Психологи тоже плачут
– “Тебе понравится”, говорили они. “Мы только тебя и ждали”, утверждали они, – раздраженно цедила сквозь зубы, пробираясь по холодному и мокрому каменному туннелю, – “Только представь, какой простор для твоего профессионального роста”, завлекали они… Безднова сила, Сабина! Природа обошлась с черепахой лучше, чем ты с собой, когда согласилась на эту работу!
Я в сердцах топнула ногой. Грязные брызги разлетелись во все стороны и украсили и без того заляпанные стены, а моя чудесная лаковая туфелька окончательно промокла.
Это стало последней каплей… Каплями.
И уже через несколько секунд новому миру была явлена картина “Психологи тоже плачут”.
Ну вот как так, а?
За что это со мной?
Я же была хорошей девочкой, которой Дед Мороз на Новый год носил подарки. Отличница, спортсменка, красавица. На бюджет поступила, папу с мамой любила, людям помогать мечтала…
Вот что я здесь делаю, а? В этом вонючем, сыром туннеле, в котором что-то видно только благодаря светящемуся мху? Надеюсь, не радиоактивному.
И пускай в этом мире излучение только магическое – меня от него явно подташнивало.
– Что делаю, что делаю, – снова передразнила, теперь уже сама себя. – Свидетеля ищу.
Минутка слабости была закончена и я, вздохнув, поплотнее запахнула пиджк, и решительно двинулась дальше.
Дальше было то темнее, то мокрее, то страшнее.
Подземелья и система нижних ходов столицы королевства Шаардан были намного древнее города. В центральную часть даже экскурсии водили: рассказывали о прошлом, былых сражениях, показывали здания, ушедшие под землю. Я была на одной из таких экскурсий, но мне тогда даже в голову не пришло, что придется спускаться сюда одной, да еще и отходить от проторенных маршрутов.
И все из-за парочки идиотов, которые напугали своими разговорами русала…
Артефакт на запястье мигнул, когда я мысленно уже заканчивала обвинительный рапорт на имя главы Королевского криминального агентства, и я едва не захлопала в ладоши. В этом мире несуществующих мобильников и Интернета найти кого-то, с точки зрения современного человека, было почти невозможно. И если бы не новейшие изобретения артефакторов, шансы доказать, что я тоже чего-то стою на новой работе, стремились к нулю…
Русал сидел там, где ему и полагается.
У воды.
Водой в данном месте служила зловонная лужа. Может быть поэтому русал был удручен.
– Нашла меня, – сказал он без всякого интереса, и чуть повертел на запястье браслет, который ему нацепили в агентстве.
– Ага, – сказала тоже совершенно спокойно, будто предыдущие пару часов не таскалась по темным лазам, а ждала его за столиком в ресторации, – Можно присесть?
Худенький паренек только рукой махнул. Вроде какая уже разница.
Я взгромоздилась рядом и тоже уставилась на мутную жижу.
– Там переполох поднялся, с твоим побегом-то, – сообщила после некоторого молчания. Просто констатируя факт.
– И что?
Сайм задал вопрос без всякой агрессии. Устало.
– И ничего, – я вполне естественно пожала плечами, – Посуматошничают и успокоятся. Заставить-то тебя давать показания не могут.
– Вот именно, – буркнул парень, – Тогда что ты здесь делаешь? Уговаривать пришла? Такой хитрый способ: все те идиоты – плохие, а ты одна хорошая и тебе стоит довериться?
– Ну, во-первых, не такие уж они и идиоты. Иначе не вышли бы на “заточенные кепи”. А, во-вторых, уговаривать тебя я не намерена – это бесполезно. Все равно все будет так, как ты решишь.
– Так зачем приперлась?
– Хочу тебе помочь.
– Это чем же? – прозвучало совсем резко и зло. Но я к этому была готова.
– Да хотя бы тем, что выслушаю. И помогу разобраться, что ты действительно хочешь. Помогу понять…
– Да чем поможешь ты, переселенка! – взорвался русал и отпрянул от меня, сощурив глаза, – Что ты вообще понимаешь в моей жизни, а? Как собралась судить о том, что ты сама никогда не чувствовала на своей чешуе?!
– Ну почему же не чувствовала? – я тоже немного повысила голос. – Или ты всерьез думаешь, что единственный, кто оказался без родных и близких непонятно где? Что только у тебя проблемы? Только тебе надо принять решение, чью сторону выбрать? Или только ты настолько растерян, что проще спрятаться, нежели попытаться исправить ситуацию?!
Мы уставились друг на друга… и Сайм чуть сдулся.
Перевел взгляд на лужу и буркнул:
– Расскажешь?
Я потерла озябшие плечи и хмыкнула про себя.
Рассказать, как я докатилась до жизни такой?
А почему бы и нет.
Как я докатилась до жизни такой. В прямом смысле
Около года назад
– …и, представляешь, он мне такой заявляет – тебе что, штамп в паспорте важнее любви? Козел! Вот скажи, Сабина, как его заставить, а? У вас же есть приемчики в психологии, чтобы мужик сам в ЗАГС потащил, да еще и с полной уверенностью, что это он придумал?!
Три пары глаз моих уставились на меня выжидательно.
В полной уверенности, что я сейчас эти самые приемчики выдам пулеметной очередью, и уже завтра мы все будем гулять на свадьбе.
Вот как им объяснить, что работа психолога это не про то, чтобы заставить мужика жениться?
Никак.
Мои приятельницы все равно будут уверены, что я могу обучить, по меньшей мере, гипнозу или по щелчку пальцев изменить их жизнь, как золотая рыбка.
А мне все чаще вспоминался анекдот про доктора, которая предпочитала, чтобы бабки у подъезда называли её проституткой, лишь бы не прознали, что она терапевт.
Я криво улыбнулась, допила чай и, пробормотав, что подумаю, что можно сделать в такой “сложной” ситуации, ретировалась из теплой кафешки.
На трассе они меня не догонят.
Настроение улучшилось с первым же спуском.
Я обожала горы и снег. И лыжи. Нигде не чувствовала себя столь свободной и живой, нигде не расслаблялась так, как на склоне. Неделя физическая активности на пределе, свежего воздуха, заснеженных пиков и улыбающихся загорелых лиц – и я полностью перезагружалась. И снова была готова к бою.
Вот только нынешнюю поездку сильно омрачало постоянно ожидание в глазах моих приятельниц да воспоминания о последнем разговоре с моим, наверное, уже бывшим научным руководителем.
«Вы же понимаете, Сабина Дмитриевна, что так просто вам никто ничего не даст. На кафедре вы не остались, решив предать науку ради легкого заработка, а теперь желаете, чтобы вашу диссертацию взяли на рассмотрение комиссией без проволочек и вопросов…»
И лицо ведь такое у него удовлетворенное было при этом разговоре, как будто он уже заранее решил – будет теперь Сабина Дмитриевна пороги обивать и молить униженно о снисхождении.
А “предавшая науку” я вместо этого заработала еще немного “легких” денег в частном центре и спонтанно отправилась в горы – кататься и думать, насколько мне вообще всё это надо.
Посыпавшийся с неба мелкий снежок моментально налип на маску и сделал выражение “дышать снегом” совсем не иносказательным. Я доехала на подъемнике до черной трассы и с криком: “Ю-ху!” ринулась вниз, закладывая резкие повороты, и радуясь, что на этой высоте совсем мало людей.
Да ни одного, фактически.
Ветер дул в лицо, видимость падала, а белая бесконечность под лыжами как-то странно распространилась во все стороны и даже наползла на небо. На несколько мгновений я потеряла ориентацию и, почувствовав укол испуга, остановилась, чтобы отдышаться.
Вокруг уже мело.
Спокойно, Сабина, раз у гор есть верх, значит, обязательно, есть и низ. Ты туда при любом раскладе попадешь – вопрос лишь времени. И там тебя ждет горячий глинтвейн у камина и теплая кровать…
Уже осторожнее я направила лыжи вниз, постоянно ловя себя на ощущении полной потери ориентации – мозг никак не мог обработать то молоко, в котором я оказалась.
Спуск продолжался долго… как-то слишком долго. Но, как и предполагалось, в какой-то момент стал более пологим. А потом впереди обозначились углы строения.
Вот и славненько.
Пусть и не похоже на горные кафе, но какая разница?
Я “припарковалась” возле входа, отмечая, что, похоже, метель и туман сдают позиции – вот уже стали проглядывать мощные стволы деревьев, какие-то темные полосы впереди – и отстегнула лыжи.
А потом сняла защитные очки и потянула на себя дверь…
Увиденное мне не понравилось.
Вообще.
Не то что внутри обнаружилось что-то отвратительное или страшное, но… То, что там было, не должно было быть.
С этой мыслью я закрыла дверь. И открыла её снова, убеждаясь, что у меня – вроде бы – нет никаких зрительных галлюцинаций.
В просторном и пустом бревенчатом домике, состоящем из одной комнаты, стоял массивный необработанный деревянный стол с тремя стульями разного размера, а перед ними – три тарелки. Тоже разные. Более того, в дальней части домика было три кровати. Большая, средняя и маленькая.
Сглотнула.
По жизни Машенькой я себя не чувствовала. И даже до Златовласки не дотягивала. Но и предположить, что кто-то расположил посреди склона странный музей на известный сказочный сюжет, было сложно.
Так какого фена здесь происходит?!!
Наверняка всему этому есть разумное объяснение…
А может и нет. Ни разумного, ни неразумного.
Я отошла от двери и огляделась.
Возникло ощущение, что пока я изучала внутреннее наполнение дома, на улице зима сменилась на весну.
Деревья – вполне знакомые на вид – выступили во всей красе, снег на черной земле лежал уже проплешинами, мои горнолыжные ботинки увязали во влажной грязи, а склон, с которого я только что спускалась, выглядел теперь заросшим лесом, так что и вершины не видать.
Может я вошла в состояние слабого транса и теперь фантазирую наяву? Упасть и удариться головой точно не могла – не на таком склоне и не в горнолыжном шлеме. Который, кстати, хочется снять. Как и все остальное: становилось жарко.
Я медленно подышала по счету, закрыв глаза, а потом вслух и отчетливо проговорила все, что я сейчас вижу.
Сняла перчатки, зачерпнула землю, понюхала её… На руки посмотрела – во сне они часто деформируются.
Вспомнила события, предшествующие всему этому безумию – это почти невозможно, если ты спишь или под гипнозом.
Снова подышала…
От попыток осознать, насколько реально происходящее, меня отвлек шорох и сопение.
Я медленно повернулась и уставилась на трех медведей – большого, поменьше и маленького – которые вышли из-за деревьев на двух ногах.
Медведи уставились на меня.
Мозг услужливо подсунул мне два варианта развития событий.
Это все-таки сон, и я сейчас достаточно испугаюсь, чтобы проснуться. Где-то на склоне, замерзающая в сугробе.
Или это реальность. И я сейчас достаточно испугаюсь, чтобы попытаться убежать. Хотя от медведей не бегают… Кажется. Ну, точно не в горнолыжных ботинках.
Большой мишка сделал шаг в мою сторону, я инстинктивно взвизгнула, отшатнулась, ударилась о край открытой двери, не удержалась и всем своим бело-красным костюмом осела в весеннюю грязь.
– Аааа-а! – раздалось от мелкого медведя.
– Вот и чего так вопить? – пробормотала и потеряла сознание.
Златовласка и три медведя
– Ты зачем так орал? – раздался у меня над ухом строгий голос.
– А чего оно? – обиженный и детский. – Извивается, яйцо на голову нацепило… страшно ведь!
– Во-первых, не оно, а она. Во-вторых, с яйцом-то мне более менее понятно, он на шлем старинный воинский похож… А вот почему у нее на ногах пыточные сапоги я тоже не пойму. Хотя они вроде и не железные… Но эти удивительные замки… – еще один взрослый и довольно добродушный.
Сознание вернулось вместе с ощущением, что голову мне сейчас оторвут, вместе с “яйцом”. И пониманием, что обсуждают меня, родимую.
Причем странно так обсуждают… смысл слов мне, вроде бы, понятен, но как-то не вяжется он в единое целое.
Я осторожно открыла глаза и уставилась на трех мужчин, которые склонились надо мной. Точнее, двух мужчин и одного мальчика лет восьми.
Что ж, радует, что я не настолько сумасшедшая, чтобы вообразить разговаривающих медведей.
А то, что мне привиделось до обморока… Привиделось, короче.
– Здрасте… – сказала неуверенно. И сняла таки шлем и подшлемник с головы, пока мне ничего не оторвали.
– Ведьма, – восхищенно протянул “добродушный” и улыбнулся.
– Ведьма? – нахмурился ребенок и отступил, – Точно не фея?
– Да нет у нее никакой магии, не чувствуете что ли? – буркнул “строгий” и нахмурился. – Ты кто такая? И что за жуткие на тебе одеяния?
И снова смысл слов начал от меня уплывать.
Но ведь всему можно найти объяснение, да?
Конечно, странно, что живущие возле горнолыжных склонов обитатели не видели экипировки для катания, но, может, я заехала нечаянно на другой склон…
Более южный.
Где прижились староверы. Необычные такие староверы – эзотерики.
В избушке прижились.
И если я не буду делать резких движений и оскорблять их верования, они меня проводят к нормальным русским людям…
– Аа-а!
Теперь это прозвучало от меня.
Тоненько и жалко.
От осознания, что к “русским” меня проводить сложно будет. Поскольку разговаривали мы не на русском. “Мы” разговаривали. В том числе я, у которой за плечами только базовый английский и вполне литературный родной… Нелитературный тоже.
– Я не фея. Не ведьма, – прошептала хрипло, забиваясь в угол самой большой кровати, на которую меня положили, – Я Сабина. Из России. И я… не понимаю, как сюда попала.
– А где ты была раньше, до того как возле нашего охотничьего домика оказалась? – продолжил хмуриться самый большой мужик.
– Н-на лыжах каталась… В Сочи…
– А на лыжах катаются? – удивленно переспросил мальчик.
– Рос-сия? Со-чи? Странные названия, – задумался большой.
– Боевики опять с порталами экспериментируют, – уверенно кивнул третий, – Надо рапорт на них подать – а то куда ни сунься, неизвестно откуда высунешься.
И снова куча непонятных мне слов, о значении которых можно было догадаться, но пока не хотелось. Один только факт, что разговариваем мы не понять на каком диалекте – и при этом я не сплю – уже готов был взорвать мою картину мира.
Но прятаться от происходящего глупо.
Тем более, что мужики хоть и странные, но убить и сожрать не пытаются. У кого, как не у них спрашивать?
– И где я сейчас?
– В королевстве Шаардан, – охотно пояснил добродушный. – Ну что, далеко это от твоей глубинки? От “Со-чи”?
– Полагаю, очень далеко, – прошептала. – А вы…
– Братья Гримм, – продолжил делиться сведениями добродушный, – Но ты не думай, мы не злые, несмотря на нашу фамилию. Просто сама понимаешь, у оборотней других не бывает.
При чем здесь фамилия?! Или земные сказочники?! Ах да, где-то я читала, что “гримм” означает “озлобление”. Или они не про то?!
– Оборотни? – уточнила осторожно, – У вас такая… секта?
– Совсем издалека, что ли? – возмутился мальчишка, – Мы в медведей превращаемся!
– Ликомания* или биполярное расстройство? – удивилась настолько, что произнесла предполагаемый диагноз вслух.
– Чего она обзывается?!! – еще больше возмутился мальчишка. – Сейчас я покажу, какое у меня… расстройство!
И показал. Да.
Обморок, ты бы не мог снова меня навестить?
*Примечание. Клини́ческая ликантро́пия, или ликома́ния, – психическое состояние, при котором больному кажется, что он превратился или может превращаться в волка.
Катится колобок, катится…
В гостях у братьев Гримм… то есть у трех медведей… а, ладно, как ни назови – звучать лучше не будет – в общем, в охотничьем домике на окраине одного из крупнейших королевств нового мира я провела около двух недель.
Это они видели мою истерику.
Все стадии принятия – от отрицания до депрессии.
Это на них обрушился град вопросов, и именно им приходилось успокаивать меня, когда я просыпалась от кошмаров – в надежде, что кошмаром окажется как раз это место.
И они же убедили, еще в первые дни, что мне следует именно принять новую реальность, а не искать способы сбежать из нее.
– Это невозможно, – спокойно раз за разом объяснял Гаюс, старший из братьев – самый серьезный и спокойный, – Чтобы попасть из одной точки в другую, необходимо знать координаты той, второй точки. А что у тебя за мир, и где он находится во времени и пространстве никто не сможет рассчитать. Как и по любому другому миру. Один шанс на миллион, что тебя не разорвет на клочки – ты готова так рисковать? Мы перемещаемся только внутри своего мира и даже континента, и то стараемся не злоупотреблять: дырявить мироздание себе дороже. И порталы создают и используют, в основном, боевики – ну так это единственные маги, которые плюют на неписаные законы мироздания… Уверен, что переселенцы как раз из-за их множественных дыр и случаются, всё ведь имеет свои причины и последствия. Потому рапорт я все-таки подам.
– Ты так хорошо в этом разбираешься? – спросила я в какой-то момент, когда, наконец, готова была слышать.
– Конечно. Мы же ученые.
– Оборотни-ученые? – прозвучало с сомнением.
– А чему ты так удивляешься? – в свою очередь удивился Каэль, средний “медведь”, – Оборотни ближе всех к природе, кому как не нам быть учеными?
Как им сказать… Не описывать же, каким образом на Земле представляют оборотней – вдруг обидятся?
Так что мне пришлось в очередной раз пересмотреть свои представления.
Старшие обсуждали со мной, в основном, устройство мира – и чуть более осторожно магические энергии. Осторожно потому, что само их наличие было сложно принять и понять. А Джоджо, самый младший, после того, как мы “помирились” – я не сразу смогла забыть тот первый оборот, зрелище так себе – взялся за мое обучение в бытовых областях, пока Гаюс и Каэль проводили время на охоте.
Что бы там ни говорили они про ученость, их взрослая звериная тяга к сырому бегающему мясу оставалась велика. Именно потому всем оборотням-хищникам здесь предоставлялся “отпуск по уходу за внутренним зверем”. И Гриммы, которые оказались, как я поняла, довольно обеспеченными, уезжали в собственные охотничьи угодья в глубинке.
Джоджо учил меня пользоваться допотопной печью и готовить простые блюда – в человеческом облике оборотни питались совершенно нормально – показывал, как действуют простейшие бытовые артефакты, зубные палочки и пенящиеся в мыло камни, рассказывал о всяких корешках, травах и ягодах, которые произрастали вокруг, и даже вместе со мной смастерил широкую скамью, на которой теперь спал Каэль, отдав мне собственную кровать.
А я иногда с ужасом думала, что, не попадись они мне вместе со своим домиком и доброжелательно-жалостливым отношением – прям чувствовала, что меня удочерили, и нет, это ничуть не задевало мое женское “я” – я бы просто умерла в этом лесу.
Так что все не так уж плохо было…
– Все могло быть хуже, Сабина, – уговаривала саму себя, мучаясь порой от бессонницы, – А так у тебя есть местный язык, представления о действительности и даже обещание замечательных оборотней помочь устроиться в столице. От этого и отталкивайся.
А что еще было делать?
Бывают такие ситуации, когда совершенно бесполезно рассуждать в сослагательном наклонении. Да, было бы здорово, если бы я осталась в своем собственном мире и жила так, как выбрала для себя еще давно… Но сейчас пришло время выбирать снова.
Каждый день.
Потому что нет у человека одной и навсегда установленной судьбы. Каждый день судьбу мы выбираем сами – не один путь «от и до» прописан, а каждый день перед нами открывается множество вариантов.
Ну и что, что моя открытая дверь на этот раз оказалась волшебной?
Я же говорила клиентам, что самые большие перемены в жизни несут самые большие возможности.
Вот.
Пользуйся, Сабина…
И все равно сердце заколотилось, как сумасшедшее, когда мы вышли одним утром, и Гриммы заперли дом. Нам предстояло преодолеть довольно большое расстояние до ближайшего городка.
По лесу.
Без дорог и троп.
Братья – мишками, а я – верхом. Опять в своей экипировке – только ботинки и лыжи оставила в избушке.
И пусть смотрелось это странновато, но горнолыжный комбинезон и шлем оказались совершенно оправданы в этой ситуации: Гриммов то шкура защитить от веток и травы, а мне надо было позаботиться о своей сохранности.
Я надела на спину свой маленький спортивный рюкзачок с остатками моего мира – мобильником, кошельком с бесполезными карточками и деньгами, ключами и солнцезащитной косметикой – и подошла к обратившемуся Гаюсу, на которого Каэль уже нацепил что-то типа упряжи и одеяла, чтобы мне было на чем сидеть и за что держаться.
Гаюс строго посмотрел на меня взглядом типа “только попробуй кому-то потом рассказать, что ты на мне каталась”.
Я только кивнула, взгромоздилась сверху, дождалась, когда Каэль меня привяжет и закрыла глаза.
А могло бы и разорвать
– Есть выпить? – прохрипела, падая на лавку.
“Яйцо” рядом положила. Мое.
И выжидательно уставилась на хозяина.
Да, я знаю, что я психолог.
Угу, я в курсе, что алкоголь не решает проблем.
Конечно, я читала исследования, что женский алкоголизм подступает незаметно, зато вылечиться от него сложнее всего…
Но мне надо было.
– Все так плохо? – Гаюс осторожно дотронулся до моей руки, пристраиваясь рядом.
А я дождалась, пока постоянно косящий на меня одним глазом трактирщик поставит на стол огромную кружку, сделала несколько глотков чего-то терпко-сладкого и крепкого – не знаю, что я заказала, но не выплюнула же, и только потом широко улыбнулась мужчине.
– Теперь все замечательно.
В любом случае лучше, чем больше суток по лесу верхом на мишке. При том, что я даже на лошади никогда не скакала.
Лучше, чем оскалившиеся единороги, дерущиеся на опушке за тушки каких-то сусликов.
Чем гигантский воздушный пузырь, который лопнул возле нас на подходе к пряничному городу, и оттуда высыпались блестки, пыльца и смех – натурально высыпался. На что Каэль прокомментировал: “Феи шалят”.
А если вспомнить задумчивый взгляд мужика на воротах, который сначала ощупал нас этим взглядом, записал в большую книгу, но потом, якобы невзначай, зажег на ладони что-то типа шаровой молнии, показывая, что город под охраной…
В общем, с таким ежедневным количеством новых нейронных связей ни скука, ни болезнь Альцгеймера мне не грозят.
Я подумала-подумала и сделала еще несколько глотков чудесного и непонятного напитка. В прошлой жизни – или говорить “в прошлом мире”? – я бы уже уточняла у официанта, из чего он сделан и как прикупить бутылочку. Но сейчас я рисковала получить ответ “из крови единорогов”. Обойдусь от таких знаний.
Да и покупать что-то денег у меня не было – я и так находилась на иждивении у мишек.
Потому промолчала.
– Я заказал переход, – плюхнулся за стол Каэль и размял шею. – И взял комнаты наверху: нам не мешает отдохнуть. Портал будет только поздно вечером – оказывается, неподалеку шабаш… тьфу, бал фей и все переходы работают на износ.
– Какой портал? – я немного очнулась от медитации над напитком. И уточнила осторожно, – Тот, который разорвет меня на множество маленьких Сабин?
Джоджо заливисто расхохотался, Гаюс же вздохнул:
– Мы старались как можно дольше в лесу остаться, пока ты привыкала, потому обычное путешествие на карете уже невозможно – опаздываем. Так что придется воспользоваться порталом…
– Который дырявит мироздание? – не унималась я. То, что Гриммы поменяли свои планы ради меня очень трогало, но может быть зря? Лезть в сияющие арки или что там собой представляли порталы, мне не очень хотелось.
– Многократно проверенные и созданные по пространственным векторам не дырявят, – “успокоил” меня Каэль, – Даже мы ими пользуемся иногда. Тебе нечего бояться…
– Угу, кроме того, что меня разберут в одном месте и соберут в другом, – вспомнила, что мне рассказывали о принципах действия портала. И на всякий случай отставила кружку – вдруг алкоголь влияет? – А если я опять куда-то попаду?
– Конечно попадешь! В столицу, – радостно закивал Джоджо.
Меня уверили, что все будет хорошо. Никого не расчленяют в процессе…вот раньше да, было дело. Но за последние сто лет – ни единого случая.
Мы прогулялись по опрятному и симпатичному городку с разноцветными домами и полным отсутствием – ну или мне так показалось – изделий технического прогресса. Прикупили парочку более подходящих для этого мира нарядов.
Повалялись и поспали на удобных кроватях – в отдельных, наконец, комнатах. Не то чтобы мне было дискомфортно в лесу с медведями…но общежитие явно не та история, в которую ты хочешь вернуться в свои двадцать девять. Да и мужчинами они были все-таки больше, чем медведями, и пусть не приставали, но посматривали – старшие – порой заинтересованно.
В общем, к порталу, который представлял собой что-то типа большого закрывающегося шкафа, в который надо было входить по-одному, я подходила уже более уверенно и воодушевленно. Как-будто для меня это было обычным делом. Вот так перемещаться.
В конце-концов, у меня уникальный опыт перемещения между мирами – что мне межгородской?
Двое мужчин в кособоких камзолах, который обслуживали эту конструкцию, вежливо распахнули для меня дверцы, я помахала мишкам и решительно шагнула внутрь.
Зажмурилась, потому от наступившей полной темноты… потом от нестерпимого света… а потом едва не выплюнула свой желудок, потому что, как мне показалось, тело и мозг сделали кульбит, достойный самых крутых американских горок.
И все затихло.
Кроме моего сердца, тяжело стучащего где-то в горле.
Я замерла в ожидании – переход, по обещаниям, должен был длиться несколько секунд – но ничего не происходило. Никто не торопился меня вынимать отсюда.
Минуту.
Две.
Отсчитав еще секунд сто, я слепо пошарила вокруг себя, и толкнула ту часть “шкафа”, которая легче поддавалась… Это и правда оказалась дверь. Открывшаяся медленно и со скрипом.
Вполне возможно – в столицу.
Точнее, на столичное кладбище…
Я осторожно выбралась и осмотрелась.
Ночь. Кладбище. Фонарь.
От аптеки я бы тоже не отказалась – успокоительное прикупить. Потому что ни мишек, ни радостно встречающих меня жителей я не обнаружила. Только белеющие в темноте надгробия, кривобокие деревья без листьев и склеп позади меня, откуда я и вышла.
И тут же зашла назад, потому что заметила, что справа к склепу приближается что-то темное и страшное.
Я замерла, стараясь не дышать.
Оно хрустнуло чем-то.
Я перебралась к стене.
Оно, похоже, решило не скрываться, пробормотало что-то, и захрустело и задышало громче, приближаясь.
Я наткнулась пальцами на какую-то прислоненную палку и плотно обхватила ее обеими руками, поднимая к плечу.
Оно появилось в проеме и шагнуло внутрь.
– А-а! – успело заорать, когда я ударила наотмашь.
– А-а! – заорала я, пытаясь перепрыгнуть через рухнувшее оно и убежать.
Но меня схватили за ногу и потянули на себя.
Жрать, наверное.