Переводчик Александр Фет
Дизайнер обложки Yvonne Less
© Джек Вэнс, 2019
© Александр Фет, перевод, 2019
© Yvonne Less, дизайн обложки, 2019
ISBN 978-5-0050-9156-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ТУРИСТИЧЕСКОЕ АГЕНТСТВО СОБАЧЬЕЙ СЛОБОДЫ
Глава 1
Хетцель строчил четким угловатым почерком, обмакивая коротко очиненное перо в черную тушь:
«Уважаемая мадам Икс!
Выполняя указания, переданные посыльным, я проследил человека по прозвищу Казимир Вульдфаш до Твиссельбейна на планете Тамар в секторе Нова Челесте, куда тот прибыл 23 яниара сего года по ойкуменическому календарю.
В Твиссельбейне в-р Вульдфаш устроился официантом в кафе Фабриланкуса, представившись хозяину под именем «Кармин Дарубль». По вечерам, не будучи занят другими делами, он подрабатывал в местном «Миррографе», сопровождая за мзду дам, нуждающихся в подобных услугах.
Примерно три месяца тому назад он покинул Тамар в компании молодой особы, имя которой мне установить не удалось. Показывая его фотографию работникам космопорта, я определил, что в-р Вульдфаш отправился, как ни странно, на планету Маз.
Я истратил предоставленный Вами аванс и не стану прилагать дополнительные усилия, пока не получу дальнейшие указания.
С уважением и с наилучшими пожеланиями, Хетцель, в-р».
Хетцель адресовал письмо «Подписчику, п/я 434, Ферронс» и опустил его в прорезь системы рассылки. Судя по всему, дело можно было считать закрытым. В свое время оскорбленные чувства мадам Икс успокоятся, а красавец-блондин Казимир Вульдфаш, каково бы ни было его настоящее имя, не преминет и впредь чаровать впечатлительных дам строгим благородным профилем.
Чем, однако, такая планета, как Маз, могла привлечь такого человека, как Вульдфаш? Хетцель озадаченно покачал головой, после чего сосредоточил внимание на других, более насущных вопросах.
Глава 2
Сэр Айвон Просекант решил принять Хетцеля лично; настолько важное дело нельзя было оставить на усмотрение подчиненных. По той же причине с ним нельзя было встречаться в главном управлении компании в Ферронсе, где за происходящим наблюдали тысячи служащих – а Хетцель, по существу, был непредсказуемой личностью, несмотря на его известность и высокую репутацию среди представителей той же почти сомнительной профессии. Чтобы не подвергать риску свое достоинство, сэр Айвон был вынужден обсуждать этот вопрос в своей усадьбе в Харте.
Хетцель прибыл в назначенное время, и его провели на открытую террасу. Сэр Айвон не любил неожиданности и нахмурился, когда вместо ожидаемого головореза, передвигающегося украдкой и озирающегося по сторонам, увидел вполне приличного темноволосого субъекта, очевидно компетентного и даже отличавшегося неким спокойным изяществом манер, свойственным скорее людям благородного происхождения. Подчеркнуто обычный, ненавязчивый костюм сыщика неким парадоксальным образом производил противоположное впечатление тщательно сдержанной экстравагантности.
Сэр Айвон небрежно кивнул и жестом пригласил посетителя сесть: «Не желаете ли чашку чая?»
«С удовольствием».
Сэр Айвон прикоснулся к кнопке и сразу перешел к делу: «Как вам, скорее всего, известно, я – председатель совета директоров компании «Палладиан майкроникс». Мы поставляем исключительно сложные механизмы: искусственные мозги для роботов, автоматы-переводчики, психоэйдетические аналоги и тому подобное. Изготовление этих изделий занимает много времени и требует напряженного ручного труда – автоматическая сборка невозможна, в связи с чем наша продукция, как правило, стóит очень дорого.
Возникла в высшей степени любопытная ситуация. Разумеется, у нас есть отраслевые соперники; важнейшие из них – корпорация «Субискон», ассоциация «Педро Комайр» и «Террестриал майкроникс». Все мы предлагаем на рынке сходное оборудование по конкурентоспособным ценам, но, как правило, нам удается сосуществовать, не прибегая к мерам, выходящим за рамки обычного надувательства. Теперь, однако, нам приходится иметь дело с надувательством весьма и весьма необычным». Сэр Айвон взглянул на Хетцеля, чтобы оценить впечатление, произведенное его вступлением, но сыщик всего лишь вежливо кивнул: «Продолжайте».
Сэр Айвон прокашлялся: «Примерно полгода тому назад компания под наименованием „Истагам“ стала рекламировать несколько дорогостоящих механизмов по расценкам, которые мы не могли бы себе позволить даже в далеком будущем. Само собой, наши инженеры изучили эту продукцию в поиске компонентов, позволивших изготовителю экономить средства, но не добились успеха. Механизмы изготовлены как минимум в соответствии с нашими собственными стандартами. Вы могли бы спросить: где находится компания „Истагам“, кто они такие? Что ж, именно этот вопрос мы задаем себе сами».
Из глубин усадьбы, толкая тележку с чайным сервизом, появилась дородная женщина в обширном колышущемся платье из розового и черного шелка. Хетцель галантно привстал: «Леди Просекант, надо полагать?»
«О нет, сударь! Я – Рейнхольда, здешняя домоправительница. Будьте добры, садитесь. А я подам чаю».
Хетцель поклонился и сел. Сэр Айвон искоса наблюдал за ним с мрачноватой усмешкой. «Вам это может показаться пустяком – в конце концов, пока что мы потеряли всего лишь несколько миллионов СЕРСов1, – продолжал он. – Тем не менее, мы рискуем гораздо бóльшим. Если завоевание рынка компанией „Истагам“ продолжится, мы – говоря „мы“, я подразумеваю все предприятия, законно производящие микронику – окажемся в безвыходной ситуации».
«Неотложное дело, хорошо вас понимаю, – отозвался Хетцель. – Вынужден напомнить, однако, что я не занимаюсь промышленным шпионажем – по меньшей мере, если мне не пообещают астрономический гонорар, и даже в таком случае…»
Сэр Айвон раздраженно поднял руку: «Выслушайте меня! Налицо чрезвычайная ситуация. В противном случае я просто-напросто поручил бы расследование одному из крупных агентств. Между прочим, должен заметить, что ваш гонорар, хотя и вполне удовлетворительный, нельзя будет назвать „астрономическим“. Если бы эта работа сулила несметные богатства, я бы сам за нее взялся».
Хетцель попробовал чай: «Готов выслушать вас без предубеждения».
Сэр Айвон продолжал разъяснения размеренным, слегка дидактическим тоном: «Компания „Истагам“ распространяет свою продукцию, пользуясь как минимум тремя или четырьмя оптовыми складами – все они находятся к северу от Бездны Джека Чандлера. Один из этих складов – в ничем не примечательном маленьком городке под наименованием Ультимо на планете Глэмфайр. Полагаю, вам не приходилось там бывать?»
«Даже не слышал об этой планете».
«Что ж, Глэмфайр – довольно-таки унылый мир, на самом краю Ойкумены. Я связался с нашим торговым агентом в этом секторе и попросил его навести справки». Сэр Айвон вынул из ящика стола документ и передал его Хетцелю: «Вот его отчет».
Письмо было отправлено за месяц до встречи Хетцеля с Просекантом неким Урвиксом Ламборосом из космопорта Эстанс-Уно на планете Глэмфайр:
«Сэру Айвону Просеканту
в усадьбе Харт на Луговине,
Харт, Дельта Рас-Альхага
Высокочтимый сэр Просекант!
Выполняя Ваше поручение, я выехал в Ультимо, где навел соответствующие справки среди местных жителей. Партии продукции поступали на склад компании «Истагам» 19 марта, 4 мая и 6 июля по стандартному ойкуменическому календарю. Затем я расспросил работников космопорта Ультимо, где приземляются звездолеты компаний «Кругг» и «Красный грифон», а иногда и компании «Озирис». Непосредственно перед наступлением вышеупомянутых дат доставки продукции в космопорте Ультимо производилась разгрузка следующих звездолетов:
12 марта «Паэско» (компании «Красный грифон»)
17 марта «Бардиксон» (компании «Кругг»)
3 мая «Фулиас» (компании «Кругг»)
3 июля «Канзаспара» (компании «Кругг»)
Мне не смогли сообщить, в каких портах загружались перечисленные корабли.
Надеюсь, что смогу и в дальнейшем оказывать Вам полезные услуги, и остаюсь, с глубочайшим почтением, Вашим надежным сотрудником,
Урвикс Ламборос, в-р».
Хетцель вернул письмо хозяину усадьбы. Сэр Айвон сказал: «Связавшись с работниками компании „Кругг“, я узнал, что каждый из трех последних кораблей из списка Ламбороса заходил в один и тот же порт». Сэр Айвон сделал драматическую паузу, чтобы подчеркнуть необычность дальнейшей информации: «Они загружались в порту Аксистиля на планете Маз».
Хетцель напряженно наклонился к собеседнику: «Маз?»
«По-видимому, вас это настораживает», – заметил сэр Айвон.
«Не столько настораживает, сколько удивляет и вызывает недоумение, – ответил Хетцель. – Кто может изготовлять микронные компоненты на Мазе?»
Сэр Айвон откинулся на спинку кресла: «Вот именно. Кто бы это мог быть? Гомазы? Какой абсурд! Лиссы? Олефракты? Уму непостижимо! Перед нами тайна, чреватая любопытнейшими последствиями».
Хетцель согласился: «Действительно, незаурядное дело».
На веранду вышла высокая женщина впечатляющей внешности в модном вечернем платье из складчатой коричневой, красной и золотистой материи, с плюмажем черных перьев над пересекающей лоб черной бархатной лентой. У нее были повелительные манеры, и она практически игнорировала Хетцеля, снова поднявшегося на ноги – сэр Айвон, с некоторой задержкой, последовал его примеру.
«Айвон, умоляю тебя, сделай что-нибудь! – воскликнула женщина. – Необходимо принять меры! Фелиция еще не вернулась из Грейторпа – несмотря на то, что, как тебе известно, я дала ей самые недвусмысленные указания».
«Да, дорогая, – отозвался сэр Айвон. – В свое время я этим займусь, но сейчас, как видишь, я занят неотложными делами». Промышленник покосился на Хетцеля, поколебался, после чего неохотно представил его супруге: «Это висфер2 Майро Хетцель, частный детектив. Он проведет кое-какие расследования по поручению консорциума. Висфер Хетцель, позвольте представить вам леди Бонвенуту Просекант».
«Возможность познакомиться с вами – большая честь», – поклонился Хетцель.
«Очень приятно,» – ледяным тоном обронила леди Бонвенута. Повернувшись к супругу, она сказала: «Вынуждена настаивать на том, чтобы ты серьезно поговорил с Фелицией. В Грейторпе, как тебе известно, ошиваются сомнительные личности».
«Я так и сделаю».
Слегка наклонив голову, Леди Бонвенута попрощалась с Хетцелем и вернулась в усадьбу. Сэр Айвон и Хетцель снова уселись, и промышленник продолжил пояснения: «Таким образом, судя по всему, продукция компании „Истагам“ поставляется с планеты Маз – достопримечательное обстоятельство, мягко говоря».
«Несомненно. Что, в точности, вы хотели бы мне поручить?»
Сэр Айвон бросил на сыщика быстрый озадаченный взгляд, словно поражаясь наивности собеседника: «Первоочередная цель заключается в сборе информации. Наблюдается ли попытка лиссов или олефрактов проникнуть на ойкуменический рынок? Если это так, согласятся ли они покупать ойкуменические товары? А если это не так, кто стоит за компанией „Истагам“, кто на нее работает? И каким образом им удалось добиться такой невероятной экономии затрат на производство?»
«На первый взгляд, не слишком сложная задача».
Обняв себя руками, сэр Айвон созерцал вид, открывающийся с террасы: «Вряд ли следует лишний раз упоминать о том, что „Истагам“ представляет собой угрозу, которую в конечном счете придется устранить. Естественно, я не предлагаю саботаж или убийства по заказу, об этом не может быть речи. Тем не менее, у вас есть свои методы – именно благодаря их применению вы заслужили завидную репутацию».
Хетцель нахмурился: «Следует ли понимать ваши слова так, что, по вашему мнению, я заслужил репутацию убийцы и саботажника, что вызывает у вас зависть?»
Резко взглянув на сыщика, сэр Айвон решил проигнорировать бестактную шутку: «Еще один вопрос, который может быть связан или не связан с „Истагамом“. Время от времени я храню здесь, в Харте, кое-какие важные документы – обычно не дольше одного или двух дней, но иногда и в течение недели – для того, чтобы внимательно изучать их на досуге. Примерно три месяца тому назад у меня похитили портфель, содержавший ценную информацию об организации сбыта. Если эти бумаги попадут в руки конкурентов, они предоставят им существенные преимущества; для „Истагама“ получение этих сведений было бы равносильно обнаружению сокровища. Кража совершена мастерски; никто не видел преступника, он не оставил никаких следов, а я обнаружил хищение только тогда, когда решил еще раз просмотреть бумаги. Упоминаю об этом только для того, чтобы предупредить вас о возможном характере деятельности компании „Истагам“. На нее работают люди, явно неразборчивые в средствах».
«Учту ваше предупреждение со всей возможной серьезностью, – заверил промышленника Хетцель, – допуская, что вы доверите мне решение этой опасной и трудной задачи».
Сэр Айвон возвел очи к небу, будто взывая к звездам с мольбой о защите от алчности ненасытного следопыта. Опустив руку в карман, промышленник достал брошюру и передал ее Хетцелю: «Это карта Аксистиля, опубликованная на Мазе местным туристическим агентством. Как вы можете видеть, Аксистиль – небольшой населенный пункт. Пограничная площадь и Трискелион находятся в юрисдикции триархов. В Ойкуменическом секторе, обозначенном светло-зеленым цветом, расположены, в частности, космопорт, отель „Бейранион“, где вы остановитесь, и колония, известная под наименованием Собачьей слободы. Окраина Собачьей слободы – на территории гомазов, то есть не контролируется ойкуменическими властями; там скрываются уголовники, бродяги и прочий сброд. В секторе лиссов, светло-лиловом, лиссы содержат свой собственный космический порт. Сектор олефрактов раскрашен в светло-оранжевую полоску». Тон сэра Айвона стал искренним и дружелюбным: «Говорят, это поразительный город! Вероятно, во всей Галактике нет ничего подобного – место стыковки и взаимодействия трех межзвездных цивилизаций! Представьте себе!»
«Все это очень замечательно, – пожал плечами Хетцель. – Вернемся к вопросу о моем гонораре…»
Сэр Айвон умоляюще поднял руку: «Позвольте мне вкратце повторить то, что нам известно, и то, что вам предстоит узнать. Компания „Истагам“ поставляет продукцию через ойкуменический космопорт. Откуда берется эта продукция? По-видимому, существуют три возможности. Оборудование может производиться в Империи Лиссов, в Империи Олефрактов или непосредственно на Мазе. В том маловероятном случае, если лиссы или олефракты производят товары и пытаются сбывать их в Ойкумене, проблема становится исключительно трудноразрешимой. И лиссы, и олефракты ненавидят и боятся представителей других разумных рас; они ни в коем случае не допустят никакого возмещения в виде сбыта человеческой продукции на их территории и в их солнечных системах. Значит, остается Маз! Но опять же, это практически невероятно! У гомазов, несмотря на их достопримечательные свойства и способности, нет никакой дисциплины; невозможно представить себе группу воинов-гомазов, занятых конвейерной сборкой аппаратуры». Сэр Айвон развел руками: «Головоломка, достойная использования ваших талантов».
«Совершенно верно. А теперь следует рассмотреть вопрос, имеющий существенное значение…»
«Вопрос о вашем гонораре». Сэр Айвон прокашлялся: «Я уполномочен предложить вам более чем достаточное, с моей точки зрения, содержание – тридцать СЕРСов в день, а также покрывать разумные расходы, связанные с выполнением ваших обязанностей. Если результаты расследования окажутся весьма удовлетворительными – другими словами, если все поставленные перед вами цели будут достигнуты в максимальной возможной степени – вы получите премиальные».
Хетцель замер, не веря своим ушам: «Вы шутить изволите».
«Давайте не будем надоедать друг другу наигранными мелодраматическими репликами, – сказал сэр Айвон. – Мне хорошо известно, в каком положении вы находитесь. Вы – проницательный человек с привычками кочевника и претензиями, превышающими ваши возможности. В настоящее время вы остановились в гостинице, пользующейся весьма сомнительной репутацией, что позволяет предположить…»
Хетцель прервал его: «Совершенно ясно, что вы заняли руководящую должность в своей компании отнюдь не благодаря такту или умению льстить. Но ваш подход упрощает дело, так как теперь я могу без обиняков изложить все, что я думаю о складе ума беззастенчивых торгашей…»
«Время – деньги! – воскликнул сэр Айвон. – Я не могу его тратить, выслушивая нахальные замечания или психоаналитическую болтовню. Поэтому давайте…»
«Один момент! – снова прервал его Хетцель. – Как правило, достоинство не позволяет мне торговаться, но я могу ставить условия так же, как их поставили вы. Вы предложили смехотворную сумму. Я мог бы назвать сумму столь же фантастическую, но для начала предпочитаю выдвинуть минимальные требования».
«Хорошо – каковы эти требования?»
«Вы узнали обо мне потому, что я приобрел репутацию проницательного, находчивого и компетентного детектива; вы желаете использовать мои услуги с выгодой для себя. Мои услуги обходятся недешево. Мы могли бы подписать договор, предусматривающий содержание в размере ста СЕРСов за каждый стандартный ойкуменический день, выплату аванса наличными, покрывающего необходимые расходы, в размере пяти тысяч СЕРСов, выдачу аккредитива, подлежащего оплате в банке Аксистиля, на тот случай, если потребуются дополнительные затраты, а также премиальные в размере пяти тысяч СЕРСов в том случае, если расследование будет завершено к вашему удовлетворению в течение одного месяца, с недвусмысленной оговоркой, подтверждающей наше взаимопонимание по вопросу об однозначном ограничении смыслового содержания термина „расследование“, не включающего убийства, хищения, уничтожение имущества или самоубийство – за исключением, разумеется, тех ситуаций, в которых они могут оказаться неизбежными».
Лицо сэра Айвона порозовело: «Ваше капризное своенравие не поддается пониманию! Некоторые из ваших замечаний более или менее разумны, и я мог бы проявить уступчивость, слегка изменив сумму предлагаемого гонорара…»
Беседа продолжалась еще целый час. Наконец была достигнута окончательная договоренность: Хетцель согласился немедленно отправиться на окраину Ойкумены и начать расследование на планете Маз.
Сэр Айвон, снова сдержанный и сосредоточенный, дал Хетцелю последние указания: «Обязанности представителя Ойкумены в Триархии выполняет сэр Эстеван Тристо. Рекомендую сразу представиться ему и разъяснить сущность порученной вам задачи; не вижу причин, по которым он не предоставил бы вам все возможное содействие».
«В таких случаях, как этот, – отозвался Хетцель, – самые очевидные и разумные подходы, как правило, наименее эффективны. Но с кого-то придется начинать – почему бы не с сэра Эстевана Тристо?»
Глава 3
Маз – небольшой мир, утонувший в плотной атмосфере – вращался в компании большой замерзшей луны вокруг звезды Хис, белого карлика. Планету окружал дымчатый оранжевый нимб, подобного которому Хетцель еще никогда не видел; никогда не видел он и такой луны, походившей на отливающий жирным блеском серебристо-зеленый бильярдный шар, местами припорошенный ледяной изморосью.
Пассажирский пакетбот «Эмма Ноукер» компании «Барбаник» задержался на орбите, чтобы пройти обязательный осмотр представителями Триархии. К пакетботу медленно приблизились два челнока – патрульный катер лиссов повис над носовой рубкой, челнок олефрактов можно было видеть из боковых иллюминаторов. Все пассажиры, вытягивая шеи, пытались как можно лучше разглядеть эти произведения экзотических трансгалактических разумных рас, почти ничего о себе не сообщавших. Пристыковался ойкуменический корвет; в пассажирском звездолете появился лоцман – он должен был убедиться в отсутствии на борту запрещенных видов оружия и проследить за тем, чтобы корабль приземлился на космодроме ойкуменического сектора, а не где-нибудь еще.
Пакетбот стал быстро приближаться к поверхности планеты. Ландшафты Маза говорили о глубокой древности этого мира: полдюжины мелководных морей и несколько хребтов – скорее высоких холмов, нежели гор – разделяли болота и волнистые равнины, где лениво петляли редкие реки, напоминавшие вены с тыльной стороны старческой ладони.
Аксистиль – дипломатический центр под управлением суперинтендантов Триархии – занимал часть низкого плоскогорья в северном экваториальном поясе. Утром, за несколько часов до полудня по местному времени, «Эмма Ноукер» приземлилась на поле ойкуменического космопорта, меньше чем в километре к востоку от Трискелиона. Пограничные и таможенные формальности не потребовали длительного ожидания, и Хетцель, в компании нескольких десятков пассажиров, главным образом туристов, прошел в здание космического вокзала. Он сразу позвонил в отель «Бейранион», торопясь убедиться в том, что заказанный для него номер не займет кто-нибудь другой. Регистратор отеля сообщил, что ему отвели лучшие помещения – апартаменты в садовом флигеле; расценки «кусались» – если бы Хетцелю пришлось самому платить по счету, он ни за что не позволил бы себе такую роскошь. У здания вокзала уже стоял просторный крытый экипаж из отеля «Бейранион». Хетцель доверил саквояж водителю и направился пешком вдоль Последней Мили к Пограничной площади Триархии.
«Зловеще прекрасный мир!» – думал Хетцель. Взгляд наверх, в небо, вызывал такое же ощущение, как взгляд в зеленоватую пучину моря. Белая звезда Хис, на полпути к зениту, блестела, как серебряная монета. Слева простиралась, расплываясь в дымке горизонта, пустошь, усеянная буграми мшистой поросли. Справа примерно такие же островки растительности спускались к хаотическому скоплению сараев, хижин и нескольких более основательных центральных строений из беленого известняка – к Собачьей слободе.
По пути Хетцель никого не встретил; по сути дела, на всем протяжении его пребывания в Аксистиле контраст между монументальными сооружениями дипломатического центра и почти полным отсутствием населения создавал единственную в своем роде гипнотическую атмосферу галлюцинации – как если бы Аксистиль был не более, чем гигантской театральной сценой, лишенной актеров.
Последняя Миля заканчивалась на Пограничной площади. Здесь был установлен знак со следующим предупреждением:
«Вы находитесь на краю Ойкумены – впереди, сразу за этим знаком, проходит граница юрисдикции триархов. Проявляйте сдержанность, соблюдая общепринятые правила приличия – обычно такое поведение не приводит к каким-либо неожиданным нежелательным инцидентам. Предусмотрительным посетителям, однако, настоятельно рекомендуется приобрести экземпляр «Особых правил» в Трискелионе или в той гостинице, где вы остановились, и руководствоваться этими правилами.
Внимание! Внимание! Ни в коем случае не заходите в анклавы лиссов или олефрактов; это почти неизбежно влечет за собой исключительно неприятные последствия.
Не пытайтесь знакомиться с аборигенами-гомазами! В Аксистиле они, как правило, не агрессивны; тем не менее, их реакция на попытки общения непредсказуема. Если хотите, вы можете наблюдать за ними вблизи, но не прикасайтесь к ним и не пытайтесь завязать разговор. Гомазы – чувствительные и опытные телепаты, но о том, в какой мере и как они понимают человеческие мысли, остается только догадываться.
Самое важное! Не предлагайте в дар, в обмен или в продажу и не показывайте гомазам какое-либо оружие! Наказание за нарушение этого правила – пожизненное заключение в Прозрачной тюрьме. Исключения не делаются ни для кого: соблюдение этого правила неукоснительно обеспечивается триархами, двое из которых представляют цивилизации лиссов и олефрактов. Ни тот, ни другой не проявляют никакого снисхождения к дерзким выходкам или пьяной отваге. Будьте уверены: если вы нарушите это правило, ваше посещение планеты Маз закончится трагически».
«Объявление, скорее вызывающее депрессию, нежели возбуждающее интерес!» – подумал Хетцель. Судя по всему, любое поведение, свойственное туристам, получающим удовольствие от поездки и гуляющим навеселе, каралось смертью, наказывалось пожизненным заключением или приводило к внезапному нападению. Тем не менее, именно щекочущее нервы ощущение опасности, конечно же, побуждало многих посетить Маз.
Хетцель сделал шаг вперед и тем самым оказался за пределами Ойкумены. Он вышел на Пограничную площадь – обширное пространство, вымощенное серебристо-серым кристаллическим сланцем, казалось, испускавшим, а не отражавшим мерцающий свет. С одной стороны возвышались шпили, купола, причудливые колонны и асимметричные блоки Трискелиона – поистине уникального сооружения из трех сегментов, спроектированных архитекторами трех галактических рас. За Трискелионом, в юго-западном и северо-западном направлениях, начинались плотно застроенные секторы лиссов и олефрактов. С северной стороны Пограничной площади, напротив Трискелиона, бросалась в глаза пара монументов, совместно возведенных тремя империями: Скала Отчаяния, на которой вожди гомазов, онемевшие под бременем катастрофы, сдались триархам, и многокамерный улей из толстого стекла, вставленного в стойки и перекладины из медной черни – Прозрачная тюрьма. Оба сооружения были окружены чем-то вроде небольшого парка – несколько деревьев с темной блестящей листвой оттенка кожуры баклажана росли вдоль полос пыльно-зеленого дерна. На северо-востоке возвышался фасад отеля «Бейранион», куда и направил стопы Хетцель.
Отель «Бейранион» и непосредственно примыкающие к нему участки составляли наименьшее независимое государство в пределах Ойкумены. Собственно здание отеля окружал сад площадью чуть больше гектара, а с одной стороны сада тянулся новый «садовый флигель». Хетцель зарегистрировался в вестибюле, и его проводили в отведенные ему номера.
Хетцель нашел свои апартаменты более чем удовлетворительными. Окна гостиной выходили в сад, полный странных оттенков, причудливых форм и щекочущих ноздри ароматов. Под сенью черных тонкоствольных деревьев, в высоту достигавших крыши отеля, ютились кочки багрово-черного мха; из пруда торчали напоминавшие конские хвосты пучки хвощей с отливающими свинцовым блеском стеблями и оранжевыми метелками. Вдоль дорожек цвели голубые герани, подмигивающие свечные огоньки и туземная мята – все они приправляли жгучей остротой дымно-кисловатые испарения мха. По саду уже бродили новоприбывшие туристы, дивясь экзотической растительности и непривычным запахам. Хетцель зашел в спальню и обнаружил, что оттуда открывался вид на Собачью слободу, где он намеревался побывать на следующий день. Прежде всего, однако, нужно было заняться расследованием.
Он подошел к телефону и позвонил в управление ойкуменического триарха в Трискелионе. На вспыхнувшем экране появилось изящно-учтивое лицо кудрявой блондинки-секретарши, розовеющее, как лепесток розы. Она произнесла прохладным и звонким голосом, напоминавшим звук потревоженных ветром далеких колокольчиков: «Управление сэра Эстевана Тристо. Что вам угодно?»
«Меня зовут Майро Хетцель. Надеюсь, что сэр Эстеван сможет уделить мне несколько минут, как только он освободится, чтобы обсудить дело первостепенной важности. Могу ли я встретиться с ним сегодня вечером?»
«По какому делу вы к нему обращаетесь, сударь?»
«Я хотел бы получить сведения о некоторых событиях, происходящих на Мазе…»
«Такую информацию можно запросить у висферы Фелиус в справочном бюро Трискелиона, или в туристическом агентстве Собачьей слободы. Сэр Эстеван занимается исключительно делами Триархии».
«Тем не менее, его необходимо поставить в известность о сложившейся ситуации. Это не займет много времени».
«В настоящее время сэра Эстевана нет, и я сомневаюсь, что он вернется в управление до следующего заседания триархов».
«И когда же оно состоится?»
«Через пять дней, утром, за три часа до полудня. После заседания сэр Эстеван иногда принимает посетителей. Вы – журналист?»
«Нечто в этом роде. Может быть, он сможет встретиться со мной у себя дома?»
«Нет, сударь, – физиономия секретарши, нежная и свежая, как лицо ребенка, не выражала ни малейшего сочувствия и никакого желания интересоваться проблемами Хетцеля. – Он принимает представителей общественности только в Трискелионе и только после заседаний триархов».
«Но я обращаюсь к нему по вопросу сугубо частного характера!»
«Сэр Эстеван не делает исключений для частных лиц. После заседания триархов он проведет в управлении один или два часа. Возможно, он согласится вас принять в это время».
Хетцель раздраженно выключил телефон.
В городском справочнике телефон домашней резиденции сэра Эстевана не числился. Хетцель позвонил регистратору отеля «Бейранион» и спросил: «Существует ли какой-нибудь способ связаться с сэром Эстеваном Тристо? Его секретарша отказывается мне помочь».
«Ей запрещено оказывать кому-либо такую помощь. Туристы слишком часто тревожат сэра Эстевана своими передрягами, а соискатели покровительства то и дело пытаются вручить ему рекомендательные письма. Застать триарха можно только у него в управлении».
«Через пять дней?»
«Если вам повезет. Известно, что сэр Эстеван пользуется потайным выходом, когда стремится избежать встречи с посетителем».
«Судя по всему, триарх – человек с трудным характером».
«Вы совершенно правы».
Наступил полдень. Хетцель прогулялся по саду и зашел в ресторан отеля: обшитое деревянными панелями помещение, украшенное колоритными изделиями гомазов – фетишами и литыми чугунными шлемами с гребнями и шипами, а также чучелом горгульи с нагорья Шимкиш. Столы и стулья были вырезаны из туземных пород дерева, скатерти из мягкой рогожи расшиты типичными местными эмблемами. Хетцель неторопливо подкрепился лучшими произведениями гостиничных поваров, после чего вышел на Пограничную площадь. У Прозрачной тюрьмы он задержался, чтобы рассмотреть заключенных, выглядывавших из стеклянных камер – контрабандистов и мелких дельцов, пытавшихся продать оружие гомазам. Узникам предстояло провести в прозрачных клетках остаток своих дней; их бледные лица выражали одинаковое угрюмое безразличие. Время от времени кто-нибудь из них заставлял себя сделать усилие, приветствуя наблюдателя неприличным жестом или показывая ему голый зад. Хетцель убедился в том, что среди обитателей Прозрачной тюрьмы не было его знакомых или бывших клиентов. Все они были людьми с планет Ойкумены, что, по мнению Хетцеля, позволяло сделать немаловажные выводы по поводу особенностей человеческого характера. Представители человеческой расы, по-видимому, отличались большей предприимчивостью и бóльшим индивидуальным разнообразием, нежели отдельные лиссы или олефракты, тогда как крайности, присущие гомазам, не поддавались сравнению на общих основаниях.