000
ОтложитьЧитал
– Думаю, для начала молодому господину хватит, – торговке сделалось не по себе от того, что Леонард стал пялиться на неё через чур откровенно. – Но он может вернуться в любое время, если того пожелает.
– Да, я обязательно вернусь, – тараторил маг, неряшливо напихивая ранец новыми вещами.
Хозяйка лавки хотела посоветовать ему быть аккуратнее, но промолчала. Только подозрительно наблюдала за странным клиентом, испытывая при этом нечто необъяснимое. Она не могла понять наверняка, но казалось ей, будто бы паренек этот весь искрится какими-то дикими, непокорными огнями. Но сила эта вовсе не привлекала, напротив, нагнала на женщину леденящего страху, и она затрепетала, перестав чувствовать себя властной искусницей. И ни его учтивость и скромность, ни даже простецкое, почти что крестьянское поведение, не могли больше убедить её в том, что ей не стоит прекратить этот ставший невыносимо душным и неприятным контакт.
Леонард опомнился, когда смекнул, что слишком долго уже в полном молчании испепеляет чем-то испуганную женщину взглядом. И засмущался сильнее. Он шустро сунул руку в карман и второпях достал две золотые монеты, протянув их торговке:
– Ну, тогда я пойду. Хорошо? – как выдающийся дуралей, он улыбнулся и застенчиво заключил. – Спасибо большое!
Хозяйка вся окостенела, не в силах и шевельнуться после того, как Лео оставил её наедине с помощницей. Неслыханная удача явилась ей сегодня, но отрадное пиршество неожиданно кончилось трауром. И только гнёт боязни перед непостижимой силой скрёб теперь душу, и она трепыхалась.
Торговка оторопело закрыла за ним двери, гремя непослушным засовом, и наглухо задернула шторы. До самого вечера не решалась она покинуть лавку.
Но деньги всё-таки решила оставить.
– Вы только поглядите, какой франт! – объявил уже успевший налакаться кузнец, почесывая щетину. – Теперь-то понятно, куда ты запропастился.
Леонард, гордо задрав нос, чванно гарцевал на вороном, лоснящемся в свете Небесного Сердца жеребце.
На нём красовалась новенькая туника цвета северных морей, щегольские серые штаны и великолепные, чешуйчатые, черные сапоги чуть ниже колена, севшие на ногу, как влитые.
– Никак познакомился с нашими торгашами? – подметил Бьерн. – Много денег-то оставил?
– Три золотых за одежду и пять за коня, – отвечал Леонард несказанно собой довольный.
– Ты что больной? – кузнец поперхнулся. – Нет, нет. Конь твой, без спору, столько и стоит. Но кто тебе втюхал эти лохмотья за такую грабительскую цену?
– Ну… – Леонард слегка помрачнел. – Остальные вещи в рюкзаке.
– Да хоть бы ты целую телегу приволок!
– Уж простите, – насупился Лео. – Мне про цены никто не рассказывал.
– Вот ведь довольные рожи у этой сволоты пади сейчас! Послала им судьба дурака с деньгами, – шлепнул себя по лбу Бьерн. – Тебе небось Фред золотых насыпал?
– Ага.
– Так ты это брось их налево и направо раскидывать, пока не разобрался что к чему, – Бьерн перестал причитать, припомнив о своей роли мастера. – Ладно уж. Я понял. Наставлять тебя придется не только в делах кузнечных.
– Было б неплохо, – виновато согласился маг, кое-как спешившись. – Мне бы ещё верхом научиться ездить.
– Тому учи, сему учи, – буркнул кузнец лениво. – Но это ничего. Разберешься ещё. Попроще будет, чем колдовать-то.
Хоть и несдержанной страстью пылал Бьерн к выпивке, но был работящим и дело своё любил. Потому и задумал, не откладывая, здесь и сейчас познакомить Лео поближе с кузницей. Без лишних формальностей и тошнотной субординации он всучил подмастерью кружку и велел до краёв наполнить её вином, а заодно и подлить ещё мастеру. Самому учтивому и мудрому мастеру, как сказал сам кузнец. И Леонард, немедля, заторопился исполнить своё первое поручение. И был тому несказанно рад.
Когда с задачкой покончил, услужливо подал Бьерну вина и оба, стукнувшись кружками, отправились в неспешную прогулку по кузнице.
– Я тут поразмыслил утром, и понял, что лишние руки в ковки мне не очень-то и нужны, – вышагивал Бьерн размеренно и объяснял. – Но раз уж так вышло, что ты чародей… в общем… – Кузнец неуверенно помялся. – Не знаю я, как всё это у вас там получается, но смыслишь ли ты в заговорах? Оружия там, да или чего угодно для начала?
– Хм… Думаю, с этим не должно возникнуть трудностей! – оживился Лео. – Заговор он ведь совсем не во вред, только на пользу! К тому же, магия эта совсем незамысловата. Как я слышал… – И он добавил честно. – Но сам, увы, добраться до неё не успел.
– Вот ведь!.. – ругнулся кузнец.
– Но это ничего, – успокоил его Лео. – Было бы где обзавестись одной-другой книжкой, а там уж я разберусь. Точно разберусь. И даже с удовольствием!
– Другое дело! – загадочно улыбнулся мастер и ринулся в кузницу. – Иди-ка за мной.
Побродив между наковален взад-вперед, Бьерн почесал затылок, и наконец, вспомнил, куда подевал ключ от склада. Бойко он прошмыгнул в особняк, порыскал на кухне, и скоро возвратился, бренча увесистой связкой.
– Пойдем-пойдем. Сейчас покажу чего, – поманил довольный и затейливый кузнец. – Думаю, тебе понравится.
В углу кузницы, в тени пряталась железная дверь. Звякнув, ключ отворил её. У порога без дела маялась алхимическая лампа, полная пахучего масла. Разболтав, Бьерн запалил её от уголька из горнила, и пригласил мага проследовать за ним в темноту.
Долгим коридором тянулся заставленный скрипучими ящиками и заваленный болванками и заготовками склад. Робкий, не успевший ещё разойтись как следует, огонёк тускло обрызгал его светом.
Они шли осторожно, переступая и перешагивая, а потом остановились.
– Подержи, – сунул лампу магу Бьерн и принялся с лязгом разгребать завал на пути. – Ага, давай. – Принял обратно светильник кузнец, когда справился. – Идём.
В самом конце склада у стены, закутанный в паутину, громоздился старинный, битком забитый книгами, шкаф. Бьерн снова передал лампу и, морщась, смахнул с него липкие сети.
– Вот, полюбуйся, – хвастанул кузнец, отряхивая с рукавов паутину. – Батяня мой всю жизнь собирал.
Лео неуверенно пожал плечами.
– Не слушал что ли, когда мы с Фредом болтали? – насупился Бьерн. – Батька мой, волшебников уважал. Да что там, души в них не чаял. Так и собирал по всему свету книжки всякие. О том, как чарами сталь укрепить, о том, как заговаривать. И всё воображал, чтоб волшебника нам нанять. Но так замысел свой до ума и не довел – помер. Но подготовиться успел, как надо. – Он тяжело хлопнул по шкафу. – В общем, тут есть всё, о чем в мире узнать за это дело успели. За колдовское. Смекаешь?
– Неужели, это всё?.. – разинул рот Лео. – Это всё магические книги?
– Так и есть! – подтвердил Бьерн. – Все до единой.
– Невероятно!
– Потому, можешь теперь зачитываться, сколько влезет, – сказал кузнец. – Хорошо, если с этого выйдет толк. Уж постарайся чему научиться. Заживешь тогда, как сыр в масле.
– Я даже… Не знаю, что и сказать, – не прекращал изумляться маг. – Это потрясающе!
– Не то слово, – гоготнул Бьерн. – Рассказывал как-то батяня, что одна из книжек ему чуть жизни не стоила.
– Интересно бы знать, какая…
– Да это он набрехал! – отмахнулся мастер. – Не верю я, что в мире есть такие зануды, чтоб готовы были за книжку убить.
Задорно Лео хохотнул.
– Ну… ты понял, чем предстоит заниматься? – сурово посмотрел на него Бьерн. – Вперёд! Ешь, пей, сколько влезет и читай. Уму набирайся. А я пошел. Пора бы уж и за работёнку взяться.
Он оставил лампу ученику и удалился.
– А вы? – окрикнул его Лео. – Ничего тут не изучали? Не посоветуете, с чего начать?
– Ты знаешь, я как-то не очень-то хорошо… Ну, это. С чтением не дружу, – нехотя признался Бьрен. – Нет, буквы ещё мало-мальски разбираю, но чтоб писать, так это точно никак.
– Ах. Хорошо.
– Но ты-то? – на всякий случай спросил Бьерн. – Ведь в школе тебе рассказали, как слова в книжках понимать, верно?
– Будьте спокойны, эту науку я освоил превосходно, – заверил его маг. – Без навыков чтения и письма к магии никого и не подпускают…
– Ну, ладно, ладно. Эт хорошо.
Бьерн ушёл, доверив книги и алхимическую лампу ученику.
И алчно Лео накинулся на книжные собрания. Благодарность Фредерику и Бьерну бурно подстегивала в нём желание не отставать и быть полезным взамен. Тем более, что в Школе Рассветной Росы он маялся от того, что учителя и кураторы раз за разом заставляли студентов перечитывать одни и те же, унылые, скучные сочинения, где не находил Лео для себя ничего нового и увлекательного. Он сильно изнемог терпеть этот несносный порядок, совсем утратив надежду утонуть в изучении магии с головой. Без глупых запретов и нудной зубрежки. Без границ и без остановок. Как храбрый исследователь, отправиться в путешествие, пускай и смертельно опасное, но захватывающее и завораживающее, по просторам магических наук. И провести эксперимент, ошибиться, обжечься, лишиться бровей, да пусть даже глаза. Но не сдерживаться, не стесняться и купаться в лучах славы первооткрывателя после.
А порой ему казалось, что в учебниках школы хранится сущая ерунда. Словно бы дурят их бессовестно, пока не научатся юные чародеи быть покорными и смиренными, как марионетки, как послушные куклы. Но магия играла с ним иначе, не так, как с остальными. И говорила, а иногда и кричала, чтоб он слушал себя, а ни их – хитрых, лукавых творцов злой системы, не желающих делиться истинным могуществом с остальными, чтоб не взрастить себе достойных соперников, какие могли бы бросить им вызов.
Магия говорила с ним во снах, и он слушал. Он доверял. И от того невзлюбили в школе его остальные – и ученики, и учителя. Но вот он свободен и привела его судьба туда, где может он открыть тайну. А за ней и другую, следующую. И воодушевился Лео, нагребая одну книгу за другой, оголтело шелестя страницами, наваливая энциклопедии и альманахи горой друг на друга.
И вспомнил он снова, как их учили. Не сметь, не дерзать, не решаться. И ржавыми, заразными гвоздями вбивали в голову страх к волшебству. Чтоб опасались ученики колдовать без присмотра, чтоб не смели они свершать открытий сами, чтоб верили тому, как сложна магия и как смертоносно неприветлива.
И Лео вдохновился сильнее, купаясь в шуршании тысяч страниц.
Но магия вправду была таковой. Опасной и неприветливой. И тысячи загубленных ей чародеев были тому подтверждением. Одни пропадали без вести, другие испепелялись, а прочие… Так или иначе, многие умирали. И оттого в академиях Ваундвилла прежде всего учили осторожности. Но Леонарду все эти истории и предостережения чудились кромешным бредом. Он знал свои силы и верил, что может больше, лучше, быстрее. И сколько бы наказаний и выговор не пришлось ему пережить, отступать он не собирался. И теперь, словно бы прозрев, он предвкушал, как обязательно отыщет что-нибудь стоящее среди предоставленных ему трудов и знаний. И обязательно… обязательно прикоснется к особенным откровениям волшебства.
И чувства в том его не обманывали.
Леонард уже почти закончил подбирать тома, с которых стоило бы начать, когда краем глаза снова заприметил крохотный фолиант. Он манил чарующе, непроглядной, загадочной темнотой. Словно пустое место в книжных рядах, неразборчиво шептал, звал.
Сегодня Лео смотрел на него не впервые.
Разбушевавшийся свет лампы не мог прикоснуться к черному переплету, обходя его стороной. И маг отступил насторожено. Неоднозначные чувства одолели его…
– Эй, ты чего там застрял? Час уже копаешься! – крикнул из-за спины Бьерн. – За раз всего не прочтешь. Тем более – в такой темени. Вылезай уже. Выпьем!
И Лео ушел, подумав, что обязательно посмотрит фолиант позже. Не сейчас.
Один за другим понеслись дни. И к знаниям страсть утянула юного мага. Фанатично вчитываясь и внимательно изучая, он закалял свой ум, ковал и точил его, как и подобает подмастерью кузнеца. Ненасытно и кропотливо, Лео нависал над книгами и искал, запоминал, уяснял. Хоть и учился он заговаривать и наделять чародейным качеством клинок и доспех, но и на этом пути находил немало общего с прочим колдовством. Потому и заболел своим новым учением сильнее прежнего.
Но первее всего он хотел стать полезным Бьерну.
А когда маг уставал, то не терял времени даром. И много гулял, слушая лес, и думал о том, как бы поскорее освоиться ему в ремесле.
Он поднимался с самым рассветом, скромно ел и отправлялся к лесу, где свежесть утра и благородный запах душистой хвои будили его ласково. И в моменты эти вспоминал старших волшебников – выпускников академии, – что навещали её порой. Иные из них рассказывали о том, как важно знать своё тело, и как крепость его благотворно влияет на умение взывать к сокрытой в нём силе. К магии.
Потоки Небесного Сердца, что сочатся и в жилах, и в венах, рожденных волшебниками, послушней, когда чародей в ладах со своим естеством. Когда знает каждый свой мускул и умеет его ощущать. И сейчас, когда Лео был предоставлен самому себе, он наконец-то мог выбирать, к чему бы стоило прислушаться, а к чему – нет. И отчего-то наставления те казались ему теперь полезными и правдивыми.
И добровольно он вызывался помогать Бьерну, чем только может. И искал лишний повод потаскать тяжести. Будь то ящик со склада или партия свежей стали.
А кузнец и не был против. Забавляясь, наблюдал он, как корячится маг и пыхтит, тягая могучее железо. Но с каждым разом оно становилось всё легче и всё податливей. А через месяц-другой Лео как будто бы даже немного набрал в плечах.
Мощь Сердца Магии сокрыта внутри всех живых. Так говорили старые колдуны. Кто-то способен ей управлять, другим же этого не дано. Но сколько бы прославленных воинов, что занимались собой всю жизнь, не пытались освоить магию, ни у одного так и не вышло. Хоть и умели они обращаться с телом так, что всякий колдун бы позавидовал, всё же, чего-то им не хватало.
С другой стороны, и самые занудные, дотошные волшебники не имели силы абсолютной. Не каждый из них способен был поразить волшебством волевого бойца. А те из солдат, кого магией закаляли с детства, нередко могли одолеть в сражении и искушенного колдуна. Сила и крепость их духа не подпускали к ним ни проклятий, ни ворожбы. А уж если сказать о рыцарях… так тех и чихнуть не заставишь, сколько чары не плети. Посмеются и надают по шее, а того глядишь, и прибьют насовсем.
И ещё больше загадок от того возникало. И вечно спорили друг с другом колдуны и бойцы. Одни говорили, что Сердце Магии доверяет, и дозволяет им творить магию от его имени и этим гордились. Вторые, хвастались, что их оно охраняет и бережёт. И что способны они творить историю, мечем и щитом, и за это Небесному Сердцу благодарны.
Но ни к какой конечной истине никто из них подобраться так и не смог.
Совсем юна ещё была цивилизация человеческая, и знания её, в особенности о магии, были ничтожно малы. И всё сильнее Лео в том убеждался. Добравшись до признанных по всему Мировому Кругу трудов, едва ли он впечатлился. Казались они ему поверхностными и смехотворными, не смог найти он в них глубинной сути. Но что-то вечно вертелось на уме, совсем рядом. Ответ на вопрос, что терзал его от рождения. Недосягаемый и ещё не раскрытый. И чудилось магу, что вот-вот он уже до него доберётся. Но этого пока не случалось.
Забравшись как-то поглубже в лес в раздумьях, Леонард заприметил меж кучных деревьев брезжащий просвет и пошёл к нему ублажить любопытство. Там, за чередой величавых стволов пряталась от взглядов людей светлая поляна, укромная и уютная. На краю её рос могучий кедр. Старый, молчаливый. А корни его поднимались над землей и плели замысловатый узор.
И полюбился он магу с самого первого взгляда. И он познакомился с ним, точно с живым.
Расселся на мшистых корнях Леонард, как на лесном троне. И придумал тогда, что отныне он будет учиться здесь. В тени размашистых хвойных лапищ, среди благодати и торжественной тишины. И улыбнулся тому, как же здорово сложилась жизнь. И так задремал, убаюканный мягким, певучим ветром.
Глава 4. Подмастерье
Потоки энергии Сердца Магии протекают внутри каждого живого существа, но обычному смерду совсем невдомек, насколько широка, обширна и разнообразна может быть эта сила. Крестьяне и челядь совсем не отличают волшебников друг от друга. Колдует, значится, человек, так надо его остерегаться и быть покорным не менее, чем перед любой другой знатной особой. Мир для них, простых смертных, так прост и понятен. И лишнего в нем совсем не присутствует.
На самом же деле маги отличаются друг от друга настолько значительно, что и рассказать об этом в двух словах никак не получится.
Не всем волшебникам суждено постичь самое сложное и выдающееся колдовство, далеко не всем. Добрая половина из них может лишь мечтать о том, чтоб в один прекрасный день, приближаясь к своей старости, наконец-то научиться хотя бы мимолетно контролировать ту или иную стихию. Например, ухватить кусочек огня от разведенного кем-то другим костра и подержать его в руках, не опалив при этом рукава своих вычурных одеяний. Или же, прогуливаясь под дождем, не промокнуть, направляя потоки падающей воды в какое-нибудь другое место. Чего же говорить о сотворении или материализации любой из субстанций, то такое дело может оказаться непостижимым до самого конца жизни для многих и многих колдунов, занимающихся волшебством крайне много и с должным упорством. Так устроена жизнь и ничего с этим не поделать.
Зато в мире есть немало других колдовских наук, где тот или иной неудачник-маг может вполне себе преуспеть. Чары, алхимия, заговоры, перенос разума и выход из тела, ворожба, ведовство, – чего только мир не предлагает для страждущих прикоснуться к волшебству и обладающих кое-какими задатками для этого. Найдется всё. Тем более, что существует несметное количество минералов и алхимических зелий, способных пробудить или усилить магические способности в любом из простолюдинов или слабых волшебников, какими многие из них не чураются пользоваться, не смотря на губительные для их неподготовленного тела последствия.
Колдовать можно по-разному и на сегодняшний день в волшебном сообществе возникло несколько классификаций магов по их способностям, уровню сил и методам производимого ими колдовства.
Самый простой, но действенный способ колдовать – Обряд. Метод этот основывается на усилении и концентрации необходимых потоков Небесного Сердца при помощи дополнительных инструментов или ингредиентов. Нередко для максимальной эффективности Обряда желательно исполнять его в определенное время суток. Тогда, безошибочно соблюдая рецепт, иногда проговаривая нужные заклинания, можно достичь желаемых или предполагаемых результатов, даже не обладая выдающейся магической силой.
В это сложно поверить, но некоторые Обряды могут легко быть исполнены и самыми ушлыми смердами, если те потрудятся сделать всё правильно и последовательно. Однако, такие действия совсем не практикуются ими. Будучи с детства уверенными в том, что магия опасна и неподконтрольна для них, а ещё, с большой вероятностью сыграет с ними злую шутку, нежели окажет положительное воздействие в решении их дурацких вопросов, они её сторонятся.
Посему, простолюдины давно привыкли без лишней изобретательности нанимать компетентных волшебников для того, чтоб отогнать назойливых грызунов от амбара на сезон-другой, нежели разок попытаться сделать это самостоятельно, выяснив необходимые составляющие для такого плевого дельца. Согласно этой устоявшейся модели, живет и действует мир, а смышленые и предприимчивые маги, желая наживаться стабильно, колдуют не слишком уж пылко и на века, дабы их услуги непременно потребовались бы в последующие сезоны и годы.
Обряды могут быть разными. Некоторые всего лишь для того, чтоб отгонять крыс от запасов зерна, иные же – навести неизлечимый мор на целую деревню или небольшой город.
Что же касается более искусных творцов чар, то тут дела идут куда разнообразней и интересней. Кто-то может сбить человека с ног одним лишь взглядом, другим же для этого потребуется провести целое выступление. Редкий волшебник способен колдовать, не прикладывая для этого никаких усилий, безмолвно и без лишних движений. Поскольку основная суть магии заключается в том, чтоб колдун посредством движений, проговариванием заклинаний, принимая ту или иную позу, начертив те или иные письмена, пробудил скорытые в нём потоки Сердца Магии и направил их на достижение необходимого ему результата. Все это так непросто и муторно… Отчего и постичь искусство магии дано далеко не каждому. А стать магом многогранным и всемогущим… пока что из ныне живущих никто не мог и не может себе такое позволить.
“Вводный курс магии”. Школа Небесной Песни. 398 год.
Зима пришла быстро. Он встретил её на излюбленной им поляне. Робкие снежинки спускались с неба и на сухой траве, у самой земли, не успевшей ещё остынуть, обращались спелыми каплями. Тогда же Леонард понял, что трудится уже не меньше двух месяцев, хоть и казалось ему, что минула лишь пара недель. Так уж он был увлечен, что совсем потерял счёт времени. И теперь, осознав, что больше не тянется оно мучительной скукой, маг подвился тому, какой же занимательной может быть жизнь.
Тело его окрепло, а ум оживился. Но до сих пор он так и не смог свершить ни один внятный заговор над учебным, тупым мечом, который кузнец предоставил ему для практик.
С ним маг теперь проводил всё свой время. И не только, как чародей.
Бьерн настоял, чтоб подмастерье его обучился фехтованию, и соблюдая принятую им роль, самолично занимался с молодым учеником. Кузнец владел клинком так, что и бывалые солдаты порой засматривались. Он знал о них всё и не только ковал, но и рубил, и рассекал мастерски.
Каждое утро Лео начиналось теперь с упражнений. И одной и второй рукой поочередно он привыкал к весу не заточенного палаша, что приглянулся ему среди прочих оружий. Отрабатывал выпады, колотил манекен из соломы, учился правильно стоять и наступать. Всяко наставлял его Бьерн, но с этим Лео справлялся неважно. В роду его войны водились едва ли, и в том он с каждым новым уроком он сомневался всё меньше и меньше.
Но молодому магу занятия были по душе, хоть и давались отвратительно плохо. Таков был стержень его натуры. Он не любил и не хотел отступать, и какие попало танцы с клинками не были исключением. Он загорелся и увлекся так, что не думал больше ни о чем кроме ремесленного колдовства и искусстве сражения. И Бьерн за это его уважал, хоть и не говорил о том вслух.
Перед обедом и ужином каждый день разминались. И кузнец делился с ним редкими тайнами, что пригодятся в бою. Его отцы и деды рассказывали их лишь в семейном кругу, передавая от поколения к поколению. Но Бьерн не стеснялся поведать их Лео. И порой ему самому не нравилось, как же быстро успел привязаться он к мальчишке.
Сегодня был день учебного боя. Особенный, первый. Кузнец решил посмотреть, как подопечный его сориентируется в сражении, близком к реальному. Провести небольшой экзамен и оценить, с каким толком проходят его уроки.
Леонард вернулся с поляны раньше, как они и условились. Весь трепетал в предвкушении нешуточной битвы молодой маг.
Кузнец уже ждал его и был совсем почти трезв.
– Доставай свою железяку, – скомандовал Бьерн без лишних приветствий. – Покажи, чего можешь.
– Не моргайте, учитель! – улыбнулся Лео и пафосно крутанул учебным клинком. – Кое-чего я точно успел перенять.
– Не вздумай только ныть, – предупредил кузнец. – Сегодня я тебя жалеть не намерен.
– Да будет… – не успел Лео договорить, как засвистели размашистые удары. От первого он увернулся От второго меч вылетел из рук.
– А ну-ка заткнись, и держись за меч крепче, – остановился Бьерн и густо сплюнул через плечо. – Продолжаем.
Не успел Леонард поднять клинок, как резкими махами снова стал наступать кузнец. Маг отпрыгнул, несуразно, неряшливо, но под удар не попался. А затем в ответ совершил глупый, опрометчивый выпад, в попытке дотянуться до живота Бьерна. Тот ловко увернулся и, оказавшись у Лео за спиной, сильно пнул его по заднице тяжелым сапогом.
Маг чудом устоял на ногах и со сдержанным возгласом схватился за ушибленное место.
– Ты дурачиться собрался или как? – недовольно крикнул Бьерн. – Соплёй бы в меня ещё кинул. Слюнтяй!
Всё же кузнец чутка остепенился и сбавил напор. Демонстративно, как будто заранее предупредив, он нанес плавный рубящий удар сверху. Терзаемый болью, Лео яростно отмахнулся. Тупые лезвия брякнули и разошлись.
– Чего ты дергаешься, как девка? – подстрекал кузнец. – Ну-ка собрался. Расслабился. Башкой соображай. Начали!
Лео кивнул, собрав плечи.
От следующего щадящего выпада Бьерна он решил увернуться, совершив дурацкий пируэт.
– Ты потанцевать сюда пришел? Позорище! – ворчал Бьерн. – Никогда, слышишь, никогда не поворачивайся к противнику спиной, пока не стал достойным мечником. Прекращай дурачиться.
Но Лео не дурачился. Он волновался и поспевал за учителем с трудом.
Описав полукруг, они прошлись друг против друга. Лео смахнул с намокшего лба упавшие волосы. Бьерн всё не нападал.
И тогда с дуру Леонард ринулся в наступление. Он неумело направил клинок к ногам учителя и был уверен, что заденет его непременно. Но Бьерн лишь издевательски наступил на палаш, запущенный по совершенно неприемлемой траектории, и когда мага пригнуло к земле, шлепнул того учебным лезвием по шее плашмя, как палкой.
Лео завыл от боли.
– Я разве не предупредил, что сегодня буду бить? – помотал головой кузнец. – Может, закончим эту унылую возню? Ну его?
– Ну уж нет! – рассвирепел маг от боли. – Вот это попробуй!
По мечу, вдоль лезвия, он шаркнул рукой и схватился за него, как за посох. И странно зашипел.
Лласс-Торо!
И направил конец клинка в лицо Бьерна.
Резанул по глазам кузнеца до боли ослепительный свет. Сверкнул молнией и тут же погас.
– ПОГАНЕЦ! – заревел Бьерн, хватаясь за голову, в попытке укрыться от жалящей вспышки. Но было поздно. В висках загудело, глаза жмурились сами.
И тогда Леонард сильно влепил ему по ребрам, под локоть, там, где они открылись.
Бьерн гаркнул. В этот раз ему хорошенько прилетело. А маг продолжил нападать с другой стороны.
Но кузнец услышал девчачий замах, распознал, и нашёл его своим мечом вслепую. Едва лишь лязгнули клинки, как Бьерн умело скользнул своим по лезвию оппонента и два счёта обезоружил его. А потом схватил за шкирку крепкой, что сталь, рукой и, встряхнув, как какую-то тряпку, шваркнул того об землю.
Лео нехило стукнулся. Сбилось дыхание от удара об натоптанную почву. Кузнец наступил ему на грудь сапогом и давил так, что маг не смел и шелохнуться.
Бьерн открыл глаза.
– Оборзел что ли? – кузнец тут же утихомирился, как увидел, что со злости перестарался. С трудом мог дышать Лео, отплевываясь. Скрипел зубами от боли и дико рычал. – Что за?.. Фокусы ещё такие?..
Кузнец убрал ногу и помог подмастерью подняться. Пока маг забористо кашлял, Бьерн виновато помог ему отряхнуться.
– Ты уж это… – пожал плечами кузнец. – Я просто не ожидал, знаешь…
– Пкх-пкх-показал на свою голову! – всё ещё задыхался Лео. – Пкх-пкх-похвастался…
– Чего показал-то? – туповато топтался Бьерн. – Не договаривались мы о таком…
– Чары это. Чего, – Лео недовольно взглянул на Бьерна. – Те самые. Смог провести магию через сторонний предмет. Понятно?
– Ловко ты это… что сообразил. Хорошо, что думаешь на ходу, – одобрил он, но добавил. – Но дерешься все равно неважнецки. Никуда не годится.
Лео насупился и ничего не ответил
– Да ладно тебе, – извинялся Бьерн. – Признаю, погорячился. Это было неправильно.
– Да уж! Меня так в жизни не колотили, – выдохну Лео, утихомирившись. – Но придёт день, и я тебе тоже хорошенько поддам. Вот увидишь… мастер.
– Что мне в тебе нравится, так это твоё упорство, парень! – обрадовался кузнец, желая поскорее сгладить горечь случившегося недоразумения. – Вот так и надо! А если не сдашься, так скоро уже и перестанешь драться, как барышня.
– Да уж. Спасибо…
– Больно тебе. Отставить сердиться! – кузнец подобрал с земли палаш Лео. – Пойдем обедать. Выпить хочется.
Ещё теплый ломоть свежего хлеба, доставленного посыльным пекаря незадолго до боя, кусок сыра и горячая, сочащаяся баранина, запеченная на углях, вернули Лео добрый нрав. А пара кружек крепкого ржаного пива, залитых вдогонку, помогли легче справиться с болью.
Кузнец чавкал громко, жадно набивая брюхо едой, попутно запивая её внушительными порциями хмельного.
Ели молча, пока Бьерн не поддал, как следует. Тогда ему страсть как захотелось поболтать, и он стал настырно тянуть к Лео кружку, чтоб стукнуться с ним перед тем, как выпить. Сначала нехотя, а потом и с разыгравшимся удовольствием, маг поддерживал этот древний ритуал. И назойливая обида на мастера быстро прошла.
– Опять в свой лес попрёшься? – разбрызгивая бараний сок во все стороны спросил кузнец с набитым ртом. – Ты отрывайся от своих книжек иногда. Мечом помахать.
– Так и делаю, когда голова устает, – заверил Лео. – Здорово бодрит.
– Одобряю! – Бьерн снова сунул полупустую кружку подмастерью. – Будем! Заслужил сегодня. Пей давай!
После обеда застолье не прекратилось. Бочонок крепленого пива, венчающий край стола, был ещё полон. Учитель и ученик, – оба решили добить его, попутно обсудив дела.
– А как тут с минералами? – спросил вдруг Лео. – Найдется парочка? Мне для дела?
– Шутишь, да? – помотал головой кузнец. – Ты сколько ящиков с ними уже перетаскал? Найдется, конечно.
Лео скорчил дурацкую гримасу.
– Добрался, наконец, ага? – продолжил беседу Бьерн. – А я уж думал, чего это ты не спрашиваешь.
– Да всё как-то копался в теории, – пожал плечами маг. – Везде говорят, что без них никак.
– Об этом даже я понимаю, – ответил кузнец. – Мне всякий заказ с ними просят. Лорды, герцог. Их рыцарям и солдатикам особенное подавай. С минералами.
– А это как вообще? – спросил маг. – В моих книжках о ковке мало упоминают.
– Ну, я обычно перетираю их в порошок, а потом и в сплав добавляю. Так ещё меня дед учил. Хитрое дело, – стал делиться Бьерн. – Перегреешь чуть и уже никуда не годятся. Некоторые. Другие получше жар переносят. – Он отхлебнул пива. – Можно и в эфес камень вставить, можно и в клинок. Но морока это. Только для церемоний сгодится, а в сражении точно вывалится, как пить дать. Но вот со сплавом надежнее. На века.
– Интересно, – запомнил Лео.
– А вот на кой им такая сталь, ума не приложу, – кузнец обтер наросшие на губы усы грязным рукавом. – Полагаю, об этом ты теперь знаешь.
– Знаю! – Лео тут же завертелся, нетерпеливо завелся, желая похвастать тем, что удалось ему выяснить. – Минералы – один из незаменимых ингредиентов для заговоренных или зачарованных изделий. Будь то клинок, латы, да что угодно. – Он поддержал Бьерна в выпивке. – Очевидно, железо и сталь сами по себе не могут удерживать магию долго. А вот, если в них есть минерал… это совсем меняет дело.