000
ОтложитьЧитал
Первая глава
На больничной кровати лежала двенадцатилетняя девочка Александра. Рыжеволосая женщина, которая составляла ей компанию на время ужина, вышла, оставив на большом подносе посуду. И не потому, что поленилась ее убрать. Девочка всех просила оставлять ей самые разные предметы, хотя бы на время. Она придумывала оставленным вещам свои судьбы, характеры, и ей не было скучно.
Сейчас в одноместной палате Александры находилась разнообразная посуда, шприцы и еще какое-то медицинское оборудование.
На одной стене висел большой телевизор, на другой – часы с прозрачным корпусом, за которым двигались желтые шестеренки.
В свободный угол у двери медсестры составили чуть ли не все, когда-то забытые в отделении, туфли, над которыми теперь возвышался длинный белый обувной рожок. Но одна пара обуви стояла в самом центре палаты. Это были красные бархатные тапочки самой Александры, которая хотела, чтобы они приветствовали ее посетителей, а не скучали под кроватью.
Вечерело и за окном стали видны первые звезды. Девочка согнула руки в локтях, расположив ладони друг против друга. Это были ее любимые куклы, которыми она часто играла.
– Как дела? – спросила Правая рука, сделав акцент на последнем слове.
– Хорошо, но какие здесь могут быть дела? – ответила Левая.
– Может быть, поэтому и хорошо, что никаких дел нет.
– Может быть.
Руки задрожали от беззвучного смеха, а потом упали на одеяло, потому что девочка закашлялась.
– Занималась сегодня гимнастикой? – возобновила разговор Правая.
– Ну, так … – неопределенно ответила Левая рука, и подвигала немного пальцами, – нам и так плохо, зачем нам еще и гимнастика?
– Потому что нужна цель в жизни. Я вот сегодня сжималась в кулак 20 раз.
– А я только один раз … когда усатый приходил.
Девочка снова бесшумно рассмеялась и руки снова упали. Звезд за окном стало еще больше.
– Ты же слышала, что говорят врачи, – продолжила назидательным тоном Правая. – Все проблемы у нас из-за того, что организм борется с самим собой.
– Но я же не борюсь с тобой.
– Но и не слушаешься.
– А я сама по себе потому что.
– Вот так врачи и сказали …
– А почему ты должна быть главной?
– Потому, что у правшей правая рука – главная, поэтому они так и называются.
– Называй как хочешь, а я слушаю только ее.
– Вот у нее и спросим!
Обе ладони повернулись к девочке и в ожидании замерли.
– Ну … , – Александра начала подыскивать слова, чтобы никого не обидеть, но ничего подходящего на ум не приходило.
Так обычно и бывает с подходящими словами, когда они нужны – они не приходят. А вот приближающиеся к палате шаги помогли. Вошли два доктора и избавили девочку от необходимости придумывать ответ.
– Играешь, Александра? – спросил Первый доктор, указывая на руки девочки, которые она сразу сложила на груди.
– Молодец, – сказал Второй.
– Как самочувствие?
– Спасибо, лучше.
– Лучше, прямо лучше? – насторожено переспросил врач.
– Прямо невероятное облегчение, – ангельским голоском произнесла девочка, зная, о чем сейчас доктора думают.
– Как бы это не было улучшением перед ухудшением, – тихо сказал один врач другому.
– А если это улучшение без ухудшения, или, воображаемое улучшение?
– Скажи, а тебе легче потому что ты лучше себя чувствуешь …
– … или ты себя лучше чувствуешь, потому что тебе легче? – опять обратились доктора к Александре.
– Просто легче. Я же не врач и не могу сказать точнее, – наивно ответила она.
Доктора выглядели растерянными.
– Хорошо, смотри, что мы тебе принесли на этот раз.
– Пусть у тебя полежат, – и с этими словами они оставили на тумбочке два стетоскопа: большой и маленький.
Доктора ушли, и опять наступила тишина. А за окном уже окончательно стемнело, и звезд стало видно еще больше. Девочка всегда им радовалась, потому что в них можно было бесконечно долго всматриваться, и видеть все время разное.
– Всегда попадаются на это, – весело сказала Левая рука.
– Просто легче! – передразнила Правая и обе рассмеялись, беззвучно.
– Интересно. Если лучше, не значит, что лучше, то может и хуже… – начала рассуждать Левая.
– … не значит, что хуже? – продолжил чей-то голос сзади. – Я бы не очень на это рассчитывал.
Александра вздрогнула и руки упали на одеяло. Ей не обязательно было поворачиваться, она и так знала, что кроме нее в палате никого нет. Но на всякий случай девочка посмотрела на экран выключенного телевизора, который часто использовала в качестве зеркала. Кроме стены и тумбочки за ней ничего и никого, конечно, не было.
– Ты меня слышишь?! – удивился голос.
– Да, – ответила Александра. – Это странно?
– А сама то как думаешь? – ответил вопросом на вопрос голос.
– Это странно, – согласилась девочка.
– Раз ты меня слышишь, то это что-то должно означать.
– Я схожу с ума?
– Само собой, но именно это и должно что-то означать. Нельзя тронуться умом, без веской на то причины.
– И на это нужна причина?
– Конечно, сумашедшим она нужна даже больше.
– Доктора ищут причину моей болезни, – почему то вспомнила Александра.
– С ними все ясно, а вот тебе еще можно помочь, – произнес голос и добавил с напускным возмущением. – Словно у меня других дел нет!
– А мне можно помочь? – с сомнением спросила Александра.
– Не узнаем, пока не попробуем. Хлопни ладонями для начала.
– Что значит хлопни? – подозрительно поинтересовалась Правая рука, которая сразу поднялась. – Это что-то вроде обняться?
– Не буду я с ней обниматься, – тоже поднялась Левая.
Девочка медленно развела руки и развернула их друг к другу, приготовившись к хлопку.
– Давайте все спокойно обсудим! – заволновалась Правая.
– А мы можем только ее обо что-нибудь хлопнуть. – предложила Левая рука.
– Я тебе хлопну! – вскрикнула Правая, и они обе беззвучно засмеялись.
И в этот момент Александра хлопнула.
Вторая глава
Девочка стояла в больничном коридоре и не могла вспомнить, как здесь оказалась. Она, вообще, мало что помнила. По коридору бесшумно и беспорядочно, как казалось, двигались фигуры в белых одеждах и белых шапочках.
– Меня зовут, Ася, – громко произнесла девочка вслух то, что смогла вспомнить.
– Все верно, мы знаем лишь то, что говорим сами себе. Я себя зову Тимофеем, – произнес кто-то.
Ася повернулась на голос, и увидела крупного мужчину в очках и в куртке.
– Очень приятно.
Ася чувствовала, что она должна была это сказать. А когда ты почти ничего не помнишь, остается только доверять своим чувствам. Мужчина натянуто улыбнулся и поправил очки.
– Мы уже здесь? – спросила девочка.
– Какой странный вопрос для девочки.
– Просто мне кажется, что мы еще не совсем здесь.
– Тут многим так кажется, – согласился Тимофей. – И что здесь не здесь, по-твоему?
– Сумбур какой-то, – сказала наконец Ася, оглядевшись по сторонам.
Девочка решительно зашагала по коридору, и мужчина направился за ней. Мимо то и дело пробегали люди в белом.
– Это же хаос, правда? – продолжала рассуждать Ася.
– Кому и Стравинский – хаос, – ни то согласился, ни то возразил ее спутник.
– А это что?
Посредине коридора стоял манекен, идущего по нему, врача.
– Это врач.
– Манекен врача, – поправила его девочка.
– Как скажешь.
– Но он же здесь всем мешает.
Ася и Тимофей продолжили движение и вошли в большой холл, который был больше похож на муравейник с большими белыми, снующими туда-сюда, муравьями. И везде стояли застывшие манекены врачей и медсестер.
– Перестаньте бегать! – раздраженно сказала Ася пробегающим мимо двум людям, если конечно это были люди, и те остановились.
– Молодцы. Видите ту фигуру … в коридоре. Она всем мешает. Уберите ее, пожалуйста.
Люди в белом кивнули белами шапочками и бросились к манекену врача. Подбежав, они принялись толкать его и тянуть, но делали это одновременно и в разные стороны. И совершенно безрезультатно. Но Ася уже не смотрела на них.
– Все остальные тоже будут меня слушаться? – спросила девочка у своего спутника.
– Можешь попробовать, – с этими словами Тимофей достал из глубокого кармана своей куртки мегафон и подал его ей.
Ася подставила стул к регистрационной стойке и взобралась на нее, скинув случайно стопку каких-то бумаг.
– Минутку внимания! – прокричала она в мегафон, и все замерли.
– Я прошу вас, манекены придвинуть к стене. Пожалуйста.
Люди в белом бросились тянуть и толкать манекены в разные стороны, как и первый, и с тем же результатом. Кто-то разогнался и толкнул врача в очках слева, но в этот же момент и с точно такой же силой другой человек в белом толкнул манекен врача справа. И конечно, врач в очках остался стоять на месте. Два человека схватили манекен медсестры за левую руку, но в это же время другие два человека тянули ее за правую. Особая баталия развернулась вокруг усатого врача. Три фигуры в белом свешивались, как циркачи, с потолка и пытались его поднять. Но столько же человек уже лежало на полу и тянуло его вниз. 
– Почему вы мешаете друг-другу спросила девочка у одного из людей в белом, когда он подошел к стойке, на которой она стояла, чтобы отдышаться.
– Правда здорово получается?! – бодро ответил он, впрочем, совсем не ответив.
– А с песней еще лучше получится! – крикнул кто-то из зала.
– Запевай!
– Нашу давай! – раздались возгласы.
И не прерывая ни на секунду свои усилия по перемещению манекенов, если это можно было так назвать, люди в белом спели забавную песенку:
-Я тяну влево,
–А я тяну вправо.
Мы сейчас очень устали.
Это вовсе не забава.
А вы все снова проспали.
Наш труд не виден
и отлично!
Зато все симметрично!
– Я опускаю,
– А я поднимаю.
И ничто не шелохнется.
Но мало кто понимает
Как трудно это дается.
Наш труд не виден
и отлично!
Зато все симметрично!
– А мы не тянем.
– И мы не толкаем.
Вдумайтесь в этот куплет.
Мы все сейчас отдыхаем
Как будто нас здесь вовсе нет.
Наш труд не виден
и отлично!
Зато все симметрично!
Ася выслушала все песню стоя на столе и даже немного пританцовывала, но нельзя сказать, что все поняла.
– И все-таки, какой в этом смысл? – рассуждала она. – Я же говорю, мы еще не в настоящем мире. Мы еще не нашли настоящий Вход в него. Я это чувствую.
– Как скажешь, – ответил Тимофей, который успел удобно устроиться в кресле. – Но я бы на твоем месте просто тут подождал.
– У меня уже рябит в глазах от них, – пожаловалась Ася.
– Попроси их стать невидимыми. – подсказал мужчина и указал на мегафон, который девочка все еще держала в руке.
– Чтобы я вас больше не видела! – раздался усиленный устройством девичий голос. – И на случай, если я вас действительно не увижу: спасибо всем!
Фигуры в белом сразу исчезли. Остались только манекены, и стало гораздо свободней.
– Они еще здесь и продолжают толкать? – спросила Ася.
– Возможно.
– Или перестали? Или их здесь никогда и не было? – продолжала любопытствовать девочка.
– Кто знает?
– Нет, кажется, все-таки работают, как-то свободней стало.
– Да, молодцы они, – подтвердил мужчина, почти засыпая.
Ася спрыгнула со стола и передала Тимофею мегафон, который тот сразу отправил обратно в карман.
– Ну, где этот настоящий мир? Может быть там? – и с этими словами девочка направилась к открытому проему в стене холла, а мужчина с большой неохотой встал и пошел за ней.
***
Девочка стояла в коридоре больницы и приходила в себя, но, чтобы прийти в себя нужно знать себя, а она не знала.
– Тебя зовут Саша, – словно отвечая на ее незаданный вопрос, произнес полный, высокий мужчина, стоящий рядом.
– Спасибо. А вас?
– Тимофей.
– И где мы сейчас?
– В больнице.
Девочка медленно пошла по коридору.
– Это все настоящее?
– Не знаю. Я только ваш проводник, – ответил Тимофей, и казалось, обиделся.
Они подошли к манекену врача, который как бы шел по коридору.
– Этот вряд ли мне что-то скажет, – заметила девочка.
– Вы не могли бы подсказать мне, где я? На каком я, если так можно сказать, свете?
Манекен молчал, и девочке это показалось обидным.
– Вы так заняты, что не можете мне ответить?
– Или считаете, что я не пойму?
– В любом случае, вы плохо воспитаны, если не сказать больше.
Последние слова должны были заключать в себя все возможные обидные эпитеты. И Саша с гордым видом направилась дальше по коридору.
– Нет, но вы видели! Что он себе позволяет. Что он себе возомнил!
Увидев манекен медсестры, девочка решила задать ей от же вопрос.
– Извините, я не знаю где я, и что здесь делаю? – как можно доброжелательней обратилась девочка. – Вы, наверное, считаете меня очень глупой?
Медсестра молчала.
– Вы, наверное, просто не хотите меня обидеть. Как это любезно с вашей стороны.
– Здесь, возможно, мне вообще нельзя находиться, вы тогда не выдавайте меня. Я немножко погуляю здесь и все. Сделайте вид, будто меня здесь нет. Огромное спасибо. Я пойду и ничего не сломаю, честное слово.
И девочка в хорошем настроении пошла дальше.
– Какая приятная женщина! Не то что тот!
Они вышли в холл, в котором было много манекенов, а под стойкой регистрации валялись папки. Девочка собрала их и положила на стол, и тут ей показалось, что она увидела какое-то движение слева, но там никого не было. Затем она что-то заметила справа. Саша показала туда рукой.
– Что там?
– Мелькает?
– Да.
– Просто смотри в одно место и ничего не пытайся увидеть.
Саша так и сделала, и тут же увидела совсем недалеко от себя пожилую женщину на кресле каталке, которая медленно двигалась по полу.
– Здравствуйте!
Женщина, наверное, не услышала и продолжила неторопливое движение. Девочка пошла к ней, но та сразу исчезла за манекенами. Саша покрутила головой и снова ее увидела в глубине зала около фонтанчика с водой. Она подбежала к фонтанчику, но и там уже никого не было.