Тимбервольф

– Не понимаю, к чему ты ведешь, дядя, – хмуро ответил Игнат, поглаживая наконец успокоившегося волчонка. Даниэль неожиданно присел на край кровати и, наклонившись к нему, продолжил, понизив голос.

– У нашего зверя, Игнат, – прошептал Даниэль с горящими от возбуждения глазами, – в подкорке, – Даниэль постучал костлявым кулаком по своему лысеющему черепу, – в подсознании, – проговаривая каждый слог, продолжал он, – был заложен страх перед людьми, и не просто страх, а непреодолимый барьер. Он никогда бы, даже на расстоянии запаха не приблизился к человеку. Но Призрак сломал запреты, не только проникнув в наш дом, но когда потребовалось, переступил черту, – Даниэль взглянул на внезапно посеревшее лицо Игната, и, отведя в сторону глаза, продолжил, уже немного успокоившимся голосом.

– И его аргумент должен был быть настолько абсолютным, настолько безоговорочным, насколько бы он перевесил все приоритеты, заложенные в нем генетически, и запреты, вбиваемые силой с тех самых пор, когда он только появился на свет, и не успел еще разлепить глаза. Он ведь, Игнат, не простой хищник, а изворотливый и умный противник, с интеллектом шахматиста и хладнокровностью убийцы. И любое его действие было продиктовано безупречной логикой, – Игнат механически кивнул в ответ, не понимая, к чему ведет Даниэль. – Ошибкой было считать, что им движут только навыки убийцы. И я это понял, – Даниэль нахмурился, – правда, только тогда, когда мы узнали о волчице. Так вот, – Даниэль встряхнулся, и его голос вновь обрел бодрость, – на камерах слежения был только один волк. Ну? Дошло? – Даниэль сделал паузу и вопросительно посмотрел на Игната.

– Подожди, подожди, – Игнат задумался, – получается, охотились они вместе с волчицей, а в поселок пришел только он один, – Игнат, не глядя, играл со щенком, а тот пытался разгрызть бинты на его пальцах.

– Так вот оно что, – Игнат перевел взгляд на щенка.

– Да, вот так-то, Игнатик, все дико просто и логично, чересчур мы все с тобой усложняли, – Даниэль примолк, отвернувшись от Игната. Несколько минут в палате царила тишина.

– Он не мог охотиться в одиночку, – словно очнувшись, закончил Даниэль, – потому ему и пришлось выйти на нас. И никакой это не был вызов – элементарный инстинкт сохранения рода, подкрепленный нечеловеческой, – Даниэль усмехнулся, – логикой и безупречной воинской подготовкой. Они и в заповедник-то пришли…

– Только лишь затем, – тихо прошептал Игнат, поглаживая мерно посапывающего на его груди щенка, – чтобы родился он.

– В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.