000
ОтложитьЧитал
– Так вы, Валерий, тот самый Евграфов? – чем, безусловно, поразила меня.
Теперь уже у меня отвисла челюсть. Вот так раз! Моя слава, о которой меня предупреждал в своё время Вяземский, докатилась сюда и расцвела пышным цветом! Это было, конечно, приятно, но шокировало! Интересно, неужели борьба с кликой, захватившей монополию перемещений во времени цветёт пышным цветом уже сейчас, и моё имя местные граффитисты тайком выводят на стенках? Или тут задействован какой-то другой фактор, который учесть уже невозможно? И я решил сразу это выяснить:
– Интересно, откуда вы знаете меня?
– Мне мама рассказывала! – тут же ответила она. – Про то, как вы испарились, закрывшись в комнате… Вас искали, запрашивали все инстанции. Потом уже о вас стали беспокоиться полиция и ФСБ. Но так и не нашли. А вещи ваши вон в том чемодане. Они никому больше не нужны и мама не стала выбрасывать, будто знала, что вы вернётесь за ними. Обувь, куртка, сумка и ещё очень прикольное золотое колечко.
– Колечко?..
Из сказанного в меня не всё утряслось, но какое-то неприятное чувство стало исподтишка подбираться, заставляя задыхаться от вопиющей несправедливости. Ликино кольцо почему-то осталось здесь! Его Лика не получила к своему двадцатилетию… Меня аж покоробило. Лика отпраздновала свой день без подарка и, значит, без меня. Интересно, выходит я теперь почему-то не должен вернуться?
Испуга не было, я ещё не успел осознать такой факт, как невозвращение в своё время, к своей жизни, работе, друзьям и Лике… Да, испуга не было, но всё равно неприятное ощущение тоски сдавило горло.
– Да, колечко. – добродушно продолжала девушка с полотенцем на голове. – Очень гламурное, просто гипнотическое. Я с ним выходила пару раз… Красивое, только мне маловато чуть…
Незнакомка взобралась в каких-то цветастых тапочках с сильно загнутыми носками на кресло и стащила со старинного, покрытого тёмным лаком буфета, пухлый чемодан. Раньше такого буфета в этой комнате не наблюдалось.
И чемоданов таких я не видел тоже. Крутой, но потрёпанный чемодан на магнитных защёлках был распахнут и от его содержимого меня ещё больше замутило. Вся моя одежда, до личных мелочей, неаккуратно распиханная в три прозрачных пакета имела бомжеватый вид. Только красная рабочая сумка, скрученная в рулет, до сих пор казалась почти презентабельной. Достав её и порывшись в боковом кармане, незнакомка достала и протянула мне Ликино колечко с сияющим искусственным опалом, которое так мне понравилось сегодня в магазине.
Правда, теперь на зеркально полированном изгибе благородного жёлтого металла я заметил потёртости и царапины. Вот так! Пару раз одевала моё новенькое колечко… Да, бес с ним, с колечком! Почему я не вернулся назад и всё не исправил? Неужели этот камень в серебре действует только в одну сторону? И мне выбраться обратно уже не светит, предстоит мучительный, бесконечно долгий, реверс без камня, если он, конечно, ещё возможен… Жить здесь, в этом враждебном мире, я не хотел ни одной минуты!
Прежде, чем попытаться вернуться, я решил закончить свои дела. Здесь меня уже давно не пугали огнемётом, значит, я ещё могу попробовать выяснить свои проблемы.
– Это ведь ваше? – спросила меня всё ещё незнакомка. Она так и не назвала своё имя.
– Да, похоже. – я вертел в пальцах кольцо, оставшееся без упаковочной коробки. – Скажите только, сейчас какой год.
– О-о… Да у вас глюки в ядрах проца! – довольно-таки презрительно скривила губы она. – Как же так вы могли джампить неизвестно куда? А если бы не я?..
Я с трудом понимал собеседницу. Она употребляла слова, которые требовали, если не перевода, то хотя бы понимания. И ударение в знакомых словах ставила тоже как придётся. Может у них теперь так принято? Да, и я, к тому же, стал бояться этого мира, где появление путешественника могут приветствовать огнемётом в лицо, и это у них ещё считается лучшим из вариантов!
Уйти! Надо уйти. Только сначала пусть скажет всё-таки, куда меня забросило.
– И какой сейчас год? – я старался быть упорным до конца.
– А если я не скажу?.. – усмехнулась незнакомка.
Вот такие пироги! Я даже не знал, что тут можно ответить. С одной стороны она считает, что относится ко мне с достаточным уважением, а с другой, наотрез отказывается отвечать даже на простой вопрос.
– А если я буду настойчивым?.. В конце концов, что я вам сделал, почему бы не сказать, какой сейчас год? У меня простой вопрос, и я прошу у вас простого ответа. Что вам стоит? Какие в этом могут быть тайны?
Я видел, что моя визави чем-то смущена. И ищет способы что-то изменить в нашей беседе. По-моему, она явно старалась наш диалог тянуть ещё какое-то неопределённое время.
– У-у, какой грозный!.. Я спросила вас про вещи…
– Хорошо! Начнём снова. – перебил я её. – Меня зовут Валерий Евграфов. А вас?
– Оу! Он уже познакомиться хочет… – игриво, от третьего лица, хихикнула она.
– Как вас зовут? – и я, замкнув рот, добавил уже про себя от души.
Я по-прежнему старался держать беседу под своим контролем, насколько это будет возможным. И не позволять увести себя в туман.
– Вы, молодой человек, меня просто смущаете. – сказала она и картинно потупила взгляд.
Всё бы выглядело нормально, если бы не её видимая игра. Это был уже явный перебор! Такое упорство в создании образа глупенькой болтливой девочки не могло быть естественным. Я теперь видел всё насквозь! Она всеми силами пыталась меня оставить без информации, чтобы задержать! Только для чего? Я для светской беседы был явно не нужен. Она хотела добиться чего-то более радикального…Чтобы я не ушёл пока… Зачем же? И я решил играть в открытую:
– Что вы от меня хотите? Чтобы я не ушёл?
Это был удар в точку! Незнакомка, не поднимая глаз, чуть вздрогнула, но постаралась это завуалировать, тут же брезгливо передёрнув плечами.
– Я хочу? – спросила она с ударением на «я». – Ведь не я, а вы сюда пришли! Это я должна спрашивать, что вы здесь забыли!..
И тут раздался звонок. По звукам это было что-то мне хорошо знакомое, только в исполнении фортепиано с гитарой. Что это именно звонок, я понял по настойчивому повторению короткого фрагмента мелодии.
– Это соседка! – тут же таинственным образом догадалась незнакомка и выскользнула из комнаты.
Не знаю, какая это соседка, но попадать в новую неприятность я был не готов. Чтобы вышло безопасно, я оба кольца из руки сунул в задний карман брюк. Без колец мне не грозило улетать всё дальше во всё более мрачное будущее. И вообще, далеко прыгать я не намеревался, пока со всем здесь не разберусь. Надоела эта игра в шпионов!
Чтобы видеть, что мне может в ближнем будущем угрожать, я отошёл подальше к окну, глубоко подышал, слегка напрягся и опять выскочил через этот тёмный портал, продолжая своё медленное, без камня, движение в будущее.
Для визуального контроля скорость перехода я постарался снизить к минимуму. Но тем не менее, дверь в потемневшую комнату, как от взрыва, распахнулась настежь и сразу несколько тёмных фигур возникли и стали метаться по комнате. Светло-серый халатик моей незнакомки продолжал маячить где-то за порогом. Да, всё про соседку было враньём. Здесь была засада! Видно, хозяйка комнаты каким-то способом, не исчезая с моих глаз, сумела подать сигнал тревоги, и тут же явились заказанные визитёры.
Зачем они, эти гости, пришли? Вооружены ли они были, мне было не видно, я это мог только предполагать. То ли взять меня для чего-то хотели, то ли просто шлёпнуть… В любом случае, попадаться им в руки я не намеревался. Мир этого будущего оказался чужим и жестоким до безумия. Что я сделал им всем вообще, и незнакомке в розовом халате, в частности? За что они так на меня обиделась?
Время уходило. У меня оставалась в крови лишь малая часть запасённого кислорода. А люди в комнате продолжали здесь отираться, замирая в какие-то моменты и затем продолжая мелькающий хоровод. Видимо, по какому-то своему опыту догадывались, что я вынужден скрываться, перебрасывая себя в будущее, и брали на измор. Но у меня в кармане оставался козырь! Я мог достать оттуда своё колечко с серым опалом…
Но этого делать всё-таки не пришлось. В какой-то момент все тёмные фигуры из комнаты исчезли и дверь за ними схлопнулась. Я вывалился в реальность, с трудом переводя дыхание. Незнакомка была всё ещё здесь. Она одна оставалась спокойно сидящей на своей пушистой кровати, перебирая ворсинки белого покрывала. Не визжала больше, не кидалась на меня с огнемётом. Почти идеальная встреча, как я понял.
Пока я мучительно тяжело дышал и восстанавливался, она молча на меня смотрела. И это было хорошо. Потому, что я принял уже решение: вот отдышусь и попытаюсь реверснуть с моим опалом. Плевать я хотел на их секретную дату! Важно, чтобы мне теперь никто не помешал это делать!
И незнакомка, будто послушавшись меня, молчала до самого того момента, как я снова полез в карман за своим перстнем.
– Записку возьмите, Евграфов! – бесцветным голосом сказала она и указала рукой на вполне нормальную бумагу на столе, привычно свёрнутую вчетверо.
Думая, что это фокус из той же оперы с засадой, я некоторое время поколебавшись, записку всё-таки взял. Отдышался, прицелился и мгновенным броском схватил её со стола. Ничего не случилось! Повертел бумажку в руках. На верхней стороне сложенного листка была надпись: «В.Е., лично». «В.Е.», по-видимому, – это я, Валерий Евграфов. Значит записка адресована лично мне.
Конечно, прочитать сразу, что лично мне пишут эти мелькавшие здесь люди, мне хотелось. Но я посчитал, будет разумным сделать это уже после выхода из реверса, в своей спокойной домашней обстановке.
Всё, что требовалось, было уже готово. Я сунул записку в задний карман, глубоко вдохнул и стиснул в кулаке свой артефакт…
Глава 4. Бесконечно дальняя линия горизонта
Реверс с перстнем прошёл удачно. Меня удивило, что этот реверс не повёл меня по всем моим шагам прежним путём, как положено было настоящему реверсу, а сразу из того места, где я был, отправил в ярко засиявшее прошлое, ни на микрон не сдвигая меня с этого места в комнате. Теперь моё возвращение получилось гораздо эффектнее предшествующих тусклых прямых переходов. Комната так ослепительно засияла, что, защищаясь, пришлось сощуриться. Взгляд через узкую щёлочку успевал выхватывать только основные детали быстро меняющегося мебельно-строительного интерьера.
Сколько и каких изменений произошло в комнате я не запомнил, но в какой-то момент здесь появился «мой» шкаф, и я, выждав совсем немного, решил, что пора вынырнуть хотя бы «на разведку».
Когда я реализовался в той чуть притухшей после яркого сияния реальности, комната была пуста. Дверь плотно прикрыта, но ярко светилась люстра под потолком. Закрытый шкаф с одеждой, чёрный телевизор на стене, стол безо всяких скатёрок и кровать, аккуратно заправленная «моим» синим покрывалом. Я обернулся. Окно, задёрнутое знакомыми, почти прозрачными, шторами, имело старые, привычные мне очертания обыкновенного окна с подоконником. Там, за окном, была глухая тёмная ночь, только свет ближних фар от автомобиля на парковке немного оживлял ночной двор.
Теперь мне необходимо было определить дату, куда я попал. На лакированном столе лежал белый смартфон, и я ни секунды не сомневаясь в законности своих действий, тотчас взял его со стола. В конце концов, это вероятно всё ещё моя комната.
При запуске этого чужого смарта дата, конечно, появилась, но мгновение спустя исчезла. Итак, «29 мая, пятница» – это всё, что я успел разобрать. Года, как и полагается, не было, только число, месяц и день недели. Какая неправильная система! Почему бы не написать ещё и год? Может, у меня память слабая и мне необходимо каждый раз напоминать о дате более подробно. Или, предположим, я – путешественник во времени…
Из недр квартиры никаких звуков не слышалось, но я догадывался, что кто-то здесь должен быть. Ведь свет в комнате оставался не выключенным и чужой смартфон на столе ждал своего хозяина или, быть может, хозяйку. В любом случае, кто-то ещё оставался в этой квартире. Пока я был свободен в выборе своих действий, я решил поискать на какой год может выпадать пятница, 29 мая. Достал свой смартфон и включил.
При включении появилась предшествующая дата, из которой я начал свой эксперимент: «19 мая, вторник». А 29 мая, в этом году, как раз и будет пятницей. Выяснять другие годы с таким соответствием дат и дней недели было утомительно, и я решил всё выяснить максимально просто. Подошёл к своему шкафу и распахнул его. Все мои вещи были на местах. Даже небрежно развешенное в последний раз на плечиках банное полотенце оставалось точно таким, как в момент, когда я начал свой, оказавшийся таким непредсказуемым, эксперимент.
Я провёл пальцем по краю дверцы. На пальцах остался небольшой серый налёт. Пыль! Я недавно в комнате убирался. За полторы недели даже при отсутствии хозяина, такое запыление вполне могло быть. Если никто больше здесь пыль не вытирал, значит это мой год! И такая дата сейчас была вполне реальной: 29 мая 2020 года! Разбираться, почему в комнате горит свет и чей телефон лежит на моём столе, я не стал. Теперь важно не промахнуться и вернуться сразу после моего ухода, чтобы это оставалось никем не замеченным!
Возможность попасть точно могла определяться невысокой скоростью возвращения и возможностью наблюдать за обстановкой, поэтому я взял перстень за камень очень нежно. Слабый контакт позволит маневрировать скоростью на нижнем пределе, то есть двигаться на наименьших скоростях.
Глубоко вдохнул, пошевелился и снова выскользнул из реальности. В реверс я вошёл с какой-то действительно невысокой скоростью… Синеватый свет вяло поменялся на радужно-голубой. Значит, настал день и свет за окном ярок… Чтобы попытаться ускорить процесс, я слегка поджал камень пальцами. Процесс ускорился, свет потускнел и быстро снова ярко вспыхнул. До мерцания было, конечно, далеко. Свет и полутьма сменялись раз в секунду. Это была уже приемлемая скорость перехода!
Я отсчитал несколько секунд и разжал пальцы на опале, но без выхода. Реверс продолжался на без каталитической, естественной скорости. Оглянулся. В голубоватом сиянии комната оставалась пустой. Никого движения посторонних теней в ней не было. И стул стоял на том самом месте, где я его оставил, и на его спинке теперь висела моя куртка.
Я тут же выглянул в реальное время, чтобы точнее определиться. И чуть не столкнулся с самим собой! Реальная тёмная тень на фоне яркого окна возникла передо мной из прошлого и тут же растаяла. Да, ведь это самое случилось со мной в момент отправления: я тогда в зеркале увидел какую-то тень, и меня быстро унесло. Ну, тогда здравствуй и до свидания, Валерий Евгеньевич-второй! Или, по времени, первый. Давай, катись к своему экстремальному приключению. Которое покажется тебе таким сразу многообещающим и ужасным.
Время на моём смартфоне от выхода в точку старта должно было бы совпасть до секунд, если бы, конечно, не было самого путешествия. И это дополнительное время явилось тем единственным, цифровым и нематериальным аргументом, что мне удалось вынести из своего похода.
Впрочем, из нематериального я ещё вынес неплохой опыт обращения с этим удивительным изделием из серебра. Оно вместе с камнем оказалось настоящим сокровищем, катализатором быстрых переходов во времени. От возможностей, которые передо мной теперь открывались, у меня дух захватило!
Во-первых, в будущее, как и прошлое, я теперь мог перемещаться легко, далеко и быстро! И мог регулировать скорость перехода в широких пределах.
Ещё я стал свободен более, чем когда бы то ни было раньше! В прошлое я мог ходить уже независимо от своего географического положения в том времени. То есть, даже мог бы встречаться с самим собой как с другим человеком, общаться, влиять на свои поступки. Такое уже было тогда, когда я перемещался с помощью наручной машины времени. И дистанция перемещений в прошлое теперь не была завязана с наличием в этом времени меня.
Сотню лет в прошлое? Да, легко! Я теперь уже не мог называть это настолько уж простым реверсом. Сейчас это было гораздо больше и круче. Это было истинное путешествие во времени! Передо мной в прошлом открывался весь мир, вся его география и вся история! Через прошлое и настоящее я мог бы легко влиять на всё идущее следом. И мне это почти ничего бы не стоило!
И предварительно запрограммированного машиной времени перехода, мне было теперь мало! Я переходил на новый, более высокий и совершенный уровень.
Да, камень с перстнем проявили себя как сила! И мой, начавшийся таким несмелым, первый эксперимент удался на все триста тридцать три процента! Там в магазине, плавая во мраке шлюза безвременья, пришпиленным искрой к перстню с опалом, я не мог даже надеяться, что с помощью этого предмета, мне удастся так необычайно много! Я уже предвидел новые приключения, к которым меня упорно подтаскивала настойчивая судьба. Меня прямо корёжило от восторга!
Но день, где я был освобождён от физической подготовки скоро подойдёт к концу, завтра ожидается новый утомительный день, связанный с лекциями, беседами и занятиями по утверждённой кем-то бессмысленной программе. В меня впихивали что-то не вполне понятное и абсолютно ненужное… Не нужное, по крайней мере, для меня.
Где мне может понадобиться умение разбираться в секретных кодах? Или знание, как скрыться от возможной слежки? Или умение драться без оружия с вооружённым противником?
Зачем, когда я мог всего этого избежать с помощью своего реверса! Я это уже доказал накануне, спасая себя от того огнемёта.
Впрочем, вспоминать об этом мне уже не хотелось.
Когда я собирался пробежаться к магазину за кое-какими покупками, внезапно вспомнил белый смартфон, который через десять дней мог оказаться на столе в моей комнате. Я почему-то витал в каких-то облаках и не смог тогда узнать смартфон моей Лики. Я подарил ей его, когда Лика уезжала в Москву поступать в институт. И не узнал, найдя в своей комнате.
Вероятно, она была тогда совсем рядом…
Как моя Лика могла попасть сюда? Она не должна была знать, что я живу с ней в одном городе. Как, в конце концов, это допустили федералы? Но сейчас спрашивать обо всём этом было не у кого. Всё осталось в нереализованном теперь варианте будущего. И мысли обо всём этом могли волновать только меня одного.
А теперь я попробую объяснить то, о чём мне вспоминать ужасно не хотелось. Почему именно сегодня мне выпало пойти за подарком для моей девушки, ещё за три дня до дня её рождения? Сегодня у меня неожиданно выпало свободное время. Потому что вчера на тренировке я не специально, но сознательно повредил руку своему тренеру, не хотел ему сдаваться и не стал потом этого исправлять, пока возможность переиграть обстоятельства, была ещё безболезненной.
Он довёл меня своими попытками найти в моей слабой от неквалифицированности защите самое слабое звено! Мне надо было показать, что могу справляться со всем и не нуждаюсь ни в каком особенном обучении. Более семидесяти раз я был в реверсе, исправляя допущенные ранее огрехи. И те несколько минут, что длился спарринг, растянулись для меня почти на час.
Особенно трудными были последние несколько секунд… Утомительно тяжёлые условия в переигрывании различных его попыток! Тренер мне попался опытный, супертехничный, умелый и до чрезвычайности упорный! Я был уже почти в ауте, когда мой, без сомнения, выдающийся учитель решил меня окончательно «дожать».
Я сдаваться не собирался, пришлось, после последних двух неудачных попыток, всё-таки сломать ему его каменное предплечье. Делать это было противно и стыдно! Но я уже ничего не стал менять. Сдаваться после стольких затраченных усилий было просто глупо.
Да, это было нечестно, но у меня сил на честную борьбу совсем не осталось!
За тренером потом приехала неотложка, которую вызвал я сам. Хотя он противился, говорил, что дойдёт и так, ноги-то здоровые, но я всё равно позвонил на «103» и вызвал… И его увезли.
Сейчас мне стыдно! Ради решения своих сиюминутных проблем надолго портить здоровье хорошему человеку, было изначально преступным…
И вообще, я, конечно, многому научился за тот час… простите, за те пять минут нашего спарринга. Но лучше бы осваивал это постепенно, на тренировках и без членовредительства…
Глава 5. Пришелец из ниоткуда
А сегодня меня пришли проверять. Целая орава каких-то спецов разного возраста. Сперва в зал, где я занимался в одиночестве, зашли и тихо устроились в уголке трое относительно молодых людей, вроде бы студентов. Я никого из них не знал, поэтому никакого внимания этой группе не уделил. Они о чём-то тихо говорили, пока я переходил мимо них к небольшой беговой дорожке, на которой привык тренировать ноги и дыхание.
Через некоторое время я заметил, что толпа кучкующихся в зале стала несколько обширнее. И стали появляться новые ещё и ещё. И я стал поглядывать с удивлением на эту растущую и ничем не занятую группу. Они сидели тихо и на другие тренажёры в зале внимания не обращали. Другие дорожки были свободными, но их интересовала только моя.
Явно они меня не касались, да и смотрели как бы вскользь, но меня их настойчивое присутствие стало задевать. И через минут пятнадцать я не выдержал. Отключил дорожку и сразу двинулся к ним, для того, чтобы всё прояснить до конца.
Все разговоры сразу стихли и они молча, и уже не скрываясь, уставились на меня. Мне навстречу поднялся самый, на мой взгляд, старший среди них. Тёмно-серый цивильный костюм с иголочки, белая рубашка с серым галстуком в косую полоску, неспортивные серые туфли и солидный живот, оставляющий горизонтальную складку на галстуке. Обширная залысина на голове и седеющие усы над губой. Внимательные глаза, на плотно сжатых губах тень властности. Я тут же увидел в нём большого начальника. Поэтому от грубых замечаний сразу же отказался.
– Валерий Евгеньевич Евграфов? – спросил он, когда мы сошлись.
Соглашаясь, я склонил голову.
– Числов Сергей Николаевич. – представился он. – Надеюсь, мы вам не сильно помешали?
Мне хотелось ему сказать, что безусловно помешали. Но хамить людям, проявляющим такое уважительное ко мне отношение, я не привык.
– Нет! – коротко ответил я.
– Помните бой… оу, тренировку с Олегом Витальевичем, последнюю?
Как не помнить? Мне было стыдно с той самой секунды, как раздался хруст локтевой кости у его запястья.
Так вот, оказывается, зачем здесь собралась эта комиссия! Будут песочить, что не удержался и испортил тренеру руку. Или ещё найдут к чему придраться.
– Помню! – вновь кратко откликнулся я.
– Мы рассмотрели всю тренировку, – сказал Числов. – по кадрам буквально… Да, я забыл сказать, в зале ведётся видеонаблюдение. – мой собеседник как-то ловко поморгал. – Не постоянно, но в тот день почему-то велась запись…
Шквал мыслей охватил меня. Они запись разобрали по кадрам… То есть могли заметить, как «мерцала» моя правая рука! Такое было один раз на записи моего боя с двумя бандитами в подъезде на моём этаже. Я этого не видел, но видевшие говорили, что временами рука на изображении исчезала.
Выходит, я выдал себя полностью! Ух, как же это плохо! Как неудачно вышло!
Я мог бы прямо сейчас вернуться во времени и отменить тот позорный и глупый спарринг, произошедший два дня назад. Но перстень, блин… я оставил его в раздевалке и пока я туда добираюсь, они, эти любители справедливости, обязательно выскажут мне всё, что думают и чего я, безусловно, заслужил. Впрочем, это я и сам знал. Знал, что я свинья и поступил по-настоящему бессовестно. И они не поймут, что тогда я просто устал…
– И мы увидели у вас целый ряд новых, нетрадиционных приёмов. Я, например, о таком даже не слыхал. А у меня в этом вопросе очень большой опыт. Да, казалось, что вы делали что-то неправильно, непрофессионально, но результат без сомнения впечатлял. Это какая-то фантастика!
За спиной у Сергея Николаевича раздался гул согласных с ним слушателей. «Фух!» – подумал я. Если только в этом дело, то, возможно, исправлять ничего и не нужно. Мне совсем не улыбалось тащиться в прошлое по скользким временным тропкам, чтобы безвозвратно исправить тот неприятный момент. При этом неизбежно было бы изменено и всё за этим следующее. Включая и захватывающую историю с моим натуральным опалом на перстне.
– Так вы только из-за этого меня дожидались? Простите, с кем имею честь… Вы кто, Числов Сергей Николаевич?
– По физической подготовке я здесь самый главный. По должности старше меня только начальник, генерал-майор Мазуркевич Александр Владимирович. А моё звание – полковник. Я занимаюсь всеми вопросами физической подготовки личного состава училища и должен следить за всеми новшествами…
Остальные из пришедших ко мне, видно были младше в звании. Стояли поодаль и жадно смотрели на меня с полковником.
Он проследил за моим взглядом:
– А это все, кто хотел бы поучиться у вас. Ведь вы не откажете?
Это был совсем другой вопрос, обсуждать который я не был готов. Как объяснить, что я никто и мне самому ещё учиться и учиться. А те приёмы, о которых сказал Числов, всего лишь попытка непрофессионала переиграть моего многоопытного тренера, оставленная из множества вариантов по случайному наитию.
И тренеру руку я сломал, когда сам оказался в тупике. Всё, что делал, приводило положение в состояние, в шахматах называемое цугцванг. Любой дозволенный ход приводил к ухудшению. И мне пришлось применять недозволенный.
Моего согласия на обучение ждали человек пятнадцать. Они все по выражению моего лица пытались предугадать мой ответ. Я чуть поморщился, и у большинства огорчённо отвисли челюсти, в предвидении моего отказа. Я усмехнулся, и они все, как один, заулыбались. Просто театр одного актёра!
С какой-то надеждой на то, что мне потом удастся увильнуть, я спросил:
– А можно мне посмотреть эту запись?
– Идёмте ко мне в кабинет! – тотчас согласился Сергей Николаевич.
И мы с ним, не оглядываясь на остававшийся в зале контингент, потопали в мою раздевалку. Вот там мне можно было уйти и всё исправить, перстень с опалом по-прежнему лежал в кармане. Но мне этого совсем не хотелось.
Я довольно спокойно переоделся и запер свой шкафчик. Потом мы с Числовым вышли из здания, где был спортзал и двинулись в сторону административного. Там у Сергея Николаевича на втором этаже оказался средних размеров кабинет с огромным монитором на стене, на котором как раз застыл кадр нашего с Олегом Витальевичем спарринга.
Надо сказать, не самый для меня приятный кадр! Там мы с тренером после последнего момента поединка стояли рядом и моё лицо в этот момент должно было выражать вымученное облегчение. Правда, камера стояла далековато и различить можно лишь то, что я пытаюсь помочь, а он этого не хочет и целой рукой удерживает меня на расстоянии.
Я сел на стул, а Сергей Николаевич, убедившись, что я устроился удобно, включил запись с момента начала нашего поединка и сел рядом со мной.
– Понимаете, Олег Витальевич для нас всех… – зажурчал мне в ухо его голос. – …как бы незыблемый авторитет. Обучался в Японии. Он с самим президентом занимался в своё время. Ещё освоил стиль Кадочникова, если вы знаете о чём я. И только возраст и положение не позволяли ему, заведомому чемпиону, выступать в международных соревнованиях. У нас он не проиграл не одного единоборства. Здесь постоянно такие случались, каждый хотел себя попробовать. Но он до последнего времени держался молодцом. Я даже сказал ему недавно: «Ты продержишься ещё лет десять, не меньше!». Он мне ответил только: «Увидим!». Ну, и вот, увидели…
Сергей Николаевич тяжело вздохнул. А в это время на мониторе я, ещё вполне изрядно справлялся с атаками тренера. Он мне, молодому и необученному, тогда говорил что именно и как он будет делать. И ещё, как я должен ему отвечать. Правда, звука здесь в кабинете не было, только слабые мимические движения лица, но для моих ушей и этого было более чем достаточно. Я продолжал слышать его спокойный голос.
– Но так всё равно когда-то должно было случиться. – продолжил Сергей Николаевич. – Ему уже давно предлагали уйти на пенсию, но он себя не жалел. Всегда подтянутый, всегда готовый… Да, и справлялся он со своей работой великолепно. Я не знаю второго такого…
В это время на мониторе Олег Витальевич ловким движением корпуса снова пытался заставить меня потерять равновесие, но я не сдался и переиграл этот инцидент примерно в двадцати вариантах. Из всего этого на экране осталось лишь короткая последняя часть, когда мне удалось перехватить руку нападавшего и отвести её от себя подальше.
И тренер после этого со мной больше не церемонился. Разговоры закончились, я видел, как сильно напрягло его такое невероятное событие – мне удалось уйти от приёма с потерей равновесия и захватом руки. Правда, я ошибся, не воспользовавшись тем, что сам захватил руку соперника и ничего не провёл в ответ, хотя, технология броска была мне уже ясна…
– Вот я и говорю, пришёл наконец противник достойный нашего тренера! Вы, Валерий Евгеньевич, просто не оставили ему никаких шансов. Вот в этот последний захват, Олег вложил всё…
Да, на мониторе как раз и был этот последний момент. Я мысленно услышал как хрустнула кость в подломившейся руке. Меня аж внутренне передёрнуло!
– Вы, Валерий Евгеньевич, не волнуйтесь так! Срастётся у него рука. – Числов следил за моим выражением лица. – Поболеет немножко и срастётся. Правда, пока тренировать наших дзюдоистов он полностью не сможет. И у нас тут… – он повернулся и хитро прищурился на меня. – Я вполне серьёзно хочу предложить вам поработать у нас тренером. Только не отвечайте сразу! Вернитесь к себе, обдумайте…
– И обдумывать тут нечего! – моментально высказал я своё мнение. – Вы, наверное решили, что я крупный мастер, сенсей, гуру дзюдо? Так вот, у меня всего неделя занятий с Олегом Витальевичем, и больше ничего до этого. Я никогда раньше на ковёр не выходил! Что же вы с таким тренером станете делать?
Я думал, после этого нам и говорить будет не о чем. Но спортивный начальник даже не моргнул:
– Мне кажется, вы измените своё решение. Подумайте сами! Солидная ставка, своя комната, не в гостинице будете проживать. Ещё льготы разные…
Сергей Николаевич говорил, не давая мне вставить слово в ответ.
– По сравнению с другими, у нас практически идеальные условия. Единственный минус – мы не можем принять вас на постоянную работу. У нас только одна единица в этом…
– У меня тоже одна единица… – аккуратно подсёк я его на вдохе между двумя словами. – …и я разорваться вряд ли сумею. Вы только не обижайтесь. У меня здесь другие задачи. Мне не будет возможности справляться ещё и с вашими проблемами.