Желтоватые конусы света от фар вильнули в сторону, машина вырвалась из мрачного коридора ещё по-зимнему голых деревьев. По округе разнёсся шум мотора, словно на открытом пространстве машина испытала облегчение. Плавно огибая низкие холмы, она подкатила к старому забору, опоясывающему двухэтажный дом в колониальном стиле. Хотя сам забор обветшал и местами нуждался в ремонте, чугунные ворота открылись без малейшего скрипа. Привратник и его помощник днём заново смазали петли сейчас могли бы гордится отлично выполненной работой. Но их лица не выражали эмоций. Молча проводив взглядом машину, они снова закрыли ворота.
Под шорох гравия автомобиль выехал на круглую площадку перед домом и остановился так, что пассажирская дверь оказалась ровно напротив парадного входа в особняк. Пока от крыльца к машине шел лакей, можно было рассмотреть её достаточно хорошо. Старый лимузин, слишком архаичный для улиц городов, весьма подходил стилю дома. Ровный отсвет огней на отполированном кузове, монотонное урчание двигателя и легко открытая лакеем пассажирская дверь скромно указывали, что возраст не имел власти над идеальным состоянием автомобиля.
Единственный пассажир неуверенно замешкавшись покинул салон, рассеяно кивнул лакею и направился к парадному входу. Прибывший был чужаком. Взгляд слишком любопытно бегал от фасада к стоящим впереди слугам, костюм и дипломат выглядел недостаточно дорогим, походка напряженно-поспешной.
– Добрый вечер, – сказал гость, улыбаясь еще одному лакею у входа, – Джереми Коллинз.
– Прошу вас, мистер Коллинз, – равнодушно отозвался слуга и открыл дверь в дом. Джереми почувствовал себя пустым местом. Лакею было безразлично кто он. Окажись здесь Папа Римский, он не вызвал бы никакой реакции.
«Папа Римский – здесь! О, это была бы шикарная шутка», – случайная ирония мыслей помогла быстро избавиться от раздражения и лучше осмотреть холл. Просторное помещение с антикварной мебелью у стен с многочисленными портретами неизвестных людей. Над головой люстра, под которой страшно стоять, на полу любопытная паркетная мозаика в виде ствола дерева, от которого отходят толстые ветви к дверям в комнаты. Далее узор поднимался на двери, изображая листву разных деревьев. По сравнению с освещенной площадкой перед входом, здесь казалось темно. Четыре тусклых светильника на стенах, два торшера у винтовых лестниц, уходящих наверх. Дальний конец холла терялся во мраке, путь к которому преграждал дворецкий.
«Похоже, этот парень вместе с рубашками отбеливает своё лицо», – подумал гость, избегая смотреть на чёрный блеск глаз.
– Рады приветствовать вас, мистер Коллинз. Прошу вас следовать за мной.
Голос дворецкого профессионально не допускал оттенков. Не знай Джереми, как к нему относятся эти люди, он мог бы списать такое поведение на «почтительное сохранение дистанции». Пришлось снова утешать себя мыслями. «Не удивительно, что про это место такие слухи. С подобным персоналом и хорошего не услышишь. Вечерние зомби из Макдоналдса и то дружелюбнее».
Они углубились во мрак дальнего конца холла. Звук ударов каблуков о паркет некоторое время был единственным звуком. Он разбегался по ветвям, поднимался по мрачным кронам и срывался в неперпендикулярные коридоры, откуда эхо уже не могло его вернуть. Джереми почувствовал, что начинает бояться неосвещенную горизонтальную бездну, оказывающуюся то справа, то слева. Эта мысль разозлила его. Не было никаких оснований для страха. Хозяин дома всего лишь поддерживает свой имидж. А для его прислуги было бы слишком большим удовольствием увидеть испуг. Нет уж! Джереми Коллинз стал первым приглашенным сюда, но он он не станет первым напуганным здесь!
