D. V.

4 из 5Эту книгу я слушала. Книгу озвучивала Алёна Долецкая и это придало особого шарма и юмора книге. Но книгу не стоит воспринимать разумом, её надо чувствовать. Тогда вы увидите в ней плюсы. Иначе раскритикуете. Потому что автор, редактор журнала мод, большая оригиналка, культивирующая в себе это качество до последнего.И книга эта- не автобиография Дианы Вриланд, не заметки о её работе редактором журнала «Vogue», это её впечатления от той эпохи, в которой она жила. Вы не получите достоверных фактов о людях и встречах, но вы получите ощущение атмосферы эпохи, когда обычные люди жили, воевали, восстанавливали страны, а богачи, дамы полусвета, знаменитости и их вторые половины прожигали жизнь, искали развлечений, сочиняли свои судьбы. Автор – фантазёрка и её рассказы интересно слушать, но не стоит принимать за стопроцентную правду:)Впечатление уже от первых глав было такое, что ты чувствуешь атмосферу Парижа начала 20 века. Дягилев, Лувр, кража Джоконды, дамы света и полусвета, а потом- раз!– Япония, Америка. Другой мир. Но поначалу главная героиня вызывала симпатию тем, что умела получать удовольствие от жизни. При этом позже поражает и аморальность Вриланд, с восторгом, как о приключении, рассказывающей о злачных местах и убийстве полицейских во время сухого закона. Рассуждающей о чистоте обуви и даже подошве туфель, но, чтоб обувь ей чистили другие, не сама. Восторгалась знакомым, который требовал гладить ему шнурки. Ну, это уж ерунда по сравнению с нарушением закона, воспеванием ночных клубов, восторгом от богатых пьянок и загулов. Видимо, человек принимал самодурство за оригинальность, а выделиться среди всех можно было только соригинальничав.Ощущение, что человеку повезло родиться в богатой семье и он умело этим воспользовался, жил на всю катушку, не замечая войн, законов, запретов. Это вызывало неприятные чувства, как вызывает неприязнь человек, преуспевающий за чужой счёт, бахвалящийся этим, выдающий это за достоинство. Хотя дама, повторюсь, оригиналка. Странная бабочка порхала по жизни, по верхам… Или так преподнесла. Не знаю.Любую тему Вриланд умудряется перевести на тему одежды и внешнего вида, лоска, стиля. Даже рассказывая о книгах, о том, что любит русскую литературу, Льва Толстого, Диана Вриланд вспомнила Наташу Ростову и тут же представила её платье и… «Где очутилась бы мода без литературы?»:)Не все главы (их 32) понравились одинаково, но некоторые я для себя выделяла, потому что повествование увлекало красками и фантазией.Мне понравилась 16 глава, где Диана Вриланд рассказывала о своём отношении к цвету и различным оттенкам, названиям, потому что она чувствовала все нюансы каждого цвета и восхищалась их названиями в предыдущие столетия: пурпурный вереск, холодный голубой оттенок зубной эмали, аура небесной лазури, цвет жемчужины изнутри, табачный. «Не забывайте Веласкеса», говорила Диана, желая, чтобы поняли её отношение к цвету. Восхищалась модельером Баленсиага.Вообще, Диана Вриланд на протяжении всей книги сыпала, как конфетти, именами знаменитостей. Создаётся впечатление, что знала всех. Пробежалась по верхам историй об этих знаменитостях, королях, без всякой логики, просто, как вспоминалось, но это было интересно. Правда, если сначала всему веришь, потом понимаешь: фантазировала, преувеличивала, привирала, перемешивала с правдой. Вряд ли запомнятся все эти истории и имена, но запомнится само ощущение, атмосфера той прошлой жизни, о которой рассказала Диана Вриланд."Да, я преувеличиваю – всегда. Конечно, факты важны для меня. Но хорошая история… отдельные ее детали… они в воображении. Я не могу назвать это ложью. Считаю, нет ничего более неприглядного, чем истинная ложь. Меня остро задевает всякий, кто врет умышленно. Эти люди блекнут для меня. Я буду с ними исключительно вежливой, пожму руку, улыбнусь… но пусть идут к черту! «19 глава (тоже поразила)– это воспевание дурновкусия, вульгарности. Всё можно, если ты будешь известный и успешный, наверняка найдётся тот, кто будет восхищаться тем, что у других будет ругать.»Вульгарность – очень важный ингредиент жизни. Я большой сторонник вульгарности – если в ней чувствуется жизнь. Толика дурного вкуса подобна щепотке паприки. Никому не помешает щепотка дурного вкуса – это естественно, здорово и органично. Полагаю, нам стоит подмешивать его побольше. Нет такого вкуса, который я не одобрила бы."20 глава была о Коко Шанель, и мне очень понравился восторг Вриланд от этой личности.А вообще, у меня возникло чувство, что Вриланд считала правильным деление людей на своих и нет, и из её рассказов о людях своего круга понимаешь: у них принято хвалить и воспевать друг друга, чтобы поднять на вершину славы и зацепиться за неё самому. «Кукушка хвалит петуха за то,что тот хвалил кукушку» – так рекламируется и строится мир «элиты». Многое создано из рекламного воздуха и воспето своими, чтобы жить за счёт тех, кто этому поверит и оплатит этот «мир мечты».Но, парадокс, человек, млеющий от дорогой одежды, создающий впечатление поверхностного, высказал мудрую мысль: «новое платье никуда не приведет; это жизнь, которой ты живешь в платье, и та жизнь, которой ты жил раньше, и то, что ты будешь делать в ней позже». Или вот это, смотрите:"И каждую ночь оставляла небольшой зазор между шторами, чтобы посмотреть на эту вершину после пробуждения. Иногда поутру – зимой, когда снег ложится на гору очень-очень толстым слоем, – Монблан стоял в розовой глазури. В другой раз – в голубой. Я сидела и смотрела, как розовый переходит в голубой в течение дня, по мере того как меняется свет и облака непрерывно движутся по небу. Каждый день был совершенно, полностью другим. Помню, я размышляла о том, сколь сильно это напоминает мой собственный характер – впрочем, характер любого человека. Игра света на Монблане олицетворяла то, из чего все мы состоим. Я говорю о тенях, цветах, взлетах и падениях, об изумлении. Все это подобно нашему взрослению в мире."На таких контрастах и построена книга воспоминаний редактора американского журнала мод «Vogue». То её рассказы увлекают, то ты понимаешь: всё это пустышка, романтические фантазии тему богатой и успешной жизни.Кстати, парадокс, но в бумажной книге нет ни одной фотографии! И это в книге о редакторе журнала мод, где ключевым фактором были фотографии! Они добавили бы понимания того, о чем пишет автор. Но нет. Бумажный формат книги без них. Странно. Как и сама личность Дианы Вриланд.

Книга оставляет двойственное впечатление. С одной стороны этот жанр я определяю как “салонная болтовня”. Вриланд, сохраняя относительную хронологическую последовательность, идет по этапам своей жизни – как и положено в автобиографии. Но повествование ее состоит не из событий, а из людей. Безусловно известных людей ее времени, а иногда не растерявших свою известность по сей день. Людей, бывавших дома у ее родителей, людей, с которыми везде и в огромных количествах знакомилась она сама. Причем в их описаниях превалирует определение “совершенно потрясающий”. Совершенно потрясающие глаза, лошади, туфли, платья, повороты головы и так далее. Жизнь, как разноцветный калейдоскоп встреч, приемов, примерок в студиях Chanel и Dior, пышных свадеб и скандальных разводов, где две великих Мировых войны отпечатались как бы мимоходом, между делом. Как говорят иногда про героев книг Ремарка – “хотел бы я жить так, как они страдали”. Что я запомнила из рассказов Вриланд? Фактически ничего – тут и нет ничего такого, что могло бы насытить ум или напитать душу. Более того, приходилось устраивать перерывы, как хочется устроить их в затянувшейся беседе со светской сплетницей.С другой стороны, не могу отрицать, что в этой книге есть атмосфера – причем даже весьма близкая мне, как большой любительнице красивых вещей, вкусной еды, избыточных интерьеров и прочих примет прекрасной эпохи и всяческой дольче-виты. И, наверное, описанию нарядов и фактуре ткани уделяется слишком много внимания, но в каком-то смысле именно благодаря этому и возникает эффект погружения во все эти гостиные и бары. Вриланд жила в совершенно другую эпоху, а главное, принадлежала к особому типу общества – который не то что позволял, он определял именно такой образ жизни. Однако иконой своего времени я ее не считаю, глубины в ней нет, есть много светских связей и знакомств, навык “вращаться в кругах”. А вот сам факт того, что она имела возможность находится в кругу таких людей, совсем не удивляет. Не удивляет, кстати, и то, что Вриланд при всем флере, окружающем ее персону, не была красавицей, даже в молодости – в высший свет того времени люди попадали в большей степени по праву рождения, именно этим элита начала прошлого века отличается от элиты начала века нынешнего. И те времена сейчас – это именно что музей, по своему интересный. Но музей на любителя, в который можно зайти лишь на досуге, когда совсем уж нечего делать.

Великолепный, дивный, божественный, невыносимо прекрасный, фантастический, восхитительный, бесподобный, изысканный, роскошный… – сколько бы синонимов к слову «красивый» вы ни придумали, у Дианы Вриланд найдётся больше. Не прочитав ни одного номера Harper's Bazaar или Vogue, с чего-то вдруг придумала почитать (вернее, послушать) мемуары Дианы Вриланд, исполнявшей в своё время обязанности редактора обоих журналов. Дама, не отличавшаяся, возможно, красотой, но тем не менее оказавшая колоссальное влияние на мир моды и вообще на формирование взглядов и вкуса целых поколений. Хоть она же и утверждала, что со вкусом можно только родиться, ну в крайнем случае, немного научиться его имитировать. Диана не получила никакого регулярного образования, но вывела в люди Барбру Стрейзанд, Твигги, Мика Джаггера, Шер, она давала советы по стилю Жаклин Кеннеди и превращала в суперзвезд всех, кто попадался ей под руку. Больше всего меня в ней восхитили две вещи: то, что она от души восхищалась людьми, видела в каждом что-то особенное и с воодушевлением об этом рассказывала. И второе – прожив с мужем почти пятьдесят лет, она не перестала считать его самым красивым и самым лучшим мужчиной в мире. После увольнения из Vogue Диана стала куратором Института костюма Метрополитен-музея в Нью-Йорке. Как и всё, к чему она прикасалась, выставки, устраиваемые ею, пользовались бешеной популярностью. Что не удивительно. Например, на выставке, посвященной Кристобалю Баленсиаге, – первой, которую Диана организовала в качестве консультанта Института костюма, – она распространяла по залу парфюм через вентиляционные трубы. Потому что считала: чтобы рассказать о наследии кутюрье, одной одежды недостаточно – нужны музыка, ароматы, арт-объекты… Для нее был важен контекст и запах как обязательная его составляющая.(с) Для другой выставки, посвящённой русскому костюму, она несколько раз посещала СССР. «А дальше случился Ленинград! Я приехала туда в конце марта, и там еще была зима. Все кругом черное, кроме зданий, конечно. Чем больше удаляешься на север, тем больше влюбляешься в цвет, а никто не любил цвет так, как русские. Когда я вернулась, один друг спросил:– Ну что, ты купилась на эту третьесортную Италию, на Ленинград, город-мороженое?Именно!Когда я только очутилась в Ленинграде, все деревья смотрелись толстыми черными линиями. И вдруг в одну неделю – весна! Наикрасивейший большой город, который я когда-либо видела в своей жизни. Он был больше жизни. Шестьдесят пять квадратных километров розовых, лиловых, лавандовых, фисташковых и бледно-голубых дворцов, каждый из которых дышит таким величием, таким масштабом… Широкие-широкие проспекты и площади. Кругом речная вода, и мосты, и закаты, и чистый прозрачный северный воздух.» (c) Наверное, это банально, но истории таких людей очень вдохновляют. По крайней мере, сразу хочется выпрямить спину и купить новое платье. Главное, не забывать, что главное не само платье, а та жизнь, которую ты в нём проживёшь. Это тоже мудрость от Дианы Вриланд.