Пролог
Длинные гудки. Один, другой, третий.
Занят, наверно. Или не хочет брать трубку? Его дело, конечно, но…
– Да!
Палий моментально взбодрился.
– Серёг, привет! Как жизнь молодая?
– В пределах нормы. Чего звонишь? Давно тебя не слышал.
– Совет твой нужен. Металлка дурит, пытаюсь сигнал настроить, а она мне только чермет выдаёт. Причём, на всё подряд, на фольгу и пробки даже.
На пару секунд показалось, что оборвалась связь.
– Так… интересно.
– Пытался до майских её наладить да закрутился.
– Э-э-э, – протрещал телефон, – Слушай, боюсь, я тебе ничем помочь не смогу. Неси в сервис. Не по моей части аппарат.
– Уже носил. Мне там заломили больше, чем она стоит. А зарплату обещали только после праздников. Ладно, понял тебя. Извини если от дел оторвал.
– Погоди, ты поехать на коп с ней хотел?
– Да. Куда-нибудь на речку.
– Ты же говорил, помню, про какую-то деревню?
– Говорил. Но все билеты раскупили на поезд, а машины у меня нет.
– Понятно.
– Ладно, извини за беспокойство.
Палий коснулся красной кнопки и экран телефона сменил картинку.
Видать, судьба. Планида такая – дома торчать.
Кошка, сидевшая у него на коленях, прищурилась и запустила коготки под вытертую ткань домашних штанов.
– Всё из рук валится, – вздохнул инженер, обращаясь к ней, – Эх, надо работу менять. А то мы с тобой совсем в трубу вылетим. Только вот как её менять, когда кризис на дворе? «Монетизируйте хобби» говорят. Монетизировал, как же. Минелаб нагнулся. Хоть по запаху клады ищи.
Когда Палий не мог поехать на коп, ему всякий раз казалось, что земля набита серебром да золотом, а кто-то ходит по ней, водит над дёрном катушкой, тычет под корни травы лопатой и бесстыдно богатеет. Кто-то выбивает его любимые места. Кто-то, а не он.
За окном стоял привычный вечерний ор. В сквере перед магазином часто собирались местные ухари и устраивали разборки. Чем ближе были праздники, тем чаще там бились бутылки и тем громче был галдёж. Палий уже не мог представить без этого пятницу. Как только сквер оживал, он расслаблялся и предвкушал, что сможет выспаться. Шумные алкоголики убирались по домам к полуночи, поскольку были крепко биты обладателями деревянных окон старого образца. Перенаселённые столичные квартиры в любой момент и по любому поводу готовы были извергнуться крайне сознательными гражданами, одни из которых жаждали действий, другие – съёмок этих действий на самые разные устройства. Такие в тот год царили настроения.
«Ладно. Надо себя заставить хоть фильм посмотреть, – подумал Палий, – отвлечься. Или что там нормальные люди в свободное время делают? Серёга, наверное, с сыном сейчас играет. Или с женой трещит».
Берлога его утеряла былой уют и стала затягиваться жирными плёнками грязи, в углах под потолком повисли лохмотья паутины, кислым тянуло из раковины на кухне. От мыслей об уборке его тошнило ещё сильнее, чем от беспорядка. Хотелось просто уехать. Точнее, по-детски свалить хоть на время. Или дальше обрастать панцирем из хлама, объедков и пятен, вариться в этой жиже. Путь в никуда Палия всё ещё пугал. Он прекрасно понимал, что рано или поздно не сможет выйти из квартиры. Ему за себя попросту будет стыдно и страшно от посторонних взглядов.
***
Сергей не любил семейных драм, но за годы под кожей его жены поселился и вырос совсем другой человек. С такой бы он в ЗАГС не пошёл ни за что, но дело было сделано. Скопившиеся претензии друг к другу они теперь не обсуждали, а просто копили дальше. Он пытался добиться от неё хотя бы криков и ругани, но нет. Жена уже вторую неделю просто молчала, с каменным лицом делая повседневные вещи. И от этого молчания в квартире стало совсем душно. Сын что-то чувствовал и тоже сник. Говорить стал меньше, а в его возрасте речь должна развиваться. Маленькая копия высокого, тощего и светловолосого Сергея рисковала достаться детскому психологу из местной поликлиники.
Тишина выталкивала хозяина из жилья, словно мёртвую рыбу из-под воды. Он прикинул, как могут пройти грядущие праздники и ужаснулся. Вот этого он заслужил за несколько лет работы в НИИ без отпусков? Насмотревшись на обрюзгших айтишников, которых держали в самых недрах офисов, подальше от клиентской зоны, Сергей никогда не называл себя программистом, только математиком, считая эту область знания куда шире и мощнее. Карьеристом его было сложно назвать, но вкалывал он на совесть. Профессия стала его главным увлечением. Было, конечно, и другое: в кладовке лежала сумка со всевозможными отмычками, универсальными ключами, маленькие удобные ножовки, кусачки, даже фомка. Ольга при виде этого набора взломщика всякий раз кривилась. Можно было понять, почему.
Математик решил, что не обязан поддерживать всеобщее уныние. Вот даже депрессивный Палий, его старый институтский друг, что-то интересное себе наметил на майские.
Вообще-то идея о поездке зацепила Сергея давно. Он уже чёрт знает сколько не был за городом. Купить дачу никак не получалось: только он начинал откладывать, как вырисовывались проблемы, и деньги утекали то на врачей, то на ремонт машины. А машину свою Сергей нежно любил, только вот всё реже на ней ездил. Новенькая Шевроле Нива так и стояла в гараже со скромным пробегом и поблёскивала доверчивой гладкой мордочкой.
Тем вечером, утопая в модном кресле-мешке с планшетом, он крутил ленты соцсетей и делал вид, что очень занят, но, на самом деле, пытался придумать, куда укатить на несколько дней. Как он ни прикидывал, ни вспоминал, кто и когда имел неосторожность пригласить его в гости, лучшим вариантом всё равно оставалась поездка на природу с шансом подзаработать. В своё время они вдвоём с Палием обзавелись кучей разных приспособлений для поиска если не кладов, то разных ценностей. Ходили везде, где только можно и нельзя было: по пляжам, по заброшенным домам, полям и берегам рек. Золотое было время, пока каждый из них не увяз в быту!..
Когда математик уже готовился упасть в кровать, в дверь постучали.
Глазок по-рыбьи округлил и без того опухшую физиономию соседа.
– Серёга, братан! – заголосил Толик на всю лестничную клетку.
Пришлось открыть, иначе он бы перебудил половину дома.
– Братан, займи косарик до зарплаты. Я тебе после выходных отдам, лады?
Перегар Толика валил с ног. Сергей уже не в первый раз задавался вопросами: что же такое керогазил сосед и почему вообще не уезжал в больницу после каждой пьянки? Однако, долги паршивец всегда возвращал и в целом поступал по каким-то личным заповедям, особо себе не изменяя.
– Жди тут, сейчас вынесу.
Сергей ушёл на кухню, где оставил бумажник. Он услышал, как в прихожую прошаркали тапки соседа, ибо «через порог не передают», и раздражённо цокнул, поспешив вернуться.
Лазурная бумажка почти перекочевала во влажную ладонь Толика, но вдруг Сергей раздумал так просто с ней распрощаться.
– Слушай, может услуга за услугу? Я слышал, ты вроде на поисковых работах бываешь по Второй Мировой?
– На поисковых работах задарма горбатятся, если только спонсоров не найдут, – ухмыльнулся сосед, – я за хабаром в такие леса гоняю, не за мослами. Хотя там тоже по-разному бывает. Вот, к примеру, был с немецким жетоном как-то у нас случай…
– Да не о том речь, – испугался Сергей затягивающегося разговора. – У тебя металлоискателя случайно нет?
– Случайно есть, – мотнул Толик головой, – В гараже лежит. Миносос хороший, на полтора метра бьёт.
– Нам на полтора не надо, сгодится любой, лишь бы рабочий. Одолжишь на праздники?
Взгляд мутно-голубых глаз соседа на миг прояснился.
– А ты собираешься, что ли, куда?
– Возможно, – у математика аж в горле запершило от того, что не успел выдумать нужную причину.
– Слушай, давно я не копал…
«Нет-нет-нет-нет!» – мысли Сергея превратились в бегущую строку.
– На машине?
– Да, на забитой под завязку! – выпалил Сергей.
– Вообще отлично! – Толик вылавливал из сказанного только то, что хотел слышать, – Ба-а-алин, я с вами! Можно?
– Э-э-э…
– Миносос настраивать уметь надо.
– У меня друг инженер, разберётся.
– Не-е-е. Не разберётся, – махнул рукой сосед, – там даже дело не в настройке. Искать им тоже уметь надо. Я же не только по войне копаю, я вообще всё могу. В сентябре вот в прошлом вскрыли могильник, а в нём музейщина всякая, загнали кому надо и я до января лапу сосал, нихрена не делал. А лопаты чё? У меня фискарь есть. Да я лишним не буду, Серёг. Со сбытом помогу.
Каким бы ни был Толик недалёким, а крутиться он умел и последними словами попал точно в цель. Сергея вопрос сбыта волновал сильнее прочих. Возможность свесить всё на другого и не влипнуть ненароком показалась ему соблазнительной.
Купюра наконец сменила адрес и прописалась в кармане синтетических штанов соседа.
***
Пытаясь выбрать фильм для ночного просмотра, Палий потратил часа два. То его отталкивали названия, то трейлеры. Ещё эта дурацкая мода на взрывы в кадре… от них он дёргался и отводил взгляд, даже под транквилизаторами не переносил вида открытого огня. От поздних звонков он тоже не ждал ничего хорошего, но где-то в полночь с ним связался Сергей.
– Смотри, – обстоятельно начал математик, – металлку на майские я тебе организую. Но к ней прилагается парнишка, сосед мой. И машину тоже, но к машине прилагаюсь я. Как тебе такой расклад?
Палий напрягся и выпрямил спину.
– Ехать далеко, на Вологодчину – предупредил он, – я вообще хотел с палаткой. Правда, никогда в той точке не был.
– Не вопрос! У меня в Грязовце знакомые живут, могли бы заночевать.
Тяга Сергея вырваться в поездку выглядела неестественно. В последние годы его лишний раз невозможно было вытащить к речке на шашлыки, а теперь он готов был шесть часов рулить в направлении на север от столицы, как в те годы, когда они только познакомились.
– То есть, нас всех троих приютить смогут?
– Я им только что писал. Они за любой кипиш.
– Случайно не Полина и…
– Полина и Ник, да. Они у меня во френдах везде.
– Я заметил. Неудобно как-то беспокоить.
– Да брось, они окрестности хорошо знают. Нам же вымершие деревни нужны, так? Там такого навалом. По крайней мере, с провожатыми не заблудимся.
– Хорошо. Договорились.
Врач запретил Палию оставаться одному и велел побольше общаться. Выполнять его рекомендации не всегда было легко, но за старания он хвалил. Перспектива несколько дней тереться с тремя незнакомыми людьми пугала не на шутку, но в конце концов нужно было продолжать жить.
Палий взял себя в руки и решил подписаться на общую страничку Полины и Ника, чтобы хорошенько её исследовать и немного привыкнуть к парочке. Каждый день их стена пополнялась новыми фотками из путешествий. Казалось, они вообще не бывают дома. Судя по всему, посты сочиняла Полина. Они были не в меру эмоциональны, завалены метками всех мастей и Ник в них именовался не иначе как «мой мужчина». На вид мужчине можно было дать от силы двадцать три. Девушка была явно старше него и как-то презентабельнее.
– Молодёжь, – сказал Палий дремавшей рядом кошке, – Это хорошо. Хоть вместе развеемся.
Глава I
Никогда бы не подумал Сергей, что будет доволен Толиком.
Точнее, когда тот образовался на пороге на час раньше условленного, его захотелось немедленно убить, но, в то же время, гора вещей, которую он с собой в два захода приволок, внушала почтение.
Были и две лопаты, и дорогая солнечная батарея для зарядки гаджетов, кариматы, спальники, спиннинг, верша, всё или новое, или нераспакованное. Добро сосед сгрузил на ковёр в прихожей, который жена Ольга сердито рекомендовала пылесосить только в одном направлении.
Математику стало даже слегка стыдно за свою старую палатку и убитые берцы. Толик либо подворовывал, либо и правда откапывал много полезного, а выхлоп тратил с пользой.
– Этот инженер твой чё, к выезду готов? А то у меня ещё всякая снаряга есть.
– Обижаешь! Он бывалый, – отозвался Сергей, выбираясь из домашней растянутой майки.
– Получается, один миносос на троих? – Толик положил короткопалую ладонь себе на макушку.
– Да. Я по домам пошарю, вокруг погуляю. Вы по очереди покопаете во дворах.
– Лады!
Сергей наскоро оделся, кинул ещё пару вещей в собранный с вечера рюкзак и хотел попрощаться с женой и сыном, но не стал будить, написал сообщение. Играть в молчанку – так играть до конца.
Вот математик уже накинул на плечи лямки старого верного рюкзака, продел палец в колечко ключей от машины, и вдруг понял, что никуда не хочет ехать из тёплой квартиры, в которой всё под рукой и почти под контролем. Может из-за этого поганого чувства раньше любили присесть на дорожку? Как бы там ни было, он сделал глубокий вдох и усилием воли выбросил из головы лишнюю тревогу.
Пока ехали в лифте со всем походным скарбом, Сергей отметил, что сосед ни капли не смердит. Видимо не стал пропивать ту самую тысячу и припас к общему делу. Похвально.
Когда заехали за Палием, так удобно жившим в Ростокино, Сергей пожалел, что не раскулачил Толика на дополнительное снаряжение. Уже по рваной лоснящейся спортивной сумке вместо рюкзака стало ясно: она набита самым настоящим хламом, в который закономерно превращаются вещи от долгой службы по назначению. Палий бросил поклажу в багажник, ему дали покрутить в руках обещанный металлоискатель и инженер почти улыбнулся.
Выехав на шоссе, математик окончательно растерял всю утреннюю тревогу и настроился на отдых. В весёлые перебранки радиоведущих он не вслушивался, но улавливал настроение всеобщего «выдоха», и даже пробки, шедшие одна за одной, не расстраивали. Север столицы сменился пограничными районами с невероятными стеклянными домами-человейниками на тысячи квартир, а затем приземистым наукоградом. Договорились потерпеть с перекусом до ближайшей пончиковой, которую Палий хорошо знал и любил.
Сидя за столиком, Сергей кривился от дрянного кисловатого кофе и наблюдал, как под потолком крутится на нейлоновом шнурочке картонка с надписью: «Free WI-FI». Север начинался уже здесь. Он начинался с отношения к связи, которую в далёких деревнях ценили на вес золота. Везде, где был интернет, о его наличии непременно сообщалось. И с ненависти местных к нормальному чаю и кофе, без которых математика на третий день в любой поездке начинало выкручивать. Если чай, то непременно уже с горой сахара и оскорбительно жидкий, если кофе – жуткого качества. Где он только ни перекусывал: в бистро, кафе, на вокзалах, в гостях, в ресторанах; в Вологодской, Архангельской, Ярославской областях – везде встречал одно и то же. Только раз или два он дорвался до сносного эспрессо в заведениях, считавшихся дорогими. Пожалуй, это единственное, за что он белокаменный норовистый Север упрекал. За всё остальное – любил до тахикардии и чуть ли не до слёз в подушку. Тонкая натура математика иногда проявлялась в таких вот тет-а-тетах с городами, фильмами и книгами.
Пока Палий вышел покурить, затолкав в себя за пару минут целый бумажный пакет пончиков, Толик вывалил на столешницу пудовые кулаки и спросил, подавшись вперёд:
– Мне тоже его по фамилии называть?
– Да. Он своё имя не любит. Не подросток, чтоб никнеймами пользоваться, вот все и зовут его просто Палий. А имя из-за матери не сменил, боится расстроить.
Инженер за прошедшие годы совсем ссутулился, стал похож на затравленного медведя и так и не полюбил находиться в компании. Сергей покосился в окно на его сгорбленную спину в бесформенной куртке, выцветшей из чёрного в буроватый и понял, что дружить с Палием он немного стесняется. Ну правда же, странный субъект. Пахнет от него заварной лапшой и нестиранной одеждой. А ещё к ребятам его везти…
Впрочем, Полина и Ник привередами вовсе не были и о высокомерии ничего не знали. Любуясь сквозь лобовое стекло на белоснежную твердыню Ярославля, Сергей решил рассказать о них задремавшим пассажирам.
– Я с ребятами в байдарочном походе познакомился. Отчаянные такие, сильные. До похода дружили, потом стали встречаться. Вроде даже к свадьбе дело идёт. Не знаю, куда спешат, лучше б денег подкопили. Потратили на что-нибудь нужное.
Проезжать через такой город мельком не хотелось и было решено выйти размяться. В ближайшем супермаркете накупили еды и алкоголя, места в машине едва оставалось на ещё пару тел и рюкзаков.
Когда Ярославль остался позади, Палий уже спать не мог, как бы ни убаюкивала дорога. Он пытался вспомнить всё о Грязовце и окрестностях. Что оттуда рукой подать до Вологды – это в его голове отложилось прочно, но глубже на север и запад от трассы он ещё не забирался. «Почему не сменили название этому городу? Грязовец – неблагозвучно как-то. Да и не подходит ему это имя. Хорошее место, совсем не мрачное, благоустроенное более-менее», – рассеянно думал он, пытаясь погасить нарастающее волнение.
И, действительно, Грязовец встретил их колоритным уютом. Деревянные кварталы вполне естественно соседствовали с обшарпанными постройками советских времен и дореволюционными каменными особняками. Последние развалюхами отнюдь не выглядели, наоборот производили впечатление некой незыблемости. Про такие обычно и говорят «строили на века». С двух сторон почти одновременно бросились проблесками в глаза маленькая площадь с памятниками и яркая вывеска пиццерии.
А вот нужный им дом оказался вполне современной пятиэтажкой с кучей подъездов.
– Эх, на крылечке не посидим вечерком… – с сожалением протянул Толик.
– Насидимся ещё на крылечках, как до нужных мест доберемся, – голосом отца-командира ответил Сергей, – я пошел домофон терзать. А вы пока спальники из машины тяните, трёх свободных кроватей у ребят нет.
Полину инженер сначала не признал. Ну совсем другая девушка, не та, что на фотках. Без накладных ресниц казалось, что у неё, как у хорька, тёмные блестящие глазки-бусинки. И судя по всему, волосы свои она старательно выпрямляла, потому что теперь они из высокого хвоста вытекали фонтаном крупных волн. Полина вылетела в коридор и, неразборчиво визжа, повисла на Сергее, который от неожиданности замер и просто подождал, пока та созреет и отпадёт сама. Палий заметил, как скромный Ник поздоровался строго по старшинству: сначала с ним, потом с Сергеем и Толиком.
«Военный что ли?»
На солдата парень совсем был не похож: борода клинышком, тёмные волосы прикрывали уши, по предплечьям вились цветные татуировки.
– Вы проходите там, проходите, – бормотал он, – руки мойте и за стол.
Первые майские дни всегда отдают каким-то безвременьем. Искусственно-солнечные после разгона облаков, они бывают ещё холодными и сырыми. Бьющий в окно свет, беспечный смех Полины, сухой скрежет отвинчиваемой Сергеем водочной пробки, домашние салаты в пластиковых тазиках – всё вдруг показалось Палию мультяшным, ненастоящим. Пока на столе не разложили карту, он не смог успокоиться.
Ник подвинул рюмки и развернул бумажный прямоугольник. Вытертые сгибы белой сеткой расчерчивали тёмно-зелёную Вологодчину.
– Так проще. Карта девяностых годов, на таких раньше помечали нежилые деревни. Смотрите сами, в какую лучше.
Инженер перегнулся через стол и сощурился, шаря взглядом по курсиву имён, сплошь вепсских. Заимки не годились, никогда он не находил на их месте ничего дельного. Нищие люди денег не теряли и не копили добра, для них пропажа медного пятака была событием серьёзным. Слишком близко к большим дорогам мелькать тоже не хотелось.
Полина принесла планшет с загруженной спутниковой картой. Палий рассеянно подвигал изображение. Рулить предоставлялось Сергею, а значит и принимать конечное решение.
Через пару минут разглядывания бумажной карты он чем-то заинтересовался.
– Так. Вот это точно нежилое? Может, уже заново заселили? Как-никак двадцать лет прошло. Под сотню дворов посёлок был.
Палий пошарил по цифровой картинке и нашёл сероватую проплешину с востока от шоссе.
– Интересно. На реке деревня. И тут чё-то рядом с ней… посмотри, не пойму.
– Ух ты, – буркнул математик, откусив от солёного огурца, – постройка наверно. Церковь.
– Раз деревня, то не церковь.
– Ну, а что ещё? Я бы слазил.
– Да у нас церквей этих брошенных навалом, – махнул рукой Ник.
– Садовое товарищество под боком. Небось дачники давно растащили всё что только можно.
– Не факт. Короче, я бы сгонял. Или вы против? – поднял глаза Сергей.
Именно в этот момент Толик, пробиравшийся покурить, распахнул настежь балконную дверь, и с улицы в комнату ворвался дружный рев моторов.
– Нифига себе, сколько хрустов! – не сдержал удивления сосед Сергея, – В таком маленьком городишке, и такая прорва!..
– Байкеры, – пояснил Ник, вставая. – У нас в это время обычно из Вологды как раз команда приезжает, к местным в гости. Вас-то вряд ли этим удивишь, в мегаполисах их своих полно, а мы, пожалуй, вылезем глянуть… да, Поль?
Полина уже протискивалась на балкон, выставив чуть вперед руку с телефоном.
Математик, хоть и вылез со всеми, вплотную к окну не рвался, так что Палию досталось место в первом ряду. Мотоциклисты, человек семь, пестрой кучкой стояли напротив дома Полины и Ника – там удачно располагался одноэтажный магазин с заколоченными окнами и пустующей стоянкой. Сверху было видно, что один из них говорит по телефону – не через гарнитуру, прижав мобильник к уху.
– О, вот сейчас будет сюрприз! – кивнула вниз Полина, когда байкер убрал телефон в карман и направился к одному из мотоциклов, махнув остальным.
– Сюрприз в том, что они поедут? – не сдержал иронии Сергей, – Так вроде бы…
Моторы взревели, почти заглушив его слова – но не на стоянке, а где-то за домом. Полина навела телефон, высунувшись в открытое окно. На площадку въезжали ещё четверо: нашивки на спинах одинаковые, похоже, а вот байки разные, один вообще казался совсем маленьким по сравнению с остальным. Да и седок был какой-то низкорослый, видно было даже издалека.
– Это же тёлочки! Блин, реально сюрприз! И прикинуты не хуже наших столичных! – Толика совсем прорвало, – Тут у вас асфальт-то нормальный не везде, а банда байкерш есть, офигеть! Где и нарыли себе чего, бабла же лом на это нужен! У мелкой вон аж бахрома на рукавах, как в кино, блин!
– Они вологодские как раз, наша только одна. А ваш комментарий, Анатолий, в видео не попадет, придётся повозиться с обработкой, – Полина говорила уже на ходу, ей явно не терпелось пересмотреть в комнате отснятое, – Серёжа, открой мне дверь, пли-из, раз всё равно рядом стоишь…
Толик глубоко вдохнул, явно собираясь ляпнуть ещё что-нибудь, но его оборвал Ник – негромко, тоном чуть злым и смущённым одновременно:
– Ты выражения выбирай, ладно? У нас, может, и глухомань с плохим асфальтом, но тёлочек не водится, да и хрустов тоже. Люди все основательные, никто по-дурному на своих колесах не гоняет, и бабло их считать не надо. Пришел в гости – не огорчай хозяйку, она давно хотела девчонок заснять именно сверху, всех четверых, как они командой едут. И с той, которая местная, мы знакомы.
– Да я просто… – начал было Толик.
– Просто фильтруй базар, – скопировал его интонацию Ник, – Так понятнее?
– Ладно, окей, – прозвучало это уже примирительно. Скорее всего, Толик действительно не хотел портить вечер всей компании, а высказался про байкерш в силу скудости ума. Палию, по крайней мере, показалось именно так.
Спать легли позднее, чем хотелось бы. Палий обнаружил, что крепко перебрал. Хорошо хоть сообразил уступить кровать водителю, а сам лёг в спальнике на пол. За провалом в беспамятство на пару часов последовало пробуждение и бессонница. И когда до общей побудки остался час, когда инженер, измученный головокружением, смог снова задремать, кто-то стал шарить по оглушительно хрустящим пакетам.
Упаковка из-под чипсов. «Маечка» из сетевого магазина. Маленький фасовочный пакетик. Снова чипсы. Чьи-то пятки прогрохотали по полу возле уха.
Открыв глаза, Палий обнаружил, что место, уступленное Сергею, занимал Толик, который теперь полез за остатками провизии. Пока Палий сооружал в уме многоуровневую матерную конструкцию, пришло время подниматься.
Заносчивый от недосыпа математик полтора часа рычал и цокал, дожидаясь, что Ник с Полиной упакуются. Наконец, девушка повесила на шею фотоаппарат с чудовищным телеобъективом и провозгласила:
– Мы готовы!
– Так вы с нами? – сообразил, наконец, Палий, – Я думал…
Ник ему выразительно кивнул.
– Ну, а чего дома-то сидеть? Всё задолбало.
Как-то не вязались с ними рассказы Сергея о байдарочном походе. Инженер был из тех, кто не расставался всё детство с палаткой, ночуя бок о бок с отцом геологом, хмурыми заросшими бардами и молодёжью, обалдевшей от коммуналок, после которых природа казалась фантастическим потусторонним миром.
Ребята раздражали Палия своей бодростью, новизной импортных шмоток, а главное – тем, что в поездку они ринулись от скуки. От пресыщенности. И собирались там, видимо, увлечённо гонять балду.