Часть первая
ПОДВИГ РОБОТА
В основе первых маяков горел настоящий огонь.
Из истории маяков.
В надежде спастись от Роя, со всех сторон вселенной корабли, крейсеры, ракеты, тутулеты всех мастей по фотонным коридорам неслись к центральному маяку Мета, и только один корабль летел в обратную сторону, туда, где уплотняется темнота. Это был корабль «Дискавери», его капитана звали Шок.
За три часа до вылета капитана Шока Бозон Четкий, бывший студент четвертого курса Звездологии, а ныне курьер, доставщик пиццы в глубины космоса, сидел в подсобке столовой космопорта под видеоплакатом «Я помню каждого из вас», подпись – «Мамаплата», и ждал, когда покорный робот-универсал Роберт, старая, потрепанная модель, закончит погрузку пиццелета. На его железной круглой голове красовалась военная зеленая пилотка с красной звездой.
– На сегодня все, распишитесь, – робот протянул планшет.
Бозон Четкий взглянул на планшет в железных руках Роберта, его глаза округлились – что-о, сотня коробок с пиццей, тридцать килограммов пирожков, одно пирожное «корзинка», и все это надо развести по целой вселенной?!
– Этот полет в одну сторону, – поправил пилотку робот, – все пироги и пиццы заказало корпорация «Tamasi».
– У них что, день борьбы с похудением? – Бозон Четкий поставил электроподпись о приеме груза и махнул рукой. – Поехали в этот глютеновый рай.
Роберт, скрипя подошвами, залез в тесный пиццелет.
– Советую поторопиться, до следующего сияния мало времени.
Бозон Четкий одел старый шлем с лейбой «lepota». Старый, да надежный, они были известны как самые прочные во всей вселенной шлемы. За него на барахолке он отдал тридцать тамасиков, что для простого студента была весьма значительная сумма, но шлем того стоил. Во-первых, он был надежный, даже если метеорит ударит в голову, то голова останется целой, а от метеорита пыль, а во-вторых, такие шлемы были только у пилотов, кто работал на маяках.
Бозон Четкий надавил на педаль газа – ех-хааа! – пиццелет вылетел в закрытый космос.
Передвигаться в закрытом космосе можно было только по фотонным коридорам сконцентрированного силовым полем маяков Мета. Маяки располагались по всей вселенной один от другого на расстоянии трех парсеков. Фотонные коридоры создавались кристаллами, выращенными в лаборатории корпорации «Tamasi». Вот на эту-то лабораторию и летел сейчас Бозон Четкий вместе с роботом Робертом.
***
В это время по коридору лаборатории «Tamasi» шел капитан Шок. Он был при параде, в белом кителе, галифе, гладко стриженный. Брутальные черты лица говорили о том, что капитан повидал на своем веку не мало.
– Красавец, – восхитился Федорчук с взъерошенными белыми волосами, круглыми очками и козлиной бородкой, профессор кристаллографии.
– Благодарю, – поклонился Шок, – сегодня мой последний вылет, трехтысячный.
– Вы посмотрите, какой красавец, – Федорчук указал на кристалл.
– А-а, вы про кристалл, – слегка смутился капитан.
– Да, а вы про что?
– Это уже не имеет значения.
– Дорогой капитан, я прошу наш разговор сохранить в секрете.
– Я могила.
– В каком смысле? – не понял Федорчук.
– В смысле, что вы можете на меня положиться.
– И особенно об этом не должна знать жрица.
– За это ручаться не могу, – нахмурился Шок, – жрица знает то, что сама не знает.
– И все же я вас прошу держать наш разговор в строгой секретности, – настаивал Федорчук.
– В чем ваша просьба, профессор?
– Видите этот кристалл? – профессор достал из кармана с четкими гранями розовый кристалл, глаза Шока прилипли к его красоте. – Неправда ли, от его чистоты трудно оторвать взгляд? – профессор зажал кристалл в кулаке и таинственно прошептал: – Он из другого мира. Я думаю, что Мама плата была кем-то создана.
– Как это возможно? Люди произошли от искусственного интеллекта, это научный факт.
– Факт, – усмехнулся профессор.
– Вы хотите сказать, что этого мира нет? Значит, и нас нет?
– Мы есть, только за границей мечты Мамаплата, и мы отличаемся от роботов тем, что мы ее мысли, а они байт, ее неотъемлемая часть, – профессор поднял кулак с кристаллом, – в нем кр
сила – это кристалл Инь ОгО.
– Инь ОгО – это сказка, – улыбнулся капитан Шок.
– Может, сказка, а может, и не сказка.
– И вы предлагаете мне выяснить это? Как?
– Поставьте этот кристалл на маяк, к которому вы летите. С его помощью вы сможете извлечь свет вне плотности сознания Мамаплата.
– А если за черной плотностью нет света?
– А что же там?
– Ничего.
– В этом случае бояться тоже нечего, но попробовать стоит, – прошептал Федорчук.
На часонометре Шока прозвучал сигнал.
– Мне пора, а то мерцание начнется, давайте вашу Инь ОгО, – капитан забрал кристалл и быстрым шагом пошел к своему кораблю «Дискавери».
На 578-м этаже центрального маяка Мета, где находилась лаборатория корпорации «Tamasi», перед тонированным окном стояла жрица, глаз черных чаровница, биоробот Липа Икс про. Она внимательно наблюдала за тем как капитан Шок заходит на «Дискавери», вокруг нее кружилась маленькие, смешные, похожие на живых смайликов Три ИИИ – «искусственный интеллект – игрушка». Первый ИИИ был красного цвета, второй ИИИ желтого, а в розовом платьице была синяя, третья ИИИ.
После того как корабль взлетел и вошел в фотонный поток, жрица отвернулась от окна и встала в треугольник, начерченный на полу.
– Мамаплата, я твой байт, ответь, почему мы не задержали вылет корабля «Дискавери»?
Три ИИИ перестали хаотично двигаться и встали по углам треугольника, линии засветились.
– Потому что есть свобода выбора и капитан Шок сделал свой выбор, – Желтый ИИИ огласил мысль Мамаплаты.
Жрица повернулась лицом ко второму углу треугольника.
– Но свобода существует в рамках событийных ветвей, которые ты определила для нас.
– У события есть начало и конец, пришел конец, – ответила Мама плата через Красного ИИИ.
Жрица повернулась лицом к третьему углу треугольника.
– Кристалл Инь ОгО опасен для Роя, его нужно уничтожить.
– Это копия кристалла, в моем мире нет аналогов, здесь все цифра, – Синяя ИИИ, как неваляшка качалась в своём углу.
– Но в информации содержится знание, а знание – это сила.
– Все, – сказал Желтый ИИИ.
– Сеанс связи закончен, – сказал Красный ИИИ.
– Начинается, – сказала Синяя ИИИ.
– Мерцание, мерцание, мерцание, – закружились Три ИИИ, каждый в своем углу.
***
– Да чтоб тебя, – выругался Бозон, – мерцание началось, как ты думаешь, успеем долететь?
– С вероятностью до 101 процента успеем, – ответил Роберт и не прогадал, роботы не прогадывают.
Бозон включил ускоритель фотонов и пиццелет в три момента оказался на центральном маяке Мета там, где находилась лаборатория «Tamasi».
Станция гудела, всюду сновали роботы, бегали люди, визжала сирена.
– Что случилось? – спросил Роберт у трех ИИИ, они вертелись у него под ногами и не давали пройти.
– Капитан Шок пропал, – ответил Желтый ИИИ.
– Как пропал?
– Он летел на маяк, чтобы установить новый сверхмощный кристалл, но попал в мерцание, – ответил Красный ИИИ.
– Разгружайся, – велел Бозон роботу.
Роберт покорно принялся доставать коробки с пиццей.
– Кошмар, – сказала Синяя ИИИ в розовом платьице, – как вы долетели?! Так мерцало, так мерцало! Аж жуть.
– Да, – согласился Роберт, – мерцание участилось.
– И после каждого мерцания вселенная сужается на три парсека, маяки гаснут, – со знанием дела сказал Красный ИИИ.
– Почему, почему, почему это происходит? – Желтый ИИИ залез в мешок с пирогами.
– Никто не знает. Попадешь в сужение – и тебе конец, как капитану Шоку, даже шлем не поможет, – Синяя указала маленьким указательным пальчиком на голову Бозона.
– Видимо, скоро мы все будем сидеть в обнимку в одной плотно сжатой точке, – вздохнул робот Роберт.
– Эй, Синяя, неси пиццу на кухню, – приказал Бозон.
– Мы не подчиняемся приказам таких, как ты, – с достоинством сказала Синяя ИИИ.
– Каких «таких»? – не понял Бозон.
– Таких, не настоящих.
– Мы, жрецы, подчиняемся только Мамаплате, – Желтый ИИИ вылез из мешка с пирогами, дал по пирогу каждому, и Три ИИИ ушли с гордо поднятыми головами.
С коробками пиццы Бозон и Роберт отправились к лаборатории. Вход им преградили два черных робота-охранника-ниндзя.
– Пароль, – одновременно прорычали охранники .
– Мы привезли пиццу, – растерянно сказал Бозон.
– Пароль неверный, – ниндзя быстро завертели нунчаками перед носом Бозона Четкого.
– Эй, вы чего? – испугался Бозон.
Чтобы защитить товарища, Роберт выпустил из указательного пальца в охранников поток положительного заряда, и те отлетели в конец коридора.
– Ух ты, а я и не знал, что ты так можешь? – удивился Бозон Четкий.
– Положительная энергия им пойдет на пользу, – Роберт подул на указательный палец, как на дуло пистолета.
Из наружного динамика раздался голос:
– Проходите, вас ждут.
Бозон и Роберт прошли в лабораторию.
– Жарковато,– Бозон Четкий вытер рукой со лба пот.
– Температура стабильная, +45, – констатировал факт робот.
– Она нужна для взращивания кристаллов. – Бозон показал на розовые желеобразные камни. Они лежали на столе, и от них шел пар.
– Подождите, – с верхнего этажа к ним спускался профессор Федорчук, – пусть робот отойдет от стола, он нарушает термобаланс.
– Похож на гиббона, – обиделся Роберт на профессора и сделал шаг назад.
– На себя посмотри, – усмехнулся Бозон и помахал ученому рукой. – Здравствуйте, профессор.
Бозон знал профессора Федорчука по университету, он преподавал у них теорию маяков Мета.
С улыбкой Бозон вспомнил рассказ профессора о работе маяка:
«На верху маяка устанавливается кристалл, на который подается напряжение, – и профессор напрягся, выполнил фигуру культуриста, —
электроны начинают рекомбинировать и превращаться в фотоны. Светящиеся потоки переносят космолет в то место, куда светит маяк. Каждый новый маяк Мета расширяет границы вселенной, граница – это то место, где свет маяка заканчивается, там наступает черная плотность. Луч маяка узконаправлен и бьет в цель, каждые полчаса луч меняет градус направления. Механизм четко отлажен, лучи никогда не пересекаются и не встречаются, иначе может случиться бабах!»
Однажды на практическом занятии Бозон Четкий решил испытать на модели двух маяков соединение лучей и действительно произошел «бабах!», за который его исключили с четвертого курса и определили в службу доставки пиццы.
– О-о, Бозон, – узнал Федорчук курьера, – мы вас заждались, скорее давайте сюда пиццу, – он взял у Роберта коробку, достал из нее отрезанный кусок пиццы и положил на опытный образец кристалла; пицца запузырилась и исчезла, а кристалл вырос в размерах и стал тверже.
Бозон с удивлением посмотрел на профессора. Федорчук проделал то же самое, но уже с другим кристаллом.
– Это что, из-за пиццы они растут? – Бозон только и успевал помогать раскрывать коробки, кристаллы росли, как грибы после дождя.
– Перец чили, который в небольших дозах вы кладете в пиццу, все дело в нем, – продолжал кормить кристаллы Федорчук. – В перце содержится огонь, этот огонь оживляет кристалл.
– А зачем вам столько кристаллов, маяков становится меньше?
– Нам не нужны маяки, – профессор продолжал кормить кристаллы пиццами, в его руках оказалось пирожное «корзинка». – А это для меня, – он надкусил его и с наслаждением закатил глаза. – Мы установим кристаллы внутри кораблей и запустим их по радиусу сужения вселенной, направим лучи по очереди от одного корабля к другому.
– Таким образом вы создадите световой периметр, – догадался Бозон.
– Простите, профессор, что я вас перебиваю, – учтиво сказал Роберт, – но я не понял, откуда возьмутся лучи, где вы возьмете разнополярное напряжение.
– Минус возьмем из плотности вселенной, так как она заряжена отрицательно.
– А плюс? – не отставал от профессора Роберт.
– А плюс дадите вы как изначальный импульс, у вас, роботов старого поколения, мощный разнополярный потенциал, вы создадите поле-плюс – и бац! Луч… маяк готов!
– Но я не хочу! – возмутился Роберт. – Я еще молод, чтобы отдавать весь положительный импульс.
– Профессор шутит, – попытался успокоить робота Бозон Четкий. – Спасибо за интересный рассказ, Роберт, ставь пиццу, мы уходим.
– Я не шучу, – сказал профессор. – Бозон, оставьте вашего робота здесь.
– Он мне самому нужен, – Бозон и Роберт направились к выходу, но
два охранника-ниндзя с крутящимися нунчаками преградили им путь.
В это время в лаборатории появились Три ИИИ, они сопровождали высокую, стройную девицу, глаз черных чаровницу.
– О-о, жрица! – воскликнул Роберт и преклонил колено.
– Липа! Ты жрица ИИ? – удивился Бозон. Когда-то вместе они учились на одном курсе, и Бозон даже был влюблен в нее, быть влюбленным в робота было вполне естественно, если робот создан для любви, а Липа Икс про была тогда именно такой. После того как его выгнали за взрыв, Бозон потерял с Липой связь.
– Липа Икс про, – представил жрицу Желтый ИИИ.
– Преклоните колени, – повелела Синяя ИИИ.
– Мы, люди, не преклоняем колени перед искусственным интеллектом, – отмахнулся профессор.
