000
ОтложитьЧитал
Луч солнца, пробившийся сквозь облака, скользнул по фото, и показалось, что дед улыбается непутевому внуку. Сколько раз учил его разуму, выкручивая уши, устал, рукой махнул. А вот как оказалось. От непутевого толку больше вышло, чем от двух толковых.
– Пора мне, дед, – внук поднялся, поклонился могиле низко, как мог. – Уж прости меня, что дурнеем был. И вроде жаль мне, что ты не дожил до того дня, когда я поумнел, а с другой стороны радуюсь, что ты всего этого не видишь. Я бы и рад был еще у тебя побыть, но время. Надо еще к бабушке заглянуть, ты ее знаешь, пока три чашки чая не выпью, не отпустит, а у меня поезд. Меня там ждут.
И, больше не задерживаясь, лишь свернув к мусорным бачкам, оставить пакет, Иван пошел к выходу с кладбища. На груди, чуть поблескивал на то и дело появляющемся солнце орден за отвагу. А в голове все еще крутились мысли, почему так? Почему те, кто пылко признавался в любви к стране и родине вдруг собрали чемоданы и укатили за границу, а те, кто заглядывался, что говориться, за забор к соседу, неожиданно встали плечо к плечу. Кто-то с оружием в руках, кто-то сел за руль автомобиля и повез нуждающимся еду, лекарства, одежду, а кто-то под обстрелами давал концерты, потому что всем людям нужно хоть на полчаса забыть о боях. Вот только найти ответа не мог. Наверное, дед знал, теперь, постигнув то, что недоступно живым, он мог бы объяснить внуку, что к чему. Но к деду боец пока не собирался. Он хотел дожить до того дня, когда вернуться братья и спросить, почему он смог повторить, а они даже не рискнули попытаться.
