Многополярный мир. Идеология и экономика. Конец доминирования Западной цивилизации. Что дальше готовит нам история?

© В. А. Волконский, 2015

© Книжный мир, 2015

Введение
Задача книги

Перед российским обществом, да и перед всем человечеством, сейчас стоит настоятельная задача восстановить (или создать вновь?) общезначимую картину мира, позволяющую не только анализировать причины видимых изменений, но и выявлять Смыслы и ориентиры для оценки событий, различать Добро и Зло, давать установки для деятельности. Это задача создания идеологии (или точнее, идеологий, поскольку цели и ценности людей слишком разнообразны, и нет оснований ожидать, что когда-нибудь все будут думать и чувствовать одинаково).

Западная цивилизация (цивилизация европейского Модерна, в сфере экономики и политики – капиталистическая система) обладает большими заслугами перед человечеством. Ее доминированию в мире человечество обязано великими достижениями в науке, культуре, образовании, экономике. Но эти достижения после победы Запада в холодной войне привели к его монопольному господству в большинстве пространств человеческой жизни и деятельности. Это монопольное положение позволило западному Центру создать, на основании капиталистической системы и либеральной идеологии, идеологию глобализации и объединить значительную часть национальных элит в мировую властвующую элиту. Одновременно все больше выявляются негативные, разрушительные, антигуманные результаты однополярного мира и американского политического, финансового и военного монополизма.

Сейчас кризис – едва ли не наиболее часто употребляемое слово. Но чаще всего имеется в виду кризис финансово-экономический, только что окончившийся (по мнению иных, еще продолжающийся), который начался в 2008 году. Этот кризис, так или иначе, будет преодолен человечеством. (Более подробно о нем см. в части III). Однако интеллектуальное сообщество упорно констатирует более серьезный кризис, признаки которого менее наглядные, трудно преодолимые, но которые проявляются во всех культурных и гуманитарных сферах (хотя его описания значительно различаются).

Причины современного кризиса невозможно понять, оставаясь только в круге социально-экономических и политических факторов. Это также кризис смыслов и целей человеческой истории, особенно остро проявляющийся в России, и в странах Запада, – упадок религий и идеологий, период бездуховности. Безвременье. В культурно-философской сфере он давно выявился как кризис научного мировоззрения и появление экзистенциальной философии. В собственно идеологической сфере его можно обозначить как кризис универсальных идеологий. Великие Идеологии – капитализм, социализм, либерализм – в значительной мере утратили свою силу. Современную ситуацию часто называют идеологическим вакуумом. Необходимы новые идеологии или серьезное обновление старых.

Либеральные фундаменталисты пытаются убедить человечество, что единственной несомненной реальностью является каждый отдельный человек, индивидуум, его неповторимая личность, его свободный выбор. А все коллективные и общественные цели и ценности важны и ценны только в той мере, в какой они являются средствами для реализации целей индивида. И конечная, высшая ценность – его земная жизнь. Но человечество никогда не согласится с таким суженным, с таким «плоскостным» мироощущением. Это значило бы отказаться от его главного богатства – богатства духовного. Богатство ценностей социального общения и объединения, надличностных Смыслов, причастия к священным реальностям, – это богатство не раз в истории позволяло Человеку находить выходы из, казалось, безвыходных тупиков и кризисов.

Две первые части книги посвящены проблемам в сфере идеологии и философии. Вопросам согласования идеи социально-экономического прогресса и теории цивилизаций, сближения научного мировоззрения и христианской духовности. Создание новой идеологии (или обновление старых) должно содержать критику представлений, господствующих в настоящее время, но не должно сводиться к критике. Сейчас нет недостатка в критических и алармистских работах мировых и российских духовных и интеллектуальных авторитетов. В предрассветную пору человеку необходимы признаки (знаки) грядущего восхода. Главный дефицит сейчас – в выявлении признаков нового, в поиске ростков, которые дают надежду на преодоление духовного, культурно-идеологического тупика, характеризующего современное состояние человечества. Идеология, претендующая на историческую роль, должна быть оптимистической. Если мудрость не радостна, то какая же это мудрость?

Потребность в воссоздании идеологии наиболее остро выступает для России, где до сих пор не зажили расколы и раны гражданской войны и катастрофы 1990-х годов, «не срослись звенья цепи времен» – православно-монархической и советско-коммунистической исторических эпох. У России есть многовековой опыт исторического творчества совместной жизни разных народов, разных религий, разных мировоззрений. Решение в России проблемы плодотворного «единства в многообразии» (по Константину Леонтьеву) стало бы образцом для формирующегося на наших глазах многополярного мира, в котором сейчас так нуждается человечество.

Богоборчество коммунистов – это наследие антихристианского европейского Просвещения, которое вынуждено было «с боями» вырываться «из-под глыб» тоталитарной идеологической монополии средневековой церкви. Однако по существу, коммунистическая идеология – это развертка христианских целей и ценностей в социально-экономическую сферу, разработка тех средств и институтов, которые необходимы для их реализации в условиях капитализма. Образ само́й христианской Церкви как социального института, ее целей и средств их реализации, изменялся на протяжении тысячелетий. Так же может меняться и образ коммунистической идеологии, и социалистической институциональной системы. Пока мы видели только их первоначальные варианты^[1]. Взаимное неприятие христианства и коммунистической идеологии – это историческая ошибка, трагическое недоразумение: «своя своих не познаша». По своим окончательным, фундаментальным ценностям социализм очень близок к христианству. По существу он мог бы стать частью или развитием христианского учения, его «разверткой» в проблематику общественного устройства. Осознав и приняв свое происхождение от христианства, социализм мог бы в союзе с ним выполнять его роль идейного течения, направляющего и исправляющего ход истории, принимающего разные обличия в разные эпохи, но хранящего преемственность в течение веков и тысячелетий.

В 2000-е годы в России начался процесс переосмысления идеологического наследия советской эпохи, возвращения всего лучшего и отбрасывания принципов, непригодных для строительства Будущего. Разве можно в идеологии Будущего обойтись без утверждения героического начала, без чествования героев войны и героев труда? А героизм во имя идеи, во имя добра и справедливости – это наследие великого идеологического прорыва христианства, утверждения и возвышения святости христианских мучеников.

Ситуация в России 90-х годов многими аналитиками характеризуется как отсутствие суверенитета, как полуколониальный или даже оккупационный режим. Веру в ее преодоление дают признаки смены тенденции глобализации по-американски на тенденцию формирования и укрепления многополярного мира.

Сейчас появились признаки, что эпоха однополярного мира подходит к концу. Некоторый период исторического времени будет периодом многополярного мира (МПМ)^[2]. Наиболее наглядные и бесспорные признаки – в геополитике и геоэкономике. За первое десятилетие XXI века показатель ВВП на душу населения лидирующих стран Запада повысился на 8-10 %. Тот же показатель для лидеров незападных цивилизационных полюсов (Индия, Россия, Иран) увеличился за тот же период на 60–80 %. В Китае он вырос в 2,5 раза. Согласно исследованию ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития), к 2016 году Китай по объему ВВП обгонит США. Еще важнее те внутренние и внешнеполитические трудности, с которыми столкнулись администрации США и Евросоюза в последнее десятилетие. (Более подробно – в разд. 1.3 и 3.5).

Ослабление Запада порождает главную историческую силу, создающую многополярный мир, – стремление региональных элит к суверенитету, к независимости от мирового Центра. В период подавляющего превосходства Запада в экономической и политической сферах элиты остальных полюсов были в значительной мере ориентированы на западные ценности, озабочены стремлением встроиться в однополярную капиталистическую систему. Развитие науки, культуры, философии тормозилось «утечкой мозгов» (этот фактор все еще действует). С возникновением «противовеса» западному Центру появляется возможность ставить задачу и добиваться экономического и политического суверенитета. По-видимому, этот фактор в настоящее время уже стал непреодолимым.

В настоящее время экономические, политические, информационные взаимосвязи между странами стали чрезвычайно тесными. Принцип финансовой и экономической открытости, который теперь положен в основу всей системы международных экономических отношений, выгоден в большей степени развитым странам и поддерживается всей мощью «клуба развитых стран» (см. разд. 3.5).

Открытость периферийных экономик, значительно более бедных по сравнению с западными странами, делает их беззащитными перед непредсказуемыми колебаниями спроса и мировых цен на товары и финансовые активы, которые определяются изменениями геополитических условий и непредсказуемыми переменами в политике западного Центра и спекулятивных стратегиях финансово-политических групп. Эта непредсказуемость лишает периферийные экономики возможности выстраивать собственную суверенную стратегию развития (в частности, стратегию модернизации экономики, требующую разработки долгосрочного плана поэтапного изменения структуры хозяйства и общества), обрекают на роль вечных сателлитов западного сообщества, вынуждают постоянно реагировать на события, происходящие в развитых странах. Появляется настоятельная потребность выстраивать политику, идеологию и институты разумной автаркии (см. [35]). Но ее невозможно обеспечить в рамках малой или средней страны. Речь может идти только о достаточно крупной экономике, в которой обеспечивается комплексность хозяйственного развития, которая может устойчиво развиваться самостоятельно, вне зависимости от колебания условий экспорта и импорта, – т. е. об автаркии крупных регионов.

Наиболее естественно создание таких комплексов на базе цивилизационной близости. В результате потребности в региональной автаркии возникают союзы и коалиции, такие как ЕС, АСЕАН, БРИКС, ШОС, ЕврАзЭС, НАФТА, МЕРКОСУР. Силы, толкавшие страны к глобализации начинают действовать в направлении регионализации. Возникает задача создавать внутри каждого цивилизационного сообщества объединяющую духовность и идеологию самостоятельного, суверенного развития (в первую очередь, на основе традиционных культур и религий и обновленной социалистической идеологии). А также идеологические и институциональные механизмы предотвращения и мирного разрешения межцивилизационных конфликтов. Важную роль в идеологиях новой эпохи должна играть способность человека понять Смыслы иного мировоззрения, «вжиться в образ» чужой культуры.

Силы экономического и политического объединения, действующие на протяжении всей истории, приводили к образованию малых и больших этносов, к созданию великих империй, а временами порождали идеологии создания мировой империи, идеологического и политического общепланетарного сообщества. В докапиталистическую эпоху эти силы носили религиозный или политический и военный характер. Капиталистическая эпоха добавила к ним мощнейшую экономическую заинтересованность в экспансии и укреплении рыночных связей. К концу XIX века В. Ленин констатировал выход этих сил внешнеэкономической и внешнеполитической агрессивности на уровень главных сил, определяющих историческое развитие, и переход капитализма в свою высшую стадию – империализм. Экономическая и политическая структура того мира – это некий вариант многополярного мира. Главное отличие современного состояния человечества от того периода – в том, что человечество знает (те, кто хочет знать), к каким двум тяжелейшим войнам привели его эти агрессивные силы. Сумеет ли оно воспользоваться этим ценным опытом, выработать иммунитет против опасной болезни? – На этот вопрос пока нет ответа.

Основная надежда избежать Третьей мировой войны состоит в том, что благодаря современному состоянию технологического и экономического развития, человечество получило возможность удовлетворять элементарные потребности большинства жителей планеты. И поэтому удастся противостояния и конфликты не доводить до массового истребления, а переводить в духовно-интеллектуальную сферу.

Идея мира без войн выглядит утопией. Утопии никогда не реализуются в точности по тем чертежам, которые рисуют теоретики. Но утопии необходимы человечеству для развития. «Утопия» Томаса Мора и «Новая Атлантида» Фрэнсиса Бэкона – это необходимые составные части того открытия, которое позволило человечеству сделать великий скачок к цивилизации Модерна. Такую же роль уже сыграла, и будет играть в дальнейшем «утопия» коммунизма. Любой религиозный проповедник, зовущий своих последователей к социально-нравственному идеалу, становится утопистом.

Одним из главных методов невоенной «конкуренции» между крупными державами всегда был метод, или установка, которая еще в Древнем Риме получила обозначение «разделяй и властвуй». Историческим чемпионом по мастерству и широте использования этого оружия, наверно, следует считать Британию. Не только история, но и художественная литература полны описаниями работы британских спецслужб и дипломатов, которые виртуозно использовали противоречия интересов властных групп, кланов, партий – как в странах Ближнего Востока, так и в Китае, Индии, России, Германии, – чтобы продвинуть во власть своих людей, устранить противников, добиться принятия нужных решений правительством. Хорошо известно, какую важную роль играли дипломаты и агенты спецслужб во властных структурах великих держав в процессах обострения отношений между ними, которые привели сначала к Первой и затем ко Второй мировым войнам.

В настоящее время круги мировой элиты, борющиеся за капиталистическую глобализацию, и тайно, и открыто поддерживают конфликтующие национальные, религиозные, политические силы внутри противостоящих такой глобализации государств и союзов с целью обострения конфликтов, препятствования объединению, углубления расколов, распада крупных политических образований. Их цель – создавать геополитическую структуру в виде массы мелких национальных и политических образований, интересы которых направлены против формирования или укрепления крупных геополитических и геоэкономических «полюсов» (и которые не могут определять свою политику независимо, без поддержки Центра). Это одно из главных проблемных пространств, где противостоят цели глобалистов и сторонников МПМ.

XX век прошел под знаком противостояния социализма и капитализма. К концу XX века человек столкнулся с упадком учений, претендовавших на монопольное доминирование в мире, – универсальных идеологий. Десятилетия после краха СССР и социалистической системы прошли под знаком усилий США и мировой финансовой системы навязать всему человечеству структуру однополярного мира на основе западной капиталистической идеологии. С течением времени становится все более очевидным, что эта попытка не увенчалась успехом. Судя по нынешним идеологическим и геополитическим процессам, наиболее вероятным представляется наступление на тот или иной срок эпохи многополярного мира, где каждый цивилизационный полюс будет искать в своей истории и культуре, разрабатывать и укреплять свою объединяющую, консолидирующую духовно-идеологическую основу. Начинается эпоха поиска новых Смыслов и обновления старых религиозных и идеологических учений. В целом можно констатировать, что по сравнению с ситуацией XX века происходит «поворот идеологической оси»: альтернатива капитализм – социализм преображается в альтернативу глобализм – многополярный мир (см. также [9]).

В истории идеологий можно выделить две противостоящие друг другу линии (раздел 1.5). Формирующаяся идеология многополярного мира может стать продолжением линии объединяющих идеологий: христианство – социализм – многополярный мир.

Часть III книги посвящена проблемам экономики, прежде всего проблемам экономической теории и современной капиталистической системы. Сейчас происходит серьезный процесс ослабления и трансформации системы капитализма. Советское общество и экономика были действительно альтернативой капитализму. Но труды как по капиталистическим, так и по советской системам, как правило, содержат в той или иной степени критический анализ действующего механизма и подходы к совершенствованию их отдельных сторон. В то время как современная эпоха предъявляет заказ на их глубокое преобразование на иных принципах^[3]. В прошлом столетии были разработки, содержащие исследования путей конвергенции (например, труды Дж. Гэлбрейта). Сейчас необходимо продолжение работ этого направления с постановкой более радикального вопроса: какого общества и какой экономики мы хотим? Может ли господствующая сейчас капиталистическая система смениться системой на иных принципах, лучше отвечающей надеждам человечества? Каковы могут быть и должны быть основные черты того общества, которое придет на смену?

В разделе 3.6 намечены некоторые черты возможной системы принципов, которые должны быть заложены в основание более эффективной и гуманной экономики (авторы прекрасно сознают, что это именно только отдельные черты, вовсе не претендующие на полноту картины).

Одну из задач настоящей книги можно обозначить следующим образом. Миру и особенно России нужна новая идеология, альтернативная доминирующему сейчас мировоззрению или мироощущению. По крайней мере, необходимы пересмотр и критическая переоценка ряда исходных положений и приоритетов, порядка, важности и остроты проблем, которые сформировались в условиях подъема капиталистической системы или современной однополярной геоэкономической и геополитической структуры. Положений и приоритетов, многие из которых приобрели статус общеизвестных истин, аксиом, не требующих обоснования. В Части III проанализированы некоторые из таких «аксиом», которые перестали отвечать быстро меняющейся реальности.

* * *

Авторами Части III книги являются В. А. Волконский и Т. И. Корягина. Ее содержание в значительной части базируется на совместных работах авторов, в первую очередь, монографии «Современная многоярусная экономика и экономическая теория» [30]. Использованы также материалы ряда совместных статей авторов с А. И. Кузовкиным.

Часть I
Поворот идеологической оси

1.1. Человек обитает в двух мирах

Человек живет в двух мирах – материально-прагматическом и духовном, смысловом. Естественные науки изучают реальность, независимую от сознания человека. А в духовной сфере формируются ответы на вопросы: ради чего? что ценно, что важно? что есть добро и что есть зло? Что делать? Чуть более развернуто две сферы, два пространства бытия человека опишем следующим образом:

1) Пространство производственно-экономической деятельности, практической реализации целей, идей, накопления материального богатства, определяемых освоенными технологиями производства, институциональными и моральными нормами, сложившимися организационными структурами и стереотипами поведения;

2) Пространство духовно-идеологическое, смысловое, пространство культуры, демонстрирующее и формирующее понятия и образцы Добра и Зла, Идеального и Ненавистного, Прекрасного и Отвратительного.

Духовно-идеологическая сфера. Существование этой сферы позволяет человеку оценивать и ориентировать свое состояние и состояние общества, осознавать и выстраивать свою деятельность как планируемую и целенаправленную, а не только реагирующую на внешние изменения. Смыслы долгое время давали религии, затем идеологии.

В обществе знания и информации трудно сомневаться, что развитие идей и учений происходит в большой мере независимо от изменения материальных условий жизни, стереотипов экономического и политического поведения. XIX и XX столетия особенно наглядно продемонстрировали, какие гигантские энергии исторического творчества таятся в коллективных, скоординированных действиях народов, какие у человечества имеются колоссальные возможности воздействия не только на институциональные условия его существования, но и на всю материальную сферу его обитания. Каких вершин может оно достичь в науке, технике, экономике, культуре, – за счет «пассионарных взрывов», в основе которых лежит идеология, объединяющая народ или хотя бы элиту. Трудно сомневаться, что причиной великих исторических трансформаций служат далеко не только накопляющиеся усовершенствования в производстве (производительных силах) и в системе человеческих отношений (производственных отношениях), но в не меньшей, а часто в большей мере достижения в сфере духовности и идеологии. Вначале было Слово (Логос).

В настоящее время общепризнанно, что важнейшей производительной силой стала наука. История показывает, что доминирующая в обществе духовность (особенно, если это духовность объединяющая, включающая ценность служения общему) и ее «развертка» в социально-политическую и экономическую идеологию являются не менее, а скорее более важной производительной силой. Именно они сейчас становятся главным фактором, обеспечивающим стратегическую конкурентоспособность страны или цивилизационного полюса в складывающемся многополярном мире. Важнейшей причиной либеральной контрреволюции 1991 года (или первой оранжевой революции), приведшей к развалу СССР, была неспособность властвующей элиты (в первую очередь партии) укрепить, обновить идеологическую основу общества.

В разные периоды истории человечества и в разных его частях приоритетными или объективно первичными, определяющими исторические процессы, оказывались сущности и явления то материальной и экономической природы, то духовно-идеологической.

Человеку необходим смысл жизни. Для большинства это должен быть и смысл надличностный, то есть ощущение, осознание причастности к чему-то более важному, ценному, устойчивому, чем сам человек как индивид с его убогими целями и делами. Надличностные смыслы для него обычно связаны с жизнью группы, сообщества близких ему людей, духовными и культурными феноменами. Они являются важнейшим фактором устойчивости и развития организаций и общественных форм жизни человека (см. также [1]).

Современные либеральные идеологи пытаются утвердить «аксиому», что высшей ценностью является жизнь человека. При этом жизнь понимается в узко материалистическом смысле как обеспечение физиологических условий выживания защита от убийств, катастроф, войн. Конечно, жизнь человека – великая ценность. Но надличностные Смыслы бытия по их ценности вполне сопоставимы с ценностью человеческой жизни, а часто и превосходят ее. Это доказывает вся история человечества. Почему в 1990-е годы в России резко повысилась смертность? Только за счет ухудшения элементарных условий жизни и медицинского обслуживания? – Нет. Когда разрушались крупные, в советское время вполне эффективно работавшие предприятия и научно-производственные объединения, и множество трудоспособных и квалифицированных рабочих и специалистов оказывались на социальном дне, они теряли смысл жизни. И многие превращались в бандитов, бомжей, алкоголиков и наркоманов, в лучшем случае – в челночников. Хорошим врачам и священникам давно известно, что потеря смысла жизни является причиной серьезных психосоматических расстройств.

Серьезные исследования показывают, что потеря смысла бытия оказывается важнейшим демографическим фактором. Крупнейший исследователь культуры австралийских аборигенов делает следующий вывод: «Иногда миссионерам удается положить конец обрядам посвящения и другим тайным ритуалам или настолько овладеть молодым поколением, что старики перестают допускать юношей к подлинной тайной жизни племени. Это ведет к потере представления об идеалах, идеях и санкциях, знание которых необходимо для племенной сплоченности, к разрушению авторитета племени. В Австралии это означает вымирание племени» [23, с. 156].

Зависимость демографической динамики от духовно-психологических факторов вполне надежно обнаруживается на таких достоверных статистических показателях, как смертность от неинфекционных болезней, число самоубийств, рост или снижение преступности, алкоголизм, наркомания. В работах [24], [2] описаны такие зависимости на основе межстрановых и межрегиональных (по России) сопоставлений.

Потребность и способность сознавать Смысл своей жизни и деятельности вырастают, развиваются из его психических функций: мыслительной, упорядочивающей деятельности рассудка, выстраивающей стратегические сценарии будущего; эмоциональной и интуитивной, выделяющих главные, существенные факторы в ситуации и оценивающие их полезный или вредный потенциал. На протяжении истории накопилось много фактов (в частности, подтверждаемых и научными методами), свидетельствующих, что человек обладает способностями общения с теми сущностями, энергиями, информациями, источники и природу которых он не может объяснить (пока, а может быть, и никогда не сможет) и которые принято называть мистикой, чудесами, явлениями потустороннего, иного мира. Чаще всего с этим связана способность большинства людей отделять часть событий, сущностей, идей как священных, сакральных, сверхценных от повседневных, утилитарных, чисто прагматических. Священные для человека сущности, идеи, учения обычно входят как главная составляющая в Смыслы его бытия. Первоначально человек осваивал эту сферу только путем религиозных представлений и верований. Обычно религиозные представления и верования связаны с феноменами чудесных событий, необъяснимых с помощью научных теорий и методологии, часто постигаемых человеком только в измененном состоянии сознания, которое изучают парапсихологи.

Выделение человека из жизни Вселенной. Когда-то человек был приобщен, причастен к жизни богов и природы. Это непосредственно ощущают. У греков и римлян, у славян и германцев в языческие времена не возникает сомнений в истинности той картины мира, в которой человек был необходимой и важной частью всего мирового бытия. Даже в условиях единобожия, когда Бог стал всеобъемлющей Сущностью, сохранилась с Ним диалогичная межличностная связь. Хотя Он бесконечно превосходит человека, но Он – личность, и Он также нуждается в человеке, как и человек нуждается в Нем. Для христианства главной идеей, главным смыслом является любовь к Богу, как к отцу, и ко всякому человеку, – как к брату. Любовная причастность часто распространяется и на Божье творение.

Еще в Средние века с развитием образования, в частности, в богословской схоластике, а особенно с распространением научного мировоззрения в культуре Западной Европы выявляется более высокий приоритет рационально-логического, рассудочного подхода к проблемам и вызовам, которые встречают отдельный человек и общество. Когда человек обнаружил, что благодаря науке и знаниям, растет его власть над природой, над средой обитания, тогда стало укрепляться научное мировоззрение, и человек стал верить только тому, что верифицируется его пятью органами чувств и рационально-логическим мышлением.

К остальным психическим функциям, например, художественно-эстетическим или парапсихическим способам освоения мира, его познания, – постепенно теряется доверие как к пути достижения истины^[4]. Ценность интуитивного и эмоционального отношения к миру отступает на второй план. По мере научного и технологического освоения природной, материальной окружающей среды, сверхъестественные и чудесные явления и факторы вытеснялись из центра духовной жизни на периферию, их значение снижалось.

Это направление развития неразрывно связано с повышением роли и статуса Деятельности в процессе формирования западноевропейской цивилизации Нового времени, – целенаправленного воздействия на внешнюю среду, ее преобразования в соответствии с представлениями, желаниями, целями собственного Я. Развитие мыслительного рационально-логического отношения к миру повышает значение выделения того, что рассматривается как Я, Мое, Субъект, значение выделенности из общей массы впечатлений, образов, вызовов. Все, лежащее вне Субъекта, получает статус объекта. Западное преображение духовной сферы, поставившее в центр принцип Деятельности, привело к тому, что понятие истины стало применяться только для обозначения соответствия высказывания объективной реальности. Из него исчез смысл соответствия моральному закону мира (исчез, как и само понятие об этом законе).

Ощущение причастности к жизни мира, а тем более любовное отношение к нему как Божьему творению все больше сменяется нейтральным и даже агрессивным. Это наверняка способствовало утверждению научного мировоззрения, рассматривавшего мир и все вещи и тела как механизмы. Однако это же субъективно-объективное отношение к миру и к познанию стало для многих источником тяжелого ощущения одиночества человека, чуждости его остальному миру^[5]. Экзистенциалисты потом назовут это состояние «заброшенностью» в мир, христиане называют богооставленностью. Вместо «Божьего мира» человек оказался затерянным едва различимой частичкой в холодной и чуждой ему Вселенной, с которой не может быть других отношений, кроме борьбы с целью победить ее, использовать, получить выгоду. Хороший лозунг «природа – это мастерская, и человек в ней – работник». Но ведь она еще и дом человека!

Человек все больше понимал (в частности, с развитием науки), что он – не центр мира, что Вселенная полна событий и сил неизмеримо более мощных, чем те, на которые он может повлиять. Это стало важной причиной духовного кризиса, кризиса смыслов. Успехи науки привели не только к гордому сознанию могущества человеческого Разума, но и к переживанию своего ничтожества. Николай Кузанский из факта бесконечности Вселенной выводит очевидное заключение, что ни Земля, ни Человек не могут быть центром мироздания. Затем уже Наука доказала, что Земля – одно из бесчисленных небесных тел, песчинка, затерянная в бесконечном пространстве. А что же такое Человек? – «Это только мыслящий тростник, колеблющийся от каждого ветра бытия». Рационально-логический разум не может дать человеку опору, чтобы преодолеть охватывающее его отчаяние: человек оказывается «на грани двух бездн – бездны бесконечности и бездны небытия». Это констатация Блеза Паскаля, жившего еще в середине XVII века. Он едва ли не первый из философов, который выразил трагичность, бессмысленность, ужас бытия для человека, воспринимающего свою роль в мире только через призму научного мировоззрения. Прошли три столетия великих побед человека над природой, и вот в XX веке практически аналогичные отчаяние и ужас от онтологической бессмысленности человеческой жизни переживает Альбер Камю.