстов, призванные утвердить в сознании грамотной, причастной к осуществлению тех или иных властных полномочий части населения, а затем и в сознании масс, мысль о божественной сути императорской власти.

Но сами предания о богах, сотворивших острова и давших им власть, несравнимо древнее, достоверной датировки у легенд, на протяжении столетий передававшихся из уст в уста, нет. Но и сейчас синтоисты уверенно скажут, что рассвет зарождается меж двух священных скал с общим названием Футами. Это не вымышленный объект – скалы Футами находятся в префектуре Миэ на полуострове Кии острова Хонсю.

Стоит ли удивляться, что на территории префектуры находится несколько особо почитаемых святилищ богини солнца Аматэрасу.

Итак, две скалы символически дают жизнь рассвету. В мифах многих народов для творения достаточно только одного божества, да и различные объекты бог (чаще) или богиня способны породить без участия супруга или супруги, исключительно силой мысли.

Предки современных японцев, как правило, мыслили более традиционно: у них в рождении чаще задействована пара бога и богини. Впрочем, бог-прародитель тоже один и он самозарождается сразу после чудесного, никем не инициированного возникновения из типичного для различных мифологических систем первобытного хаоса – по японской версии, бесформенного мира, похожего на масляное пятно, колышущееся на воде, подобно студенистой медузе. Этот хаос сам собой разделился на небо и землю – так появилось божественное царство Такамагахара.

Такого рода парные природные объекты в Японии обожествляются

Обратите внимание: хаос сопоставляется с водой. Как мы знаем, жизнь зародилась в воде. И интуитивное понимание этого находит такого рода отражение в мифах различных народов.

 

Зовут этого первого бога Амэ-но Минакануси, буквально – Верховный Владыка Середины Неба, или Бог Правитель Священного Центра Небес. В преданиях о нем называют двух других самозародившихся богов – Такамимусуби-но ками (Бог Высокого Священного Творения) и Камимусуби-но ками (Бог Божественного Творения). Все трое не имели видимой сущности. Вот и все, что достоверно известно о них из старинных источников. Более поздние попытки разделить между тремя богами «сферы деятельности» представляют собой трактовки с точки зрения физических явлений и крайне далеки от мифологической первоосновы. Такой четкости, как в случае с индийским триумвиратом – Тримурти, в котором Брахма – творец миропорядка, Вишну – хранитель, а Шива – разрушитель, японские мифы нам не дают. Вообще, эти боги упоминаются в сказаниях редко и без внятного контекста. Разве что Такамимусуби («Возвышенный») вскользь появляется в качестве олицетворения непознаваемого созидательного начала.

Закон парности

Далее в полную мощь начинает действовать то, что можно образно назвать законом парности: весьма эклектичным первым богам наследуют шесть поколений – шесть пар, состоящих из бога и богини. Они приходились предыдущей паре сыном и дочерью, соответственно друг другу – братом и сестрой. Не такой уж редкий сюжет для мифов большинства народов, не правда ли? Причем отражающий реальное положение дел: близкородственные браки существовали как, например, в Древнем Египте, так и в Европе, причем не только в Средние века, но и в Новое и Новейшее время. С рациональной точки зрения это было продиктовано желанием политических элит сосредоточить всю власть в руках узкого семейного круга, а вот идеологические основы под это подводились самые разнообразные, в том числе религиозно-мифологические.

Самая значимая из таких пар божеств-творцов – Идзанаги, то есть Чарующий, и его сестра и супруга Идзанами – Чарующая. Именно им старшими по возрасту богами было поручено создать мир, где предстоит жить людям. В данном случае под миром следует понимать Японские острова.

Храм Идзанаги в Авадзи, префектура Хего

Процесс творения описан парадоксально, со своеобразной японской образностью: старшие боги подарили сочетающейся браком паре копье небес, с которого свисали драгоценности, имеющие форму яичек. Супруги опустили копье в воды, олицетворяющие первобытный хаос, а когда вынули, увидели, что на наконечнике собралась соль. Именно она, упав с копья, образовала Огогорасиму – Сам собой застывший остров. Он стал местом, где разворачиваются дальнейшие события: бог и богиня опускаются на этот остров и, дабы завершить брачную церемонию, воздвигают на нем ритуальный столп и обходят вокруг него. Но первой завершает круг Идзанами.

Идзанами. Иллюстрация к книге «Генеалогия всего сущего», 1880 г.

Если бы этот миф складывался в обществе, где господствует матриархат, этот поступок не повлек бы за собой никаких последствий. Но в данном случае мы имеем дело с борьбой – и победой – патриархата над матриархатом. Женщина позволила себе опередить мужчину, и наказана была вся семья: первенец родился без рук и ног, либо вообще без костей, и потому получил жутковатое имя Хируко, то есть Пиявка (в других вариантах перевода – Красная пиявка либо Головастик, порой же говорят, что он был похож на медузу).

Японское общество, которому бросала страшные вызовы сама природа, не отличалось сентиментальностью по отношению к беспомощным. Так, оставление на смерть немощного старика или инвалида не считалось предосудительным поступком, ведь это облегчало бремя остальных.

Такого же рода «нравственные ориентиры» (приходится заключать это словосочетание в кавычки) характерны для божественных супругов: они помещают дитя в плетеную корзину (варианты – тростниковую лодку, железный корабль) и пускают по волнам океана.

Ассоциации со сказаниями других народов напрашиваются сами собой. И зачастую это способ спасти ребенка в чрезвычайных жизненных обстоятельствах, полагаясь на волю Бога или богов. Так, например, в Ветхом Завете рассказывается, как мать спасла младенца Моисея именно таким образом, в противном случае он был бы утоплен по приказу египетского фараона вместе с другими еврейскими новорожденными. Египетская богиня Исида спасла своего младенца Гора от Сета, убийцы его отца Осириса, пустив в корзине (или сундуке) по водам Нила. С такого рода распространенными сюжетами связан и традиционный для сказок ход событий: правитель, не решаясь убить неугодную ему супругу или дитя, вверяет их судьбу высшему промыслу, отправляя в опасное путешествие по волнам на мало подходящем для таких целей «плавательном средстве». Либо так же поступают от его имени злоумышленники. Вы, конечно же, сразу вспомнили «Сказку о царе Салтане» А. С. Пушкина:

Статуя Хируко в Токио

 
…И царицу в тот же час
В бочку с сыном посадили,
Засмолили, покатили
И пустили в Окиян…
 

К слову, существует версия, по которой поступок Идзанаги и Идзанами тоже был продиктован попыткой дать ребенку новую, счастливую судьбу.

Вас, конечно же, интересует дальнейшая судьба Хируко. Она, как и у большинства мифических и сказочных героев, подвергнутых такого рода испытанию, была вполне благополучной.

Постранствовав по волнам в течение значительного времени, он был выброшен на берег острова Хоккайдо. Его принял в семью Эбису Сабуро, представитель коренного населения (предшествующего японцам) айнов, даже его имя можно перевести как «варвар» – именно так воспринимали аборигенов пришлые. Проходя через испытания, Хируко сумел отрастить себе руки и ноги, а возможно, и кости. Правда, остался глуховатым, поэтому верующим перед молитвой стоит привлечь внимание своего божества громким стуком или хлопками в ладоши.

Он получил новое имя в честь своего приемного отца – Эбису.

Ныне он почитается синтоистами как один из Семи богов счастья, речь о которых пойдет далее. Эбису-Хируко считается олицетворением рассвета, покровительствует рыбакам и мореплавателям, является божеством честного труда, в том числе крестьянского и торгового. Кроме того, он покровитель маленьких детей, что и неудивительно, учитывая его судьбу. Его атрибуты – удочка и рыба, как правило лещ или карась, реже – веер, ассоциирующийся с положительным или отрицательным ответом на просьбу верующего (именно так в древности выражал свою волю император). Изображается он чаще всего в придворной или охотничьей одежде в образе улыбающегося добродушного старца.

В качестве подношений он предпочитает дайкон, вымоченный в уксусе. Интересно, что поклонение ему, по поверьям, защищает от отравления при поедании рыбы фугу. Поэтому в ресторанах, где подают это экзотическое и экстремальное кушанье, как правило, есть изображения Эбису.

Сюжет о герое, лишенном конечностей, который обретает их, проходя испытания, получил новую жизнь в манге Осаму Тэдзуки «Дороро», начавшей выходить во второй половине 1960-х годов, а впоследствии получившей экранные воплощения, наиболее популярное из которых на сегодняшний день – аниме-сериал 2019 года. Сюжет рассказывает о феодале-даймё, ребенок которого родился с физическими отклонениями. Отец не придумал ничего лучшего, как заключить сделку с сорока восемью демонами, которые забирают у ребенка конечности и внутренние органы, взамен даруя родителю огромную власть. Мать, вопреки распоряжению мужа, спасает искалеченного младенца уже знакомым нам способом – отправив его по реке на поиски иной участи. Его, как требует канон жанра, находит чудесный целитель, который дает ему новые органы, имплантированные из тел детей, погибших во время боевых действий, а также воспитывает как непобедимого воина, получившего имя Хяккимару. Путешествуя вместе с маленькой беспризорницей Дороро (выступающей и в качестве героя-трикстера, и в качестве героя-идеолога), помогая различным живым существам и восстанавливая справедливость, герой один за другим возвращает себе утраченные органы.

Но вернемся к божественным супругам. После повторения церемонии, первенство в которой теперь было у мужа, Идзанами родила благополучных детей – прочие острова Японского архипелага, а следом за ними – моря, реки, горы, леса, равнины. Причем вновь они рождаются попарно – олицетворение мужчины и олицетворение женщины.

Пейзажи Японии разнообразны, но ее центром неизменно выступает Фудзияма

Последний совместный ребенок Идзанаги и Идзанами – бог огня Хи-но Кагуцути. При рождении он фактически сжег свою мать, а разгневанный отец в отместку изрубил его. Горы, на которые попала кровь Хи-но Кагуцути, превратились в вулканы – такова одна из версий их появления.

Идзанами, утратившая свою красоту, скрывается в Желтой стране (Стране Желтых Вод) – Ёми-но куни. Это фактически загробное царство, но, как правило, помещают его не под землей. Впрочем, как бы то ни было, оно является обителью смерти. С той поры ее почитают еще и как богиню смерти.

Идзанаги демонстрирует готовность на подвиг ради жены и предпринимает странствие в Ёми-но куни, подобно героям и героиням мифов разных народов. Однако, в отличие от верной Осирису Исиды или греческого Орфея, любовь Идзанаги не выдерживает проверки тяжелыми впечатлениями: его возлюбленная теперь – тлен, ее внешность отталкивает. Идзанаги бежит в страхе, очищается путем омовения, и капли воды, стекающие с его тела, дают жизнь божествам времени, приливов, ритуалов, связанных с поддержанием чистоты.

Есть и другой вариант мифа, согласно которому супруги мирно обрели покой вдвоем.

Согласно же более распространенной версии, Идзанаги продолжил творение уже без участия супруги.

И из его левого глаза рождается главное божество Японии – богиня солнца Аматэрасу, из правого – божество луны Цукуёми, а из носа – Сусаноо, которого мифы определяют как Доблестного яростного бога-мужа, олицетворение угрожающих, разрушительных сил природы, а также владыку моря.

Изображение Цукуёми. XIX (?) в.

Казалось бы, логично предположить, что Цукуёми и Аматэрасу составят очередную пару бог – богиня. Однако не будем забывать о законах природы, о том, что день и ночь не встречаются, а значит, не пара друг другу.

Впрочем, мифам свойственно объяснять явления природы некими событиями, произошедшими с богами. Сказание об Аматэрасу и Цукуёми – не исключение. В этой довольно шокирующей истории говорится о том, как солнечная богиня и лунный бог, бродя по островам, увидели Укэмоти, богиню пищи, которая производила различные виды съестного из того или иного отверстия своего тела. В Цукуёми пробудился гнев, вызванный брезгливостью, и он зарезал Укэмоти. Аматэрасу была возмущена таким грубым попранием законов природы и изгнала лунного бога из своего дворца. Так день и ночь разошлись навек.