Глава 1.1
Дверь содрогалась под ударами. Майкл следил за ней, как кролик за удавом. Тупой размеренный стук отдавался в ушах гулом барабанов на жертвоприношении, будто с той стороны туземное племя приготовилось к пиршеству. А агнец для заклания – вот он, собственноручно заперся в гробу. Дом, его крепость, последний рубеж, оказался могилой, комфортной, хорошо обставленной могилой. К чему теперь все эти блага цивилизации – телевизор, холодильник с пивом, мягкий диван – если они не могут ни спасти, ни даже отсрочить конец? Майкл прочистил пересохшее горло.
– Убирайтесь! – грозный по задумке крик получился жалким. Хотя, справедливости ради, стоит сказать, что определённый эффект он возымел. Удары стали сильнее.
«Христос всемогущий! В конце концов они достигнут цели!.. За счёт бездумной тупой силы, не знающей усталости… Зачем я это говорю себе?! Чтобы окончательно поверить, что мне конец?!» Припёртая тумбочка ходила ходуном в такт подрагивающей двери. А та раскачивалась всё сильнее, осыпаясь стружками из-под петель и выпуская из щелей клубы зловония. Майкл заметался по квартире. «Христос всемогущий, что же делать? Почему у меня нет чёрного входа?! Хотя, какая разница, сейчас бы и туда ломились. Вот засада – первый этаж, а не выпрыгнешь!» На улице за стеклом трепетали грузные тени, вяло бредущие по тротуарам. Вылезь Майкл к ним, и смерть придёт ещё быстрее. А так, вдруг военные успеют прийти на помощь? Он ведь явственно слышал гул вертолётных винтов. «Где их носит?!»
Со скрипом, похожим на стон, дверь треснула, расколовшись от верхней петли к замку. В дыру просунулась половина того, что совсем недавно было его соседом Джоном. Майкл узнал его с трудом: бледная кожа с проступающими изнутри сине-жёлтыми трупными пятнами, закатившиеся глаза с частой сеточкой кровеносных сосудов, распахнутый в немом крике рот, из которого всё же иногда вырывалось что-то похожее на глухое мычание.
Под напором Джона и трёх подобных ему, замок вырвало из косяка. Взгляд Майкла оказался прикован к медленно приближающимся фигурам, переваливающимся и подволакивающим за собой ноги. Желая поскорее добраться до него, Джон вытянул вперёд руки. Тумбочка, оказавшаяся на пути, была безжалостно отопнута, до Майкла оставался один шаг. Жажда жить наконец-то победила парализующий страх, и мужчина кинулся мимо вялых фигур к выходу. «Главное сейчас выбраться на улицу, а там будь что будет!» Но стоило Майклу оказаться около Джона, как тот будто проснулся: совершил молниеносный бросок вперёд, вцепился деревянными пальцами в плечи Майкла, и потом уже в прежнем ритме, медленно, потащил того к себе. Майкл пытался отбиваться, колотил по груди и рёбрам Джона, но с тем же успехом можно было пытаться избить манекен. Наконец лицо мужчины практически упёрлось в грязную, сине-серую шею бывшего соседа. Вонь гниения шибанула Майклу в нос так, что он чуть не закашлялся. Майкл всё же пытался отодвинуться, извиваясь всем телом, когда в его макушке что-то хрустнуло, и мужчина отключился.
Когда он очнулся – мир изменился. Все звуки и запахи исчезли, зрение улавливало лишь серый цвет. Майкла словно погрузили с головой в вязкий туман. Он с трудом поворочал деревянной шеей. Квартира странно преобразилась: стены истончились, стали прозрачными, окружающие предметы сливались с обстановкой. Майкл будто перенёсся в серую пустыню, окружённый призраками старого мира. Внутри него была такая же пустошь: все чувства исчезли, став воспоминанием. На смену им пришло новое, столь сильно не испытываемое до этого – чувство голода. Вместе с ним появилось осознание того, что обычная пища не в силах утолить этот голод. Для этого годилась лишь одна, так сказать, вещь. Эта субстанция заполняла все мысли Майкла, лишая способности думать о чём-то другом. И он желал получить это. И как можно скорее!
Рывком Майкл поднялся, ноги слушались плохо, став неимоверно тяжёлыми, руки безвольно висели плетьми вдоль туловища, чтобы повернуть голову требовалось двигаться всем корпусом в нужном направлении. Медленно переступая, Майкл огляделся. В одной стороне серой пустыни загорелась оранжевая звёздочка. О, да, это именно то, чего он так жаждал! Майкл, с трудом разлепив непослушные губы, проговорил свою мечту, словно пробуя её на вкус:
– М-мозги… М-мо-о-зги… М-мо-о-о-зги-и-и…
И он пошёл к так призывно манящему оранжевому пятну. Через пару шагов Майкл уткнулся головой во что-то невидимое. Может, он видит сквозь стены? Задумываться над этим Майкл не стал. Он некоторое время пробираться вдоль невидимой, но вполне материальной преграды. Иногда под негнущиеся ноги попадали предметы домашнего интерьера, Майкл отталкивал их, не прекращая движения. Наконец, он выбрался на свободное пространство. Переваливаясь из стороны в сторону, Майкл потопал вперёд к своей звезде. Через некоторое время он понял, что звезды две, а между ними есть ещё неприятный зелёный сгусток. Ещё иногда Майкл задевал плечами подобных ему, видевшихся бледно-синими тенями. Но всё это было не важно, важно только одно:
– М-мозги… М-мо-о-зги… М-мо-о-о-зги-и-и…
Он протянул руки по направлению к этому свету, да так и оставил их. Мышцы не знали усталости, тело не возражало против такой неудобной позы, и Майкл пёр вперёд медленно, подобно дорожному катку.
Подбираясь ближе к оранжевым пятнам, он стал различать странные трески и хлопки, но это его мало взволновало, главное, что его цель близка, ещё немного и Майкл до неё доберётся. Распахнутый рот исторг сокровенное: «– М-мо-о-о-з-ги-и-и..», слюна закапала на рубашку, а ноги, кажется, стали переступать чуть быстрее…
С крыши трёхэтажного здания, образующего угол перекрёстка, Андре смотрел, как его стадо подбирается к двум Косильщикам. «Опять прилетели, голубчики! Ну теперь-то вы от меня никуда не денетесь, теперь я не буду прятаться от вас по могилам, теперь я здесь царь и бог! Сначала эти двое, а потом каждый Косильщик до последнего человечка ответит мне за родителей и Анжел!» Андре упивался властью. Страх исчез в далёком прошлом. «Я – всемогущ! Что мне какие-то люди?! До чего же зомби медленные! Подстегнуть их поводками, что ли? То ли дело мои гончие!» Андре скосил глаза на свиту: обтянутые пергаментной кожей скелеты, без единого кусочка мяса, только кости, жилы и кожа. Они стояли неподвижно, ссутулив плечи, тёмные пустые глазницы черепов смотрели на повелителя. Лишь по тому, что гончие время от времени скрипели зубами, можно было понять, что это не произведения сумасшедшего скульптора. «Хорошо получились!» Андре нехотя отвёл взгляд, возвращаясь к наблюдению за действом на перекрёстке.
…Майкл почти подобрался к оранжевому свету. Синие тени впереди него гасли одна за одной, но это его не остановило. Короткий треск и идущий справа опрокинулся, сливаясь с серым миром. В следующий миг что-то ударило Майкла по колену, и он упал всем телом вперёд. Треск прошёл над головой, хлопок отразился странным онемением правой половины лица, и огни потускнели. Встать у Майкла не получилось, и поэтому он просто пополз вперёд, подтягиваясь на руках. Оранжевые звёзды растеклись в две фигуры, до них оставался один рывок. Вдруг между ними выплыло это странное зелёное облако. Резкий хлопок, даже не хлопок, а щелчок, разорвал серую пустыню Майкла, мир вспыхнул реальными красками и тут же погас. Уже навсегда.
– Ну что за остолопы? – раздражённо бросил подполковник Уэст Фаг, точными выстрелами укладывая ещё двух зомби. – Давайте, заканчивайте поскорее! – приказал он Косильщикам.
– У меня в глазах двоится, и руки автомат не держат, сэр! Какой-то не такой этот ваш боевой стимулятор!
– Меньше разговоров, больше дела!
«Так не пойдёт!» – чёрные когти вонзились в бетон крыши. – «Они же мне всё стадо ухлопают! Надо убирать Косильщиков. Похоже, придётся вступить в дело мне и гончим. Кто третий? Почему его аура зелёного цвета?» Сощурившись, Андре вернулся к привычному восприятию мира. В обычном зрении начальник Косильщиков выглядел человеком, разве что имеющим очень бледную кожу и странно-тёмные губы, словно они были в засохшей крови. «Хотя, какая разница, сначала нужно разобраться с Косильщиками. И действовать побыстрее, от стада остался едва десяток. Можно спрыгнуть отсюда, но гончие такого не выдержат, слишком хрупкие. Основное их преимущество в другом. Значит, я атакую сверху, а гончие снизу.» Повинуясь приказу Андре, скелеты устремились по лестнице с крыши на улицу, а их хозяин завис на краю, готовясь к прыжку.
Подполковник Фаг прислонился спиной к гладкому боку вертолёта, наблюдая, как его подчинённые, словно в тире, валят одного зомби за другим. «Много же их наплодилось, и так быстро.. А это что?!» Уэст аж подпрыгнул: из ближайшего дома к ним выбежали четыре скелета, их ауры светились красным. «Гончие?! Так, так, молодец. Где же ты, хозяин?» Подполковник завертелся вокруг себя, обшаривая окрестности взглядом, и поэтому чуть не пропустил момент, когда с крыши одного из домов сверзился зелёный сгусток.
Гончие ловко обогнули пятёрку последних зомби, выныривая из-за их спин к опешившим Косильщикам. В этот же момент с крыши ближайшего дома упало ещё одно существо: человекоподобная фигура с обрывками одежды на бугрящемся мышцами теле, бледная, чуть зеленоватая кожа, длинные чёрные когти на руках, тёмный провал ввалившегося носа на искажённом яростью лице, расширившиеся, как у наркомана, на всю радужку зрачки и длинные клыки в раззявленной пасти. Существо приземлилось на четвереньки и в таком же положении сделало несколько прыжков, лишь потом выпрямившись. Две оставшихся целыми гончие повисли на одном Косильщике, пытаясь добраться до плоти под кевларовым бронежилетом. Всё, что им пока удалось – это стянуть с него шлем. Автоматная очередь счистила их с бойца, но лишь для того, чтобы он оказался лицом к лицу с Андре. Повелитель гончих, недолго думая, вонзил зубы Косильщику в череп, одновременно прикрываясь им от выстрелов второго. Загадочный подполковник, как ни странно, бездействовал. Отшвырнув надкушенного бойца, Андре кинулся к другому. И вдруг рухнул лицом вниз, хотя ни одна пуля в него не попала. Тело отказывалось повиноваться хозяину, ему оставалось лишь бессильно хрипеть в асфальт.
– За-ме-ча-тель-но! – проговорил Уэст Фаг, смакуя каждый слог. – Просто и-де-аль-но. Пройдя мимо парализованного хозяина, он достал пистолет и прострелил голову укушенному бойцу.
– С-сэр, вы обещали дать противоядие… – пролепетал второй Косильщик.
– Конечно, – Фаг развернулся к бойцу, добродушно улыбнулся, и выстрелил в лицо. Всадив оставшиеся патроны в подбирающихся зомби, он перезарядил пистолет и убрал в кобуру. Затем подошёл к вертолёту, достал складную медицинскую каталку, оборудованную несколькими широкими кожаными ремнями, и подтащил её к хозяину. Без видимых усилий подполковник переложил тело на каталку и стал привязывать. «Так-то оно надёжнее будет.»
– Молодец, смог гончих создать, форме гуля научиться, крупное стадо подчинить. И как же мы такого проворонили? – приговаривал Уэст, пеленая свою добычу, способную только в бешенстве вращать глазами. Затем забросил Андре в нутро вертушки, и достал мобильный.
– Метиас, план меняется. Меня не ждите, летите в Смоллтаун и проведите зачистку. Чтобы ни зомби, ни человека, ни тварюшек домашних. Да, да, знаю, с репортёрами разберусь. Хоть ты-то меня не подведи, Метиас. До связи.
Фаг выключил смартфон и сел за штурвал. Стальные лопасти, шурша, раскрутились и оторвали махину от земли. Вертолёт развернулся и громадной тревожно-гудящей осой полетел на восток.
Спустя несколько часов, в своём кабинете подполковник Уэст Фаг нажал кнопку на селекторе:
– Мэри, вызови ко мне первого лейтенанта Зургеса. Немедленно.
Через пару минут Фаг увидел, как к нему приближается зелёное облако. Дверь распахнулась, и вошёл лейтенант, небрежно отдав честь. И без того бледная кожа побелела ещё сильнее, когда он увидел нахмуренный взгляд подполковника.
Уэст Фаг вышел из-за стола и подошёл к помощнику начальника разведки.
– Объясните мне, пожалуйста, – ласково начал он, внимательным взглядом ощупывая голову лейтенанта, – как вы умудрились не заметить возникновения, и, что самое главное, создания крупного стада и нескольких гончих? Почему данные по этому инциденту не были проверены загодя, не проведена разведка, и против хозяина вы послали всего два Косильщика?
– А почему вы меня не проверили? – буркнул Зургес, пытаясь перейти из обороны в наступление. – Вы же тут главный! И вообще, кто мог знать, что там будет хозяин.
Зрачки подполковника расширились. Он провёл языком по зудевшим дёснам.
– Это я вас спрашиваю – по-че-му?! А если бы он подпитался Косильщиками?! Как бы его тогда ловили? Уж вы то, разведка, должны это понимать!
– Если бы да кабы… Вы же уже его убили. Какая теперь разница? – не унимался лейтенант.
Фаг сжал зубы.
– Да. Я. Убил. – Холодно процедил он. – Но почему я должен исправлять ваши ошибки? Подобные просчёты недопустимы в нашей организации.
Уэст шагнул вплотную. Лейтенант Зургес вздрогнул, губы его задрожали, он открыл было рот, подбирая слова. Одна рука подполковника схватила его за плечо, другая сменила форму, обзаведясь длинными чёрными когтями. Ловким движением Фаг вскрыл черепную коробку лейтенанта и выхватил часть мозга, трепещущего подобно желе. С наслаждением в глазах подполковник запихал его в рот, сладко причмокнув губами. После этого он обтёр когти об китель бывшего лейтенанта, теперь неподвижно стоящего, и подошёл к селектору.
– Мэри, будь так добра, зайти, убери это в конторское стадо.
Тотчас забежала его секретарша, худая, кожа да кости, в строгом малиновом костюме с тускло-серыми безжизненными, но завитыми платиновыми локонами и подзатыльником захлопнула черепную коробку Зургеса.
– Сэр, вы опять забыли вытереть губы, – проскрипела Мэри и увела нового зомби в подвал, к ему подобным.
Глава 1.2
Полнеющая женщина в переднике со старыми застиранными пятнами остановилась в холле около стены. Перед ней в дешёвых рамках висели маленькие фотографии. Она улыбнулась, погладив одну из них по стеклу.
– Сара! – с притворной укоризной сказал мужчина из комнатки справа, взглянув на женщину поверх газеты. – Ну сколько можно! Он уже не маленький!
Женщина вздохнула, подошла к мужчине и села рядом на диван.
– И всё равно я волнуюсь. Христос даровал мне второй шанс, я уже и не надеялась… Господи, я тогда думала, что с ним будет так же, как с первенцем…
– Я помню. Но тогда у тебя были причины для опасений. И я помогал тебе, как мог!
– Спасибо, дорогой, спасибо за поддержку, не знаю, смогла ли я бы тогда одна, без тебя, – она погладила мужа по локтю, – Я бы ни за что не решилась зачать второго.
Мужчина устало вздохнул и вернулся в газету.
– Не вижу, чем тебе помочь: сейчас, когда всё в порядке, ты придумываешь нелепые причины для тревог! Не стоит с ним теперь носиться, как курица с яйцом!
– Мишель, не верю, что ты такой бесчувственный. – женщина сдавила его локоть. – Ты ведь тоже волнуешься за него. Сколько слухов тревожных ходит. Мне вчера соседка наша рассказывала…
– Которая? – не отрываясь от чтения, буркнул Мишель.
– Да, Норма Блабермаус. Из дома напротив. У неё ещё маленький Ники тебе в окно гаража мячом попал.
– А, эта… И что она ещё выдумала?
– Что значит ещё? Она ничего не выдумывает, просто у неё есть телевизор, а там такое говорят в новостях…
– Всегда знал, что ТиВи – это зло.
– Ну тебя… – Сара обиделась и даже отвернулась в сторону. Взгляд попал на отклеивающиеся у потолка обои. Она нахмурилась сильнее. Мужчина это заметил и осознал, что следующие её слова обойдутся ему дороже.
– Так что сказала соседка?
– Ах да, – спохватилась Сара, тут же забывшая про обстановку, обрадовавшись вниманию мужа. – Норма сказала, что этих зомби, прости Христос, начали на работы устраивать. Да-да, представь! Их используют на заводах, фабриках, фермах, в шахтах, на валке леса, да даже как банальных грузчиков!.. Везде!
– Прям везде?
– Ну, на восточном побережье Юсы. Вроде бы компания какая-то занимается этим, я не запомнила названия, очень длинное… Что-то там про развитие наук… Хотя, при чём тут науки?
– Не суть важно, – вернул её в нужное русло Мишель.
– Ах да. Так вот, эта компания строит цеха специальные для зомби, где они работают, а так же переводит обычное производство на новые рельсы. Зомби очень дешёвая рабочая сила, затраты мизерны. Говорят, что скоро все крупные предприятия страны заключат контракты с этой компанией.
– А обычных работяг куда? – нахмурился её муж. – Это что же, чтобы на каком-то заводе остаться – придётся умереть?
– Ой, не говори, страсти-то какие. Но до нас это не скоро дойдёт, хвала Иисусу. Так что ты не волнуйся. В вашей автомастерской всё останется по-прежнему: три алкоголика, один дед и ты.
Мишель демонстративно встряхнул газетой, словно пытаясь ею заслониться от упрёков Сары.
– Но всё равно это дойдёт и до нас! Не при нашей жизни, так при нашем сыночке. Ты понимаешь, как важно, чтобы он получил нормальное образование. В таких условиях только интеллектуальный труд будет высокооплачиваемым. Всю же физическую работу эти зомби заберут… Ах, зачем ты приучил его к своим проклятым машинам. Сначала он начал пропадать в твоей мастерской, а теперь ещё и гоняет на рухляди.
– Он её сам собрал, – буркнул мужчина. – Я пол жизни копаюсь в автомобилях, что удивительного в том, что мальчик пошёл в меня?
– Но он даже не закончил колледж! Как и на что он собирается жить?
– Мы же с тобой живём?
– Ах, Мишель. Ну что ты сравниваешь? – Сара комкала передник в ладонях. – Нам с тобой повезло, мама подарила дом. А ему? Что мы можем дать? Не в гараж же он приведёт жену?
– Сколько можно каждый вечер одно и тоже нудеть?
– А ты бы поговорил с ним, настоял, чтобы он за ум взялся. Андре тебя послушает.
– Да поговорю, поговорю! – Мишель раздражённо вскочил с кресла и ушёл читать на мансарду.
– Ты мне это каждый вечер обещаешь! – крикнула ему вслед женщина. Не дождавшись ответа, она вернулась на кухню. «Надо приготовить что-нибудь вкусненькое, может тыквенный пирог. Андре наверняка вернётся голодным.» Взгляд её упал на настенные часы. «Пол шестого. Ещё не поздно, не темно. Всё будет хорошо,» – убеждала она себя, но сердце по-прежнему щемила тревога.
Мишель качался на кресле-качалке. Старое дерево полозьев поскрипывало под ним. «Постоянно ей надо напоминать об этом. Да ведь из-за неё я бросил работу в «Энститьют де энергетик», прилетел к ней в Юсу. Разве ж я думал, что в Смоллтауне, штат Бундокс, не найдётся работы для специалиста по гидроэлектростанциям? Что у них тут и рек нет! Не считать же рекой этот Брук? Я не думал, как мы будем жить, для меня это было неважно. Я любил её, я был на седьмом небе от счастья, когда узнал, что у нас будет ребёнок… Я не отчаялся, поддерживал её, когда первый малыш родился мёртвым. Я верил, что у нас получится. И вот теперь сын вырос, выпорхнул из семьи, и мы остались вдвоём… В старом дряхлом домике, с мизерными зарплатами, в захолустном городке. Я ль в этом виноват? Почему она меня в этом попрекает постоянно? Раньше же всё хорошо было?» Мишель прокашлялся, чувствуя на языке горький привкус слюны. Растёр ладонью грудь, успокаивая заколовшее сердце. Он любил Сару и был уверен, что и она его любит, но всё равно причиняет боль. «Обязательно поговорю сегодня же вечером с Андре. Хватит ему дурака валять. Я не желаю своему сыну такой старости, так что пусть берётся за ум.»
– Анжел, идём сегодня на вечеринку к Рику? – спросила веснушчатая девушка с парой упругих косиц, затворяя жестяную дверцу шкафчика.
– Не, у меня дела, – отозвалась её подруга, со второго раза захлопнула свой, обклеенный изнутри газетными вырезками.
– Опять с этим чокнутым встречаешься? – с ревностью в голосе спросила первая.
– Андре не чокнутый. Он тоже верит, что в Юсе творится что-то неладное. Ты только послушай, Кларисс, – Анжел закопалась рукой в рюкзачок, выуживая клочок бумаги.
– «..в штате Терибл-ленд прервалось сообщение ещё с одним городком. На сей раз, это стал Анноун-сити, не знаменитый ничем, кроме удалённости от центральных трасс. Прибывшие в Анноун-сити журналисты ничего не обнаружили. Пропали все люди и домашние животные.» Ну, каково? – Она всплеснула руками, зазвенев дешёвыми цепочками на запястьях. – Это уже третий опустошённый неизвестно кем город в этом штате. А если приплюсовать к пяти в соседних…
Кларисс возвела глаза к потолку.
– Да какая разница, а? Они же на восточном побережье, через всю страну от нас.
– А вдруг у нас такое же произойдёт? И никто ничего не узнает! – Анжел сделала большие глаза. Кларисс насмешливо фыркнула. Анжел отбросила за спину выбеленные перекисью водорода пряди, сунула руки в кармашки узких джинс, резко развернулась и пошагала по коридору.
– Ну и иди к своему Андре! – прокричала ей в спину подруга. – А я пойду развлекаться с мальчиками! С живыми мальчиками!
Анжел ничего на это не ответила. Кларисс закусила губу, дёрнула себя за косу. «Ой, плохо так говорить, плохо! Но и Анжел хороша! Променять подругу на этого…»
Мрачная как туча Анжел вышла на стоянку перед колледжем, пнув дверь кроссовкой. Та обиженно заскрипела петлями.
– Эй, скудоумная, аккуратнее! – раздражённо крикнул едва успевший отскочить парень.
– Она не скудоумная, она безмозглая! – захохотал другой, вытаскивая из кармана красного блейзера1* две ампулы, в спешке засунутые туда при появлении девушки. Глаза его словно подёрнула молочно-белая плёнка.
«Придурки из старших классов,» – поморщилась Анжел, краем глаза пытаясь рассмотреть содержимое ампул. Она слышала о каком-то новом допинге, появившемся у выпускников. Тем временем юноша в красной куртке отдал стеклянные сосуды с серой жидкостью друзьям, те задрали головы и капнули в глаза по несколько капель.
– Иди, иди не задерживайся! Тебя уже Мертвяк ждёт! – прикрикнул на неё один.
– Да пошёл ты! – зашипела девушка, показала ему нецензурный жест и ушла, провожаемая ржанием.
– Слышь, Винсент, прикинь, Мертвяк на Зомби-каре приехал! За своей Королевой мёртвых!
Снова хохот, а потом снова тот же голос.
– Эй, Винсент, прикинь, я только что квадратный корень из номера моего телефона в уме извлёк! Получилось двадцать девять тысяч двести сорок девять!
– А я тебе что говорил! Классная штука! Мы с ней любой экзамен на «отлично» сдадим!
Отойдя от них подальше, Анжел огляделась. На стоянке среди множества дорогих и не очень машин выделялась одна – старый «мустанг», похожий на монстра Франкенштейна: детали были разной степени древности, по-разному крашенные и не везде идеально подогнанные друг к другу. Полуприсев на капот, рядом с автомобилем стоял парень её возраста. Черноволосый, худой, в дешёвой клетчатой рубахе с закатанными рукавами, с бледной кожей и тяжёлым взглядом исподлобья. Он то и дело потирал острую скулу, размазывая масленое пятнышко. Оглядев запачканные пальцы, сморщил и без того маленький курносый нос, сплюнул. Заметив гогочущих «старшаков» нахмурился ещё сильнее, задрав большой тяжёлый подбородок, Умом Анжел понимала, за что его обзывают Мертвяком, но сердцем… Сердцем видела, что он очень даже живой, его душевной теплоте позавидовали бы многие. Анжел поправила на плече рюкзачок и побежала к нему. Стоило их взглядам встретиться, как парень преобразился, расплылся в широкой улыбке, приосанился, а затем вдруг смутился, отвёл взор от девушки. Та тепло улыбнулась, обняла его за руку, заглядывая густоподведёнными глазами в лицо.
– Привет, Андре!
Парню захотелось её обнять, крепко-крепко, может, даже поцеловать. Но он не мог сделать это здесь, у всех на виду. Как же погано: единственный близкий, родной человек, а он не может быть с ней рядом, стесняется каких-то придурков. Хотелось дать самому себе в морду.
– Привет, – буркнул он. – Поедем, что ль?
– Поехали! Уберёмся отсюда подальше! – она улыбнулась ещё шире.
Оказавшись в машине, Андре расправил плечи, по-хозяйски развалившись на сиденье. Левая рука сильно сжала руль, правая дёрнула рычаг коробки передач, подавляя его сопротивление. Анжел забралась на кресло с ногами, обхватив коленки тонкими пальчиками с выкрашенными в чёрный цвет ноготками.
– Сегодня у нас не было занятий по культурологии, мистер Аилинг опять заболел… – рассказывала девушка, пока Андре выруливал с парковки – …Болтались с Кларисс по колледжу, в библиотеке посидели, я старые газеты перебирала. Знаешь, ничего похожего раньше не случалось, чтобы вот так города обезлюдели.
– Может, вирус какой? Мало ли какую дрянь зомби переносят, – предложил парень. Выехав на прямую, вдавил педаль газа в пол. Машина заревела, фыркнула чёрным дымом из выхлопной трубы. Анжел потянулась к ремню безопасности, но, вспомнив, как долго придётся с ним возиться – передумала. Ей не хотелось менять положение, так уютно устроилась.
– Не, было б по-другому. Что ты, фильмов не смотрел? – Девушка убрала с лица наброшенные ветром волосы. – В новостях бы показывали этих учёных в жёлтых скафандрах, военные бы кордоны ставили, шум всё равно был бы. А тут раз – и нет никого!
Парень пожал плечами. Анжел снова принялась бороться с причёской.
– Когда ты уже со своей стороны стекло вставишь? У меня после поездок с тобой вся голова в пыли и песке!
– Прости. Завтра поставлю, – он решил перевести тему. – Я тут слышал по радио выступления этого подполковника, из нацбезопасности. Он сказал, что причина будет найдена в скором времени.
– Фага-то? Не, что он может? Его контора только обычными расследованиями занимается, а тут… необычное…
– Малдеру письмо напиши, – усмехнулся парень. Анжел надулась.
– Ну, прости. Прости, слышишь? Я тоже думаю над этими исчезновениями. Может, люди ушли куда? Что там рядом? – взвизгнув тормозами Андре вырулил на просёлочную дорогу. Над равнинами цвета высохшей глины затухал оранжевый закат.
– О, хорошая мысль. Надо будет в Паутине поискать, как домой приедем, – девушке пришлось повысить голос, перекрывая двигатель и шум ветра.
– Хорошо, что хоть далеко от нас, – высказал мысль парень, украдкой наблюдая за подругой в зеркало заднего вида.
– Вот и Кларисс то же самое говорит, – печально ответила Анжел. – Мы с ней поссорились сегодня.
– Из-за чего?
– Да так… – девушка отвернулась, разглядывая однообразный пейзаж. Машину трясло, мотало из стороны в сторону, но Анжел уже привыкла к такой езде.
– Анжел, ты только не обижайся, но мы вряд ли когда-либо узнаем правду. – Андре сощурился. Дорога вела их прямо в закат. «Солнечные очки дома забыл,» – подумал он и продолжил: – Та же корпорация Быстрого Развития Естественных и Индустриальных Наук, взятая под крыло нацбезопасности, за десять лет существования не выдала ни одной новаторской идеи. О ней вообще ничего не слышно.
– Я сегодня в новостях видела: строятся новые корпуса по всему восточному побережью. Кто бы мог подумать, что с такой фантастической реальностью, как присутствие зомби, мы свыкнемся так быстро. И примем как данность.
Андре усмехнулся.
– Да ещё и работать их заставим!
– А чего тут смешного? – снова надулась Анжел. – Как вообще так можно поступать? Пусть они мёртвые, но зачем же их в рабов превращать, вместо того, чтобы успокоить и заново похоронить? Почему так увеличивается их численность, чтобы на новых фабриках и заводах работать? Откуда берутся деньги на строительство? Простым гражданам никто ничего не расскажет.
Она на мгновение задумалась.
– Но мы же можем всё узнать сами! – глаза девушки загорелись. – Давай поедем туда!
– А как же твоя учёба? – нахмурился парень.
– Да ну её! Ты же вон не учишься!
Андре строго посмотрел на подругу.
Дорога резко вильнула влево, обходя овражек.
– Тормоззии! – взвизгнула Анжел.
«Я не успеваю сбросить скорость! Не успеваю!! Если на пару секунд раньше сообразил, из-за проклятого солнца ничего не видать», – мысли проносились в голове, пока руки изо всех сил выкручивали руль влево. «Мустанг» занесло, ограждение дороги ударило по колёсам, автомобиль кувыркнулся, приземляясь на крышу, поехал вниз по склону, уткнулся капотом в сухую землю. Колёса продолжали вращаться по инерции, над проборождённым оврагом поднимался пылевой дымок.
Сколько времени прошло, прежде чем он очнулся, парень не знал. Перед глазами всё плыло. Подруга с закрытыми глазами лежала рядом на лобовом стекле.
– Анжел! Анжел! – с жалобным стоном позвал Андре. Его трясло, бросая то в жар, то в холод, капли пота медленно стекали по волосам. Гоняя на чудом собранной развалюхе, о себе он никогда не думал – а, будь что будет! Лишь подвозя девушку после учёбы, закрадывалась мысль, что он может подвергнуть её опасности. Правда, раз от раза ничего не происходило, и Андре успокоился. Расслабился. И вот тебе на.
С щелчком отстегнул ремень безопасности, выполз из окна, в которое ещё не успел вставить стекло, попробовал встать. Ноги слушались плохо, в голове звенело, но Андре всё же смог обойти автомобиль кругом, опираясь на его корпус. Упал на колени перед пассажирской дверью.
– Анжел! Анжел, да очнись ты! Не молчи, пожалуйста, Анжел!
Дверь со свежими вмятинами не поддавалась. Парень схватил первый попавшийся камень в кулак и ударил по стеклу. «Камень», оказавшийся куском глины, рассыпался меж пальцев, кожа на костяшках лопнула, сбрызнув кровью появившуюся трещину на окне. Андре сжал зубы, ударил ещё раз. Посыпалось мелкое стеклянное крошево. «Тащить Анжел через это? Нет, нельзя, могу поранить!» Он перебрался обратно, на свою сторону, залез на половину в машину, подхватил девушку под руки, потащил. Вернее, попробовал. Ноги сучили, поднимая облачка пыли, но девушка, вдруг став удивительно тяжёлой, не поддавалась. Парень ухватил её за руку, упёрся в корпус «мустанга» и потащил. Потом перехватил за обе, оттолкнулся ногами, вытащил и отволок на безопасное расстояние.
– Анжел, ну что же ты?! – он потряс девушку за плечи. Голова той моталась из стороны в сторону, безо всякого сопротивления со стороны костей. «Шея.. позвоночник…» – ужаснулся про себя Андре, не решаясь высказать это в слух.
– Анжел, Анжел, очнись, пожалуйста, очнись, – зашептал он, убирая волосы с такого милого лица. Ответа не было, девушка уже не дышала.
– Давай, приходи в себя, хватит дурака валять, оживай, чтоб тебя! – заорал он. В голове щёлкнуло, будто кто-то переключил режимы. В сером мире было только одно яркое пятно – истекающая бледно-жёлтым светом Анжел, гаснущая, сливающаяся с бесцветием.
– Оживай! Не смей умирать!
С криком изо рта вырвались клубы зеленоватого пара. Дыхание Андре осело на девушку и вошло внутрь. Девушка снова засветилась, но теперь уже бледно-синим. И резко села. Андре отскочил от неё, пополз на заднице, ему никак не удавалось встать на ноги. Он не заметил, когда внутренний тумблер вернулся в положение «Привычный мир». А Анжел сидела, как кукла, голова лежала на плече. Пару секунд ничего не происходило, парень слышал лишь свистящие хрипы и гулкий стук. Успокаиваясь, он понял, что это его дыхание и сердце. Отхлынул жар, воспоминание о выбросе адреналина в кровь, солнце садилось за спиной Анжел, простирая её тень к ногам Андре, ветер гнал пыль и песок. «Может, это какая-то нервная реакция, ну вроде как судороги? Может, нерв какой-то защемился, пока я её тряс, вот спина и согнулась?» – подумалось парню, и тут его подруга открыла глаза. Пустые бельма, закатившихся зрачков не видать под чёрными веками. Андре заорал, пополз от неё, перевернулся, едва не на четвереньках взбежал на насыпь и только тогда оглянулся. Загребая кроссовками сухую землю, к нему брела Анжел. Руки её болтались как плети, голова чуть завалилась назад, из-за чего рот открылся. Такое знакомое лицо, не раз ему снившееся, превратилось в кошмарную карикатуру: белые пустые глаза, тёмный провал рта и волнуемые ветром выжженные перекисью волосы.