09.09.23
Пролог
Рита
Внутри все клокочет! Хочу рычать, рыдать и топать ногами! Что за черт?! Почему все так?
Долгих три года я выстраивала этот отдел. Вкладывала всю себя, подбирала людей… Шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком… И что вышло? Замок на песке, вот что.
Нас продали. С директорами ничего не обсуждалось, сообщили задним числом. Руководство держало переговоры в строжайшем секрете, мы обо всем узнали уже по факту сделки. И вот… Иду бодаться с новым хозяином. Даже не наш шеф, а шеф моего шефа. Тот, которого нам назначили, – просто пустышка. Если кто-то что-то и решает, то явно не он. А этот Седов – вполне может быть.
Это моя последняя попытка. Сколько уже обговорила с Нечаевым. Все без толку. Сволочи из Курьер Маркета! Ненавижу! Им, крупнякам, только дай на наших костях сплясать. Сейчас всех моих ребят, все мое подразделение… Ох…
Тим
Дел по горло, еще эта дурацкая встреча. Какая-то дико амбициозная директриска. Нахрена вообще мне с ней знакомиться? Расформируем и уволим всех в течение квартала. Мне нужен только их бренд и клиентская сеть. Им удалось в свое время захватить нишу, о которой мы не подумали. Маленькая, уютненькая и прибыльная… Если знать, с какой стороны подойти. Их владельцы, видимо, не знали. Доходы падали с завидным постоянством. Ничего, мы это исправим. Только персонал надо подчистить. Сейчас так и скажу этой выскочке.
Стоп! Что? Еще раз!
Замираю на месте, втягиваю в себя воздух. Самка… Моя самка. Этот запах. Его не спутаешь ни с чем. По коже побежали мурашки, и каждый волосок на теле встал дыбом, во рту пересохло, в ушах звенит. Она! Где? Вот… Поднимается, идет к ресепшн. Черт, хороша! Какие ноги, какая линия бедра! Тонкая талия, высокая грудь, длинная шея, а какие скулы. Острые! Того и гляди порежешься. Темные волосы собраны в пучок, а на меня уставились колючие зеленые глаза. Яркие, страстные. Твою ж мать! Меня захлестывает горячая волна предвкушения. Все животное во мне просыпается и рвется наружу, сжигая изнутри. К выдоху примешивается хорошо слышный рык. Самка! Моя!
Рита
Толкаю тяжелую стеклянную дверь, вхожу в фойе бизнес-центра. Нифига себе! И этот офис принадлежит полностью им? Все в мраморе, играет тихая музыка, на стойке ресепшн цветочные композиции, а за стойкой – вышколенные девочки с очаровательными улыбками. И… И? Офигеть какой мужик около турникетов! Красивый, высокий, широкоплечий, но не качок, нет. Гибкий, изящный, поворачивает голову и вдруг идет мне наперерез. Есть в его движениях что-то животное, хищное, от чего мурашки по коже и ноги ватные.
Что? Ноги ватные? Отставить! Пусть и стильный красавчик, но со мной так не надо. Фигли он так ко мне идет? Блин, он преграждает мне путь. Сожрать хочет, что ли? Ничего, отец всегда держал крупных собак. Я знаю, как надо отдавать приказы:
– В чем дело? – тон спокойный, но такой, чтобы у него и в мыслях не было ослушаться. – Дайте пройти.
Смотрю ему в глаза, как учил папа. И тут происходит что-то странное. Из светлых, почти желтых, его глаза становятся карими. Разве так бывает? Мужчина недовольно морщится, фыркает и уходит вглубь коридора, тряхнув головой. Ну и придурок!
Глубоко вдыхаю, пытаясь унять дрожь в коленях, подхожу к ресепшн.
– Меня зовут Волкова Маргарита, – сдержанно сообщаю секретарше. – Мне назначено у Тимофея Леонидовича Седова.
Глава 1
Рита
Меня зовут Маргарита Сергеевна Волкова, мне двадцать восемь лет, и я один из ведущих менеджеров компании «Доставим и точка».
В моем подчинении отдел ценных грузов и корреспонденции. Начинала я обычным курьером, так что нынешнюю должность вполне можно считать гигантским прорывом в карьере. Заслуженным, я думаю. Ведь работе я отдала все. Ни семьи, ни романтических отношений, ни даже друзей. Это был сознательный выбор. На самом деле, моя психотерапевт рада, что у меня есть хотя бы работа.
Все мои утра похожи одно на другое, даже если это утро выходного дня. Подъем в пять тридцать. Без будильника. Душ под музыку, кофе и работа…
Когда в моей жизни случилось то, что я никак не могу забыть, я была на последнем курсе языкового факультета. Мечтала быть переводчиком. Или, на худой конец, работать в международной компании. Однако судьба внесла свои коррективы. Я не доучилась. То, что я выжила, было большой удачей. Долго никуда не выходила – даже из собственной комнаты.
Уже потом я узнала, что мама с папой продали дачу, чтобы оплатить мне врачей. Стыдно было, аж жуть. Но пластический хирург и психолог честно отработали свой заработок. Я встала с кровати, снова начала разговаривать. Как раз тогда я и обратила внимание на то, что квартира сильно опустела, что родители вдруг постарели.
Первый раз я вышла из дома, чтобы прогулять папиного пса. Отцу стало плохо. После того случая приступы гипертонии стали его мучить удручающе часто. Мама хлопотала около него, а крупный немецкий овчар Тайсон, поскуливая, крутился у входной двери. Я взяла собаку, и, как раньше, пошла на улицу. Рядом с ним я всегда чувствовала себя защищенной. Эх, где же ты был тогда, Тайсон…
Прогулка со старым кобелем стала моим ежевечерним и ежеутренним ритуалом. По утрам он теперь шел не к отцу, а ко мне. Тыкался влажным носом, фыркал, щекотал колючими усами. Я ворчала, отмахивалась, но вставала. Трепала загривок с жесткой шерстью, гладила острую морду с умными глазами. Одевалась, выходила на улицу. У отца от пережитого случился микроинсульт, и нормально обслуживать пса он уже не мог. А маме было некогда. Осталась только я. Мы гуляли с Тайсоном по часу, а то и больше, и разговаривали. Конечно, он слушал, а я говорила, говорила, говорила… Все, что не могла сказать ни родителям, ни врачу… Как хорошо, что ты тогда у меня был, Тайсон…
В какой-то момент на прогулке я поняла, что не хочу возвращаться домой. Там тяжело, больно и плохо. А на улице дышать легко, и есть куда бежать. Бежать, двигаться, идти… Смешно, но именно это желание стало тогда основополагающим в выборе профессии. В тот же день я нашла ближайший офис маленькой курьерской компании и устроилась на работу. Пеший курьер срочной корреспонденции. Так началась моя карьера в «Доставим и Точка».
***
– Ритка, ты слышала?
Я уверенным шагом иду по коридору к своему кабинету. Меня догоняет Люсиль, наша секретарша. Прехорошенькая блондиночка с кукольной внешностью. Даже платья носила такие… с пышными бантами.
– Ты слышала? Нас действительно продают! Или уже продали! Коммерсы говорят, у них все договора с полок сняли и куда-то отправили! И аудит был!
– Про аудит слышала, – нехотя отзываюсь я.
Про продажу шептались в курилках уже с полгода. Один из компаньонов ушел, а второму этот бизнес был не интересен. Он начал переговоры еще зимой. Показатели стремительно падали, премии сотрудникам начислялись все реже, и кое-кто заговорил о сокращении. Так что новость была вполне себе ожидаема. Интрига была в том, кто же новые владельцы.
– А кому продают, уже известно?
– Ой, – округлила глаза Люська и понизила голос: – вроде как Курьер Маркету.
– Зачем мы им? – поперхнулась я.
– Да кто их знает! – всплеснула руками Люсиль. – Но вчера вечером именно в их машины наши архивы грузили.
Значит, уже продали! Никто бы не позволил вывезти документы даже для аудита. Курьер Маркет, говорите? Я тяжело вздохнула. Очень крупная компания. Очень. Они нас проглотят и не заметят.
Нахмурилась, толкнула дверь в свой отдел.
–Утро! – в кабинете сидели три координатора. Все остальные работники были уже в полях. – Что у нас плохого? – всегда начинала день этой мультяшной присказкой.
– Доброе утро, – нестройным хором отозвались мои дамы. Две из трех. Третья висела на телефоне и просто кивнула.
– Чего все такие расстроенные? – попыталась приободрить персонал.
– А чему радоваться? – отозвалась Елена. Все время, что работаю с ней, борюсь с желание звать ее по имени-отчеству. Она мне в матери годится. – Сократят нас сейчас всех, и все тут…
Для нее сокращение будет катастрофой. В ее возрасте работу не найдешь, а на ней двое подростков.
– Кто сказал такую глупость? – состроила я строгую гримасу. – Отставить панику! Мы отдел ценных грузов! Что ж мы, цены себе не знаем?!
Мои работницы несмело улыбнулись, я включила кофемашину, открыла почту. Первое письмо от руководства. Всех директоров приглашают на внеплановое совещание. Ну вот и приехали…
Тим
Быстро иду по коридору. Рядом Егор. Отстает на полшага, но очень старается заглянуть мне в глаза. Мы с ним похожи. Оба высокие, оба черноволосые. Только он чуть уже в плечах. Сутулится, из-за чего кажется ниже, а еще у него тонкие, женственные черты лица. Держался бы уверенней, сошел бы за изящного красавца, но он вечно трясется. Из-за чего репутация у него совсем другая.
– Да не дрейфь ты, – губы сами собой кривятся, отворачиваюсь, чтобы он этого не увидел, киваю кому-то. – За твоей спиной целая корпорация! Что бы ты ни сделал, – хлопаю друга по плечу, – мы потом выправим.
Егор боится. Всегда боится. Черт, плохой идеей было отдавать ему руководство новой покупкой. Я говорил об этом отцу. Он не альфа. И даже не бета. Если бы я не любил его всей душой, я бы вообще его с волком не сравнил. Лис, шакал… Умный, но… Черт возьми, запрещаю себе об этом даже думать. Он же мой друг! Брат! Хоть и троюродный… Или какой там?.. Ему безумно тяжело в стае. Надо его поддержать. Останавливаюсь, оборачиваюсь к нему:
– Егор, там нужен именно такой, как ты, – у него взгляд взволнованный, бегающий. – Там нужны твои ум и хитрость. Мы должны забрать всю их базу по клиентам ценных грузов и все наработки. Поставь туда сейчас кого-нибудь горластого, так персонал все контакты сбросит и слова не скажет, – я всплеснул руками, как наша прабабка. – Там нужен ты с твоим вкрадчивым голосом и цепким взглядом, – подмигиваю другу. – Увольнять же тоже надо ласково! – ухмыляюсь.
– Кстати, про увольнения, – Егор приободрился. – Там одна мадамка настойчиво требует встречи с тобой.
– Да нахер ее, – отмахиваюсь.
– Она руководитель ценных грузов! – вскинув бровь, докладывает Егор. – Волкова Маргарита.
– Волкова, говоришь, – ржу в голос. – Наш человек.
Егор ухмыляется, оценив шутку.
– Так что, назначишь?
– Слушай, а точно сам никак? – морщусь, смотрю на него жалобно.
– Если честно, она мне уже весь мозг выела, – фыркает друг. Когда злится, он очень похож на волка.
– Ага! Твой кончился, и ты решил ей скормить мой.
Ситуация ясна. Мягкий Егор не справится с напористой теткой. Что ж, придется принять огонь на себя.
– Ладно, скажи ей, пусть свяжется с моей секретаршей. Я дам распоряжение ее записать.
– Хорошо, – Егор кивает, приободрившись. – В целом по ситуации пока все спокойно. Разрывов контрактов нет, но некоторые затаились.
– Прекратили отправки? – спрашиваю недовольно.
– Да. Уверяют, что у них пока ничего нет, хотя раньше график был намного плотнее.
– Что ж, – шумно выдыхаю, – вот и вотрись к ним в доверие, пригласи на ужин партнеров, что ли.
– Да к ним хрен вотрешься, – фыркает Егор. – Все завязаны на эту Волкову.
Я останавливаюсь, задумавшись.
– Егор, ты же всегда нравился бабам? – удивленно смотрю на него.
– Но не этой, – брат округляет глаза, кривится. – Какая-то ледышка неприступная. От нее мужиком вообще не пахнет!
– Че, извращенка?
– А хрен ее знает! – рычит.
– Ну ладно. Тем интереснее. Пусть она ко мне зайдет, – вскидываю глаза к потолку, вспоминая расписание. – В четверг в три. Я еще уточню, но, кажется, в три свободно.
– Лады, – Егор протягивает руку. – Давай, брат.
Он всегда зовет меня братом. С самого детства. Я не против. В моей семье и так это помнят, но вот окружающие… Всей остальной стае нелишне будет напомнить, что Егор мне родственник. Иначе его просто сожрут.
Глава 2
Рита
Стараюсь выровнять дыхание и унять дрожь в коленях. И так все плохо, еще этот придурок в фойе.
Секретарша профессионально улыбается, предлагает мне чай или кофе. Прошу воды. Дико нервничаю.
Делаю большой глоток, выдыхаю. Что я, в самом деле? Не зверь же он! Пытаюсь вспомнить все, что успела собрать о главе подразделения: Седов Тимофей Леонидович, окончил ВШЭ, имеет MBA, куча регалий, достижений, человек года по версии того рейтинга, предприниматель года по версии этого. И я со своим неоконченным высшим. Сейчас буду доказывать, что нас нельзя сокращать. Ежу же понятно, что им только база нужна!
– Пожалуйста, проходите.
Секретарь, видимо, в чате, получила разрешение меня пропустить. Или у них какая-то телепатическая связь. Ни звонка телефона, ничего другого я не слышала. Еще раз поражаюсь тому, какая это миловидная дама. Идеальная укладка, неброский макияж, деловой костюм. Сильно старше меня, кстати. Наверное, он тоже старик. Обычно же в приемной держат девочек. Ругаю себя за то, что не успела найти его возраст. И с фотографиями в сети было что-то негусто.
Делаю вид, что поправляю юбку, вытирая вспотевшие ладони, захожу в кабинет и тут же теряю дар речи. Твою ж мать!
– Добрый день, Маргарита Сергеевна, – он даже не подсматривает никуда, запомнил мое имя. Еще бы!
– Здравствуйте, – голос меня не слушается, откашливаюсь, – Тимофей Леонидович, – киваю. Стараюсь приветливо, но не получается, вижу это по его губам, расползающимся в улыбке и по желтеющим глазам. Что за хрень? – Прошу прощения, – делаю паузу, подбирая слова, – за инцидент в фойе…
– Да что вы, – он смеется, показывая красивые белые зубы, – это я должен перед вами извиняться, – а взгляд колючий, испытывающий. – Я так неаккуратно преградил вам путь, – понижает голос, подается вперед, – в мой кабинет…
Издевается, зараза!
Опускаю взгляд, стискиваю зубы, подхожу ближе к столу и сажусь, хотя приглашения не было.
– Я бы хотела обсудить с вами новые протоколы работы отдела, – подчеркиваю свои слова кивком, кладу на стол ежедневник. На самом деле у меня все в голове, но так же солиднее, да?
– Вообще-то новым подразделением руководит Егор Анатольевич Нечаев, – он откидывается в кресле. – Я удивлен, что у вас возникли вопросы непосредственно ко мне.
Дрожь в моем голосе пропадает, разговор о работе придает мне уверенности. Тут я в своей стихии, тут я кое-что да значу. Твоей Егор Анатольевич никто и звать его никак. Я поняла это уже на второй встрече. Поэтому мне и нужно поговорить именно с тобой.
– Мне кажется, что вы тоже заинтересованы в том, чтобы ваша покупка продолжала приносить прибыль и наращивала показатели.
Он откидывается в кресле, ухмыляясь. Красив. Очень красив. Правильные черты лица, твердый подбородок, прямой нос. Умные, живые глаза. Только вот доброты в них ни капли. Что ж, тогда будем апеллировать к рассудку.
– Безусловно, наша компания заинтересована в достижениях, – говорит он, ухмыляясь.
– Да! Только достижения совершаются людьми! – я подаюсь вперед, пытаясь придать веса своим словам. – Если я правильно понимаю ситуацию, то вы хотите просто забрать нашу базу клиентов, а персонал расформировать, – слишком поздно замечаю, что повышаю голос.
Его выражение лица становится скучающим:
– Все преобразования будут произведены в соответствии с составленным руководством планом развития.
– Да как вы не понимаете! – вскакиваю со своего места. – Вы с ценными грузами имеете дело! У меня в отделе ротации курьеров вообще нет! За три года только один человек уволился, да и то в связи с переездом.
– Не нервничайте вы так, – его голос становится враждебным, фразы звучат твердо, весомо. – Присядьте.
Выдыхаю, сажусь на место, отвожу взгляд.
– Пожалуйста, – снова смотрю в его сейчас карие глаза, – проанализируйте ситуацию еще раз. В работе с ценными грузами очень важна репутация и стабильность, – меня аж трясет, но я стараюсь говорить заученными деловыми фразами.
– Мы обязательно обратим внимание на ваш отдел, – он скалится. – Собственно, уже обратили. Только сегодня обсуждали с Егором Анатольевичем динамику.
– Ведь показатели снижаются, – я знаю, о чем говорю, заказов нет.
– Пока ни одного расторгнутого контракта! – он довольно разводит руками.
Вздыхаю, встаю. Больше мне сказать нечего.
– Спасибо за уделенное время, – киваю.
– Спасибо за неравнодушие, – теперь улыбается. Формально, неестественно, но улыбается, протягивает руку.
Коснуться мужчины? Черт! Задерживаю дыхание, протягиваю ладошку в ответ. Едва дотрагиваюсь до него, тут же отдергиваю, и, чтобы скрыть неловкость, предпринимаю последнюю попытку:
– Спросите у своей секретарши, кто у вас курьер, – смотрю в его глаза. – Наверное, не у той, что в приемной, а у тех, что на ресепшн! Спросите! Ведь вам что-то должны доставлять не вашей же службой? Спросите имя курьера, спросите, что будет, если приедет другой.
Он чуть прищуривается, улыбается. В этот раз по-настоящему.
– Спасибо за совет, обязательно спрошу.
Мне остается только кивнуть и закрыть за собой дверь кабинета. Бой проигран. Я-то ладно, найду себе работу, но как выкрутится Елена? А Фарид? Наш самый лучший сотрудник. У него пятеро детей! А Димка мелкий? Он же учится. Я уже замучилась график под него подстраивать, но ведь парню и выучиться надо, и денег больше негде взять. Сжимаю большим и указательным пальцами переносицу, бросаю взгляд на излишне внимательную секретаршу, приветливо киваю ей.
– Может, еще воды? – спрашивает она вежливо.
– Нет, спасибо, – улыбаюсь шире. – Я пойду. Работа.
Черный юмор. Да. Пока у меня еще есть работа.
Тим
Сучка! Какая вкусная сучка! Сам себя не понимаю. Хочу выть, орать и кататься по траве одновременно! Хоть одна самка производила на меня такое впечатление? Не помню. Нет. Нравились, влекли, но чтобы вот так сносило крышу? И она меня отшила. Дай пройти! Дать ей пройти?! Ага! Щаз! Никуда ты мимо меня не пройдешь!
Да что ж это такое, этот запах буквально преследует меня. Еще эта идиотка из Доставки напросилась на встречу! Надо бы ее послать и быстренько по камерам пробить, куда шла моя самочка.
Сообщение от секретарши. «Волкова МАРГАРИТА СЕРГЕЕВНА в приемной». Всегда прошу Ольгу выделять имя собеседника. Умница. Только сейчас мне не до этой Маргариты. Но отменять встречу уже совсем неприлично. Так, ладно. Выделю тебе пять минут, потом займусь моей сучкой. Пишу в мессенджере: «Пусть заходит». Поднимаю взгляд. Опа!
– Маргарита Сергеевна, – говорю нараспев, не могу сдержать улыбки. Вот ты и попалась, самочка моя. Как круто, что Егорка у нас лошара! От нее не пахнет мужиком, говоришь?
– Здравствуйте…
Бледнеет, округляет глаза. Что ж ты так испугалась девочка, я вовсе не такой уж и страшный серый волк. Скалюсь. Кровь кипит, мозг отключается. Ее аромат проникает мне под кожу, мурашками бежит по животу, скручивает все мое естество в тугой узел. Безумно хочется рвануться к ней, но черт, она меня боится! Запах страха немного отрезвляет. Что она там лопочет? Извиняется?
– Да что вы, – стараюсь быть доброжелательным, но понимаю, что моя улыбка сейчас больше похожа на оскал. – Это я должен перед вами извиняться. Я так неаккуратно преградил вам путь, – стараюсь не заржать, – в мой кабинет, – чуть не брякнул «в мое логово».
Ух ты! Страх прошел. Злится! Подошла, сама села. Черт, я идиот. Надо было сразу предложить! И не в это кресло, а поближе. Как у нее глаза-то заблестели! Вот это девочка! Щечки заалели, грудь вздымается. Ну-ка, что ты нам еще покажешь?
– Я бы хотела обсудить с вами новые протоколы работы отдела…
Выложила перед собой какой-то потертый блокнот. Но сама даже не заглядывает в него. Девочка, одно твое движение, и мы с тобой тут столько всего обсудим. И протоколы работы, и отделы… Черт, одергиваю себя. Завожусь. Срочно подумать о чем-нибудь постороннем. Егор! Егор должен этим заниматься.
– Вообще-то новым подразделением руководит Егор Анатольевич Нечаев, – представляю Егора в кресле начальника и еле сдерживаю улыбку. – Я удивлен, что у вас возникли вопросы непосредственно ко мне.
И тут я осознаю, что Егор ее начальник. Ее! Непосредственный! Начальник! Еле сдерживаю рык. Не-е. Нафиг!
– Мне кажется, вы тоже заинтересованы в том, чтобы новое подразделение продолжало приносить прибыль и наращивало показатели.
Точно! Заинтересован! В тебе я сейчас очень заинтересован. Вдох-выдох… Что она там говорит? Ее подразделение надо вывести из-под Егора. Или одну ее. Черт, даже сама конструкция «вывести из-под Егора» тупой ложкой скребет мне кишки. Да не бывать этому! Моя! Давай я тебя послушаю. Ты сейчас сама мне скажешь, за что зацепиться.
– Мы обязательно обратим внимание на ваш отдел, – и на тебя лично. А ты не хочешь перейти ко мне в подчинение? В непосредственное подчинение! Воображение рисует настолько непристойные картины, что с трудом продолжаю говорить. – Собственно, уже обратили. Только сегодня обсуждали с Егором Анатольевичем динамику.
– Ведь показатели снижаются, – выкрикивает. Правда расстроена. Смешная. Или нет?
– Пока ни одного расторгнутого контракта! – надо посмотреть, как давно она в этом отделе. Егор сказал, вся клиентура на нее завязана.
Девочка шумно вздыхает. Решает, что ей со мной не о чем больше говорить. По сути это действительно так. Тебя вообще здесь не должно было быть. Но мне сейчас хочется тебя удержать, сучечка моя.
– Спасибо за уделенное время, – встает, кивает. Глаза на мокром месте.
Ну нет! Только не так. Надо тебя позвать на ланч, и только попробуй откажись!
– Спасибо за неравнодушие, – протягиваю ей руку, прикидываю, могу ли я прямо сейчас уйти из офиса, как…
Что за черт? Испуг? Паника? Самый настоящий первобытный ужас от протянутой ладони? Мерзкий запах страха заставляет меня задержать дыхание, но я все равно его чувствую. Слова комом встают в горле, не могу произнести это чертово приглашение. Что происходит? Ты боишься дотронуться кончиками пальцев до моей ладони?
Хмурюсь, не спускаю с нее взгляда, а она руку отдергивает, отпрыгивает от меня и очень быстро идет к двери кабинета. Уже взявшись за ручку, замирает.
– Спросите у своей секретарши, кто у вас курьер? – с последней надеждой смотрит мне в глаза.
Спрошу, девочка, спрошу… И не только это.
Стою ошеломленный секунды три, потом отмираю, сам выхожу.
– Ольга, – великолепно вышколенная дама удивленно оборачивается. На секунду позволяет себе изумление, потом на лице обычная вежливая улыбка.
– Да, Тимофей Леонидович.
– Ольга, свяжитесь с отделом собственной безопасности. – Помолчав, добавляю: – Попросите ко мне Громова.
Начальник эсбэшников может прислать кого-нибудь из своих псов. Но сейчас я хочу поговорить именно с ним. Псы хороши, но тут дело личное.
Моя идеальная секретарша никак не выдает своих эмоций, только кивает.
– Конечно, Тимофей Леонидович.
Обожаю ее. Два года искал. Столько дур уволил, пока наконец нашел Ольгу. Никаких лишних вопросов, никаких взглядов. Только четкое сопровождение и выполнение поручений.
Уже отворачиваюсь, чтобы вернуться к себе в кабинет, как вспоминаю просьбу моей самочки.
– Ольга, – хмурюсь, думая, как бы спросить, – а с кем вы отправляете корреспонденцию?
Она не сразу понимает, чего я от нее жду, и медлит с ответом.
– Обычные письма отдаю девочкам на ресепшн, – смотрит на меня выжидательно.
– А необычные? – прищуриваюсь.
– Срочную и важную корреспонденцию передаю с Мишей Григорьевым, – она по-прежнему напряженно вглядывается в мое лицо. Не понимает, откуда такой интерес.
– А если, – я засовываю руки в карманы брюк, делаю шаг к ее столу, – если он, например, в отпуске? Или болеет?
– Если письмо не срочное, – Ольга нервничает, ее голос еле заметно дрожит, человеческое ухо не различило бы, – то оставляю подождать. А если сроки важны, то передаю с его сменщиком, но тогда обязательно контролирую доставку сама.
– Спасибо, Ольга. Вы идеальный секретарь, – улыбаюсь ей ободряюще.
Даже нашей Ольге, внутри нашей компании просто фирменной куртки недостаточно. Что ж, моя самочка в чем-то права. Люди важны. Хорошо! Улыбаюсь сам себе. У меня есть повод пригласить ее к себе поговорить. Только сначала мне нужен Громов. Срочно нужен Громов!
Глава 3
Рита
Вылетаю из его кабинета, как ужаленная. Черт! У меня на работе все знали, что меня трогать нельзя, а тут… А этот… А что мне еще оставалось делать, если от него весь отдел теперь зависит?
Дрожащими руками достаю ключи от машины. Это была вторая моя покупка с зарплаты руководителя. Первая – дача. Я вернула родителям дачу. Собственно, сейчас они там и живут. Жалко, сейчас бы к маме на кухню, да чая липового…
Закатив глаза, плюхаюсь на водительское сидение, достаю из бардачка влажные салфетки, судорожно вытираю руки. Нет, я понимаю, что Тимофей Леонидович – это не они. И вообще, красавец мужчина. Наверное, умный. И начальник, и все такое. Но ничего не могу с собой поделать. Смыть, стереть с себя чужие прикосновения.
Испортив с десяток салфеток, выдыхаю. Трогаю руками лицо, закрываю глаза. Что ж, в моей жизни грядут перемены. Я выдержу. Я точно знаю, что теперь я все выдержу, а вот что будет делать мой отдел?
Завожу машину и прокладываю в навигаторе курс к своему офису. У меня еще половина рабочего дня.
***
– Самое главное, никто не пишите по собственному желанию! – я сижу в кабинете и медленным взглядом обвожу свою команду. Три координатора и два курьера сидят молча. Глаза прячут. Оно и понятно, мало кому такие новости понравятся. – Нас не увольняют, нас хотят реструктуризировать, – еле выговариваю дурацкое слово. – Но чтобы не лишиться премий и всех выплат, вас либо должны перевести приказом, либо пусть сокращают и выплачивают отступные.
Еще три курьера в полях. У меня их всего пятеро. Мы маленькие. Ценные грузы – небольшая доля рынка. Но прибыльная. Я-то знаю. Бывали месяцы, когда только наш отдел весь месячный план вытаскивал.
– Это отпуска теперь накрылись? – грустно тянет Димка. Он в первый раз собрался съездить на море. Долго копил. Эх пацан, не вовремя, как не вовремя!
– Дим, – смотрю ему в глаза, – у нас график отпусков утвержден, но нам теперь его должны подтвердить новые начальники! В конце концов, везде надо искать плюсы! – вскидываю руки. – Хорошо, что это все на наши головы свалилось летом! Если сократят с выходным пособием, то, считайте, у нас будет по два месяца оплачиваемого отпуска. А в сентябре найти работу раз плюнуть.
Отделу не нравится мой оптимизм. Ребята криво улыбаются, а Елена так и вовсе поджала губы. Она на язык остра, боится что-то резкое ляпнуть. Эх, мои вы хорошие. Надо будет попробовать сходить еще раз к этому Егору Анатольевичу. Хотя теперь, после того, как я поверх его головы к главному вылезла, он меня и слушать не станет. Не стоило идти к Седову. Хмурю брови, вспоминая его взгляд, его касание. Совершенно не стоило!
***
Рабочий день близится к концу, распускаю ребят по домам, еще раз проверяю почту. Пара текущих писем и одно странное из отдела кадров. Элла о чем-то пытается намекнуть. Пишет, что я вдруг стала интересная дама. Этой болтушке никакое соглашение о неразглашении рот не заткнет. Хмурюсь, думаю, кому бы я могла быть нужна. Если только новому начальству. Ищут, за что уволить?
Эх! Тяжело вздыхаю и все же решаю набрать маму. Жаль, что не пятница, я бы сорвалась к ней на выходные. Тут всего-то сто двадцать километров. Ближе не могла купить – очень нужен был благоустроенный поселок. Папа сильно сдал после инсульта, о том, чтобы носить воду из колодца или топить углем, не могло быть и речи. Зато сейчас у них милый, уютный домик. Кухня и комната. Большая, светлая веранда. Я, когда приезжаю с ночевкой, сплю там. А во дворе три старых яблони. Под одной из них закопан наш Тайсон. Его уже года три, как нет. Новую собаку папа не заводит. Говорит, на его век хватило. Я его понимаю.
Тим
Стою и смотрю в окно. Хмурюсь, несмотря на то, что вечер приятный. Красиво подсвеченные закатным солнцем облака диссонируют с тем, что творится у меня на душе. Что за вселенская несправедливость?! Я встретил свою самку… Свою! Одну из тысяч! И она…
С досадой отворачиваюсь от окна, снова просматриваю досье от Громова. На нее было совершено нападение. Восемь лет назад. Подробностей в докладе нет – подразумевается же, что я интересуюсь ей всего лишь, как потенциальной подчиненной, но история, скорее всего, была неприятная. Видимо, ее изнасиловали. Неспроста в графе «личная жизнь/семейное положение» стоит туманное «психологические проблемы». Это вам не «не замужем». И даже не прочерк.
Наверное, произошло что-то еще, что ударило по психике. В Доставке она проходила психологическое тестирование на профпригодность. Уж не знаю, как они это ей объяснили и объясняли ли вообще, но тесты она прошла. В анамнезе боязнь прикосновений, боязнь замкнутого пространства, но на работе это не отражается.
Все описано канцеляритом, языком протоколов, но за скупыми строчками доклада Алексея Дмитриевича громадная жизненная трагедия.
С отвращением закрываю папку. Умница, красавица! Дошла до руководящей должности с обычного курьера. Молодец. Только вот мне какое теперь дело?! Отшвыриваю бумаги. Самка искалечена! Как там Егор подметил? Мужиком от нее не пахнет. И никогда и не будет пахнуть. Черт! А до чего ж сладкая!
Пытаюсь вспомнить ощущение от ее присутствия. Как вскипала кровь, как кружилась голова и мурашки бежали внутри живота. Бля! Да что на ней, свет, что ли, клином сошелся? Достаю мобильник, пролистываю номера, раздумывая. Лена? Нафиг. Катя? Туда же. Ева? Вот ее можно. Тыкаю в номер:
– Алло, Ева? Привет! Поужинаем вместе?
***
Сижу в ресторане напротив этой дорогой соски и откровенно разглядываю ее. Ева крута. Ухоженные волосы, красивый маникюр, профессиональный макияж, стильно одета. Никакой вульгарности, кричащих алых ногтей или накаченных губ. Все сделано качественно, аккуратно. Если только с сиськами чуть перестаралась.
Ева ловит мой заинтересованный взгляд и истолковывает его по-своему: выгибается, выставляя вперед красивую грудь абсолютно правильной формы. Кривлюсь приободряюще. О да, детка, в этом ты хороша. Выгнуться как надо, поработать язычком, постонать, когда я хочу. И тебе со мной хорошо, я знаю. Не то, чтобы ты была мне очень нужна, но своих сучек я с другими не делю. Ты ни под кого, кроме меня, не лезешь, я это чувствую. Оно и понятно: кто раз оборотня попробовал, человеческим мужиком сыт не будет. Хотя ты же не знаешь, кто я на самом деле.
Ева что-то воркует и призывно смотрит на меня, а я пытаюсь вдохновиться ее сиськами. У Маргариты сильно меньше. Под пиджаком и не видно было. И косметикой Ритка почти не пользуется. Только ресницы накрашены. От Евы сильно несет пудрой и парфюмом. У Риты тоже были какие-то духи. Что-то свежее, едва ощутимое, как запах травы в полнолуние. А ее кожа, такая белая, такая чистая, представляю, как касаюсь кончиками пальцев ее острых скул, как аккуратно спускаюсь к мочке уха, веду по шее…