Глава 1. В аду
– Бетти, ты точно уверена, что нужно впускать в Британию этого русского головореза? – обеспокоенно спрашивает Людовик, оглядывая собравшихся репортеров в аудиенц-зале во Дворце Монарха.
Французский король и британская королева стоят в дверях позади трибуны, на которой секретари уже разложили оперативно подготовленные два указа. На белых листах бумаги чернеет шариковая ручка.
Еще не прошло и часа с момента покушения, как Элизабет велела созвать представителей мировых СМИ, в том числе английских. В первую очередь, английских. Так же она распорядилась на скорую руку набросать необходимые указы.
– Бетти? – напоминает Людовик о заданном вопросе.
Элизабет на миг вспоминает сильные руки Перуна, державшие ее над трупами и ревущим пламенем. А сейчас этот юноша гоняется за крысой Белишем по кварталам Парижа. Ради нее.
– Уверена, Луи, – твердо говорит королева. – Тем более, что я уже отдала все распоряжения МИ-5 и Оборонному совету армии. Я созвонилась с генералами еще на больничной койке. Отныне вымесы вне закона, а князь Артем – вместе со своими людьми и оружием – допущен в Англию. Перун – мой первейший союзник. Осталось довести это до моих подданных.
– Понятно, – вздыхает Людовик. – Тогда мне ничего не остается, как поддержать тебя, коллега.
– Спасибо, коллега, – коротко улыбается Элизабет и двигается к трибуне.
Десятки камер смотрят на девушку. Сейчас на королеве лаконичное серое платьепростого кроя, без вычурных деталей. Впрочем, Элизабет всегда предпочитала демократичный стиль, за что ее и любили англичане. На ее спортивной фигуре одежда любого, даже самого бюджетного бренда сидела отлично.
– Сегодня на меня, Элизабет Вторую, царствующую королеву Великобритании, совершили покушение, – объявляет Элизабет и убирает со лба синюю челку, обнажив красную ссадину, которую она специально не позволила залечить Целителям.
Репортеры ахают. Десятки камер наводят на лицо Элизабет, чтобы запечатлеть ссадину над ее тонкой бровью. Сейчас в прямом эфире вся Британия, весь мир смотрит на красную ранку. В зале нарастает гвалт, который тут же затихает, едва королева поднимает руку.
– Была совершена государственная измена и попытка устранить действующую королеву, – продолжает Элизабет и берет шариковую ручку. – В связи с этим я издаю два указа. Первый – «О применении специальных вооруженных мер, в связи с выявлением преступного заговора британских аристократических родов». Исполнителями назначаю Службу безопасности МИ-5 и Оборонный совет Министерства обороны. Этим указом поручаю немедленно отстранить от всех постов в правительстве и объявить в розыск членов Домов-изменщиков Белиш, Мирел, Данби, Вустер, Ратленд, Джерси, Сетланд… – она причисляет рода вымесов и ставит подпись под указом. – Второй – «О допуске дружины и вассалов русского князя Артема Бесонова на территорию Соединённого Королевства Великобритании». Именно Артем Бесонов спас меня от изменников, рискуя жизнью, – поясняет королева свое решение, и ближайшие к ней репортеры замечают в глазах Элизабет странный волнительный блеск. – Князь Бесонов – настоящий герой, и я награждаю его орденом Подвязки.
Теперь удивленный гул зала так просто не остановить. Орден Подвязки является старейшим в мире.Кавалерами ордена становятся видные государственные и военные деятели. До сих ими были только британцы. И настолько высоко признать заслуги чужака – первый в Британии прецендент.
Если бы собравшиеся были менее воспитаны, то уже бы пошутили вслух, что, похоже, некий Бесонов победил не только изменников, но и сердце королевы. Не зря же у нее так зарумянились щеки, когда нахваливала этого русского.
– Поручаю Оборонному совету Министерства обороны беспрепятственно пропустить дружину Бесонова на Британские острова, – заканчивает Элизабет и подписывает указ немного дрожащей от волнения рукой. – С этого дня Артему Бесонову открыта дорога в Британию!
За всем этим, сидя в выделенном ему кабинете в Версале, наблюдает Владимир. Кулаки цесаревича сжаты, брови нахмурены. Он не отрывает взгляда от телевизора на стене. А точнее – от пунцового лица британской королевы. За столом, напротив цесаревича, также расположились двое самых доверенных российских делегатов.
Один из них обращается к престолонаследнику:
– Вы позволили Артему Бесонову вторгнуться в Англию? Без участия российской армии? Это же скажется на прочности власти вашего отца. Ведь индивидуальные контракты и связи с Британией несказанно усилят Дом князя, без того объединивший рода Настьевых и Бородовых. Неужели Бесонов пользуется вашим особым расположением?
– Особым расположением? Да я его ненавижу! – вдруг выкрикивает Владимир, хлопнув по столу, но тут же берет себя в руки. – Всеми фибрами души, уж поверьте. Но Артем – единственный, кто может вытащить нас из задницы, полной иномирян и вымесов. Мы нуждаемся в Бесонове, как бы прискорбно это ни звучало. И сейчас остается только надеется, что у него хватит ума не отбирать у меня трон, иначе он всё погубит.
Неожиданно от дверей раздается женский бархатный смех:
– Вот как, значит? Прямо погубит? Ха! Честный мальчик с высоким чувством справедливости не способен править? Так вы считаете? – София Бесонова скрещивает руки на высокой пышной груди. – Править страной может только тот, кто понимает принцип меньшего зла?
– Верно, – нехотя признает Владимир. Княгиня услышала его истинное мнение, и отступать нет смысла. – Перун не готов мараться, даже когда это необходимо.
Белозубая княгиня широко улыбается и оглаживает изящный подбородок.
– Не волнуйтесь, Ваше Высочество, для таких вещей у Перуна есть я.
Владимир безотрывно смотрит на Софию-Гюрзу. Когда-то он использовал эту красотку, еще юную и невинную, в государственных целях, день и ночь заставлял пытать людей в жандармских камерах, и вот теперь поглядите на нее – настоящее хладнокровное чудовище. Можно гордиться собой, как учителем.
– Что же вы намерены делать? – цесаревич весь на пределе.
– Не беспокойтесь. Ваш трон меня не волнует, – София указывает на синеволосую Элизабет в телевизоре. – А вот ее – возможно. Вы ведь не против, Ваше Величество?Величество– Не беспокойтесь. Ваш трон меня не волнует, – София указывает на синеволосую Элизабет в телевизоре. – А вот ее – возможно. Вы ведь не против, Ваше Величество?
Владимир прикидывает варианты. Отправить Перуна на другой конец континента? Вообще лучшего и пожелать нельзя. Интересно, как София задумала усадить Перуна на английский престол? Через соблазнение Элизабет? Что же, судя по румянцу и блеску в глазах синеволосой королевы, Гюрза на верном пути.
– Такой исход меня устраивает.
***
Множество мелких солнц заглядывают в пещеру, разгоняя полутьму подгорья. У влажной стены за компьютерами держатся бледный канцлер Белиш и остальные делегаты. Похоже, это место что-то вроде временной базы для перетранспортировки между точками на Земном шаре.
Башлаш встает с валуна у грота и снова приседает нам на уши гудящим басом:
– Так что ты пожелал, червяк?
– А тебе хватит мозгов запомнить? – фыркаю.
В ответ раздается такой силы обиженный рев, что у меня уши закладывает.
– Я оторву тебе руки и сожру их на твоих глазах!
На нас надвигается настоящий серокожий Халк. Выше двух с половиной метров, с широкой, как гранитная плита, грудью и длинными накаченными руками.
– Кто это? – хмуро спрашивает Ясна.
– Сучка Градгроба, – я быстро собираю Эмулятор. Волосы обращаются в густой черный дым, кожа темнеет, зубы становятся непривычно большими и острыми, что едва помещаются во рту. – Я его задержу, а вы грохнете вымесов. Затем сразу отступаем.
– Так точно, – Ясна окружает себя сферами и бросает в бой. Али сигает за ней.
Сам шагаю навстречу разъяренному великану. Не собираюсь драться с ним до победного. Не в той я форме, чтобы одной левой завалить командира демонских ВДВ. Бой выйдет слишком долгим и изнурительным. Эмулятор треснет на одном использовании атакующего генеральского фрактала. А одними Когтями замаешься шинковать эту серую глыбу.
Башлаш же и сам не стремится встревать со мной в рукопашку. Может, Когти Швара его насторожили? Потому как здоровяк хватает торчащий из пола пещеры остроконечный сталагмит и швыряет как копье. Ну, Отвод включен, поэтому каменная колонна огибает меня по дуге и чуть не врезается в стойки с серверами. Ух, было близко! Еще бы чуть-чуть – и как бы мы вернулись? Пешком через весь ад? Срочно убираю Отвод. Камень в голову уж как-нибудь переживу.
Срываюсь в галоп и настигаю Башлаша прежде, чем ему удается, подпрыгнув, сорвать с потолка сталактит для нового броска.
Башлаш ориентируется в моменте, и при приземлении пытается расквасить мне голову десятипудовым кулаком, словно кузнечным молотом. Врубаю Холодец, и ухожу с линии атаки, едва не сдуваемый порывом ветра, образованным взмахом великана.
Вдох-выдох. Наблюдаю за миром в замедленном времени.
Башлаш выстреливает с места как торпеда. Его мощные ноги обладают силой пусковой установки реактивной системы залпового огня. Если бы время не замедлилось, меня бы уже растоптало. А так я пропускаю серокожего монстра мимо и быстро, как только могу, рублю его по боку, сорвав себе бедренные мышцы. Но Эмулятор я не зря врубил – Эсклоп моментально чинит надорвавшиеся мускулы.
– Р-А-А-А! – взвывает Башлаш, схватившись за кровоточащий живот.
Пользуюсь его замешкой, чтобы оплести демонюгу одновременно кислотными плетями, Паутинкой и сверкающими зигзагами молний. Под обжигающим его толстую кожу ворохом плетений, Башлаш вертится на месте в поисках меня. Я же кружусь вокруг чудовища, пытаясь достать Когтями – мешают его длинные руки, которыми он машет бешено, как оглоблями. Один такой удар – и меня размажет по стенке. А если в захват к этому тяжеловесу попаду, превращусь в раздавленный блин. Пока Эсклоп починит – Башлаш меня слоновьими ножищами и растопчет в труху. Не хочу!
Между тем Ясна швыряется желтыми сферами в вымесов. Бах, бах, бах. Британцы уже приняли демонский облик, так что взрывы их не всех прикончили. Вот поднимается опаленный канцлер Белиш – черный и клыкастый, как пантера. Но Али тут как тут – сзади подкрался к вымесу. Крокодилья пасть смыкается на глотке Белиша, и черная мохнатая голова, словно отрезанная ножницами, падает на пол. Али же наклоняется, чтобы подобрать вкуснотищу.
– Некогда жрать! – кричит Ясна, подрывая маленькой сферой оторванную голову. Она разлетается на ошметки, и Али, грустно вздохнув, налетает на вымеса-сороконожку, которого взрывы только слегка покоцали.
Крокодил покрывает когтистые руки красным бархатным покровом из огня – наследие Гоши. Фракталы царевича ведь достались Али. Этими пылающими когтями мутант и пробивает насквозь хитон насекомого-вымеса. Тварь издыхает, повиснув на руках Крокодила.
– Этого можешь съесть, – смеется рыжая девушка, прекрасно зная ответ.
– Фу-у, аднака, таракана не ям, – Али брезгливо отбрасывает омертвевшего врага.
Я же всё кручусь вокруг Башлаша, как Человек-паук вокруг Халка. Швыряю молнии, которые лишь обжигают монстра, но повалить не могут. А Генерал машет руками как угорелый. Один удачный хлоп – и меня сплющит. Могу сам собрать фрактал Башлаша, но Эмулятора хватит лишь на один удар, поэтому берегу. Вся надежда на Когти. Синие крошки уже оставили еще пару кровоточащих ран на бедре и торсе.
Увидев закономерность в моих скаканиях, Башлаш делает рывок, загребая накаченными ручищами там, где я должен оказаться. Вместо этого отклоняюсь назад. Сгибаю колени. Твердые, как камень, пальцы демона мелькают у меня перед глазами, и тогда, ощущая, как рвутся косые мышцы живота, распрямляюсь вверх, даже подпрыгиваю и с криком, рублю плоско. Звук ломающихся костей сопровождает удар. Затем я ухожу в сторону, расхожусь с раненым Башлашем, словно тореадор с огромным быком.
Мы с демоном стоим напротив друг друга. Оба тяжело дышим. Чувствую, как пульсируя восстанавливаются мышцы брюшнины.
Башлаш качает головой, внезапно на его груди, наискось, раскрывается темная, лоснящаяся, похожая на змейку рана.
Достал-таки!
– Перун! – слышу сбоку голос рыжей девушки. Они с Али уже завалили вымесов, а я всё вожусь.
Девушка заляпалась в крови, с волос стекает красная струйка.
– Ты ранена? – быстро спрашиваю.
– Нет. С чего ты взял? – спецназовка непонимаюше хлопает глазами, но, проследив за моим взглядом и потрогав рукой кровищу на кудрях, сразу же качает головой. – Ой, это не мое.
– Слава Сварогу, – киваю и поворачиваюсь к Башлашу, щупающему рану на груди.
– Быстро слижи, – застыженная Ясна шепчет Али, наклонив голову. Крокодил чешет когтем висок. Видимо, соображает, а не проверка ли это его манер, и не получит ли он от Ясны по кочерыжке, если сделает как она якобы просит.
Я не даю им время заниматься ерундой.
– Ясна, атакуй серого мудня! – сам швыряю струи молний.
Град желтых сфер обрушивается на Башлаша с другой стороны. Он отмахивается от светящихся шаров, как от мух, но их взрывы все равно пошатывают демона.
Не переставая крыть монстрюгу молниями, иду ему навстречу.
– Ответь на вопрос! – ревет Генерал, закрываясь руками от синих вспышек. – И уходи, червь! Что ты загадал?
– Чтобы ТЫ. СДОХ.
Яка легонько качает великана:
– Что правда? – бас серого недоумка полон недоверия. – А мы разве раньше виделись? Когда это ты загадал?
– Прямо сейчас, – подходя почти вплотную, поднимаю руку с Когтями.
Башлаш реагирует мгновенно. Бьет на опережение, целясь мне огромным кулаком в лицо. Несмотря на огромные габариты, он был чертовски быстрым благодаря развитым рефлексам, переполненным чудовищной силы. Как бурый медведь, который при массе в полтонны способен развивать скорость автомобиля.
Но меня выручает Холодец – «замедлялка» делает Башлаша не таким шустрым. Хотя все равно быстрее человека. Ну так и я не простой гомосапиенс, а с прошивкой Швара.
Успеваю выстрелить встречным ударом Когтей. Активировав фрактал Башлаша.
Два вытянутых кулака врезаются друг в друга. Громовые когти прошивают серые костяшки, насквозь разрезают огромный кулак и выходят из запястья.
Морда Башлаша искажается от чудовищной боли, он еще и надсадно ревет что-то, может мамочку зовет, но ни хрена не слышно – столкновение чудовищной силы ударов порождает настолько оглушительный грохот, что заглушает всё на свете. Сыплются сталактиты с потолка. У меня даже лопаются барабанные перепонки. А еще слетает Эмулятор, и в итоге подлечивает меня не чудодейственный Эсклоп, а приземленный Гиба.
Башлаш бахается на колени, из-под огромных ног взлетают выбитые осколки каменного пола. Чудовище успевает взмахнуть целой рукой, попав мне по плечу и разломив кости в труху. Он даже не бьет, а просто хлопает, но мой фрактал Башлаша слетел вместе с Эмулятором, поэтому легкой оплеухи гиганта хватает, чтобы я покатился кубарем.
Сломанное плечо восстанавливается, когда я вскакиваю из переката.
– Демонский выродок! – рычу, готовясь вернуться и срубить голову плачущему Генералу.
– Аднака, Перуну, – раздается зов Али. Оглядываюсь и поджимаю губы – Крокодил поддерживает за плечо шатающуюся Ясну. Из ушей девушки течет кровь. У спецназовки нет фрактала регенерации, как у нас с Крокодилом, и хлопок моего и Генеральского кулаков тяжело ранил ее.
А тем временем Башлаш, баюкая раненую руку, поднимается с колен. Сопливая серая морда рассерженна. Удачный момент упущен.
– Быстро в портал! – командую.
Али с Ясной сигают в желто-красный свет арки, следом и я прыгаю.
В спину мне бьет обиженный Генеральский рев:
– Не уходи!
Бедный демон, оставили одного в песочнице.
Глава 2. Круг попугаев
Едва мы вываливаемся из ада в лабораторию, Бестия бросается лечить Ясну. У рыжей кровь идет вовсю из ушей, а она не позволяет себя усадить, вертит головой:
– Где Перун? Где?!
– Тут-то я, – ласково обнимаю спецназовку за плечи, заставляя сесть на пластиковую табуретку, которую подвинул Кот.
Только тогда девушка успокаивается и, крепко взяв меня за руку, позволяет Бестии исцелить травмированные барабанные перепонки. Та подносит светящиеся сиреневым цветом ладони к ее ушам и держит на расстоянии.
– Что это был за демон? – заглядывает мне в глаза Ясна, не отпуская. – Огромный и сильный…Его не брали ни мои сферы, ни твои молнии.
– Даже молнии Перуна? Такое вообще возможно? – удивляется Аяно.
– Ага, – киваю. – Это новый уровень сложности, средне-сильной прожарки.
– Это как у стейков что ли? – хлопает глазами Бестия.
– Али любят стайкы, аднака, – мечтательно задирает голову Крокодил.
– Боюсь представить тогда полную прожарку, – хмурится Аяно. Она взмахивает клинком в самурайском ритуальном жесте, прежде чем провернуть рукоять в пальцах и убрать меч в ножны. – Кот, выруби эту штуку.
Она имеет в виду портал.
– Занимаюсь, – слепец щелкает рычагами и кнопками на большом машинном модуле. Я хрен знает, чем он там смотрит на широкие экраны, но портал скоро гаснет. Скорее всего, Кот просто прислушивался к приборам, отслеживая векторы взаимодействия в аппаратуре. Либо он просто жал всё подряд.
Ясна же все еще не отпускает меня, напряженно вглядываясь в мои глаза. Сильно же ее впечатлил Башлаш. Наверняка, волнуется о следующей встрече с «серокожим Голиафом». Вообще, если бы я напрягся как следует, то бы мог замочить Генерала-силача, да хоть чтобы рыжая крошка не переживала. Только вот Башлаш – шумный парень, и в буйстве мог переломать всю аппаратуру в пещере, по-тихому такого не уложишь. Хрен бы я потом вернулся. Я еще надеялся, что он за нами поскачет, тут можно всё громить, не жалко. Но времени прошло достаточно, прежде чем Кот вырубил портал. Застеснялся Башлашик заглянуть в гости.
Поэтому решаю успокоить спецназовку как умею. Прижимаю к себе Ясну, заглядываю в обеспокоенные глаза и накрываю рот губами. Ммм, сладко. Она офигевает от такого моего «успокоительного», но спустя секунду тихо постанывает от удовольствия. Мои пальцы слегка мнут ее крепкие бедра, обтянутые черной тканью спецовки.
– Али, закрой глаза, – громко говорит Аяно, на самом деле, чтобы я обратил внимание, что мы с рыжей не одни.
– Ты чего это? – спрашивает Ясна, ошеломленно хлопая ресничками, когда отпускаю.
– Просто ты была права, – отвечаю и на недоуменный взгляд рыжей красотки поясняю. – Счастье где-то рядом.
– А! – улыбается Ясна, глазки радостно блестят. – Хорошо, что ты понял.
Бестия смотрит на нас довольным взглядом – рада за подругу. А вот Аяно недовольно бурчит, теребя темляк на рукояти убранного меча:
– Вы какие-то странные. Чем вы в аду вообще занимались?
Я усмехаюсь.
– Слово «ад» говорит само за себя. Чертовщиной мы занимались.
Посреди лаборатории высится с зажмуренными глазами Крокодил.
– Аднака, аткрыть ужа мажна?
– Да, выдвигаемся назад, – я выхожу из лаборатории.
Уже в Версале узнаю от Софии, что Элизабет объявила войну вымесам и наградила меня орденом…
– Привязки? – кричу я, перекрикивая шум воды. Стою под душем у себя в покоях. Тщательно натираюсь мочалкой, чтобы смыть с себя кровь, гарь и вонючие ароматы поджаренных вымесов.
– Подвязки, – поправляет София, заглядывая из-за дверцы душевой кабины. – Высший рыцарский орден Великобритании. Им могут быть одновременно вознаграждены не больше тридцати человек. Кстати, одного из кавалеров ордена ты убил летом.
– Аурукс? – сразу догадываюсь, что это инферно. Стольких бриташек охмурил, конечно, сволочи накидали орденов.
– У тебя замечательная интуиция, – София не отрывает блестящего взгляда от моего атлетического тела. – Но Сварог с этими наградами. Сейчас ты возвращаешься в Москву. Сергей Ливер уже готовит к вылету дружину, включая наших вассалов.
– Умница моя, – хвалю свою невесту за быструю реакцию – это ведь она пнула Ливера. – А зачем мне в Москву? Мне в Британию надо же.
Я поворачиваюсь к ней передом, струи воды смывают остатки пены с тела, и София сглотнув, подступает ближе. Ее длинные нежные пальцы скользят по моим грудным мышцам вниз, оглаживают кубики пресса, обводят рельеф каждого.
– Затем, мой любимый женишок, – охрипшим голосом объясняет София, уперевшись взглядом мне в низ живота, – что завтра ты выступаешь на собрании Круга Домов. Дом Бесонова, как приемник Дома Бородовых, является руководящим членом Круга, соответственно имеет право созывать заседание всех Домов. Мы не можем положить всех своих людей в Британии. Нет, дорогой, ты обязан предложить всем Домам участвовать в войне с вымесами.
Брызги душа орошают платье княгини, и сквозь намокшую ткань проступают идеальные округлости грудей в белом лифчике. София подступает ближе, гладит мои плечи, пытается сжать дельтовидную мышцу, конечно, это не происходит – мускулы у меня как стальные, и от этого княгиня приходит в еще большее возбуждение.
– Но, по уговору с Элизабет, в Британию пустят только моих вассалов, – замечаю.
– Сделай тогда все остальные Дома своими вассалами, – отмахивается София от моих слов, как от какой-то ерунды. Блеск ее глаз говорит, что сейчас ее волнует другое…и еще как волнует!
– Можно и сделать, – задумчиво говорю. – На время операции.
– Вот видишь, – прижимается мокрым телом ко мне София. – Всё ты знаешь.
Ощущаю сквозь промокшее платье мягкие податливые пышности.
В коридоре кто-то стучит в дверь. Не обращаю внимания – помыться с любимой невестой не дадут! Но стук повторяется.
– Князь Артем, у вас открыто, – раздаётся приглушенный водой знакомый звонкий голос.
Игривый огонек вспыхивает в глазах Софии. Она тоже узнала вошедшую.
– Ваше Величество, мы в душе, заходите, не стесняйтесь – как раз обсуждаем будущее вашей страны, – княгиня подмигивает мне, прижавшись ещё больше и обвив мою шею руками.
– В душе? – неуверенно переспрашивает королева, но спустя секунду ее тихие шаги приближаются.
Я смотрю вопросительно на Софию, а она вдруг впивается мне в губы. Глаза княгини закрыты, мои же открыты.
Отворяется дверь, в проеме показывается синеволосая женщина. Увидев меня с Софией целующимися под струями душа, она застывает на месте.
– Я…вы… – растерянно пищит королева Великобритании, Ирландии и Британских Заморских Доминионов.
Оторвавшись от меня, София победоносно улыбается, видя смущение Элизабет. Ее кончики ушей краснеют, глаза бегают по душевой, лишь бы не смотреть на голого меня.
– Простите, но я улетаю через час в Лондон, – быстро лепечет королева, сгорая от стыда. – Буду вас ждать, Артем, в Букингемском дворце.
– До скорого, – серьезно говорю. – Надеюсь завтра-послезавтра уже быть. С армией.
– Буду ждать! – пылко восклицает королева, на миг взглянув мне в глаза, и тут вспыхивает и срочно ретируется из ванной.
Мокрое от брызг воды лицо Софии сияет. Она цокает язычком.
– Какая жалость, что бедняжка не смогла задержаться.
Я шагаю вплотную к княгине и вытягиваю руку. Кладу ладонь на плечо девушки.
– За твои шалости тебе придется отрабатывать, – и давлю сверху на княгиню, заставляя встать предо мной на колени …
А через шесть часов я уже прилетаю в Москву. Сразу направляюсь на ожидавшем меня кортеже в центр города на собрание Круга. Время уже ночь, желтая осень окутывает город холодным дыханием.
Круг обычно заседает в здании по соседству с Адмиралтейством. Большой зал переполнен влиятельными дворянами. Около сотни представителей Домов сидят в креслах за длинными узкими столами. Зал для проведения заседаний спроектирован в современном деловом стиле. Каждое место оснащено элементами системы конференц-связи: микрофонами, дисплеями, дублирующими необходимую информацию, разъемами для зарядки гаджетов. Отделка стен из деревянных панелей в разы улучшает акустику.
Впереди всех разместились руководящие члены Круга. Андрей Миронов, сына которого я будто бы убил. Эдуард Эльс и Виктор Курбышев, которых я заставил выплатить огромную контрибуцию. Юрий Долгоногий, которого я держал в плену и допрашивал. Доброжелательная, в общем, компашка.
Сам я пока стою за ширмой напротив трибуны, скрытый от глаз аристократов. Жду Сербину. Сегодня вызвал пернатую в Москву, ибо она – моя тяжелая артиллерия в плане аргументов. На мне надет костюм, стоящий целое состояние. На запястье блестит «ролекс». Из нагрудного кармана торчит уголок белоснежного платка.
Слышу цокот каблучков и оборачиваюсь. Ангелесса как всегда шикарна. Длинные золотые волосы завиты и ниспадают водопадом. Сербина облачилась в длинные белый балахон, сквозь который выпирают пухлые груди. Правда, покрасневшие глаза и слегка опухшие губы выбиваются из образа.
– Ты не спал с Луизой? Не спал?! – сходу накидывается пернатая на меня. Сама едва не плачет. – Скажи, что не спал, иначе я выпрыгну в окно! Клянусь!
Я протягиваю руку и тереблю сквозь балахон на спине Сербины сложенные пушистые крылья.
– Зачем в окно? Полетать захотелось?
– Перун!!! – она требовательно трясет кулачками. Слезы застыли в глазах.
– Да не спал, не спал, – сразу расхотелось мучить американку. – Расслабь уже булки.
– Фу-у-ухх, – с облегчением выдыхает блондинка, и тут же огромные глаза загораются озорством. – А со мной будешь? Я же ради тебя буду сегодня стараться.
От ее откровенности только морщусь. Сербина в любой реальности останется Сербиной, похотливой штучкой. Но как-то не хочется звонко шлепать ее по ягодицам.
– Посмотрим, – не отказываю, а то еще спадет мотивация. – Ладно, пойдем общаться с народом.
Я поворачиваюсь к трибуне.
***
Стоя чуть позади за Перуном, Сербина наблюдает, как этот юноша противостоит влиятельным аристократам. Больше всех ему возражает герцог Андрей Миронов. Сербина слышала, как от рук Перуна пал его сын. Но сам виноват – нечего было лезть на сильнейшего в мире бойца!
– Да какое ты имеешь право требовать от нас отдавать тебе свои дружины? – надрывается Андрей.
– Цесаревич Владимир дал разрешение, – холодно отвечает Перун. – Так что вам не на что ссылаться в отказе, кроме как на свою трусость.
– Как ты смеешь! – рычит Андрей, отбросив всякие приличия.
– Я слышал, дворяне жить не могут без войны, – фыркает юный князь. – Так я вам ее даю – воюйте на здоровье.
– Ты не можешь нам указывать ни по титулу, ни по воинской должности, господин поручик, – Андрей с наслаждением произносит офицерское звание.поручик– Ты не можешь нам указывать ни по титулу, ни по воинской должности, господин поручик, – Андрей с наслаждением произносит офицерское звание.
Перун лишь пожимает плечами.
– Может, и не могу, но вы летите в Британию.
Спокойный тон юноши приводит герцога в бешенство.
– И что же ты нам предлагаешь? Земли и природные ресурсы Британии?
– Нет, я обещал королеве Элизабет, что русские не разорят ее королевство. Кто же попробует – умрет от моих Когтей.
Аристократы в удивлении смотрят на Перуна.
– Судари и сударыни! – оглядывается Андрей на дворян. – Вы сами слышали эту неслыханную дерзость! Кто в здравом уме согласится?
– Скажите, Артем, – обращается граф Юрий Долгоногий, тоже руководящий член Круга. – Смысл тогда нашим людям умирать на чужбине?
– Чтобы спасти будущее для своих детей, – просто отвечает Перун.
– Подробнее, пожалуйста, – хмурится Эдуард Эльс.
Перун оборачивается к Сербине:
– Прошу вас, леди Гиллер. Или вернее – служительница Небесного престола.
На нее аристократы и так невольно поглядывали – всё-таки мало подобных ей сногсшибательных блондинок. А теперь и вообще не отрывают глаза, когда ангелесса проходит к трибуне.
Сербина одним грациозным движением скидывает с себя балахон, оставшись в легкой белой сорочке, и расправляет ангельские крылья. Огромные и белые, покрытые перьями, они элегантно распрямляются. Охи и возгласы удивления наполняют зал.
– Что за?!
– Какая красота!
– Моего младшего женить бы на такой! Внуки загляденье выйдут! С крылышками!
Сербина бросает торжествующий взгляд на Перуна. Ты будешь со мной долго расплачиваться, милый. У тебя нет выбора. Твои бастионы, наконец, падут.
Перун прикасается к белому крылу и легко гладит. Сербина вздрагивает от до жути приятного ощущения.
– На случай, если кто-то заподозрил иллюзию, – Перун пушит пальцами перья. Мурашки пробегают по телу Сербины, она едва не стонет, но успевает сомкнуть губы.
Многие аристократы смотрят с завистью, как юноша прикасается к совершенной крылатой женщине. Соблазнительные бедра, покатые плечи, ровная линия спины, пышные груди и белоснежные крылья. Настоящий идеал женской красоты.
– И что это всё значит? – спрашивает герцог Андрей.
Перун взглядом просит американку продолжить.
– Меня зовут Сербина Гиллер, известная как генеральный директор корпорации "Идиомы". А еще я – слуга Небесного престола или, по-другому, ангел, – начинает речь ангелесса. – Всё сущее разделено на три уровня миров. Человечество живет в Среднем мире, иномиряне или демоны – в Нижнем, а мои сородичи – в Верхнем. Демоны и вымесы служат Хаосу, трансмерному существу не из нашей реальности, которое стремится попасть в Верхний мир. Ему это удастся только, если на всей Земле число разумных существ сократится до определенного числа.
– Какого числа? – хмурит седые брови Юрий Долгоногий.
– Ровно сто тысяч особей, – вежливо улыбается Сербина.
Дворяне в ужасе переглядываются.
– То есть вымесы хотят пустить свыше семи миллиардов человек в расход? – переспрашивает Эдуард Эльс.
– Верно, – соглашается Сербина, так же продолжая улыбаться. Взгляд ее прикован к Перуну. Он говорит:
– Либо вы сейчас впрягаетесь, либо ваши рода оборвутся вместе с остальным человечеством.
Зал взрывается. Дворяне гомонят, не в силах успокоиться. Дебаты продолжаются еще долго. Уточняющие вопросы сыплются на Сербину, и она отвечает. Ей приходится сложить крылья – устала держать. А бесконечный поток демагогии всё длится и длится. Лишь к утру знатные мужи наконец выдыхаются.
– Крантец какой-то же, – нервно гладит бакенбарды граф Юрий, не заметив, что его микрофон включен. – Ой, простите, судари и сударыни. Наследство моей няни из Суздаля.
– Вранье! – неожиданно кричит Андрей Миронов, вставая. – Это всё сказки и надумки этого Перуна! Я открыто заявляю! Вы лжец, князь Бесонов!
Наступает тишина. Аристократа обозвали лжецом, и очистить свое имя он может только одним способом. Как и должно, юный князь реагирует на обвинение одним словом:
– Поединок.
Андрей бледнеет и Сербина понимает: это приговор.
– Можете выбрать себе Защитника, – сжалился над герцогом юный князь.
– Не торопитесь сострадать, – возражает герцог и смотрит на соседний ряд столов.
Со своего кресла встает дворянин Великого Дома Брежнова.
– Вы лжец, князь Бесонов.
И с другого конца зала подает голос аристократ Дома Обломова:
– Вы лжец, князь Бесонов.
Со всех сторон сыплется одно и то же, будто треть аристократов разом превратились в говорящих попугаев: