Дракон

– Да уж лучше на свалке, чем в детдоме, – упорствовал Серый.

– Ладно, ладно. «На свалке лучше». Вы это перестаньте. Всё будет хорошо, – постарался успокоить ребят Семёныч. Вы попили чай? – поинтересовался он у мальчишек.

Ребята вяло кивнули головами в ответ.

– Тогда нужно ехать, – принял решение Семёныч и направился к выходу, прихватив исписанные бумаги.

Мальчишки нехотя встали и, поблагодарив за чай, вышли, сопровождаемые Петровичем. Наученные опытом, обратно они шли по коридору, зажав пальцами носы и стараясь дышать ртом. Преодолев вонючий коридор и открыв двери в кирпичный пристрой, все оказались на улице. Ребята тут же разжали носы и вдохнули свежий морозный воздух полной грудью.

Семёныч шустро завёл машину и, подождав, пока за последним из пассажиров закроется дверь, направил автомобиль к детскому дому.

-–

Влетев на территорию детского дома, Семёныч резко затормозил, не доехав до крыльца несколько метров. Путь ему преградила толпа каких-то людей. Ребята удивлённо вглядывались в эту толпу, силясь хоть кого-то узнать. Но люди были в большинстве своём незнакомыми, многие из них в руках держали фотоаппараты и видеокамеры. Единственными, кого мальчишки узнали, были полный невысокого роста мужик – завхоз Иван Петрович, и упитанная женщина средних лет с ярко-красными губами – директор детского дома Инесса Васильевна. Оба держали в руках сотовые телефоны и, наведя на полицейскую машину, прицельно щёлкали фотокамерами.

– Ого! Да вас, я смотрю, здесь уже ждут, – удивлённо присвистнув, сказал Петрович.

– Журналисты уже прискакали, наверное дежурный в отделении проболтался, – предположил Семёныч. – Надо будет ему лекцию прочитать о неразглашении.

Мальчишки молча, словно в телевизор, смотрели в окно машины на окруживших их людей, щёлкавших фотокамерами и снимавшими видео.

– Что-то мне выходить совсем не хочется, – произнёс Ломоносов.

– Да ладно, пусть снимают. Зато мы с тобой, Ломоносов, знаменитыми станем! А, если нас ещё и по телику покажут, все детдомовские вообще обзавидуются! – ответил Серый и, неожиданно открыв дверь, смело выпрыгнул в толпу, на недавно подметённый, потрескавшийся асфальт.

Следом вышли Семёныч, Ломоносов и Петрович. Журналисты тут же обступили ребят и стали активно фотографировать, задавать разные вопросы. Мальчишки стояли насупившись. Серый крепко держал спрятанного под курткой Дракона. Назойливость журналистов отбила всё желание стать знаменитым и давать интервью. Расталкивая толпу, к ребятам протиснулись «два толстяка» – Инесса Васильевна и Иван Петрович.

– Ой, вы золотые наши! Да где же вы столько времени пропадали?! – заголосила на камеры Инесса Васильевна и метнулась в сторону ребят с распростёртыми объятьями.

Ребята опешили от такого радушного приёма. Инесса Васильевна – женщина суровая и никогда подобными сентиментами не отличалась. Иван Петрович остался стоять в стороне, утирая скупую слезу, тут же попав в объектив вездесущего журналистского ока. Директорша, добравшись до ребят, заключила их в свои крепкие объятия и официальным голосом заявила:

– Ни на какие вопросы ребята отвечать пока не будут. Вы разве не видите, они и так напуганы и немного одичали.

– Ничего мы не одичали, – нарушил молчание Ломоносов.

– Сама ты одичала, кидаешься на нас, – тихо пробурчал себе под нос Серый.

– Уважаемые господа журналисты, – продолжала свой официоз, почувствовав звёздный час, директорша. Все комментарии будут позже. А сейчас детям пора идти.

И схватив мальчишек за руки, она поволокла их за собой сквозь толпу к крыльцу детского дома. Следом под щёлканье фотокамер плёлся завхоз и важно вышагивали полицейские. Они так же отказались давать какие-либо комментарии. Зайдя на крыльцо, все пятеро вошли внутрь, оставив любопытствующих и журналистов за дверью.

Директорша препроводила ребят в их комнату. Комната была большая, наполовину заставленная двухъярусными железными кроватями. На стенах висели какие-то детские рисунки. На полу лежал коричневый с узорами палас. На окнах висели прозрачные занавески и тёмные тяжёлые шторы синего цвета.

– Вот. Проходите. Видите, как всё тут изменилось. Мы ремонт сделали, – хвасталась она, показывая на недавно побелённые бледно зелёные стены и белый потолок. Вот ваши кровати, на прежнем месте. Всё чистенько. Вас ждали, – потрепав за щёку Серого, улыбаясь, продолжала рекламировать своё небезразличие директриса.

В это время Дракон, уставший сидеть в темноте за пазухой у Серого, стал жалобно и заунывно мяукать. Ребята переглянулись, а полицейские заулыбались. Директриса насторожилась и, забыв о дежурной улыбке, сурово спросила:

– Это кто?

Она привыкла к тому, что дети детдома постоянно над ней измывались. И сейчас почти «на автомате» решила, что найдёныши – так она успела уже про себя окрестить Серого и Ломоносова – тоже решили над ней подшутить.

– Кто это, я спрашиваю? – суровым голосом повторила свой вопрос Инесса Васильевна.

Ребята испугано молчали. Они боялись признаться, что у них есть котёнок, так как были уверены, что Лохнесса, как называли между собой детдомовские директрису, обязательно прикажет его выбросить на улицу.

– Да это котёнок у ребят, – решил вступиться Петрович.

Лохнесса удивлённо посмотрела на ребят, не видя никакого котёнка. Тогда Серый, поняв, что скрывать Дракона дальше просто бессмысленно, расстегнул куртку, достал котёнка и, посадив его на пол, сказал:

– Если вы не разрешите нам его оставить, то мы сегодня же ночью снова сбежим.

– Точно, – подтвердил решение друга Ломоносов.

Лохнесса постояла молча несколько секунд, посмотрела на взъерошенного котёнка и, взглянув, на полицейских, ответила:

– Оставляйте, только сами за ним будете убирать, а не уборщица.

– Ура! – обрадованно, во весь голос закричали ребята.

– Ладно, оставайтесь пока здесь. Мы с товарищами полицейскими пройдём в мой кабинет. Скоро дети придут из столовой. А за вами чуть позже зайдёт нянечка и проводит в душевую. Вам нужно срочно помыться и переодеться, – поморщив нос, заключила директриса и вышла из комнаты в сопровождении молчаливого пажа в лице завхоза.

– Ребята, счастливо! Если что – звоните. Мы вас будем навещать, – пообещали приветливые Петрович и Семёныч, выходя вслед за директором и завхозом.

Ребята уселись на нижний ярус кровати, где раньше спал Ломоносов.

– Ну вот, снова мы здесь. Та же кровать, те же бледно-зелёные, пока ещё не исчирканные ручкой стены, – оглядываясь по сторонам, с тоской подытожил Ломоносов.

– И что мы здесь делать будем, как жить? – с тоской профилософствовал вслух Серый.

Ломоносов о чём-то задумался, и некоторое время ребята просидели в полной тишине. Только Дракон, свернувшись калачиком рядом на кровати, мирно посапывал.

– Не знаю, но уверен, что точно не так, как жили здесь раньше, – с какой-то вмиг появившейся взрослой твёрдостью в голосе заявил Ломоносов.

– Точно! Ведь теперь нас трое! – с воодушевлением поддержал друга Серый. И теперь мы – сила!

Дракон, словно в ответ, тихонько мяукнул…