Подарок от Купидона. Ничего, позже поблагодаришь!

© Ф. Вудворт, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

* * *

Глава 1

Алиса

– Алисочка, я схожу на обед, нужно кое-что докупить.

Оторвав взгляд от монитора с отчетом, я тепло улыбнулась нашему главбуху. Она у меня с первого дня работы ассоциировалась с умершей бабушкой. Как и та, чуть полновата, с пучком на голове и пахнет ванилью. Ее знаменитые пирожки с мясом и рыбой ел весь офис на каждый праздник, а в обед меня всегда подкармливали выпечкой.

Я, как только пришла на собеседование и увидела ее, поняла, что хочу здесь работать. Стоит признать, что и меня она с первого дня взяла под свое крыло. Жаль, что настало время прощаться. Здоровье не позволяет Вере Владимировне продолжать работать, и дочь уговорила ее переехать жить к ней.

– Может, давайте я сбегаю чуть позже?

– Сиди, девочка, работай. – Она поправила очки и заговорщицки подмигнула мне. – Не подведи!

– Ни за что! – со всем рвением ответила я.

В мире цифр я чувствовала себя как рыба в воде. Последние два квартала делала отчеты совершенно самостоятельно. На протяжении года Вера Владимировна раз за разом попадала в больницу то с сердцем, то с давлением, что и послужило решением уволиться. Но и раньше она постепенно готовила меня на свое место.

Я улыбнулась, настроение было отличным. Сегодня вечером объявят о моем назначении на ее место. Ради такого я даже принарядилась, надела каблуки и завила волосы. С непривычки ноги заломило уже через час после начала рабочего дня, и я пока переобулась в балетки.

Немного напрягало, что шеф до сих пор прямо не поговорил со мной. Кроме разговора о том, готова ли я взять на себя обязанности, больше ничего не было. Но он состоялся, еще когда Вера Владимировна первый раз а: загремела в больницу. После него я и взвалила на себя всю документацию.

Недели две назад, когда главбух написала заявление об увольнении, она спросила шефа, кто будет на ее месте, и тот успокоил, что нового человека брать не планирует. А кто, кроме меня? Марина? Так она и полгода еще не проработала. Оля, что вела кассу и всю первичную документацию, уволилась. Я совсем зашивалась, и взяли ее мне в помощь.

Когда я высказала свое недоумение, почему шеф молчит, Вера Владимировна лишь посмеялась, что, скорее всего, он раздумывает над размером моей заработной платы. И погрозила пальцем, чтобы на меньший оклад не соглашалась. Начальство наше скуповато, к сожалению. Даже на Новый год никому премию не дал. Поблагодарил менеджеров за увеличение продаж на пятнадцать процентов, и на этом все. Как говорится: «Всем спасибо, все свободны!»

Ничего, девочки-менеджеры донесли, что секретарша нашего главного печатала сегодня приказ о назначении. Та меня недолюбливает, поэтому ничего не сказала. Но я считаю, что если она и любовница шефа, то это не дает ей права смотреть свысока. Пару раз осадила ее, и теперь секретарша разговаривает со мной сквозь зубы. Шеф ее час назад куда-то услал с документами. Жаль, не спросить размер заработной платы, но об этом уже и сама скоро узнаю.

В офисе стихали разговоры, народ рассасывался. На обед все предпочитали уходить погулять. Даже те, кто экономил на бизнес-ланче и приносил еду в контейне-рах, быстро ели на кухне и убегали на улицу, чтобы не загрузили работой в законное обеденное время.

Тем лучше, меня никто не дергал, и я смогла сосредоточиться на отчете.

– Алиса, я тоже на обед, – предупредила меня Марина, захлопнув папку.

– Давай, – не отрываясь от монитора, кивнула я, но когда та вышла, с удивлением посмотрела на дверь. Странно, и чего она сегодня так задержалась, копаясь в бумажках? Вроде ничего срочного нет, а на обед Марина всегда в первых рядах бежит.

Кстати, тоже сегодня явилась в юбке-карандаше, как и я, обтягивающей ее пышные бедра. Стук каблуков звонко раздавался по коридору. Даже завидно стало. Я так легко порхать на десятисантиметровой шпильке не умею. А ведь Марине за тридцать, она старше меня на семь лет. Наши мужчины провожают ее маслеными взглядами. Разведена, воспитывает сына. Но что-то она, несмотря на мужское внимание, отвечать взаимностью никому не спешит.

Ладно, не мое дело. Я к Марине в душу не лезла. Она старалась подружиться со мной, но я держала дистанцию, сохраняя деловые отношения. Обращались друг к другу мы по именам, хотя от всех других она требовала называть ее Марина Евгеньевна.

Временами обращение Алисочка меня просто бесило. От Веры Владимировны я воспринимала это спокойно, а в Марининых устах звучало как-то снисходительно.

У меня кое-что не сходилось в отчете, и мысли о коллеге вскоре вылетели из головы. Зарывшись в документы, нашла непроведенные накладные. Ну Марина! Она же отвечает за первичку…

Распечатав отчет, я направилась к шефу. Он вроде не уходил, может, как раз поговорим без лишних глаз.

Зашла в приемную и поняла, что наш разговор пока отменяется.

– Ах! Да-а-а… Еще. Ты просто бог! – донеслось из- за закрытых дверей.

Ну, наш шеф еще ничего, но тут ему безбожно льстили. Невысокий мужчина под пятьдесят с выпирающим животом не тянет на Аполлона.

Неудачно я попала на пятиминутку хрю-хрю. Это я не ехидничаю. Его секретарша Леночка как-то проговорилась по пьяни кому-то из наших девочек, что в момент оргазма шеф похрюкивает. Та не удержалась, сказала подруге, та своей, и пикантная подробность разлетелась по офису со скоростью пожара. Мы теперь моменты, когда начальство уединяется с секретаршей, за глаза так и называем: «пятиминутка хрю-хрю».

Ладно, видно, не судьба сейчас поговорить, выберу другой момент. Я пошла на выход из приемной, но в дверях затормозила, обернувшись. Стоп, Леночку же шеф отослал с документами, и она не вернулась. Монитор выключен, сумочки нет… Я даже подошла к столу, чтобы убедиться в этом. Тогда кто с шефом в кабинете?! Дела.

Во мне взыграло любопытство, я даже немного задержалась, прислушиваясь, но ничего больше слышно не было. Надо уходить, чтобы не увидели, как я тут мнусь. Секретаршу он к себе вызывает часто, но ненадолго. Развернувшись, я неудачно взмахнула рукой с бумагами и задела торчавшую ручку, полетевшую на пол вместе с подставкой.

Вот засада! Я вернула подставку на место, сгребла, какие успела, с пола канцелярские принадлежности, сунула в нее и опрометью бросилась из приемной. Прыти мне придал приближающийся за закрытой дверью перестук каблучков.

Хорошо, что все разошлись и мой забег не видели. Я плюхнулась на свое место, едва переводя дыхание. С ума сойти! Или у меня глюки, или я узнала походку новой пассии шефа. Марина?!

Но зачем ей это надо? Уж должна была понять, что шеф у нас давно и прочно женат, трое детей, фотографии которых на его столе. Он никогда не разведется с женой. И не из-за великой любви к ней или к детям, не изменял бы тогда, дорожа семьей, а чтобы не делить имущество. У нас все это понимают, даже Леночка. Тесть шефа вложился в бизнес, и жена по всем документам совладелец.

К тому моменту, как перестук каблучков приблизился к нашему кабинету, я уже успела справиться с эмоциями и уткнулась в отчет, перебирая листы, словно только распечатала.

– Марина? – Я удивленно вскинула голову на застывшую на пороге женщину, которая пытливо смотрела на меня. – Ты что, не пошла на обед?

– Кошелек забыла. А ты сама чего не идешь?

– Отчет доделывала, надо шефу отнести, он ждет.

– Он на обед ушел, не торопись. – Она прошла к своему столу и достала из сумочки кошелек. – Пойду возьму себе что-нибудь внизу. Тебе купить?

– Спасибо, у меня с собой. Я здесь поем. – В отличие от других, гулять я не любила и, поев на кухне, возвращалась на рабочее место.

– Ну как знаешь, – пожала она плечами. Достав из косметички помаду, подкрасила губы и ушла, уверенно стуча каблучками.

Что ж, наш офисный планктон в пролете. Марина настроилась на рыбку покрупнее. Не смущает, что шеф ее с собой даже на обед не позвал после утех. Прижимист, не любит лишних трат. Но это ее жизнь, лезть с советами к другим я не люблю.

* * *

С шефом поговорить так и не удалось.

Он вернулся часа через два. Я сунулась к нему, но он разговаривал по телефону, отчет забрал и махнул рукой, что свободна. Предприняла еще одну попытку, придя с рабочим вопросом, но опять ничего не вышло.

Плюнув на это дело, я занялась работой, а потом помогала Вере Владимировне накрывать на стол. Про себя решила, что попрошу прибавку к зарплате главного бухгалтера. Нас остается двое, и, чем брать еще одного человека, лучше я возьму все на себя, ведь уже выполняла эти обязанности. Конечно, то время как вспомнишь – так вздрогнешь. Оля уволилась, Вера Владимировна в больнице, я буквально ночевала на работе… А теперь есть Марина в помощь, справимся.

Проводить главного бухгалтера собрался весь офис. Шеф ради такого разрешил даже закончить день на час раньше. Много тостов, теплых слов. Я тоже расчувство- а: валась. Это не первое мое место работы, но только здесь была спокойная, хорошая атмосфера в бухгалтерии – благодаря именно Вере Владимировне.

– Как же мы без вас?

– А может, останетесь?

– Да-да, мы вас не отпустим!

– А рецепт ваших волшебных пирогов оставили? – так и неслось со всех сторон, но этот вопрос вызвал всеобщий смех.

– А кто теперь вместо вас? – прозвучал еще один вопрос – от менеджера Вики, которая мне подмигнула.

– Вениамин Сергеевич. – Вера Владимировна с улыбкой посмотрела на шефа, намекая, что теперь его слово.

Шеф встал, а у меня сердце забилось в бешеном ритме. И вроде знаю, что он скажет, но волнуюсь.

– Думаю, сейчас самый подходящий момент сообщить, что вы можете быть спокойны. Бухгалтерия остается в надежных руках.

Вера Владимировна кивнула и с нежностью посмотрела на меня.

– Новым главным бухгалтером я назначил Марину Евгеньевну. Прошу любить и жаловать.

У меня от шока заложило уши. Больше ничего не слышу, словно оглушило. Вижу только, как улыбка сползает с лица Веры Владимировны и она переводит растерянный и непонимающий взгляд на шефа. Это и убедило меня, что я все услышала верно.

Да у всех присутствующих вытянулись лица, кроме пресловутой Марины Евгеньевны. Вот она скромно улыбается, потупив глаза. Стерва!

– Но почему?! – прозвучал вопрос уже бывшего главного бухгалтера. Слишком громко в повисшей тишине.

– Я думаю, это и так понятно. Марина Евгеньевна старше, ответственнее, у нее больше опыта. С нашей Алисой они прекрасная команда.

Она ответственнее?! От вскипевшего возмущения у меня перехватило горло. Да я устала косяки за ней подчищать! Это поначалу делала скидку, что новенькая, и не жаловалась. Но сколько можно?!

– Алисочка, вас мы тоже очень ценим. И так как вас остается всего лишь двое, я принял решение поднять вам зарплату. На десять процентов.

Вот это меня добило. Чего?! Десять процентов, вместо того чтобы взять нового человека? И кто же у нас работать будет за двоих? Ты, Алиса. Кто проверять за Мариночкой будет и подчищать все? Ты, Алиса. Кому до ночи в бухгалтерии сидеть и сводить все? Тебе, Алиса! Ведь Марина Евгеньевна работает строго до шести, у нее электричка, она задерживаться не может.

Я встала с места, окатив презрительным взглядом шефа, а слова вырвались сами собой:

– Да пошли вы!

– Ч-что?!

Ну надо же, он тоже не может поверить услышанному. Отплатила той же монетой. Чтобы у него не осталось сомнений, закрепила и визуально, показав средний палец. С громким скрежетом отодвинула стул и вышла из переговорной, где мы сидели столь теплой компанией.

Ни секунды ни о чем не пожалела. Со своим опытом место новое я найду, а оставаться и работать здесь дальше нет никакого желания.

Вернувшись в кабинет, я взяла пустую коробку и стала собирать свои вещи, нервно выдвигая ящики стола. Надеюсь, после такого эпатажа меня сегодняшним днем и уволят.

Что удивительно, первой прибежала Марина. Ее приближение я услышала издалека по перестуку каблучков.

– Ты что себе позволяешь? – словно змея зашипела она, возникнув на пороге. – Совсем никакого достоинства нет?

Это она мне о достоинстве?!

– Хочешь вылететь отсюда как пробка? Тебя держат здесь из жалости. Да тебя с твоим кривым лицом даже в дворники не возьмут!

Из жалости? Не из-за того, что я пашу как проклятая? Конечно, куда мне еще свое свободное время тратить. Я вспыхнула и назло откинула волосы, демонстрируя правую сторону лица. Криво улыбнулась. Знаю, что из- за шрама в таком ракурсе выгляжу еще отвратительнее.

– Не твоя забота. Я сама увольняюсь.

Марина сдулась, а в глазах мелькнул испуг. О, дошло наконец, что ей работать придется. Даже если возьмут другого человека, от него будет мало толку. Нужно вникнуть в дела и знать нюансы. А еще чуть больше месяца – и сдача квартального отчета на носу.

– Не горячись. Я же не виновата, что он принял такое решение. Мы прекрасно работали вместе и дальше будем. Ну что нам делить? – сменила тон Марина и вцепилась в мою коробку.

– Ты права, делить нам нечего. Я тебе все оставляю. – И отпустила коробку, чтобы она отвязалась. В конце концов, проживу без своей чашки и личных мелочей.

А тут еще и шеф возник на пороге кабинета.

– Это что за истерика была? – вопросил он. – Я не потерплю подобных оскорблений! Надеюсь, вы понимаете, что теперь ни о какой прибавке к зарплате и речи идти не может?

Кто о чем, а этот за копейку в любой момент удавится!

– Какая истерика, Вениамин Сергеевич? Я просто ясно выразила свое нежелание дальше у вас работать. Я увольняюсь. Надеюсь, вы оскорблены в достаточной степени, чтобы рассчитать меня сегодняшним днем.

– И это после всей моей доброты и доверия к вам?! – задохнулся от возмущения он.

– Какой доброты? Позволяли мне работать допоздна без премий и оплаты переработок? Можете оказать такую милость Марине Евгеньевне. Надеюсь, она ее оценит.

– Ты никуда не уйдешь! Иначе я тебя по статье уволю. Да я тебе такие рекомендации дам, что тебя даже посудомойкой не возьмут!

А вот это плохо. Но, увидев, как приободрилась и расцвела Марина, я лишь ехидно улыбнулась:

– Не надо со мной ссориться. Иначе видеозапись с вашими: «Еще!.. Ты просто бог!» и «хрю» в конце – отправится вашей жене. Двери нужно плотнее закрывать.

И пока они с Мариной покрывались красными пятнами и хлопали ртами, не находя слов, я быстро схватила чистый лист и, написав заявление об уходе, сунула его под нос шефу вместе с ручкой.

– Подписывайте, и разойдемся по-хорошему.

Глава 2

В туалете я умылась холодной водой, остужая горящие щеки. Поверить не могла, что сделала это. Вовремя провернула свое увольнение. Немного бы очухались – и Марина точно потребовала бы сначала показать видео, а потом удалить его.

Я откинула от лица гриву волос и уперлась руками в раковину, рассматривая свое отражение. Уродливый росчерк шрама от уголка губ до виска беспощадно уничтожал мою природную привлекательность. А ведь я раньше была красавица. Натуральная блондинка, ноги от ушей, выразительные голубые глаза, аккуратный носик, красиво очерченные губы. Все это и сейчас есть, но шрам словно перечеркивает своей бугристостью и неровными краями, притягивая к себе взгляды. Не счесть случаев, когда мужчины пытаются познакомиться со мной, увидев со спины, но с отвращением отшатываются, разглядев лицо…

Когда-то все было по-другому. Я, юная и влюбленная, спешила на встречу с Олегом, ловя на себе восхищенные взгляды. Мы собирались на вечерний сеанс в кино и договорились встретиться на пересечении улиц. Ему так ближе добираться с работы.

Много раз спрашивала себя, почему я стояла и ждала его, когда он безнадежно опаздывал? Почему не обиделась? Не ушла? Да сама не пошла в этот чертов кинотеатр, в конце концов! Была влюблена, дура. Когда возле меня остановилась машина, даже не испугалась, узнав Семена, соседа по дому, недавно вернувшегося из армии. Лишь испытала досаду, когда он стал звать прокатиться. Его подзуживали дружки, говоря, что я скучаю и просто ломаюсь, нужно действовать понастойчивее.

Компания была изрядно пьяна. Сначала я отказывалась культурно, а потом просто послала, раздраженная домогательствами. Дружки Семена хором посоветовали проучить много о себе возомнившую борзую стерву, и он достал нож. Немногочисленные прохожие обходили нас стороной, а стоило блеснуть стали, как вообще шарахнулись в стороны, не желая проблем. Семен схватил меня, зажав локтем шею, а к лицу приставил нож и стал подталкивать к машине.

Мои крики о помощи услышал подходивший к перекрестку Олег и издалека закричал, чтобы меня отпустили. Семен резко обернулся, а зубья лезвия вспороли мое лицо. Как потом убеждал Семен, он не хотел меня резать. Он даже нож держал не острой стороной. У него он был от отца, военного. С одной стороны острое гладкое лезвие, а с другой зубчатое. Как потом сказали врачи, уж лучше бы порезал гладкой стороной…

Семен приходил ко мне в больницу, уже трезвый и белее мела, винился, предлагал жениться. Приходила и его мать, заливаясь слезами и умоляя простить. Семен, мол, хороший мальчик, он не хотел плохого. И ведь это действительно так! Они хорошая, уважаемая семья, Семен всегда нормальный был, мы здоровались. Все дело в алкоголе и шальном чувстве свободы после армии.

Его отец отводил глаза и говорил, что они сделают для меня все. Не знаю, как он договорился, но меня перевели в военный госпиталь, в отдельную палату. Они оплатили лечение, обещали оплатить пластическую операцию. Мы с бабушкой мало что могли: родителей я лишилась еще в детстве, она воспитывала меня сама. И я не стала выдвигать претензий и портить парню жизнь.

Олег, которого я так любила и который убеждал меня в своей любви и серьезных намерениях, тихо слился. Он упрекал себя, что опоздал и потому я пострадала. Но с этим тяжело жить и тяжело чувствовать себя виноватым каждый раз, глядя на мое лицо. Особенно когда друзья больше не завидуют, а сочувствуют, что у него такая девушка…

А семья Семена тоже тихо исчезла из нашего дома. Его отца перевели по службе, и они уехали в другой город. Разыскивать их и требовать выполнить обещанное я не стала, решив на пластику заработать сама. Мне надо было закончить учебу, устроиться на работу. Но не так просто отложить деньги, особенно если бабушка болеет и ей требуются лекарства и уход. Она два года как умерла, но нужную сумму я еще не собрала. Да, если честно, уже и не сильно хочется. Перегорела. После произошедшего узнала цену мужским клятвам и обещаниям.

Жить со шрамом, каждый день привлекая к себе жалостливое внимание, нелегко, но я научилась ходить с высоко поднятой головой. Это закалило, сделало сильной. Можно было съеживаться и прятаться за волосами, и, каюсь, первое время я их специально отращивала, но потом изменила поведение. Мне больше не надо мужского внимания. Иногда специально демонстрирую шрам, чтобы не приставали. Мне не нужна семья, где муж со временем уходит налево, а потом возвращается в супружескую постель воняющий чужими духами. Изменяют все, даже в самых крепких на вид семьях.

У меня есть свой план на жизнь. Я рожу ребенка после тридцати, благо есть банк спермы и сейчас это можно сделать без непосредственного участия мужчин. Накоплю денег, чтобы пережить время декрета, и буду прекрасно жить, воспитывая ребенка. Мне не нужно кольцо на пальце, чтобы чувствовать себя счастливой.

Я и без того живу полной жизнью. Меня вот ждет заказанный столик в ресторане. Правда, я думала отметить там свое повышение, но увольнение – еще лучший повод!

Вдоволь наглядевшись на себя, я припудрила лицо, подкрасила губы. Перекинула волосы через плечо, прикрывая шрам. Не нужно лишнего внимания. Хочу отдохнуть. И напиться.

Хлопнула дверь туалета, впуская Веру Владимировну.

– Алиса, мне очень жаль!

Было видно, что она растеряна и расстроена.

– Не переживайте, все нормально. Новую работу найду. Заявление мне подписали. Извините, что омрачила ваше прощание с коллективом.

– Я понимаю. Да мне придется теперь задержаться. Вениамин Сергеевич не отпускает. Говорит, нужно передать дела Марине, подготовить ее. Ну как всех бросить? Столько лет проработали вместе…

Вот же гад! Ее рассчитали, трудовая на руках. Понимает, что заставить остаться не может, на совесть надавил.

– У вас же билеты, чемоданы собраны, дочь ждет.

– Ну что поделать, придется менять, – вздохнула она озабоченно. Я ее понимала, ведь у нее завтра вылет.

– Летите! Скажите Вениамину Сергеевичу, что я отработаю две недели и передам дела, – решилась я. Не хотелось создавать проблем Вере Владимировне из-за себя. Я ей многим обязана.

– Правда? Алисочка, девочка, спасибо тебе! – В порыве чувств она обняла меня, крепко прижав на мгновение, а потом отстранилась, заглянула в глаза. – Может, не горячись? Останься. Меньше ответственности. Зарплату вовремя платят, коллектив хороший.

– За десять процентов к зарплате тянуть все на себе? А, и те шеф забрал, оскорбившись.

– Ну, об этом можно договориться. Он должен понимать, что лучшего работника не найти. Хочешь, я поговорю с ним?

– Нет, а вот этого не надо, – твердо произнесла я, отстранившись.

– Хорошо, смотри сама, – не стала настаивать Вера Владимировна. – Я тогда пойду скажу, что ты дела передашь. Удачи тебе!

– И вам.

Да уж, прощание быстрым не вышло. И почему я такая мягкосердечная? Но и поступить иначе не могу, это было бы по-свински. Не представляю, где взять терпения, чтобы выдержать еще две недели с Мариной. Идея напиться казалась все привлекательнее.

В бухгалтерию я больше не вернулась, пошла одеваться. Наши уже почти все разбежались по домам, после моей выходки праздник свернули. А те, кто остался, шарахались от меня. Можно подумать, увольнение заразно! Правда, один менеджер незаметно показал мне большой палец. Ха, не сомневалась, что послать шефа хоть раз мечтал каждый.

Уже на выходе меня перехватила Марина. Типа куда это я собралась, не будем время терять, у нее есть ко мне вопросы. Ну надо же! И командный голос с новым назначением проснулся, и в кои-то веки она не торопилась домой. С особым удовольствием я ответила, что у меня дела, а все вопросы мы будем решать с девяти до шести, в рабочее время.

И никаких переработок! Я больше ни на минуту не задержусь и буду гулять час обеда из принципа.

Вышла из душного офиса на улицу – словно из капкана выбралась.

А теперь можно в ресторан! Даже нужно. Отпраздную начало нового этапа жизни. Пусть не сейчас, но уже через две недели я свободна. Отложенные деньги есть, можно спокойно искать новую работу. Давненько я ни-куда не выбиралась, живя в ритме «работа – дом». И, думая, что меня повысят, хотела как-то выделить этот день из серых будней.

Клуб «Амур» давно привлек мое внимание, путь на работу пролегал мимо него. В первую очередь он выделялся своей архитектурой. Ничего белого и золотого. Облицовка здания антрацитово-черная, с мягким зеркальным эффектом. Стильно и весьма гламурно. А на фасаде был изображен ангелочек с шаловливой улыбкой. В руках он держал лук и с охотничьим азартом смотрел, в кого бы стрельнуть.

Знаете картины, когда, куда бы вы ни встали, кажется, что изображенный человек смотрит на вас? Так и здесь, в какую бы сторону я ни шла, было полное ощущение, что целятся в меня. Даже поежиться хотелось, находясь на прицеле.

«Мне этого не надо!» – всегда мысленно повторяла я как заклинание, проходя мимо.

Когда решала, куда бы пойти, первым делом в голову пришло именно это место. Я нашла в Интернете сайт клуба и заказала столик. И вот сегодня впервые не прошла мимо. Когда заходила, показалось, что вблизи улыбка ангелочка на фасаде какая-то удовлетворенная и многообещающая.

Раздевшись в гардеробе, я попала в руки администратора.

– У меня заказан столик, но я хочу вначале выпить в баре, – сразу предупредила я. Хотелось как можно быстрее скинуть напряжение, выдохнуть, а если идти за столик, жди еще, пока тебе принесут заказ.

– Хорошо, прошу, – любезно улыбнулись мне. – Но не задерживайтесь, праздничная программа скоро начнется.

– А какой сегодня праздник? – удивилась я.

На меня посмотрели, словно я с луны упала:

– Четырнадцатое февраля, День святого Валентина.

А-а-а… – Мне лично было все равно, я этот праздник давно не отмечаю, он не для одиночек.

Бар находился на первом этаже. Небольшой, уютный, с мягким освещением. Я сразу прошла к барной стойке.

– Мне текилы, – заказала бармену, устраиваясь на высоком стуле.

– Я бы предложил попробовать наш фирменный коктейль «Амур», – повернулся ко мне мужчина в белом дизайнерском костюме, стоявший рядом.

Красавчик! Вроде и внешность слащавая: золотистые волосы, правильные черты лица, яркие лазурные глаза, но при этом мужественный. Одарил меня располагающей, открытой улыбкой.

Только у меня на мужчин, даже столь красивых, полный иммунитет.

– Воздержусь. Это, скорее всего, какая-то розовая приторная гадость, с горчинкой для пикантности.

Мне в ответ переливчато рассмеялись. Когда-то в книгах читала про хрустальный смех. Вот сейчас я услышала именно его.

Отсмеявшись, на меня взглянули внимательнее:

– Так вот какие у вас ассоциации с любовью, Алиса?

«Откуда он знает мое имя?» – опасливо дернулась я, но потом нашла логичный ответ. Он же сказал «наш фирменный коктейль», получается, работает здесь. Может, ему по внутренней связи передали клиента и сказали имя. Волосы длинные, наушника не видно. Не помню, как называют тех, кто разводит на покупку напитков, но знаю, что во многих заведениях такие работники есть. Еще неизвестно, сколько стоит посоветованный им коктейль!

О чем он там заговорил? О любви? Я цинично усмехнулась, отведя от лица локоны и демонстрируя шрам, чтобы отстал:

– Нам с этой дамой не по пути.

Странно, но он даже не дернулся и не отвел взгляд. Обычно многие в этот момент смущаются, смотрят в сторону и вспоминают о срочных делах. Этот же тип продолжал смотреть мне в глаза:

– Дело ведь не в шраме, а в вашем решении отказаться от нее.

Тут он прав. Даже несмотря на шрам, находились желающие осчастливить меня своей персоной. Думали, что буду рада любому вниманию и безмерно благодарна, если меня трахнут. Внешний вид таких кавалеров и уровень их интеллектуального развития не вызывали во мне никакого энтузиазма. К их безмерному удивлению, кстати. Ну как же, ко мне снизошли, а я, неблагодарная такая, не оценила их порыва благотворительности и не обрадовалась.

– Как там говорят: «Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собак». Это относится и к мужчинам. Лучше завести собаку. По крайней мере, точно не предаст и будет бескорыстно любить.

А что? Я говорила вполне серьезно. Пусть сейчас у меня ни кошки, ни собаки – когда пропадаешь на работе, не стоит заводить животных. Но вот когда рожу ребенка, я себе обязательно заведу собаку. И охранник, и нянька в одном лице, а еще море позитива.

– Но ни одна собака не даст того, что может мужчина, – хитро улыбнулся мой собеседник и стал неуловимо похож выражением лица на ангелочка с фасада здания.

– Как вас зовут?

– Артур Владимирович. Можно просто Артур.

– Артур, вы правы. – Я опустила отчество, ведь и он меня просто Алисой назвал. – Но для этого достаточно зайти в секс-шоп. Современная индустрия предоставляет огромный выбор для тех, кто не желает носить розовые очки, собирать грязные носки по углам квартиры, терпеть измены, а также снимать тонны лапши со своих ушей.

Ну а что? Стоит посмотреть на наших менеджеров. У одной мужа год как сократили, и он до сих пор, бедненький, в депрессии, а она пашет за двоих, чтобы оплатить ипотеку, коммуналку и при этом есть и одеваться. Так он еще ее склоняет машину в кредит взять. Типа будет таксовать, а заодно и ее на работу возить. Все у виска крутят, чтобы не вздумала, но она колеблется. А вдруг он совсем впадет в депрессию и вообще ничего делать не захочет, горемычный?

А у другой такой муж замечательный был: и цветы на праздники, и сережки, и духи дарил. До того момента, пока она третью сережку в своей постели не нашла. Представляете, как удивилась, когда две в ушах, а третья в кровати. Оказалось, он все покупал в двух экземплярах – жене и любовнице, она по чекам потом проверила. Не заморачивался мужик.

И такое повсеместно! Один наш шеф чего стоит, а ведь он отец троих детей. Да даже у Веры Владимировны муж к любовнице молодой ушел! Не постыдился перед взрослыми детьми. Развестись они не успели, инфаркт его скосил. Не выдержало сердце пыла юной прелестницы. А ведь собирался квартиру делить и все имущество.

Так что, имея личный опыт и глядя на окружающих, я себя из забегов за принцами исключила. Спасибо, не надо. Мне и одной неплохо живется.

– Что-то вы не спешите ими воспользоваться.

– Чем? – не поняла я, отвлекшись на собственные мысли.

– Возможностями современной индустрии, – вернул мои слова Артур. – И это говорит о том, что не так вы циничны, как хотите казаться.

Кровь ударила мне в лицо. Я не понимаю, у меня что, на лбу написано, что я девственница?! С Олегом я так и не успела познать радости плотской любви, хоть и была влюблена в него, словно кошка. Сейчас я понимаю, что он сам не решался переступить черту, опасаясь брать на себя ответственность. Кружил голову, ухаживал, но с этим не спешил. Тогда мне казалось, что он меня уважает, относится серьезно к нашим отношениям. Сейчас же понимаю, что ни хрена подобного! Видел, как я его люблю, и раздумывал, стоит ли связываться с девственницей.

– Подловили. Я не циник, я хуже, – холодно ответила я, вставая с барного стула, так и не дождавшись своей текилы. Разговор стал тяготить, и я решила пойти в ресторан.

– Попробуйте коктейль по моему рецепту. За счет заведения, – быстро добавил мужчина, видя выражение моего лица.

– Хорошо, пришлите с официантом. Я проверю, чтобы его не включили в счет. Помните, я вас ни о чем не просила, – не стала спорить я.

– Ничего, позже поблагодаришь! – донеслось мне вслед.

Я дернулась. Надеюсь, он не возомнил, что я ему чем-то обязана теперь? Обернулась, чтобы высказать наглецу, но он уже удалялся в глубь зала. Раздраженно передернув плечами, пошла к администратору, чтобы проводили к моему столику.

– Скажите, у вас работает Артур Владимирович? Мы познакомились в баре, – спросила у девушки, желая пожаловаться на навязчивость их сотрудника. Не дал мне выпить того, что я хочу, коктейли за счет заведения раздает. Разве так себя ведут добросовестные работники?

– Это владелец клуба, – с дежурной улыбкой ответила администратор, и я прикусила язык. – Вы что- то хотели?

– Да. Где мой забронированный столик?

– Минутку, вас проводит официант. Сергей! – позвала она парня.

Тот направился к нам, бросив на меня заинтересованный взгляд. Настроение стало еще гаже.