000
ОтложитьЧитал
Впервые Вождь Волков ввел в свой шатер женщину, но не рабыню.
Как в первую ночь почти луну назад, был жарко натоплен очаг, мерцали в тенях под пологом трещотки, звеня, колеблемые дымом, скрадывали шаги ковры. Вождь и Алая Лента легли на подушки, поворотясь друг к другу, и он намерился познать ее.
У входа в дом Вождя стояла стража из молодых, но сильных воинов, уже прошедших посвящение, но еще никогда не бывавших в битве. Один из них, самый любопытный, не утерпел и глянул в щелку, оставленную неплотно прилегавшим пологом: вот огонь бросает блики на спину недавней рабыни, а ныне жены Вождя, вот дергаются в сладострастном спазме ноги ее мужа, вот он хрипит, наслаждаясь ее лаской…
Ах нет, постойте!
Воины ворвались в шатер, но было уже поздно. Вождь затих, и когда женщина сняла с его шеи алую свою ленту, такая же осталась на коже ее мужа – отныне и навечно. Стража намеревалась схватить убийцу, но дева поднялась в полный и рост и сказала на языке племени Волка:
– Разве тот, кто победит вождя, не становится следующим вождем?
Воины загалдели, не зная, как поступить. Алая Лента была права, но можно ли: женщина, еще недавняя рабыня, победа не в равном бою… Но были ведь в их племени и такие победы над вождем, подобные этой – не на турнире. К тому же, Старый Волк был истинно стар, составило ли труд бы…
– Я – царевна, не забывайте, и ничем не хуже, – дева коснулась большим пальцем ноги холодеющего трупа, – него.
Воины согласились с этими словами, но все же выволокли Алую Ленту из шатра, мгновенно собрали совещание и решили, что все-таки нужна настоящая победа в бою, чтобы стать на место Вождя.
Оттащили в стороны пиршественные столы, выстроились в круг, и поставили в середину Алую Ленту и Серую Шкуру, могучего победителя кулачных боев. Царевна гордо вскинула голову и сказала, что не боится – ни боя, ни его исхода. Она дралась дико и отчаянно, но не устояла перед натиском широкоплечего Серой Шкуры, рухнула на песок, оглушенная. Воин занес ногу, готовый размозжить череп противницы, но тут что-то метнулось в полутьме, выросло между ним и жертвой: то была Песнь В Ночи. Платье ее белело в свете луны, а темная кожа сливалась с самой мглой.
– Ты разве вождь, ты разве сын вождя? – Дерзко крикнула рабыня. Ее дружба с Алой Лентой не прошла бесследно: обе переняли друг у друга то, что сочли интересным.
– Оставь, – царевна поднялась и схватилась дрожащей рукой за плечо наложницы, – если боги хотят, чтобы все получилось так… Я не боюсь ни боли, ни смерти, и буду сражаться, пока способна стоять.