Глава 1 – Взмах Серпа
Ливень огня обрушивается на Рыкаря. Он катится в золотом потоке, путаясь в ремне от «калаша», который болтался сзади.
Я бросаюсь следом, тот уже вскакивает. Последние шаги пройдены, широким взмахом Серпа пытаюсь достать гада. Изогнутый огонь-клинок со стрекотом отскакивает от доспеха. Нет, не пробил. Разве что, Рыкаря едва не сгибает от боли. Огненная плеть взметается, шипя как раненый зверь, приходится отступить на пару шагов. Рыкарь пользуется дистанцией, чтобы выпрямиться.
Уворачиваюсь от плети, заодно приблизившись. Отвожу кулак, окутанный багровым огнем, и врезаю уже своим кулаком Рыкарю по корпусу. Проникающий удар его отталкивает, не принеся другого зримого эффекта. Доспех слишком прочный, потребовалась бы не одна стая Рарогов, чтобы его пробить. Значит, вся надежда на Серп.
Вперед. Уклон от фаербола, прыжок, широкий размах кривым клинком. Неудобное, блин, оружие. Даже ятаганы зеленомордых не настолько загнуты. Привык я к прямым мечам, а тут пока приноровишься, пока поймешь как руку держать, тебя и достанут. Вот и сейчас, налету перестраиваю положение кисти, иначе получится не рассечение, а мягкое скольжение вдоль поверхности.
Рыкарь пользуется миллисекундами задержки, чтобы нанести удар локтем. Блокирую коленом, но отдача от столкновения настолько мощная, что меня отбрасывает на метры назад. Рыкарь всё-таки не жеваный болотопс, силищи больше, чем у меня. Чтобы не растянуться на полу, кувыркаюсь через спину. Пнув ногами дверь, влетаю в какую-то комнату. Тут еще нет огня, горит, похоже, только коридор. Видимо, там Тимофей сильно потрепал нервы Рыкаря.
Рыкарь следом за мной переступает порог. Выпускаю пламя из Серпа, боевик ударяет встречным водопадом огня, остановленный клуб жара разлетается по комнате. Но пока огненная стена не рассыпалась, использую ее, как завесу, чтобы приблизиться к вражине. Несмотря на его физическую силу, в ближнем бою у меня больше шансов. Надо лишь рассечь доспех.
К Серпу я уже приноровился, поэтому, без прежней замешки, осыпаю Рыкаря градом ударов. Больше не рублю, а тычу острием в неподатливый доспех, иначе меня уже бы отправили в Анреалиум насовсем. И так едва-едва уклоняюсь от молниеносных ударов. Опасность! Огненный шар пролетает мимо меня. Из под моих ног выстреливают пламенные пики. Взмах Серпа – и огонь послушно тушится. Правда, для замаха невольно пришлось отступить.
Рыкарь тяжело дышит, хватается за бок, то и дело заваливаясь на одну ногу. Туда я и бил в основном. Значит, Серп прилично его пронял.
Горящий коридор резко разряжается выстрелами. Бах. Бах. Бах. Слава Отцу-императору, целятся не в меня. А, значит, это мои хлопцы.
Автоматные очереди сотрясают Рыкаря, словно ураганный ветер соломенное чучело. Ну уж такой шанс проворонить – себя не уважать. Срываюсь с места, как торпеда.
Сам Рыкарь не теряется – свинец ему, что щекотка. Вся моя надежда на эффект отвлечения, но налетчик уже определился со своим главным противником, и на выстрелы в спину даже не отвлекается. Приятно, черт возьми. Но лучше бы он меня за сосунка считал. Только с Серпом в руках это уж вряд ли.
Рыкарь дергается прочь от удара. Но я как раз прыгнул чуть в сторону, загребая Серпом там, где Рыкарь должен оказаться при круговом уходе. В последний миг он это осознает, взгляд его прикипает к горящему острию. В глазах вспыхивает смертельный ужас. В эти доли секунд я понимаю – его доспех держится на одном честном слове. Возможно, хватит одного удара. Единственное, что Рыкарю остается – сменить траекторию. Враг тоже осознает это и пытается отклониться назад в коридор, прямо на безобидные пули. Если у него появится хотя бы минута передышки, он успеет подпитать доспех. Но второй бой уже не выдержат мои рефлексы. Я и так уклонялся на пределе.
Распрямляю колени, тянусь навстречу врагу, он пытается ударить. Огненный кулак мелькает у меня перед глазами, – такой хук запросто снесет голову, – и тогда, чувствуя, как рвутся напрягшиеся до предела мышцы кора, распрямляюсь, и, заорав на выдохе громким яростным ревом, звучавшем как штормовой гул моря, рублю наперекос, и, сразу уйдя в другую сторону, разминаюсь с Рыкарем.
Я останавливаюсь у самой двери и поворачиваюсь. Вороненые стволы, торчащие из коридора, затихают, лишь последние гильзы звонко катятся по полу.
– Арсений, отойдите! – слышу за спиной окрик Серафима.
Не реагирую на голос безопасника. Мы с Рыкарем снова стоим друг против друга. Я тяжело дышу, ощущая ломку перегруженных мышц. Знаю, что пробил доспех – испивший крови Серп довольно полыхает. Но куда попал?
Рыкарь выхватывает из воздуха огненную стрелу. Внезапно разгрузочный жилет на его груди разъезжается лоскутами, обнажая разорванную куртку под ним. На голой коже медленно проступает блестящая алая полоска крови.
Мы все еще стоим и смотрим друг на друга. Пока Рыкарь не падает на колени и маска вокруг рта не чернеет от сплюнутой крови. Он бросает взгляд на Серп.
– Великий Ярило! – шепчет он.
– Твоего Ярилы нет дома. Я за него, – подхожу и последним взмахом рассекаю ему горло.
По-хорошему, взять бы в плен, но Рыкарь слишком опасен. Пока вспомнишь в каком ящике лежат мориновые наручники, пока притащишь их, он уже снова начнет дом поджигать.
Взмахами Серрпа тушу горящую комнату. Затем отпускаю золотую рукоятку и оружие превращается в сноп ярких искр.
– Докладывай, Лебедь, – оборачиваюсь к вошедшему Серафиму.
– Отбились. Тушим пожар, – кивает он на пенную струю огнетушителя, который держит Егор. Я выглядываю в коридор. Дальше Борис с Игнатом из шлангов поливают горящую стену.– Подожжен только коридор и лестница, так что минут пять займет. Раненых оттащили в библиотеку. Трое их, вместе с Тимофеем, все обожжены. Спасибо этому огнедышащему, – кивает он на труп Рыкаря. – Нужен срочно Целитель. Иначе вот-вот помрут.
Вот же дрянь! А где мне его взять? Неотложки Целителей не возят, а в больницу раненых можем не довезти. Тогда только один выход – просить помощи у других родов. Это посчитают слабостью, конечно, ибо хреновый ты дворянин, если в своем же доме не можешь без союзников отбиться. Никого не волнует, что отбились-то мы как раз сами, а вот устранить последствия уже да, не сами.
– Сейчас буду вызванивать помощь, – вздыхаю. – Что с налетчиками? Как защитились? Кратко обрисуй ситуацию, подробности потом.
– Как только Рыкарь на вас переключился, отбились шустро. Мы всё же были готовы к нападению: не зря вы предупреждали, да еще новые турели нормально подсобили. Только из-за Рыкаря нас с самого начала продавили в самый дом, на последнем рубеже и держали оборону. Рыкарь сразу сорвался к вам наверх, иначе бы всех положил. Тимофей за ним дернулся… – тяжкий вздох. – А так мы парочку подстрелили, лежат связанные в гостиной. Остальные же паскуды отступили.
Совсем не кратко, но уж ладно, зато у меня вопросов теперь меньше.
– О, еще вспомнил, – вскидывается Серафим. – У пленных в разгрузке лежат дактилоскопические пленки с отпечатками пальцев. Явно кого-то подставить хотели.
– Даже догадываюсь кого, – размышляю, доставая мобильник.
Наверняка, Свиридовых. Все в курсе, как Анатолий на меня бычился перед земским исправником. Логично разыграть нападение так, будто он решил свести счеты. Вопрос, кто напал? Лобов?
– Пробить по своим каналом чьи отпечатки сможешь?
– День займет.
– Кхм, ясно. Пошли кого-нибудь допрашивать боевиков, – даю поручение, набирая Богдана. – Пусть хоть кожу с них сдирают, но через полчаса мне нужны имена инициатора налета и владельцев отпечатков. И да, пленных не убивать, пригодятся. Еще позови служанок из подвала. Пускай ухаживают за ранеными: дают обезболивающие и воду, смачивают ожоги мокрыми компрессами.
– Понял, – Серафим выходит в коридор.
Атаман не берет трубку. Неудивительно – уже пять утра. Розовый рассвет брызжет в окно. Дальше пробегаюсь по списку членов ватаги. Алеся, Агафья, Руслана, Яков… Без толку. Дрыхнут, как сурки, после насыщенных выходных на турбазе.
Груздевых пролистываю, нет, не из-за гордости – наверняка, сами меня пошлют. Проверю, если остальные варианты не дадут результата.
Остаются только Анфиса и Павел Свиридов. Быстро раздумываю, взвешивая «за» и «против». Если я попрошу у княжеской дочери залечить моим людям раны, дворяне точно ни во что не будут меня ставить. Назовут жалкой подстилкой, который не воин, а так, смазливая игрушка для развлечения княжеской дочки. Вроде детский сад, но здесь вот так вот всё, через то самое место.
Так что звоню Павлу:
– Беркутов? – сонно он спрашивает.
– На мою усадьбу напали. Трое человек ранены, срочно нужен Целитель. Сможете прислать?
– Как напали? – просыпается он окончательно.
– У раненых осталось всего несколько часов жизни, – игнорирую вопрос. – Пришлешь или нет?
Он шумно сглатывает, соображая:
– Пришлю, – решает и спешно добавляет. – Если отец разрешит. Дай мне пятнадцать минут с ним поговорить.
– Скажи, что Беркутов будет у него в долгу. Это порадует Анатолия.
Жду минут десять. За это время добираюсь до библиотеки через сгоревший до кирпичной кладки коридор. Раненые лежат на диванах и переносных койках. Подхожу к Тимофею, его обхаживает Дося. Слуга хрипит во сне, на лице и шее завязано мокрое полотенце.
– Как он? – спрашиваю обеспокоенно.
Дося только качает головой, вытирая выступившие на глазах слезы.
– Жив, барин. Пока жив. Ой, на вас кровь! – она подступает ближе, касается рукой моей шеи. – Фух, не ваша, – выдыхает успокоившись. – Неужели и вы тоже сражались? – она резко всхлипывает, испугавшись за меня. – Вас же могли убить!
– Времена такие, – равнодушно говорю. Ласково провожу рукой по влажным щечкам девушки. – Не реви. Будь сильной, в твоей помощи нуждаются наши защитники. Поняла, приказ? – окутываю ее волнами магнетизма.
Плечи Доси распрямляются, осанка становится уверенной, что выглядит весьма странно для скромной служанки.
– Поняла, барин, – ее голос становится твердый как скала. Слез больше ни в одном глазу. – Разрешите заняться Тимофеем. А вы поговорите так же внушительно с Феней. Она сильно боится вида крови.
– Занимайся, поговорю, – оборачиваюсь к рыжей девушке.
Худенькая служанка пытается совладать с собой, но стоит ей взглянуть на ожоги раненого, милое личико бледнеет, а на висках выступает пот. Кажется, она готова от ужаса выпрыгнуть в окно. Типичная гемофобия. Хорошо, что в обморок еще не бахается.
Я подхожу к девушке:
– Фенечка, напряги мышцы рук, быстро! – она вздрогнув слушается. – Теперь ног. Сильнее! Снова рук. Теперь живота, – она втягивает и так плоский живот под прозрачной сорочкой. Белое, как мел, нежное лицо краснеет. Кризис прошел. Упражнение помогает отвлечь мозг от триггера и избежать обморока. Мои центурионы учат этому новобранцев, чтобы в первых боях не теряли сознание как принцессы. – Легче?
– Да, барин, – кивает и даже тихонько улыбается. – Спасибо вам.
– Делай так каждые пять минут. И не забывай заботиться о раненом. Тебе нужно только подавать воду, втирать мази и менять тряпки. Никаких кожных швов, так что бери себя в руки.
– Поняла, – пристыженно опускает она ресницы и спешит за дело.
За третьим раненым ухаживает сама Оксана Тимуровна. Я киваю учительнице, и она виновато поджимает губы. Догадалась, что по ее душу приходили вражины. Ну хоть не ревет и прилечь в обморок, вроде, не собирается.
Разговоры с служанками и мне помогли отвлечься. Хоть не чувствую себя совсем бесполезным. Так, жду еще минуту-две и набираю Анфису, не возьмет – буду трезвонить Галине Константиновне. Да хоть Люде – пускай тормошит подружку. К черту репутацию, она не стоит жизни Тимофея, переживу как-нибудь насмешливые взгляды.
Пилик. Сам Анатолий звонит.
– Беркутов, группа едет, – я слегка напрягаюсь. Группа? Заказывал одного Целителя, а, похоже, едет целая кавалерия. Как бы повторно призывать Серп не пришлось. Свиридов тем временем берет болотопса за жабры. – За помощь ты отдашь мне завод.
Ну нихрена себе расценки! Рожа не треснет? А гранд-крейсер не подогнать тебе заодно, а?
– Благодарю за помощь, Анатолий Игоревич, – вежливо отвечаю. Не в том положении, чтобы дерзить. – Минуту повисите, пожалуйста. Очень отвлекают…последствия нападения, сами понимаете.
– Жду, Беркутов, разгребай, – вальяжно разрешает Анатолий.
Он, видимо, сделал вывод, что мне больше некого просить о помощи, раз к нему обратился. А то, что я банально не дозвонился до ребят, в голову ему как-то не пришло. Или он просто из вредности не хочет помогать забесплатно. После гольф-клуба это понятно. Погорячился я тогда, слишком разошелся. Наезд не наезд, но Анатолий воспринял наш разговор именно так. Надо посдержаннее быть, Феникс, а то весь огонь истратишь на падальщиков.
Набираю на второй линии Серафима:
– Что с пленными? Допросили?
– Полчаса еще не прошло вообще-то, – слегка ворчит старый безопасник. – Но допросили. Лобов устроил налет.
– А отпечатки чьи? – Сейчас это намного важнее.
– Людей Свиридовых. – Бинго!
– Береги их, как зеницу ока, Серафим.
– Пленников что ли? – не понимает он.
– И их тоже. Но в первую очередь пленки с отпечатками.
Возвращаюсь на линию со Свиридовым.
– Разгрёб, Арсений? – с сарказмом спрашивает.
– Извините, Анатолий Игоревич, плененные налетчики просто запели, – деликатно объясняю задержку. – Просто мы нашли у них плёнки с отпечатками пальцев.
– Плёнки? – голос у Свиридова уже серьезный. – И кого они хотели подставить?
– Вас. Точнее ваших людей.
– Кхм…кхм… – ему уже невесело. – А кто это у нас такой смелый? Или бессмертный?
– Лобов Георгий, – скрывать смысла не вижу. Теперь можно и приврать. – Поэтому именно у вас и решил попросить Целителя, Анатолий Игоревич. Ведь враг у нас, получается, общий.
– Кхам-м, – давится он слюной. – Хм, вот как. Э-э-э… в общем… мм… Кхм…да…ты прав, – пытается он сообразить как быть. Ведь что теперь получается? Раз «пальчики» его людей, то я вовсе не милостыню прошу, а союз против общего врага, решившего устроить подлянку нам обоим. Да даже не так – я сам оказываю Свиридову услугу, сообщив о подставе, из-за которой у него могли бы быть большие неприятности, ну это, если бы облава Лобова удалась.
– Анатолий Игоревич, я просто чувствую вину за гольф-клуб. Неловко вышло. Но сами теперь видите – Лобов играет против вас. И меня настраивал вот тоже. – тяжко вздыхаю, нагло переложив вину за свой "наезд" на невиновного – в данном конкретном случае – человека.
Анатолий растерянно молчит. Если не считать за связную речь вот это, конечно:
– Кхм…хм…дэ…дах…хм.
Ну всё, мужик, за Целителя хрен тебе, смазанный болотопсовской жижей, а не завод. Еще и к князю тебя потащу, вместе истцами в суде будем. Вот сейчас и сообщу радостную новость:
– В качестве извинений я готов вас поддержать завтра… то есть уже сегодня на встрече с князем.
– Хмм… Какой еще встрече?! – вконец теряется Толян.
– У меня назначена сегодня, правда, по другому поводу. Но, так и быть, из-за срочности вопроса я готов с вами подать жалобу на Лобова, – Ай да я, молодец. Вот и еще одну услугу, типа, оказал Свиридову.
Самый сок в том, что Анатолий не знает, что целью Лобова было устранить меня с Оксаной. А я сейчас подаю это нападение так, будто Лобов намеревался просто пострелять мою усадьбу, оставить «пальчики» Свиридова и смыться. То есть, Свиридов сейчас думает, что Лобов под него роет. А я – всего лишь инструмент. На встрече с князем истинная цель Лобова, конечно, вскроется, но к тому времени Тимофей уже будет свежий и здоровый с любовницей нежиться.
– Анатолий Игоревич, а Целитель же едет? – как бы невзначай спрашиваю.
–А? А, да-да, сказал же, группа отправлена. Арсений, заодно передай, пожалуйста, моим людям пленки с отпечатками.
– Только дам снять копии, – возражаю. – Это вещественное доказательство преступления Лобова против меня.
– Хорошо, – не спорит Свиридов. – В общем…спасибо тебе, Арсений, что сообщил. Не знаю даже, чем я этому Лобову не угодил.
– Не волнуйтесь, Анатолий Игоревич, мы накажем сволочь как следует, – твердо говорю. И сейчас я честен. Смерть – это минимум что ждет мерзавца.
Глава 2 – У князя
– Сеня, сегодня не пришел, – вздыхает Алеся. – Отписался, что дела рода.
Большая перемена. Ребята обедают в столовой прежней компашкой, за исключением Арсения. Ира молча ковыряет вилкой тефтели. С самого первого урока она не произнесла ни слова. Бросив взгляд на рыжую барышню, Степа робко спрашивает:
– А у вас ведь игра скоро?
– Завтра, – Алеся поджимает губы. – А Сени нет… хотя мы всё равно победим без проблем.
– Точно? Слышал, что у «принцев» есть сильный Кмет-каменщик.
Алеся лишь отмахивается вилкой.
– А у наших есть Сеня, – впервые подает голос Ира. – Так что точно. Лесь, я хочу с тобой поговорить. Наедине. Прогуляемся, десять минут еще до урока, – она покачивает бабушкиными часами на руке. – Степа, не обижайся.
– Никаких обид, – понимающе кивает парень. У девчонок должны быть свои секреты. Тем боле у благородных.
Выйдя в прилегающий к школе парк, девушки спешат под сень лип и кленов. Июньское солнце жарит нещадно.
– Подруга, я тебе желаю удачи с Сеней, – вдруг говорит Ира, серьезно посмотрев в зеленые глаза Алеси. – Хочу, чтобы ты знала, что я тебя поддерживаю.
Алеся ощущает жар на лице. Стыдно-то как! Обсуждать мальчика, как клубные кокетки! Рыжая барышня тоже покраснела. Они еще ни разу не говорили о Сене, хоть каждая и догадывалась о чувствах подруги. Да и попробуй не догадаться, при таком ожесточенном соперничестве. Ира даже утащила Сеню к себе домой под предлогом спарринга.
– Почему вдруг? – спрашивает Алеся. – А сама?
Ира отводит взгляд.
– Мой род серьезно обидел Сеню, и хоть папа смилостивился и разрешил …нет, даже, велел налаживать с ним отношения, я-то знаю, что Сеня не картошка, его нельзя окучить. Максимум останемся друзьями.
– Понятно…– протягивает Алеся, в душе отчаянно надеясь, что ее род не решит тоже наехать на Беркутовых. – Боюсь, Ир, шансов у меня тоже немного. Я вручила Сене письмо с признанием, а он обнял меня и позвал покорять вместе с ним столицу. Я согласилась, – добавляет барышня тихо.
– Так это ж круто, – улыбается Ира. – Мальчишкам же не до любви, им бои подавай. Вот Сеня видит в тебе поддержку. Значит, вместе поступите в старшую школу и будете играть в одной команде. А там и отношения разовьются.
– Думаешь?
– Знаю, – еще шире улыбается подруга.
В порыве чувств Алеся обнимает Иру и не замечает, как та тайком вытирает слезу.
***
Свиридов прислал целую группу боевиков. Просто так, очередная демонстрация силы. Ну и болотопс с ними, главное, среди этих мордоворотов затесался интеллигентный пижон – Целитель. Раненых быстро вылечили, так что повоевали ночку без потерь. Также я показал командиру группы пленников и передал дубликаты «пальчиков». На том и простились.
Сейчас уже около одиннадцати утра. Школу пропустил, тренировку тоже нафиг. В полдень встреча с князем. Пока сижу в своем кабинете, одной из немногих уцелевших комнат. Правда, и сюда дунул ветер сражения – шкафы разбиты шальными пулями, документы вывалились с обрушенных полок прямо на пол. Глядя на беспорядок, осознаю простую мысль – мне нужен адъютант. Ну, или секретарь. Серана, голубоглазка, где тебя носит?
Махнув рукой на раскиданные бумаги, пятнадцать минут уделяю медитации. Разогреваю меридианы, качаю «колодцы», пытаясь расширить их. Вдох-выдох, закончили.
Выбираюсь наружу через обрушенный коридор и сожженную лестницу. Блин, надо еще бригаду ремонтников найти. Кате, может, поручить? Жалко брюнетку, она и так чуть ли не ночует на заводе. А помощница у нас с ней общая и тоже загружена.
По дороге в княжескую усадьбу звонит Богдан:
– Сеня, пропущенный от тебя. Чего звонил в такую рань?
Вовремя ты, атаман.
– Извини, сегодня пропущу тренировку.
– Как это пропустишь?! – пугается он не на шутку. – Сеня! Ты чего?! Заболел?! А отработать «сачок»? Да и с Русланой вам позарез нужно порепетировать штурмовую пару! У нас же игра…
– Дела рода, Богдан, – прерываю шквал слов.
Атаман сразу замолкает. Тоже ведь дворянин, так что всё он прекрасно понимает.
– Ясно. Береги себя, Сень.
– Не волнуйся, завтра уже буду.
– Хорошо бы, а то нам хана, – убито говорит.
Не очень его понял, но атаман уже бросил трубку. А мне надо еще позвонить маме, убедиться, что дела в Москве в порядке. Просто, на всякий случай.
– Сынок, да, всё хорошо, – рассказывает Елизавета Юрьевна и вдруг мнется. – Только вот…
– Что за волнение, ма? Неужели нашла себе нового спутника жизни? – подкалываю с усмешкой.
– Сеня, ты чего…чего это! – лепечет она смущенно. Красивая зрелая женщина, не уступает по внешним данным секс-бомбе Кате. Да конечно, у нее есть кто-то, пускай и несерьезный. – Просто через две недели в ресторан нанесет визит кулинарный критик, вот и переживаю немного. Если ему не понравятся наши блюда, это будет полный крах. Шеф-повар ведь у нас новый.
– Не волнуйся, мам, – ласкаю ее слух успокаивающим баритоном. – Просто делай то, что от тебя зависит. Если вдруг репутация ресторана пошатнется, я всё исправлю. Как исправил с заводом.
– Ты прямо настоящий супергерой, сынок, – волнение полностью ушло из голоса Елизаветы.
– Скорее, риск-менеджер, – усмехаюсь. Пока лучше не говорить о нападении на усадьбу, а то снова начнет переживать. Потом как-нибудь. – До скорого, мам.
У самых ворот княжеской усадьбы встречаемся с «Вестой» Свиридова. Друг за другом проезжаем за высокие стены. Уже на крыльце Анатолий даже расщедривается на рукопожатие. Значит, оценил мой жест с приглашением к Волконским.
– Перед князем держимся одной линии. А именно, что Лобов решил поджечь твою усадьбу и подставить мой род, – учит Свиридов «неопытного отрока», то есть меня, хех. – Арсений, лучше я возьму слово. По полочкам разложу, будь уж уверен. Сам тихо сиди, отрок.
Отмалчиваюсь. Не спорить же. У меня из аргументов против только то, что я смог наладить дипломатические отношения Постимпериуса с десятком планетарных государств. Вряд ли Свиридова это впечатлит.
Слуга провожает нас в гостиную с кирпичным камином. Там ожидают Анфиса и Галина Константиновна. Княжна в легком ситцевом платье и летних балетках выглядела бы, как девушка из народа, если бы не ее аристократическая красота.
Мы с Анатолием кланяемся высокородным дамам:
– Ваше Сиятельство, добрый день! Ваше Сиятельство!
– Ваше Сиятельство! Ваше Сиятельство!
– Анатолий Игоревич, – важно кивает Анфиса, затем улыбается мне. – Арсений.
– Кого я слышу вместе! Толя и молодой Беркутов, вот так сюрприз! – всплескивает руками слепая княгиня. – Фиса, внучка, скажи, они оба еще не в кровоподтеках? Лица друг другу не разукрасили?
– Нет, бабушка, – улыбается княжна.
– Свежи молодцы, как огурцы с грядки? – недоверчиво переспрашивает Галина Константиновна. – Раз так, сегодня ждем град. Или твоего венчания, внучка, – по ее губам проскальзывает усмешка.
– Бабушка! – смущается княжна, бросив искрометный взгляд в мою сторону.
Похоже, про нашу вражду со Свиридовым можно уже рисовать мемы. Прославились на все княжество, как два бодающихся барана.
Минут пять уделяем разговорам о погоде и обсуждению последней новинки в театре.
– Кстати, молодой Беркутов, через полтора месяца я планирую провести в Москве выставку изящной каллиграфии. Будут выставляться работы известных рунописцев. Мог бы ты обеспечить безопасность мероприятия?
После продажи охранной фирмы это уже не профильное наше направление, но не откажешь же княгине.
– Почту за честь, – кланяюсь. Вообще меня поражает эта женщина. Несмотря на слепоту настойчиво проводит мероприятия зрительного наслаждения, недоступного ей самой. Словно княгиня плюет в лицо своей болезни.
Затем Галина Константиновна просит проследовать за ней в кабинет для собраний. Анфиса остается в гостиной. Не говоря больше ни слова, мы поднимаемся на второй этаж. Княгиню поддерживает за руку девушка Клава.
В кабинете ждет секретарь или ассистент в костюме. Когда мы усаживаемся за большим круглым столом, он включает проектор. На белом экране появляется сидящий в кресле князь Аркадий Волконский. В первую же секунду он удивленно приподнимает бровь.
– Неожиданно, – произносит, видимо имея в виду наш совместный со Свиридовым визит.
Минута уходит на поклоны Его Сиятельству. Когда же мы с Анатолием падаем обратно на свои места, Волконский спрашивает:
– Чего же ты хотел, Арсений?
– Вашей милостью мне было даровано право попросить вас об одной услуге, – почтительно напоминаю. Свиридов удивленно смотрит на меня. Согласен, «лампа Аладдина» любого шокирует.
– Да-да, было, – соглашается князь. – Ну так что ты решил?
Анатолий незаметно показывает мне знак притормозить. Ну да, как он там на крыльце учил? «Сиди тихо, отрок»? Хех.
– Ваше Сиятельство, я прошу вас предоставить защиту Оксане Тимуровне Прошкиной.
Княгиня хмурится. Анатолий роняет челюсть. Об Оксане Свиридов даже не слышал. Я ведь не рассказал. Спустя минуту в глазах моего «союзника» вспыхивает подозрение, что щенок просто его использует. Извини, дядь, по-другому ты бы не дал Целителя забесплатно. Да и умолчал я только о стремлении Лобова убить Оксану. Пускай его подстава Свиридова была лишь инструментом, а не целью, ничего это не меняет.
Князь чешет висок.
– А кто это?
Интересно, правда не знает? О Гончей и расследовании Тайной канцелярии ему не могли не донести.
– Учительница в моей школе, простолюдинка. На Оксану Тимуровну охотится дворянин Лобов Георгий. Он предпринял две попытки по ее устранению. Первая – натравил иномирянина породы Гончей, из-за чего подверглись опасности мои одноклассники, дети аристократов. Вторая – сегодня ночью Лобов отправил группу боевиков атаковать мою усадьбу. Как итог, он потерпел полное фиаско. Группа разбита, двое боевиков взяты пленными, – я указываю на Свиридова. – Кстати, Анатолий Игоревич здесь потому, что боевики хотели подставить род Свиридовых.
– Толя, ты в этом уже убедился? – князь смотрит на Анатолия.
Тот с замешкой кивает, бросив на меня злой взгляд. Свиридов уже ни в чем не уверен, но ведь так не скажешь.
– Я получил от Арсения дубли пленок с отпечатками, которые он нашел у нападавших. Отпечатки принадлежат моим дружинникам.
– Вот оно что, – князь задумывается. – Ночное нападение – для меня новость. Про Гончую уже знал. И про Оксану Прошкину тоже слышал. Тайная канцелярия предоставила мне полную информацию по делу Лобова.
– К чему тогда вы задали вопрос про Оксану Тимуровну? – говорю.
– Я спрашивал, кем эта женщина является для тебя, – серьезно смотрит на меня князь. – Раз на твою усадьбу напали, логично предположить, что ты приютил Прошкину у себя. Тем самым подвергнув свой дом опасности.
О-ох, опять намеки пошли. Это из-за того, что мне шестнадцать? Или потому, что мертвый папаша соображал не той головой? Как говорится, крейсер от эскадры недалеко отлетает.
Но оправдываться мне не в чем, всё делал по совести, и я молчу. Князь не выдерживает первым.
– Арсений, не пояснишь? – допытывается Волконский.
– Да, приютил. Да, подверг себя опасности, – сухо отвечаю.
– Так в каких вы отношениях?
Так и тянет спросить: «Какое тебе вообще дело?». Лучше следи за своим княжеством, на твоих подданных спускают Гончих и пытаются убить из-за старой интрижки с родовым наследником.
– Ученик и учитель.
– Всего лишь? – Аркадий недоверчиво фыркает, почти оскорбляя меня и мою честность. – Хочешь сказать, вы не любовники? Или ты не планируешь такими заделаться? Судя по фотографиям, Прошкина неплоха собой.
А-а-а. Достали.
– Мы не спим вместе, Ваше Сиятельство, – прямо встречаю взгляд князя. – И раз уж вас же это интересует почему-то, то позвольте разъяснить, во избежание дальнейших расспросов. Мы с Прошкиной не любовники. И становиться таковыми у меня нет цели. В то же время, извините за прямоту, если Оксана захочет лечь со мной в постель, чтобы отблагодарить за защиту, я не буду возражать. Потому что благодарить, правда, есть за что – для ее защиты мной задействованы серьезные ресурсы. К тому же я люблю красивых женщин, Ваше Сиятельство, а Оксана Прошкина, как вы сами отметили, – красивая женщина. И нет, это не является причиной моего заступничества. Будь она безногой, анорексичкой, обезображенной оспой или просто не в моем вкусе – ничего бы не изменилось. Я бы так же ее защищал. Я – дворянин. А долг дворянина – защищать слабых. Несмотря на опасность. Разве что, только отказался бы от ее благодарности.
Свиридов краснеет от моей борзоты. Княгиня усмехается, отвернувшись в сторонку. Заметив реакцию матери, Волконский хмурится.
– Похвальная позиция, Арсений. И что ты хочешь от меня? Тайная канцелярия уже заключила соглашение с Лобовым. Помилование в обмен на сведения о Гончих.
– Извините за прямоту, но сегодня ночью Лобов подтерся этим помилованием, – заявляю. – Или что, у него теперь полный карт-бланш? Ему разрешено распоряжаться жизнями ваших подданных?
Князь молчит. Он явно не хотел бы выступать против Канцелярии, это видно. Но и другого выхода у него нет. Другие дворяне тоже скоро узнают о бесчинстве Лобова. Если не наказать сволочь – будет удар по княжеской репутации. Имидж – штука, которая легко теряется.
– Моя СБ проведет расследование, – наконец произносит Волконский. – Арсений, передай ей пленников вместе с отпечатками пальцев.
– Кому конкретно передать? – не понял я.
– С тобой свяжутся, – отмахивается князь. – Суть в том, что своего ты добился. Сегодня Лобова задержат до конца расследования. Заслуженной кары ему больше не избежать. Доволен?
– Благодарю за справедливое решение, – кланяюсь, чуть привстав. Спина молодая, не переломится.
Уже в коридоре Свиридов рассерженно бросает:
– Почему сразу не сказал мне об этой учительнице?
– Моим людям требовался Целитель, – отвечаю честно. – Пока вы думали, что Лобов под вас копает, то были более лояльны. Прошу прощения за умолчание. Но в главном я не соврал – вас действительно хотели подставить.
После этих слов Анатолий вроде даже остыл, лишь качает головой:
– Я тебя опять недооценил, Беркутов. И опять сплясал под твою дудку.
– Так может уже прекратим эти танцевальные дуэли? – предлагаю. – Пользы-то все равно никакой. Только смешим остальной Дом. А в мой ТРЦ на месте завода вы можете вложиться как инвестор.
Он выпучивает глаза:
– Ты знаешь о поселке? Хотя, конечно, знаешь, – вздыхает он. – Княжна рассказала?
– Галина Константиновна, – усмехаюсь. – Я решил переместить производство, построив новый завод. На месте старого построю развлекательный комплекс. А вы что хотели сделать с землей?
– То же самое, – бурчит Свиридов.
– О-о, гении мыслят одинаково. Тогда, правда, подумайте об инвестициях.