Предисловие автора.
Есть на Балканском полуострове уголок заповедной земли, который бережно охраняют сразу несколько государств. Озеро Шкодер, миллионы лет назад отделившееся от Адриатического моря, – один из самых чудесных уголков нашей планеты. На западе и юго-западе к водоёму подступают невысокие, покрытые лесом горы, защищающие его от ветров, на востоке – живописные болота с белыми кувшинками и водяными каштанами, благодатные для своих обитателей: черепах, змей, ящериц и выдр. Климат там столь приветлив, что озеро стало пристанищем для сотен видов птиц и рыб, которых привлекает тёплая, укрытая ковром из цветущих лотосов, вода озера. На его берега прилетают зимовать розовые фламинго, африканские цапли и кудрявые пеликаны.
И люди издревле тянулись к этому сказочному месту. На берегах озера и многочисленных его островах сохранились древнейшие постройки: крепости, церкви и монастыри, хранящие тайны далёкой истории, которые передают из уст в уста за стаканом доброго вина из винограда, выращенного на тёплых приозёрных склонах.
Одно лишь омрачает жизнь местных обитателей: земля здесь неспокойна и подвижна. Её тревожат частые подземные толчки, нещадно разрушая постройки и старые уснувшие горы.
В том месте, где вытекающая из озера тепловодная река Буна несёт свои воды в Адриатическое море и соединяется с ледяной горной рекой Дриной, есть высокая скала. На этой скале в III веке до н.э. иллирийцы возвели крепость, призванную защитить их от набегов тех, кто посягал на земли в этом райском уголке. Красивая и печальная легенда о прекрасной Розафе и строительстве крепости, развалины которой по сей день покрывают белые подтёки, и легла в основу этой баллады…
Война, война… Твой след вокруг повсюду.
Царапины на камне словно шрамы,
Для крепости как будто украшение.
Но в этой раны побольнее будут:
В подтёках белых стены неустанно —
Расплата за минувшие свершения.
Глава 1
Велик тот царь, который для страны
И для народа ищет лучшей доли.
В его стремленьях «первые умы»
С ним рядом будут помогать, и спорить,
И, пособляя тот осилить путь,
Готовые весь мир перевернуть,
Плечом к плечу его прикроют спину.
Таким был царь Аргон. Его седины
Всем говорили: долгие года
Он заслужил, своё прибавив войско,
В беде и радости держа себя геройски.
Иллирия, его победами горда,
В тепле и изобилье процветала.
Но для хорошего царя цветенья мало:
Грозили недруги с восточной стороны.
Чужая радость – повод для войны!
Спасая тыл от чужаков свирепых,
Царь неприступную задумал крепость
И место знал, где стены возвести:
Скала высокая в слиянье Киры с Дриной.
Дозор с неё набеги сократит
И крепость сделает непобедимой.
Аргон сзывает свой Большой совет
И на гору ведёт с собою вслед.
«Смотрите! Видно чуть не до границ
Отсюда царство, словно на ладони.
И Кира с Дриной с юга нас засло́нят,
И Шкодер рядом, полный рыб и птиц.
Нет лучше места крепость поднимать,
Чем на скале из каменных развалов.
Что думаете? Время ль начинать?»
В ответ согласно Дума закивала,
Приветствуя решение царя.
«Тогда сегодня, день не тратя зря,
Начать я предлагаю дело с пира!
Мой младший сын Резар во имя мира
Решил жениться! В жёны он позвал
Красавицу, прекрасную Розафу.
В боях свою он доблесть доказал!
В наследниках пора явить свой пафос…
Благое дело с радости начнём.
Пускай же Боги нам помогут в нём!»
* * *
Решили так, и скоро пир горой
Гремел в долине, дело прославляя
И будущее пары молодой.
Им тосты и подарки посвящая,
Народ невесты чу́дной красоте
Дивился: лёгкий стан и глаз сиянье,
Как будто ночью звёздною блестеть
Спустилось в эти очи мироздание!
Взглянув в них, можно было утонуть,
Как ненароком в бездну заглянуть.
И прятали мужей от взгляда жёны,
Им искры эти издавна знакомы:
Прожгут, пожалуй, прочность их семей.
И го́лоса божественный елей
Поманит вновь огонь искать и свет,
Которого у жён давно уж нет.
Все пировали, вкусно ели, сладко пили,
А утром первый камень заложили.
Глава 2
В тепле и неге дивное дитя…
Живёт теперь Розафа в царском доме.
Он скучен ей: здесь платья шелестят,
И хвастаются камнем в окаёме,
А ей милее шелест вольных трав
Да серых скал нетёсаных фигуры.
И на намёки усмирить свой нрав
Уходит молча, голову понуря.
За молодость, за вольность, за мечты
Розафу жёны братьев невзлюбили,
Ей всё милее во дворе цветы:
Они полны добра и изобилья.
К чему ни прикоснётся – всё цветёт,
Как будто в пальцах тонких дар волшебный.
Её в обиду снохам не даёт
Царица-мать. И вместе с ней молебны
Возносит небу с просьбой за Отчизну,
Мужей, народ, наследников и жизни.
Гулять одной не может запретить,
Но просит очень осторожной быть.
* * *
Надев простое платье, на скалу
В который раз идёт бродить Розафа.
Её там ждут цветов пестрящих луг
И вид, достойный птичьих крыл размаха.
Она подолгу бродит меж камней…
И вдруг старик-колдун подходит к ней.
Придворный ясновидец, он царя
Врачует, на свершенья наставляет,
И потому, ни капли не боясь,
Розафа с ним заговорить решает.
– Приветствую! Зачем средь шатких скал
Розафа несравненная одна?
Так царственной особе не пристало!
Себя оберегать должна она!
– Я не страшусь одна. Среди людей
Бывает душно боле и опасно.
Цветы растут охотней средь камней,
А в замках их срезают понапрасну
И ставят в тёмных залах умирать.
Мне проще в скалах радости искать…
– Ну, хорошо. А я набрал камней:
Нужны для ворожбы мне самоцветы.
Их помоги нести в шатёр ко мне —
Я бусы подарю тебе за это…
– Не нужно мне подарков. По пути
Я ношу помогу тебе нести.
Суму взяла и ринулась вперёд,
Как будто самый лёгкий пух несёт.
– Не торопись, не поспеваю я
За резвыми ногами молодыми!
Постой, пришли, обитель вот моя.
Зайди. Настоян на целебном дыме
Сбор горных трав. Он силы возвратит
И долгой полной жизнью наградит!
Розафа благодарно ковш берёт
И сбор травы душистой жадно пьёт.
Но что случилось? Всё летит вокруг!
Не слушаются ноги, в теле слабость.
– Колдун, спаси!
– Ну, полно же, мой друг!
Сбор не убьёт, он нам дарует радость!
Твой муж в делах, его не видишь ты,
Ему борьба и подвиги дороже!
И прозябают чу́дные черты
Без поклоненья этой нежной коже,
Без ласки. Я исправлю, я смогу…
Ты спи, а я твой сон постерегу.
Дурман силён. Собрав остаток силы,
Розафа рвётся прочь, бежит с обрыва,
Её движенья плохи, торопливы,
Споткнулась и колени в кровь разбила.
Но боль дурман нещадно гонит прочь.
Себя она сумела превозмочь
И до ручья без устали бежала,
Измученная, рядом с ним упала.
Омывши раны ледяной водой,
Пугая путников, шатаясь, шла домой.
Глава 3
– Розафа! – крик поднялся при дворе.
Царица-мать навстречу ей спешила,
Красавицу на шкуры уложила…
– Дрожишь. Огонь зажгите! Отогреть
Скорей Розафу нужно. Что случилось?
Обидел кто? Скажи! Сейчас найдём,
Познает он великую немилость!
– Нет, я сама упала за ручьём.
– Ах, говорила! Будь же осторожна!
Пошлите за Резаром, пусть придёт,
Его жене сейчас без мужа сложно.
Вина несите! Пусть вино зажжёт
Огонь внутри. Она дрожит, бедняга.
Теперь без провожатого – ни шагу!
Резар примчался тотчас, царь-отец,
Строители с горы в тот день спустились
И отдохнуть решили, наконец.
Ожи́ли залы, слуги суетились,
А царь Аргон бранился за беспечность:
Солдат своих уберегает он,
А мать наследников лежит в увечьях,
Хоть ей ковёр под ноги положён!
* * *
– Да что с тобой?.. Теперь не узнаю
Я бесподобную жену свою!
Глазами смотришь дикого волчонка…
Когда опять услышу смех твой звонкий?
Кто стал причиной? Человек ли, зверь?
Скажи, любовь моя! Ему тогда, поверь,
Обиды не снесу: клинком горячим
Повержен будет, кто бы ни был он! —
В объятиях жену, разгорячён,
Резар качал, как малую дитятю.
Они заснули, как забрезжил свет,
Но неспокойный будет им рассвет.
Качнулись стены, трубный грянул глас,
Гора, шатаясь, в небо вознесла
Столбы из пыли, грохот, рокот, вой…
Сравнялись стены крепости с землёй.
* * *
Как пепел, бледный вышел царь Аргон
К народу, что на площади собрался.
Хоть был бедой правитель удручён,
Но гордо, прямо, как всегда, держался.
– Скажите, люди, все ли вы спаслись?
Не взяло ли кого земли трясенье?
– Нет, живы все! И трое родились:
Три бабы разрешились не ко времени.
От страху, видно!
– Значит, будем жить! —
Воскликнул царь и, вверх поднявши руку,
Добавил:
– Будет праздник! Будем пить
За то, что Боги дали нам науку!
А завтра соберём Большой совет
О том, как крепость строить нам без бед.
* * *
Тем вечером пирует весь народ,
А царь Аргон советника зовёт,
Но не того, кто признан большинством,
Зовёт того, кто правит колдовством.
С женой Теуной скрылись в тронный зал,
И перед ними тот колдун предстал.
– Ты знаешь, что случилось, Шепетим?
Тебе о том открыли правду звёзды?
– О, повелитель! С ними так непросто…
Сегодня небо сделалось глухим!
Наверное, от скрежета земного
И не хотело говорить полслова.
Его пришлось с лихвой задобрить мне:
Теперь придётся к молодой луне
Мне, бедному, совсем ни пить, ни есть,
Все звёзды в нашем небе перечесть.
– Возьми же воздаянье за труды.
Кошель монет подайте для звезды!
Теперь скажи нам, верный Шепетим,
Что слали Боги грохотом своим?
– Мне шёпот звёздный вот что сообщил:
Ты жертв Богам давно не приносил,
А если хочешь крепость на века,
То жертва эта будет велика.
– Так зверь ли, птица? Не томи, скажи!
– Ну это ты уж сам, мой царь, реши.
Боюсь, что жертву бо́льшую хотят…
За это лишь тебя вознаградят!
Царь гневался: он жертвы из людей
Не приносил на памяти своей.
– Ни дом, ни крепость, ни златой дворец
Не стоят этой жертвы, злой мудрец.
– Не я! То звёзды в небе говорят!..
– Наверное, сегодня было зря
Их спрашивать, – вмешалась тут Теуна,
– Была бы жертва та нужна звезде,
Сопутствовала б нам сама Фортуна,
В живых оставив наших всех людей?
Иди, колдун, ещё поговори,
Есть время убедиться до зари.
Колдун покинул быстро тронный зал —
Царь несогласно головой качал.
Чтоб невзначай немилость не нажить,
Расстроенных царей не стоит злить…
Наутро так решил совет Большой:
Пусть стены вдвое будут толщиной.
Быка и птицу в жертву принесут
И, отдохнув, возьмутся вновь за труд.