© Волчок Н. В., 2023
© Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2023
Глава 1
Ноябрьское утро. Еще темно, но уже понятно, что погода жуткая. Дождь тяжелыми каплями разрывает окно, безумный ветер рвется на свободу, со стоном проносясь между домами спального района.
Суббота. В такую непогоду хорошо бы побыть дома, но у меня впереди суточное дежурство. Я, Ирина Павловна Ковалева, врач акушер-гинеколог, уже давно не знаю ни полноценных выходных, ни беззаботных праздников. Праздник для меня – это усиленная дежурная бригада, а значит, полная боевая готовность к любой нештатной ситуации. Иногда салют, который виден из окон родильного дома. И, конечно, как же я забыла – пациентки! Вот они-то точно мои Рождество, Успение, Спас, Троица, Единение работающих на дежурстве женщин, моя Победа, мое торжество.
Но торжество впереди, а сейчас…
Встречаюсь с осенью,
Забыв соблазны лета.
Холодной просинью
Мерцают крохи света.
Жестокий ветер
Гонит чувства за пределы.
Поток трагедий
Пишет скорбные новеллы.
Уходит время,
Расписавшись за потери.
Покинут всеми,
Мир страдает от безверий.
Эти строчки сложились вдруг сами собой, когда нежилась в постели. Так часто бывает – без особого напряжения, только успевай записывать. Но мне прекрасно известны и муки творчества. Кстати, они отнюдь не признак отсутствия таланта. Нужно признать, что это огромный труд – придумывать что-то значительное с нуля, формировать мысли из ниоткуда и генерировать идеи из ничего.
Поэзия – больше чем просто увлечение. Это моя страсть – зарифмованные мысли, чувства, события.
Поэзия – волшебная возможность созвучием рифм объединить все противоречия этого мира и оставить их неделимыми в потоке времени.
Стихи – путь к свободе от постоянного удержания себя в жестких рамках эмоций, слов, действий, как того требует современная жизнь. В них я такая, какой хочу быть, говорю о том, о чем мечтаю. В них я придумываю истории и проживаю сотни жизней, меняя эпохи, страны, возраст и даже пол. И у меня много стихов, написанных от имени мужчины.
В небеса, я лечу в небеса,
Напрягаясь стальною струною.
Вдалеке разразилась гроза,
Разорвав равнодушие зноя.
Я купаюсь в горячем дожде,
Обжигая все клеточки жизни.
Я хочу разобраться в себе,
Отряхнув пережитого брызги.
Я смываю бездарную ложь
И по каплям теряю обиды.
Становлюсь на себя не похож.
Счастье – вдох, невезение – выдох.
Искупавшись в небесной воде,
Я постиг настоящую суть.
Чистоту сохранить бы в душе,
Одолев свой единственный путь.
Мужу они нравятся. Он говорит, что в момент их написания я меняю свой генетический код и на время теряю ребро Х-хромосомы. А сейчас он сладко спит, и его совершенно не волнует беспредел, который вселенная устроила на улице.
Поэт и врач… И тот, и другой – люди с фантастической возможностью управлять судьбами современников.
Безусловно, у них разные профессиональные знания и навыки. Но за пределами своих компетенций любой доктор может оказаться многогранной личностью, обладающей массой талантов, которым профессия придает неповторимый оттенок и особую осмысленность. Одно из таких дарований – природный дар облекать в рифму обыденность, находить в словах скрытый смысл. Беседуя на разные темы, любую из них врач обязательно начинает рассматривать сквозь призму жизни, смерти, боли и облегчения.
И поэт, и врач работают со словом. Неспособность достучаться до сердца и души – признак непрофессионализма.
Так зачем же нужны стихи и проза? Ответов множество. Но мне близок вариант, что это психологическая помощь людям, которые не могут или не знают, где и у кого ее попросить.
В книгах есть ответы на многие жизненные вопросы, только нужно найти подходящий именно тебе.
И, конечно, чтение – прекрасная терапия эмоциями.
Да, в стихах я могу быть совершенно разной, но сейчас пора вставать, собираться на работу, а там, согласно шаблонной профессиональной характеристике, стать супергероиней, способной самостоятельно и добросовестно справляться со сложными задачами, большим объемом работы, форсмажорными ситуациями; владеющей необходимыми оперативными навыками; интересующейся современными достижениями коллег и применяющей их на практике; излучающей доброту и скромность.
По правде говоря, трудно представить себе такого человека в реальной жизни. Но… приходится соответствовать. А как иначе, ведь должностная инструкция обязывает.
Идеальная картинка – доктор в белоснежном халате с завораживающей улыбкой, с невероятной уверенностью на лице и понимающими глазами. Идеальная картинка к неидеальной действительности. А в реальности… Не знаю, как я буду выглядеть после дежурства на этот раз. Скорее всего, примерно так: халат, заляпанный околоплодными водами, кровью и другими биологическими выделениями, на лице невероятная усталость, глаза слипаются от переутомления. В голове всего одна мысль – только бы ничего серьезного больше не произошло, потому что сил к концу суточной пахоты просто не остается.
– Ну что, минутка отдыха?
– Еще не знаю, возможно, только секунда.
Иду завтракать. Моя кухня… В ней каждая вещь – это любовь с первого взгляда. Я задумала пространство функциональным и… немного театральным. Дизайнер воплотил мою фантазию в точности, совместив, казалось бы, несовместимое. Муж с таким решением быстро согласился. Он оказался благодарным ценителем моего неординарного авторского стиля.
Задумчиво болтаю ложечкой в чашке с чаем. Желтый свет лампы мягко касается кирпичных стен, тихо отсчитывают минуты изящные часы из тончайшего, свитого кружевом металла, на столе в вазе-глобусе пламенеют искусственные маки. В углу уютно примостился и мягким синим бархатом манит к себе диван. Вязаный плед сулит еще несколько минут тепла и неги, а негромкий звук телевизора – приятное начало дня.
Привычно осмотревшись, остановила взгляд на массивной дубовой полке над дверью. На ней красуются семейные фотографии в сверкающих хрустальных рамках: наша свадьба, путешествие во время медового месяца, друзья, родители…
Реальное совершенство в моей жизни – мой муж. Гений общения. Интеллектуал. Состоявшаяся личность. Целеустремленный, цельный, великодушный. Человек-дело, человек-действие, человек-результат. И да – просто красавец. Моя бесконечная поддержка. Основное условие побед. Бесценный дар судьбы. До сих пор не могу понять, почему он выбрал именно меня, но это сделало мою жизнь неповторимой.
Наши отношения развивались стремительно: звонок – встреча – свадьба. Я не успела опомниться, как оказалась замужем.
Мерцает нежно-голубым кристалл бриллианта,
Я нахожу простой ответ на твой вопрос:
«Конечно “да” – и нет другого варианта,
С тобой не может быть, любимый, не всерьез!»
Наши совместные годы пролетают счастливо, и мне становится не по себе от предположения, что в какой-то момент внезапный поворот судьбы может что-то изменить.
Когда мы только познакомились, он сразу дал мне отмашку на самостоятельность и продвижение. Как сейчас помню его слова в одном из наших разговоров: «Настоящие мужчины хотят гордиться своими вторыми целыми, а не половинками». Половинками чего? Интереснее качественное взаимодействие, а не семейная пыль. Пара должна вместе чего-то достигать, а регулярное общение как спасение от одиночества – это путь в никуда. В таких отношениях люди теряют интерес друг к другу.
Мужчинам важно добиться определенного положения в социуме, и присутствие умной, интересной, достойной женщины рядом порой становится основным фактором достижения успеха.
Хочешь узнать, чего стоит женщина, – посмотри на мужчину рядом с ней. Он полное отражение ее мыслей, действий, желаний. Рядом с неудачником – неудачница, рядом с победителем – королева. Подобное стремится к подобному. Итог у хороших пар один на двоих. Песня или есть, или ее нет.
Двигайся только вперед. И я буду двигаться только вперед.
Ты – моя энергия, я – твое вдохновение и успех.
Наши победы – твои заслуги, наши неудачи – моя вина.
Не бойся проявлять себя, жизнь такая короткая.
Не бойся неудач, воспринимай их как уроки. Конечно, тот, кто в тени, тот всегда лучше – не видно недостатков. Но и достоинств не видно тоже.
Я не претендую на последнее слово в твоих решениях, если станешь ко мне прислушиваться – буду только рад.
Помни, в моих правилах не настаивать, а направлять.
Умные люди способны удержать семью без борьбы за лидерство, а карьеру – в однозначном лидерстве».
Не предаю, прекрасно знаешь.
С тобой мы многое прошли.
И каждый раз, когда скучаешь,
Меня ты просто позови.
Готов я тратить бесконечно
Свое внимание. Терплю
Уже давно твою беспечность.
Рассказывай, не тороплю.
Нас разлучить – пустое дело.
Я слово дал – его держу.
Не половины мы, а целое.
И этим целым дорожу.
Правда, так однозначно он говорил до того, как мое продвижение по службе набрало максимальные обороты. Оказалось, запущенный в космос корабль очень сложно остановить до полного выполнения программы. Насмотревшись на мою усталость после работы и плохое самочувствие, муж стал требовать все бросить сразу и бесповоротно. «Оставайся дома! Я хочу видеть тебя выспавшейся, довольной и счастливой. Только подумай: Ирина Павловна спасает мир на дежурствах, а ее муж в это время умирает от одиночества. Ты не представляешь, как я бегу домой, когда знаю, что ты там!»
После услышанного во мне все перевернулось. До этого момента думала: знаю, что такое настоящая любовь. Но ошибалась…
Друзья иногда выдвигают контраргументы: «Регулярное общение в паре может быть не только спасением от одиночества, но и творческим процессом. И не всегда пара должна чего-то достичь, чтобы стать счастливой. Основное условие счастья – взаимная любовь, остальные производные в отношениях бывают разными».
Но он никогда не сдается: «Отношения – штука сложная, это аксиома. Взаимная любовь – вещь непостоянная. Чтобы вывести ее на траекторию бесконечности, нужно постоянно поддерживать интерес. Творчеством – да, почему нет? А еще актерством, размышлениями, вдохновением, движением. Но движением к вершинам!
Смысл сосуществования людей в паре – дарить партнеру такую любовь, чтобы у него выросли крылья для полета. А полет – это счастье. И именно он – совместный, прекрасный, выше обстоятельств и неприятностей – цель и смысл отношений».
Одному другу однажды муж сказал так: «Если женщина – неповторимая планета – принимает тебя на свою орбиту, будь ей благодарен и будь вместе с ней. Не мешай, пусть блистает, если ей это в радость. Не ревнуй, это глупо! Ты сам не подарок. Не убегай при первых трудностях – вместе вы справитесь. Учись объясняться и разговаривать даже в самых патовых ситуациях. С умной женщиной нужно разговаривать. И помни – она в тебе по большому счету не нуждается. Не упускай свой шанс!»
Моя единственная любовь…
В природе все устроено разумно —
Подобное стремится быть с подобным,
Стихии соревнуются друг с другом,
Пытаясь показать, на что способны.
Две искры побуждают к жизни пламя,
Звенящий дождь – двух каплей совпадение.
Но страсть огня смиряется ветрами,
А волны рушат скалы с упоением.
В чужой душе желанье насмехаться.
Родные души дарят вдохновенье.
Одни нас заставляют подниматься,
Другие ждут смертельного паденья.
Ко мне неслышно подошел кот Лешка, стал тереться о ноги и мяукать о чем-то своем.
– Маленький мой, доброе утро! Давай завтракать вместе!
Я взяла его на руки, почесала за ушком. Он тихо замурлыкал от удовольствия.
– Сегодня ты остаешься с папой. Он главный, ты – в подчинении. А я буду по вам скучать, обещаю!
– Хотела убежать, не обняв меня? – недовольно спросил вошедший в кухню муж. – Доброе утро! Или не доброе, уже не знаю… У нас сегодня, я так понимаю, женщины рулят, а мужики котлеты жарят? Ты вот мне скажи: эта твоя безумная работа когда-нибудь закончится? У меня от переживаний вся голова поседела!
– Ты же знаешь, я обожаю зрелых мужчин, – мягко ответила я.
– Не заговаривай мне зубы! Сколько раз я просил тебя бросить дежурства? И что в сухом остатке? – не на шутку злился мой любимый. – У тебя скоро отпуск. Ты где его собираешься проводить? А я отвечу! На СТО, разбирая свою машину на железки. Это в твоем стиле – тратить время на что угодно, только не на меня! Скажи, что я не прав. Переубеди!
Я нежно поцеловала мужа, чтобы успокоить его, однако завтрак прошел в напряженном молчании. Даже Лешка притих на любимом подоконнике, отвернулся от нас и, не отрываясь, смотрел в непроглядную темень за окном.
В последнее время я наконец стала подумывать о продолжении рода, беременности, размышлять о том, что мой ребенок будет чувствовать и слышать, находясь во мне.
Девять месяцев Дашенька добивалась внимания. Она толкалась в мамин животик то ручкой, то ножкой, требовала, чтобы с ней поговорили и нежно погладили. Настоящая женщина!
Я допила чай, еще раз чмокнула своего дорогого и пошла живописать на… лице.
В нашей квартире просторная ванная комната. Вскоре после переезда в ней прекрасно уместился и до сих пор красуется антикварный туалетный столик с овальным зеркалом в золотистой раме. Столик муж приобрел специально для меня. Помню, накупил тогда дорогой косметики и сказал: «Хочу, чтобы ты была самой красивой!» Я понимала, что он нисколько не сомневался (и не сомневается) в моей привлекательности, просто прекрасно знал, что некая Ирина Павловна Ковалева имеет обыкновение напрочь забывать о себе, целиком погружаясь в работу, и таким способом попытался заставить меня поддерживать образ, созданный природой, родителями и собственными стараниями, на должном уровне. Признаюсь, освоив секреты макияжа, теперь даже в магазин не выхожу без него.
Не могу сказать, что ненакрашенное лицо – черный квадрат Малевича, а скорректированное с помощью косметики – картина Рубенса. Натуральная красота вне конкуренции, это очевидно. Но нельзя и отрицать, что искусный макияж – скорая психологическая помощь, которая, подчеркивая достоинства и украшая лицо, помогает женщине обрести уверенность.
Приведя себя в порядок, я натянула джинсы, синюю рубашку, теплое пальто под цвет глаз изумрудно-зеленого цвета, сверху – толстый шерстяной шарф, дополнив образ ароматом любимых духов – без них никак.
Из гостиной вышел мой золотой муж с котом на руках и как-то особенно нежно сказал:
– Беги, беги и помни, что я буду ждать тебя. Бесконечно! С теплой кашкой и вязаными носочками!
– Прости меня, любимый, – с искренним чувством вины ответила я и решительно закрыла за собой дверь территории комфорта и безмятежного покоя.
Во дворе было пусто, беспросветно, промозгло. Уговаривая себя, что злиться на стихию бесполезно, с ней нужно просто смириться, добралась до машины. Стремительно нырнула в нее, радуясь, что перехитрила ветер и дождь, завела мотор, пытаясь не завестись сама, и медленно двинулась навстречу трудовому дню.
Свет фонарей и редких проезжающих машин был практически не виден в тумане. Включила радио и сразу наткнулась на восторженный монолог какого-то астронома: «Найдена планета с тремя солнцами!» Чудесно! Какие-то обитатели космоса сейчас греются под тремя солнцами, а мы, земляне, вынуждены существовать в кромешной тьме…
Пробравшись практически наугад через весь город, наконец-то въехала во двор родильного дома. Свет горел едва ли не во всех окнах – в родильных залах, операционных, палатах, лаборатории. С такой иллюминацией здание было похоже на огромный межпланетный лайнер, застрявший в ветвях голых, почерневших от дождя деревьев.
Ветер, дождь, стеною небо,
Звезды сыпятся, как крошки.
И земля краюхой неба
Мокнет в сумрачной окрошке.
Оседлав железо трона,
Мечет молния разряды.
Голый тополь тихо стонет.
Почернел, коснувшись ада.
Я припарковалась, вышла из уютного салона в пронзительный холод, сырость и грязь, быстро прошла по короткой прямой дорожке, повернула налево и оказалась перед входом в приемное отделение.
Глава 2
Еще не родившийся Петр решил взять судьбу в свои руки и зажал в ладошке пуповину. Его сердце замерло в груди в предвкушении перемен. И они не заставили себя долго ждать – акушеры немедленно отправили смелого мальчика с мамой в операционную.
Дверь легко поддалась нажиму, и я с удовольствием шагнула в тепло отделения. Дежурная акушерка Алена была на месте, заполняла журнал. Приятные черты лица не портила даже явная усталость.
– Доброе утро! Как у вас дела? Как прошли сутки? – поинтересовалась я.
– Ой, не спрашивайте, Ирина Павловна! Скорая за скорой, роды за родами. А сколько беременных поступило! И воды у них текут, и шевеление они слышат плохо, и в боку колет, и в спине стреляет… Всех приняли, никому не отказали. К одной вызывали хирурга, подозревали аппендицит, но он не подтвердился. Минут сорок назад очередная скорая привезла отслойку плаценты, подняли сразу в операционную. Ребенок живой. Последней в родовое отправили двойню, мама очень хочет рожать сама. Кстати, там сейчас десять человек. В гинекологию недавно положили женщину с подозрением на разрыв кисты. Кажется, все, – отрапортовала она и пристально посмотрела на меня. Немного прищурилась и добавила: – У вас очень красивое пальто! Новое?
– Вчера купила.
– Сидит как влитое. И размер, и фасон, и цвет, – все идеально! Какой же у вас вкус…
– Спасибо! – уже на ходу сказала я и поспешила переодеваться.
Все шло по заданному курсу: школа, золотая медаль, институт, кружок по акушерству, красный диплом, ординатура, аспирантура, исследования, статьи, конференции, конкурсы, грамоты, признание и, наконец, причина и цель этого движения – пациенты.
Так все-таки почему почти полжизни назад я выбрала медицину?
Она не была мечтой детства. Да, в три года я разукрашивала зеленкой воображаемые раны на коленках кукол, а в семь лет почитывала с бабушкой журнал «Здоровье», тщательно срисовывая с напечатанных в нем картинок воспаленные почки и легкие курильщиков. С классом мы собирали гербарии из лекарственных растений. Мне нравилось смотреть фильмы про больницу, но ни при одной моей реальной встрече с врачами не возникала мысль: «Хочу быть, как они!»
Я оканчивала школу с одними пятерками в аттестате и стойким интересом ко всему на свете – к иностранным языкам, физике и математике, биологии, чтению и сочинению. Мои творения учительница хвалила и не раз зачитывала перед классом, приговаривая: «Почему прячешь свои способности?» Я с удовольствием играла в театральном кружке, подумывала стать актрисой, но… выбрала медицинский после разговора с мамой. «Ты, конечно, можешь меня не слушать, моя дорогая доченька, но я, кажется, знаю, что тебе нужно. Есть одно удивительное место, где тебе точно не придется разрываться между твоими такими разными увлечениями. Нигде больше, только там, поступив всего лишь на один факультет, ты будешь изучать и иностранные языки, и физику с математикой, и биологию, сочинять истории про разные случаи из жизни и каждый день участвовать в импровизациях, даже их режиссировать. Не удивляйся. Да-да, такое место действительно существует. И это медицинский институт. Не торопись с решением, спокойно обдумай мои слова».
Я решила попробовать.
Учеба занимала почти 24 часа в быстро пролетающих сутках с небольшим перерывом на сон. Шесть лет я зубрила латинские термины, мчалась за знаниями Бог знает куда, штудировала литературу до последней минуты работы медицинской библиотеки и встречала рассветы во время подготовки к экзаменам. Но мне это было по душе! Прикосновение к тайнам человеческой жизни и смерти словно отрывало меня от земли и заставляло учиться с еще большей увлеченностью и самозабвением.
На четвертом курсе я увлеклась акушерством; на шестом на государственном экзамене по этому предмету получила пять с плюсом и, полная уверенности и надежд на будущее, ушла в самостоятельную профессиональную жизнь…
Много дорог —
Я выберу самую трудную.
Много людей —
Я выберу самого мудрого.
Много любви —
Я выберу самую нежную.
Много решений —
Мне сердце подскажет успешное.
Я заскочила в раздевалку.
Новое пальто! Действительно красивое. И дорогое, муж настоял, чтобы взяли именно его. Знала бы Алена, как долго я его выбирала. Примеряла разные размеры, фасоны, расцветки…
– Что же вы маленькие-то берете? – поинтересовалась продавец.
– Все, по-моему, предельно понятно! 40-й – это моя самооценка, а вот 44-й – это реальность, которую я не желаю осознавать.
Переодевшись в свеженький рабочий костюм, набросила сверху белоснежный халат и побежала по лестнице вверх, переступая через несколько ступенек.
Дерзко иду – вперед,
Не про меня – слабеть.
Кто-то всегда – ведет.
И не привык – сожалеть.
Можно тихонько – мечтать,
Можно растратить – покой.
Лучше чего-то – не знать,
Только бы ладить – с собой.
Я не боюсь – неудач.
Прежде всего – за мечтой.
Много тяжелых – задач.
Но поднимусь – над судьбой.
Пятый этаж, царство родового отделения. Именно здесь происходит все самое значительное и волнующее.
Я решительно шагнула в эпицентр событий. В родильном зале уверенный голос учил роженицу тужиться, из предродовых доносился несинхронный стук сердцебиений плодов, транслируемый аппаратами для записи КТГ, в операционной шла уборка. Стало понятно, что женщина с отслойкой уже прооперирована и находится в реанимации.
– Доброе утро! Рада видеть! Как дела? – заглянув в родильный зал, я поздоровалась с акушеркой Оксаной, всегда такой спокойной и сдержанной, невероятно доброй и участливой к каждой пациентке.
– Стараемся. Потихоньку продвигаемся. Сердце хорошее, да вы сами послушайте! – ответила Оксана. – Итак, начинается схватка, делаем глубокий вдох и тужимся по моей команде. Только не в щеки! – она тут же переключилась на женщину.
– Отлично, продвижение – это жизнь, – перефразировала я Аристотеля. – А где доктор?
– Здесь! Читаю историю родов. Только пришел и хочу во все вникнуть. Приветствую, – отозвался молодой врач Алексей Семенович Исаев и встал по стойке смирно.
Так, один из участников командной битвы за благоприятные акушерские исходы в ближайшие сутки найден. Интересный и интересующийся доктор. Надеюсь, не выгорит и не уйдет из профессии, останется верен выбранной специальности до конца.
– Не паясничай. Прости, не заметила. Доброе утро! Если у вас все хорошо, пойду посмотрю, как там остальные рожают.
С неизменными словами: «Доброе утро, мои красавицы, сегодня я буду вместе с вами!» – зашла в каждую предродовую. Кто смог, улыбнулся в ответ.
…За черными квадратами окон выл ветер, обрывая с веток деревьев последние листья и унося их в дальние дали. На желтые больничные стены причудливыми силуэтами бросалась мгла, дрожа в унисон порывам стихии. И только светлый, прекрасный лик Божьей Матери сосредоточенно смотрел с иконы, вселял уверенность и спокойствие.
Я просмотрела все записи КТГ, показатели давления, пульса, сатурации.
Одна из девушек вела себя крайне беспокойно. На записи ее схваток черным грифелем вырисовались высокие и протяженные Альпийские горы. Нужно эту систему «хребтов» и «массивов» срочно ровнять! Мало того, что с такими схватками не роды, а сплошное мучение, так еще и ребенка можно потерять.
Я повернулась к Александре, дежурной акушерке предродовой палаты, не могла не заметить ее осунувшееся лицо, скованные движения.
– Александра Васильевна, здесь нужно ввести спазмолитик, – сделала назначение и тихо спросила: – Что с тобой? Очень плохо выглядишь.
– Сильно болит спина и стреляет в ногу. Межпозвоночные грыжи дают о себе знать. Утром еле сползла с кровати, а сейчас на обезболивающих и в тугом корсете. Хочется полежать, а заменить меня не кем. Сезон простуд, люди на больничном.
– Плохо. Может быть, перевести тебя на сутки в другое отделение, где работа полегче и есть возможность хоть немного посидеть за бумагами?
– Спасибо, не нужно. Останусь здесь, – с благодарностью ответила Александра.
– Хорошо, как скажешь. Но если станет хуже, не молчи.
Я подошла к следующей пациентке. Руки отекли. Кисти выглядели, как на детских рисунках: толстые пальцы-колбочки, в безымянный впилось обручальное кольцо.
– Как ваши дела?
– Когда я наконец рожу? Я устала! – недовольно буркнула она.
– Всему свое время. А сейчас, солнышко мое, нужно снять колечко, и чем быстрее, тем лучше, – попросила я и внимательно пересмотрела анализы.
Нет, все в норме: и печеночные ферменты, и тромбоциты, и общий анализ мочи, и свертываемость крови. Уже неплохо. Измерила давление – сто тридцать на обеих руках. Терпимо, можно спокойно наблюдать.
– Опередить природу можно только с помощью кесарева сечения, – подвела я итог.
– Так давайте сделаем! Правда, я больше не могу…
– Для операции нужны показания, а вот с усталостью мы поспорим, – поспешила успокоить ее.
– Я бу-ду ро-жать са-ма, несмотря ни на что! – без предисловий выпалила в меня словами пациентка с огромными карими глазами и таким же необъятным животом.
Без сомнения, это двойняшки, о которых мне рассказала акушерка приемного отделения. Вдруг вспомнились слова астронома из утренней радиопередачи: «Двойные звезды – космические пары! Как близки они друг к другу!»
– Прекрасно, только к чему это «несмотря ни на что»?
– Посмотрите мою обменную карту, все поймете!
Что за загадки? Нахожу среди ее документов протокол последнего УЗИ, читаю. В полости матки два плода, положение первого продольное, второго – поперечное. Перечитываю. Положение второго – поперечное… Вдобавок у него обвитие пуповины вокруг шеи и снижение кровотока в средней мозговой артерии.
Не исключаю, что десяток лет назад такой же дежурный акушер, как и я, продолжил бы вести эти роды как есть, после рождения первого плода попробовал бы выполнить поворот второго. И уверена, все получилось бы. Но я не привыкла рисковать чужой жизнью.
«Как мне хочется побыть одному!» – недовольно пробурчал Михаил, отвернувшись от брата. Их разделяла только тонкая амниотическая оболочка, и шанс на полное уединение, по крайней мере, до родов, был призрачным.
– Не лучшая ситуация для естественных родов. Не хочу вас пугать, но есть определенные угрозы для второго малыша и для вас, – осторожно начала я. – Догадываюсь, что вы прочитали много литературы и прекрасно об этом осведомлены. Я права?
– Угу.
– Понимаете, нужно будет выполнить поворот плода, а эта операция имеет осложнения. В вашем случае кесарево сечение было бы идеальным решением.
– Идеальным для вас! – сказала как отрезала роженица. – А для меня нет.
Кажется, я это уже проходила.
– Вы боитесь операции? Я правильно понимаю?
– Боюсь, – уже не так бодро ответила моя собеседница. – Боюсь осложнений от наркоза, боюсь, что наркоз не подействует, буду все чувствовать, боюсь, что вы мне что-нибудь нечаянно пораните и я останусь инвалидом.
– Ваши страхи естественны и объяснимы. Но если только в этом проблема, то это не проблема. Уверяю, что операция пройдет хорошо. Доверьтесь мне.
– Не знаю… Я подумаю. Волнуюсь…
– Буду ждать вашего решения, – произнесла я вслух и мысленно добавила: «Наркоза мы боимся, всего боимся… А что во время насильственного кульбита плода что-то может пойти не так – это совсем не страшно? Вообще, операция – это и есть процесс послойного и поэтапного нанесения ран».
К слову, первое кесарево сечение далось мне нелегко из-за того, что я долго не могла сделать разрез на коже. Это было против моего мироощущения – нанести человеку… рану?
– Тебе нужно быстро извлечь ребенка! Он может погибнуть!
В тот момент только эти жесткие слова заставили меня действовать.
Спустя время я адаптировалась, научилась сосредотачиваться на результате, получая невероятное удовольствие от прикосновения к маленькому теплому комочку новой жизни.
Вся хирургия основана на причинении человеку боли. Парадокс профессии – избавление от боли через боль. Понятно, что медицина из столетия в столетие становится милосерднее и человечнее. Оттачивается мораль врача-специалиста, в нем воспитываются лучшие качества.
Доброта не врожденное чувство, ей нужно и можно учиться. Правда, кому-то достаточно привести яркий пример, а кто-то должен столкнуться с судьбой, чтобы в полной мере погрузиться в боль, изучить ее изнутри и при лучшем исходе стать мудрее, при худшем – сломаться.
Во время дружеской вечеринки одна из коллег поделилась поучительной историей из своей жизни. В школе она была настолько драчливой, что без рукоприкладства не обходился ни один день. Ее боялся весь класс – и мальчики, и девочки. Неоднократные беседы, в том числе с родителями, не помогали. Это продолжалось до тех пор, пока в их маленький коллектив не пришла еще одна любительница добиваться уважения силой. И вот представьте, очередная школьная переменка, моя будущая коллега подходит к новенькой и отвешивает ей подзатыльник. Та не растерялась, схватила хулиганку за волосы и припечатала лбом о парту. Произошло практическое занятие на тему: «На каждую силу есть более мощная сила». Урок принес пользу – желание вступать в кулачные бои у драчуньи исчезло раз и навсегда.
Конечно, абсолютное понимание пациента наступает тогда, когда врач хотя бы один раз оказывался на его месте.
Что касается различных поворотов плода, то не могу сказать, что у меня большой опыт в этом, но в копилке случаев из практики кое-что есть.
Первый поворот плода на ножку случился на заре карьеры, я тогда только-только начинала дежурить ответственным дежурным врачом. Все произошло неожиданно. Поступила женщина с полным открытием, рожала двойню. Роды были повторными, и поэтому ее спешно подняли на каталке в родильный зал, уложили в родильное кресло. Потуга-другая – и заплакал первый малыш. Я надела перчатки, взяла инструмент, чтобы вскрыть плодный пузырь второго, но не нашла его головки. Вожу рукой по оболочкам, а за ними только воды накатывают волнами.
Вдруг мне в ладонь прилетел несильный удар от малыша. Я стала его старательно ощупывать и поняла, что это ступня. До меня наконец дошло, что второй из ларца лежал поперек матки.
Тогда моя желторотость сыграла свое дело, хотелось все пробовать и уметь.
Трудности для молодости и неопытности – всего лишь строчки из книг и фразы учителей. Нужно время, чтобы пройти путь профессиональной эволюции от «Хочу все увидеть и сделать» до «Не приведи, Господь, это видеть и делать».
– У вас второй ребенок лежит неправильно, – стала я объяснять роженице, – будем поворачивать, нужен наркоз. Вы согласны?
– Согласна, согласна, мне уже все равно, лишь бы поскорее все закончилось, – простонала она с очередной потугой.
– Тогда зовем анестезиолога!
– Что у вас? – спросил пришедший специалист по искусственному сну.
– Нужно повернуть второй плод.
– И кто это будет делать?
– Я, конечно.
– Вы уверены? – его густые брови взлетели вверх.
– Уверена, более чем. Предлагаю ускориться.
– Хорошо, набираем, как всегда, – стал он давать указания медицинской сестре и явно тянуть время, вероятно, надеясь, что я одумаюсь и откажусь от своей затеи.