I
Крупная фигура Дм. Ив. Писарева, промелькнувшая, как метеор, в 60-е годы и вызвавшая целую бурю в современной ему критике, до сих пор еще мало освещена.
Борьба, которую пришлось ему вести за свою короткую, едва семилетнюю деятельность, значительно способствовала неизбежному субъективизму суждений и надолго окружила его фигуру пеленою предвзятых мнений.
Для людей, стоявших правее его, он навсегда, кажется, останется «опасным нигилистом», подлежащим сугубому преследованию. Для людей, стоявших левее его, он не более, как «просветитель». С этим титулом просветителя он до сих пор значится в истории русской критики.
Просветитель! Да, конечно, Писарев был просветителем. Его мировоззрение, его понимание задач момента, его практические цели не шли дальше просветительства, популяризации и распространения реальных – а это значило для него естественно-исторических – знаний. Рост знания, развитие мысли для него были альфой и омегой прогресса, панацеей от всех общественных зол.
«Я и теперь, и прежде, и всегда был глубоко убежден в том, – писал он, – что мысль, и только мысль, может переделать и обновить весь строй человеческой жизни».
И все-таки слово «просветитель» говорит очень мало. Оно не разъясняет нам, каково отношение Писарева к различным общественным слоям и течениям его времени, как зародилось и сложилось мировоззрение Писарева, каково его место в развитии общественной жизни и мысли. Назвав Писарева просветителем, мы еще ни на йоту не подвинемся в понимании того, почему, с одной стороны, он подвергался таким нападкам слева, например, со страниц «Современника», с другой стороны, почему он пользовался такой широкой и искренней популярностью среди молодежи, популярностью, на много лет пережившей его самого.