© Герман Вольфлинг, 2024
ISBN 978-5-0064-7469-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Печатается по тексту, удивительнейшим, непостижимым образом, отыскавшемуся в недавно найденной Либерии – всемирно известной библиотеке Иоанна Васильевича Грозного, привезенной на Русь из Византии Софией Палеолог со всеми правками котов-наследников.
Печатано сие в городе Ямбинск-Ухарский, что стоит на границе Сибири и Урала, одним своим ликом глядящим в Европу, другим – в Азию, уникальный еще тем, что дал миру целое созвездие котов-поэтов, чьи стихи непрерывно стучат в ваши сердца.
Писано сие всемирно известным потомком кота Мурра, прямо по найденному тексту оного предка, в испоганенные котовирусом лета 2020 – 2021 от Рождества Христова.
Ночныя бдѣнія кота Мурра
вкупѣ съ фрагментами похвалы капельмейстеру дорогъ и тревогъ Іоганнесу Крейслеру и Мастеру Абрагаму Лискову, со вставками выдающихся опусовъ инаго достославнаго піита – котика Бегемотика, у котораго нѣту таліи, случайно обнаруженными на оборотныхъ листахъ оной рукописи
Печатается по тексту, удивительнѣйшимъ, непостижимымъ образомъ, отыскавшемуся въ недавно найденной Либеріи – всемірно извѣстной библіотекѣ Іоанна Васильевича Грознаго, привезенной на Русь изъ Византіи Софіей Палеологъ со всѣми правками котовъ-наслѣдниковъ.
Печатано сіе въ городѣ Ямбинскъ-Ухарскій, что стоитъ на границѣ Сибири и Урала, однимъ своимъ ликомъ глядящимъ въ Европу, другимъ – въ Азію, уникальный еще темъ, что далъ миру цѣлое созвѣздіе котовъ-поэтовъ, чьи стихи непрерывно стучатъ въ ваши сердца. Писано сіе всемірно извѣстнымъ потомкомъ кота Мурра, прямо по найденному тексту онаго предка, въ испоганенное котовирусомъ жаркое лѣто 2020 отъ Рождества Христова.
Императорская Академия Наук
Зигхартсвейлерские древности
Вольфлинг Гэндальф Эомер Трувор
Ночные бдения кота Мурра вкупе с фрагментами похвалы капельмейстеру дорог и тревог Иоганнесу Крейслеру и мастеру Абрагаму Лискову, со вставками выдающихся опусов иного достославного пиита – котика Бегемотика, у которого нету талии, случайно обнаруженными на оборотных листах оной рукописи: фантастический, утопический, исторический, иронический, саркастический, романтический и необычайно правдивый роман. – (сер. «Возрожденный Романтизм», Издание первое (и, возможно, последнее))
©Вольфлинг Герман
©пер. c немецкого Никора Валентин
Говорят, что Э. Т. А. Гофман умер. Но Э. Т. О. – не правда! Гофман – бессмертен. В XIX веке многие романтики всерьез утверждали, что Гофман сбежал от всех и поселился в России. Более того, он имел дурное влияние на Н. В. Гоголя, который тоже решил прикинуться мертвым, но это у Николая Васильевича плохо получилось, потому и пришлось бедному ворочаться потом в гробу.
Л. Н. Толстой тоже пытался сбежать, но мертвым он уже не притворялся. Однако поздно спохватился старый граф. Боржоми и ананасы к тому времени уже закончились!
М. А. Булгаков зашел с иной стороны. Он попытался улизнуть не в реальности, а в собственные фантазии, в ту мистическую абстракцию, что порождается лишь величайшей активностью лобовых долей мозга в совокупности с таинственным человеческим мозжечком. Он силился спрятаться в собственном всемирно известном романе.
И все эти классики – читали и любили Э. Т. А. Гофмана. И в Э. Т. О.м кроется великая тайна грядущего. Гофман не просто возвращается. Он среди вас! Он танцует и смеется над пропастью на канате человеческой культуры. Он – везде! И в шорохе дождя, и в безумии капельмейстера Крейслера, и в черной музыке нашего контрастного времени.
Некоторые современники считают, что его, Гофмана, наградили покоем в сумасшедшем домике Швейцарии. Но это невозможно, потому что Гофман – не Лев Мышкин, и покой ему только снится!
И даже если немецкий романтик, в самом деле мертв, то коты, наследники того самого Мурра – выжили! И они умеют писать! Есть еще кошачьи клавиатуры, кипит еще ярость в поэтических душах тех, кто решился восстановить историческую память и воздать должное уважение величайшему роману всех времен!
Печатать позволяется съ тѣмь, чтобы по напечатаніи, до выпуска въ публику, представлены были въ Ценсурный Комитетъ: одинъ экземпляръ сей книги для Ценсурнаго Комитета, другой – для Департамента Министерства Народнаго Просвѣщенія, два экземпляра – для ИМПЕРАТОРСКОЙ публичной библіотеки и одинъ – для ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Наукъ.
Генваря 25 дня, 2021 года. Книгу сію разсматривалъ Э. Ординарный Профессоръ Надворный Совѣтникъ НИКОЛАЙ ОРЛОВЪ.
Вновь, наилучшимъ образомъ упорядоченныя и повсюду многажды исправленныя, затѣйливыя «Ночныя бдѣнія кота Мурра», то ѣсть: пространная, совершенно невымышленная, правдивая и весьма куртуазная біографія нѣкоего диковиннаго капельмейстера Іоганнеса Крейслера, съ присовокупленіемъ лучшихъ философскихъ сочиненій и стихотвореній знакомца онаго музыканта – рѣдкостнаго домосѣда – кота по имени Мурръ, а также о злосчастныхъ похожденіяхъ злодѣя котолака Бегемота, на службѣ у чернаго принца Воланда честь изволившаго состоять.
Рекомендовано къ прочтенію въ юношествѣ, студіозамъ, въ университетахъ жизнь свою весело прожигающихъ, какъ особливо пріятное и отдохновителъное отъ трудовъ сихъ умственныхъ и праведныхъ, а также отмѣченное какъ весьма полезное и глубокомысленное чтеніе для иныхъ согражданъ, умѣющихъ на досугѣ поразсуждать о благоустройствѣ общества и о томъ, какъ намъ передѣлать Германію, Европу, да и вѣсь миръ за десять дней, не особо при этомъ утруждаясь.
Текст печатается в последней кошачьей редакции (все лапописи хранятся в Зигхартсвейлерском архивном отделе Имперской Государственной библиотеки имени Отфрида Пройслера), а также с исправлениями и дополнениями, сделанными под диктовку пра-пра-пра-правнука писателя.
ПРЕДИСЛОВІЕ ОТЪ КНИГОПРОДАВЦА
Опасаясь, чтобы безцѣнныя и подлинныя рукописи, съ которыхъ авторъ и потомокъ кота-пращура и сдѣлалъ свои списки «Бдѣній Мурра», не затерялись или не сдѣлались жертвою времени, и имѣя въ виду, что публичные книги и къ тому же древніе, дѣлаясь достояніемъ Исторіи, должны быть доступны для каждаго, авторъ желалъ принести посильную дань на сѣй алтарь просвѣщенія; и по сему не щадя ни трудовъ, ни издержекъ, приступилъ къ изданію сихъ рукописей съ единственною цѣлію доставить пользу, ибо нѣкоторые изъ сихъ рукописей кота Мурра уже стали весьма вешхи.
Другія причины, побудившія автора принять на себя смѣлость представить вниманію читателей этотъ новый томъ, суть слѣдующія:
Въ теченіе многихъ лѣтъ авторъ неустанно предавался изученію поэтической силы виршей Мурра. Результаты его изслѣдованій были признаны имѣющими огромное значеніе и реальную цѣнность небольшимъ кружкомъ котовъ, также искавшихъ истины.
Это и заставило автора, приведя въ систему, издать, въ возможно сжатомъ видѣ, общій результатъ оныхъ своихъ изысканій.
Когда эта идея была доведена до конца и облечена во внѣшнюю форму, то всѣ цѣлое выразилось въ трехъ видахъ поэтической доктрины. Послѣдующія обстоятельства найденной «Либеріи» заставили автора вновь расширить этотъ томъ и приспособить его для болѣе обширнаго круга читателей.
Главная побудительная причина была та, что въ обществѣ настойчиво распространялось отравляющее, для зарождающагося интеллекта котовъ, ученіе о силѣ авторитарной бесократіи.
За десять лѣтъ предъ симъ авторъ сего сочиненія поручилъ мнѣ напечатать сотню экземпляровъ сочиненія Э. Т. А. Гофмана «КОТЪ МУРРЪ. ПОВѢСТЬ ВЪ ЧЕТЫРЕХЪ ЧАСТЯХЪ. Переводъ съ нѣмецкаго Н. Кетчера» единственно для друзей.
Многіе тогда читали и сравнивали онаго и книгу Германа Вольфлинга, съ удовольствіемъ отзывались о нихъ съ похвалою, какъ о сочиненіяхъ, заслуживающихъ втораго полнѣйшаго изданія.
Удовлетворяя любопытству ихъ и угождая Публикѣ, я рѣшился перепечатать томикъ «Бдѣній Мурра» умноженный и исправленный. Авторъ, по убѣдительной просьбѣ моей, дополнилъ свое сочиненіе нѣкоторыми воспоминаніями Мурра; но не могъ, къ сожалѣнію, сдержать слова, даннаго имъ при первомъ изданіи, – приложить къ оному всѣ вирши кота; съ того времени онѣ потеряны для Автора, потеряны и для Публики, которая могла бы найти въ нихъ довольно пищи для удовлетворенія просвѣщеннаго любопытства.
Съ увѣренностію и спокойствіемъ, передаю я сочиненія Г. Э. Т. Вольфлинга міру, чтобы свѣтъ зналъ, какъ дѣлаются великіе книги, чтобы онъ удивлялся онымъ трудамъ.
Предисловие издателя
Это вторая в мире книга, которая необычайно нуждается в предисловии, ибо, не разъясни мы сейчас, вследствие каких удивительных обстоятельств удалось ей увидеть свет, она покажется читателю вычурным чудачеством и даже витиеватым литературным винегретом, состряпанным из анекдотов.
А потому искренний друг кота Мурра, изрядно хлопочущий за сей труд, покорнейше просит благосклонного читателя сим предисловием совсем не пренебрегать.
Итак, к названному ранее котолюбу, писателю-фантасту, обратился однажды издатель со следующей речью: «Ты, милейший, напечатал уже одну книгу и имеешь знакомство среди непризнанных гениев, тебе ничего не стоит зайти к кому-либо из сих достойнейших господ и попросить у них сочинение, одаренное блестящим талантом и прекраснейшими способностями».
Все писатели, как уже не раз отмечалось в желтой прессе, имеют ярко выраженные ипохондрические черты в своем характере и некоторую неуверенность в своих творениях, из-за чего любые образованные ими творческие союзы и организации крайне эфемерны. Собираясь вместе, все писатели, графоманы и сочувствующая им братия так любят развести критику на все и всех, что в пору повесится.
И, надо сказать, писатели прямо таки: и вешались, и топились, и поджигались, и даже прыгали с недостроенной телебашни, лишь бы привлечь к себе пресловутое внимание. И все это – вместо того, чтобы просто сочинять свои книги.
А еще они учили молодежь тырить коньячок под балычок со всех мероприятий, чтобы потом гордо давится им из одноразовых пластиковых стаканчиков в парке, посреди живописно разбросанных под ногами пустых бутылок из-под пива, шприцов от морфия, потерянных трубок без табака.
Им, оным борзописцам, казалось, что именно так они и боролись с загнивающим старым миром.
Из-за этой специфической особенности интеллигенции всех времен и народов наш фантаст вовсе не посещал никаких сборищ и поэтических игрищ, где меряются мастерством, глагольными рифмами, длиной просаленных волос, ну и так далее – у кого, уж, на что талантишку по сусекам наскребется.
Оказавшись в неловкой ситуации, не мудрствуя лукаво, фантаст обратился с высокопарной речью к своему коту Патрику, изливая оному горечь ситуации.
Все любители кошечек и собачники не могут не признать за собой странного отношения к собственным питомцам: душеспасительные беседы с животными в среде этих людей не являются показателем безумия.
В общем, разговор состоялся. Писатель пожаловался – да и забыл.
Но Патрик, похоже, проникся горем хозяина и уже через сутки явился домой изрядно потрепанным, с горящими глазами, распушенным хвостом, с царапиной у левого глаза, но крайне довольным. Во рту он держал сумку, в которой и обнаружилась потрепанная и просаленная данная рукопись. Из заглавия выходило, что это был фундаментальный труд другого кота по кличке Мурр. Пробежав по тексту глазами, фантаст, с радостными криками: «Оно вертится!» – выбежал и, окрыленный удачей, отправился к другу в издательство.
(Что имелось в виду под этим «оно!» – не уточнялось. Вероятно, подразумевалось нечто мистическое, связывающее воедино Большую Литературу, за которую дают престижные денежные премии «сКОТер», «Буккер», и «ЦуККер» с книгами фантастического порядка, которые седовласыми акикакидемиками и литературой-то не считаются.)
Поначалу сочинение всем в ученом кабинете показалось написанным довольно гладким слогом.
Однако издатель, к коему принесли роман, глубокомысленно отметил, что среди современных авторов котов развелось, как собак нерезаных. Тут вам и бесконечные романы кота Шашлыка, и сериал Брауна о «Коте, который жил роскошно». В этом же ряду оказались «Воспоминания» мэтра А. В. Е. Базилиуса о жизни с какой-то Пуганой Примадонной.
Не к ночи помянул издатель и восемь томов поэтессы Соньки Золотой Лапки, которая получила «Золотое перо» за роман «Здравствуй, моя Мурка, и прощай».
И конца краю всей этой котико-няшной компании нет, да только он, издатель, не слыхивал, чтобы кто-нибудь из его уважаемых коллег якшался бы с подобными сочинителями, но все-таки готов попытать счастья.
Когда книга уже пошла в печать, и стали поступать первые корректурные листы, обнаружилось, что повесть то и дело перемежается вставками из совершенно других опусов.
Оказалось, когда кот Мурр излагал свои жизненные воззрения, он, нисколько не задумываясь, рвал на части книги из библиотеки своего хозяина, и в простоте душевной употреблял эту бумагу. Эти листы остались в рукописи, и их тоже напечатали, именно как принадлежащие к сей повести.
Сокрушенные писатель-фантаст и издатель вынуждены сознаться, что смешение разнородного материала произошло единственно по их недосмотру. Они, конечно, должны были хорошенько проверить рукопись до того, как сдать ее в набор.
Однако проницательный читатель, популяция которого в последнее время стремительно тает, легко разберется во всей этой путанице, ежели обратит особое внимание на пометки в скобках:
Мак. л. (макулатурные листы);
Мурр пр. (Мурр продолжает);
Бег. бас. (Бегемотовы басни).
Кроме того, доподлинно известно, что именно эти разорванные книги, из частей которых и сложилось оное произведение, никогда не поступали в продажу, поскольку о них никому ничего не известно.
Думается, читателям будет очень даже приятен вандализм кота в обращении со сгинувшими в пучине смутных времен литературными сокровищами, ― ведь только таким образом миру и удастся целиком узнать всю сию довольно незаурядную и запутанную историю.
Примечания доктора социологии
Франка Герберта Адольфа фон Драйшвайне1
никогда не читавшего оного тома, но изрядно поднаторевшего в науках и неопровержимого доказавшего, что этой книги нет, не было и быть не может.
Не далее, как вчера некий стареющий романтик, упорно мнящий себя писателем, каким-то фантастическим манером умудрившийся-таки издать собственную толстую, но совершенно антинаучную книгу, высказал смелое предположение: дескать, один из его знакомых издателей рассматривает на предмет публикации рукопись, принадлежащую лапе кота, и являющуюся, по сути, тем самым долгожданным третьим томом всемирно известных «Жизненных воззрений» одного прославленного немецкого поэта и музыканта.
Сей стареющий современный автор в свое время много говорил о поэзии третьего тома Александра Блока, о третьей книге «Мастера и Маргариты», о третьем Риме, о Святой Троице, ну и так далее…
Считается, что он даже создал теорию о троемирии в литературе. Но что-то не слышно о том, что на этого горе-ученого наложили бы хоть какие-то санкции!
А ведь всем известно, что признание значимости любой личности начинается с санкций Госдепа, с угроз правительства США: начиная от отказа в визе на въезд (вне зависимости, нужно ли означенному лицу в Америку), заканчивая приказом о высадке именно на берегах Белоруссии корпуса десанта «Морских котиков» для операции по захвату неугодного человека, вне зависимости от того, где он проживает, гражданином какой страны является, и даже – где именно прячется от сиих «Птенцов Трампа с окорочками Буша».
Априори: любой, кто не восхищается демократическим образом американской жизни, – преступник! Но о том, что кто-то посмел сказать «Ну, ту-у-упые», и не уточнить, что он при этом имел в виду вовсе не ножницы, об этом в Госдепартамент еще кто-то должен донести!
Так вот, если за океаном не знают о каком-либо писателе, значит, он даже в разряд графоманов не попадает. И потому фантаст, доказывающий существование третьего тома – не настоящий! И все слова его – ветер носит!
Когда, с моей стороны, зашел разговор о тщетности попыток создать некое продолжение истории Мурра, мне поступило дерзкое, необоснованное, возражение, мол, дескать, такая книга уже написана.
Мне, доктору социологии, такая версия «кажется „весьма интересной“, но не с точки зрения литературоведения, а с точки зрения махровых дилетантизма и безответственности»2.
Я утверждал и последователен в своих выводах. Повторю, те фундаментальные фразы, за которые я и получил докторскую степень:
«Пытаясь мысленно смоделировать третий том «Житейских воззрений…» автор статьи (вышеупомянутый доктор фон Драйшвайне) упирался в глухую стену. И о попытках подобного рода ему ничего не известно. Булгаковские Коты, Мастера, Маргариты, невиданные генеалогические древеса – это алеаторика, но никак не музыка веских классиков!
В «Житейских воззрениях кота Мурра» опус кота – главная тема, энциклопедия (пользуясь метафорой Ф. Тютчева) «бессмертной пошлости людской». Но в силу своей жанровой специфики (мемуары) он вынужденно имеет единообразный (не однообразный!) характер.
Однако, побочная тема книги трактуется как главная и начинается возня вокруг мифического третьего тома, который, дескать, и должен расставить все точки над «и».
Но главная тема завершилась на траурном извещении о кончине кота Мурра, и как теперь должен выглядеть заветный том? Такой же, но уже сплошной вереницей «макулатурных листов» или единым связным повествованием?.. Нелепые и смешные вопросы»3.
Теперь же мне, светочу науки, достигшему высот духа, стажировавшемуся, в бытность аспирантом, в Венгрии, получившему «Орден Золотого сРуна», всеми правдами и кривдами пытаются втюхать романтические бредни о таланте, который у котов, видите ли, передается по наследству. Дескать, потомок Мурра нашел рукопись, переписал ее на свой манер, да захотел таких же гонораров и славы, которые имею я в силу своего почтенного возраста и многолетней научной работы! Однако, я заслужил несомненный вес в научных кругах, специализируясь именно на поприще развенчания литературных мифов!
Меня до глубины души возмущает сама постановка вопроса, что кто-то дерзает копать под мой авторитет, крапая позорные фанфики, граничащие не только с откровенным плагиатом, но и неприкрытым идиотизмом!
Никакой кот ничего написать не может по физиологическим причинам. Ни один издатель не «поведется» на сказку о животном-писателе. Это абсурд! Чушь несусветная!
Гофман мертв. Некролог о смерти Мурра напечатан в конце второго тома. Все наши современники, пишущие по три романа в год – сплошь ремесленники, не способные не то что передать дух великого творения, но они даже не годятся на то, чтобы понять прочитанное! Так о каком третьем томе записок, вообще, может идти речь?
Скажем, всем известно, что Николай Гоголь сжег второй том «Мертвых душ», потому что обиделся на критику его личного видения проблемы. Так ведь никто же из современников не подорвался и не начал «катать» «Мертвые души» том за томом. А ведь сюжетные коллизии там и проще, и шире!
Вынужден признать, что и в наше время полно недоучек и недорослей, которые гордо именуют себя романтиками, а на деле – просто глупцы. Про всяческих мистификаторов и поэтов прошлого необычайно легко и удобно выдумывать небылицы, нагромождая друг на друга сплетни и анекдоты, надеясь получить из этого сплава нечто целое и покупаемое современниками.
Мой оппонент – стареющий писатель, так яростно защищающий идею кототворчества, был похож на безумствующего Прометея, который так долго нес украденный огонь людям, что когда встретился с реальными читателями и со мной, то от сего священного пламени остались лишь головешки да красные точки, похожие на тлю, грызущую почерневший факел, агонизирующие, гаснущие, уходящие в прошлое вместе с Гофманом. Сей последний фантаст, мой знакомец, выглядел как последний из племени истребленных временем романтиков, и он вызывал скорее жалость, нежели желание взять в руки очередную фальшивку современных люмпенов, путающих монокль с монограммой.
Писатель даже пытался что-то декламировать из якобы кошачьих новелл, смешно размахивая при этом руками и картавя на французский манер. Тот отрывок, что мне довелось услышать из его уст, произвел на меня угнетающее впечатление. Мало того, что эта новомодная поделка в духе Б. Акунина, была стилизована под якобы минувшие эпохи, так она даже и написана дилетантски состаренным языком, что, вместо очарования и новизны, вызвало лишь скептическую усмешку.
Вынося окончательный вердикт сей мистификации, этим кошачьим перлам, хочу отметить, что мифический Мурр, автор «Бдений» «изумительно владел речью, но она была крайне бедна содержанием и лишена мысли. Зажигая огонь, он наполнял свой дом дымом, а не озарял его светом. Он был похож на древо с листвой, которое, издали, представлялось величественным, но вблизи и при внимательном рассмотрении оказывалось бесплодным»4.
Всем этим «поэтическим особам», не важно, коты они или просто жалкие неудачники, коим хочется чего-то волшебного, мы должны твердо и четко указать на их место!
Все эти, прости Господи, «творцы» и «дельцы» не имеют никакого морального права создавать собственные аллегории и развивать некие фантастические миры, ибо им не хватает терпения вдумчиво (раз пятьдесят-шестьдесят подряд) перечесть то произведение, которое они хотят опошлить своими опусами-продолжениями, в надежде на часть той славы, которая овевает истинных гениев, которым современные дилетанты тщетно пытаются подражать.
Нужно раз и навсегда закрыть этот глупый вопрос!
Никаких посмертных записок Мурра, а также творений его внуков, племянников, двойников и прочих, коим несть числа, быть не может, ибо этого не может быть никогда!
Для создания третьего тома необходим нечеловеческий мозг, а именно – истинного гения, понимающего не только немецкий романтизм, но и умеющего чувствовать, как музыканты ушедших времен. Я таких – не знаю. А значит, их и нет вовсе!
Я специально публикую в «Литературной газете» и дублирую в «Живом журнале» сию гневную заметку, дабы она служила грозным предостережением некоторым экзальтированным студентам и дамочкам, делающим вид, будто они исследуют творчество классиков!
Люди, будьте бдительны!
Не верьте филистерам-финалистам и фантастам-фаталистам, в дом ваш «Ночные бдения кота Мурра» приносящим, ибо от них (и от фантастов, и от «Бдений») – одни беды!
