Глава 1
Отвратительный, дребезжащий звук нахально проник в череп и взялся взбалтывать мозг на манер миксера. Андрей судорожно дёрнулся, слепо зашарил дрожащей рукой по скомканному одеялу в поисках мерзавца-телефона. Наощупь не нашёл, приоткрыл один глаз и обнаружил чёрную, пластиковую коробочку прямо перед носом, на подушке. Несколько секунд тупо пялился в чёрный экран. Похоже, поторопился мобильник в мерзавцы определить, ни сном ни духом друг электронный. Звук тем временем прекратился и тут же начался стук – наглый, бесцеремонный и бесконечный. Словно суматошный дятел взялся добросовестно долбить и без того раскуроченный мозг. Придётся встать и идти к двери.
Андрей неловко сдвинул в сторону влажное одеяло, сел и тяжело перевёл дух. Даже самое малое усилие вызвало такую усталость, словно бетонную плиту попытался плечом подвинуть. Из припухшего прищура покосился на стул, где обычно обитает сброшенная одежда, но ничего на нём не обнаружил. Впрочем, шорты до колен и футболка сыскались быстро, стоило только вялой ладошкой по животу и бедру пошлёпать. Вздохнул облегчённо – хоть с одеждой заморачиваться не надо, одет уже. Всё к лучшему.
Пока шлёпал босыми ступнями по липкому линолеуму – старательно расчёсывал пятернёй густую, всклоченную шевелюру. Зеркала по дороге не случилось, и оттого, что там на голове образовалось – поди знай. Но старался, и для больной совести этого оказалось достаточно. Щёлкнул замком, в глазок поглядеть и в голову не пришло, распахнул дверь и, насколько возможно, глаза. Картина слегка прояснилась.
На крохотной лестничной площадке, прямо перед дверью обнаружилась женщина неопределённого возраста, с немыслимым количеством косметики на большом, тяжёлом лице. Высокая, крупная, крепкая; руки, как у профессионального грузчика: мускулистые, мощные, ухватистые. Андрей живо представил кулаки настойчивой гостьи, поёжился. Повежливей надо, на всякий случай.
Вместе с картинкой появился и вездесущий, неистребимый запах: приторный из подвала – сырым бетоном и ржавеньким железом; удушливо-тёплым от входной, разогретой солнцем, подъездной двери; едва уловимый, но различимый – кошачьей жизнедеятельности. Ну да, не самый цивилизованный подъезд в округе, чего уж там.
– Здравствуйте, – пискнул Андрей сипло и придушенно; запоздало подумал, что надо было хоть водички глотнуть. А в иссушенном горле звуки скребутся хуже, чем в ржавой трубе.
– Два дня назад счётчики проверяли, – сообщил едва слышно.
– При чём тут счётчики? – опешила женщина и уставилась на Андрея круглыми, светло-голубыми глазами. – Я к вам по делу вообще-то.
Голос у неё, в отличие от жалобного Андреева писка, оказался громкий, уверенный, напористый. В самый раз на рынке товар хвалить, или, к примеру, бригаду похмельных сантехников в чувство приводить. Этакий непререкаемый голосище, не возникает желания спорить. Да и вид у женщины, соответствующий, практичный: голубая, клетчатая рубашка, кроссовки и синие джинсы в обтяжку. Обтяжка, правда, получилась весьма объёмная, можно даже сказать – безразмерная. Ну, в пределах общей концепции. Очень подходящий вид, наглецов ставить на место; не голосом, так пудовым кулаком. Хотя, таким убойным молотом ставить не получится – разве что складывать. Штабелями.
– Вы ведь частный детектив? – неуверенно протянула гостья и глянула на Андрея свысока и с лёгким презрением. – Андрей? Мне вас люди порекомендовали.
Андрей зажмурился и стиснул зубы. Ай, как неловко получилось! Клиент пришёл, а детектив в таком виде… вчерашнем. Представил, какой сейчас запах в тесной комнатушке, сконфузился окончательно, вздохнул покаянно.
– Прошу прощения. Я подумал опять эта… электричка пришла.
– Столько пить – так и белочка придёт, – криво усмехнулась женщина, отчего пухлые губы растянулись и в образовавшейся тёмной щели тускло блеснул жёлтенький металл. Впрочем, особого осуждения в её голосе Андрей не услышал. Похоже, дело привычное.
– Белочка от меня и не уходила, – сообщил доверительно. – Она у меня живёт. А электричка – это тётка, которая счётчики проверяет.
– Я похожа на тётку? – с готовностью вызверилась женщина. Похоже знает, что похожа. Андрей поспешно замотал многострадальной головой, и на всякий случай ухватился за косяк – как бы не брякнуться позорно перед клиентом.
– Упаси бог, исключительно на женщину. Просто не разглядел с похмелья. А вы чего в такую рань?
– В какую рань? – вновь полыхнула возмущением посетительница. – Без десяти десять!
– Ну вот, – укоризненно протянул Андрей. – Я бы ещё понял в десять. Но не без десяти же! Прошу, проходите.
Женщина по-хозяйски шагнула через порог, снисходительно хмыкнула.
– Ладно, не извиняйся. Где это видано – непьющий мент? А уж ментов-то я в жизни навидалась.
– Нынче их полицейскими зовут, – напомнил женщине Андрей, беззвучно прикрыв дверь. В голове и так чёрт-те что творится, подумать страшно, если ещё и брякнуть чем-нибудь вблизи от многострадального организма.
– А я не нынче родилась, – решительно отмахнулась самоуверенная до невозможности женщина. – Для меня менты – они и есть менты, как их не называй.
– Для меня тоже, – согласился Андрей. – Вот сюда, в кресло присаживайтесь.
– Давай-ка на ты, – недовольно поморщилась та. – Не великие господа. Меня Зоя зовут.
– Андрей.
– Ты бы хоть штаны ради приличия надел, Андрей.
– А на мне что, по-твоему? – удивился тот, но малодушно рукой по бедру похлопал. Полотняные шорты не подвели, оказались на месте.
– Скорей уж трусы! – ехидно хохотнула Зоя.
– Это у американцев такие трусы. А у нас вполне себе штаны.
Зоя крепкой, широкой ладонью спихнула с кресла возмущённо мяргнувшую кошку и без церемоний плюхнулась на её место. Престарелая мебель жалобно скрипнула, но устояла. Кошка громко фыркнула, несколько раз нервно дёрнула хвостом, но, покосившись на массивную, наглую захватчицу благоразумно решила скандал не раздувать. В конце концов диван тоже вполне удобное лежбище. И идти недалеко.
– Кошатину как зовут? – для чего-то поинтересовалась Зоя.
– Белочкой и зовут, – вздохнул Андрей.
– Ну, я так и поняла. Какая порода?
– С моей стороны было бы просто неприлично спрашивать, – болезненно-слабо возмутился Андрей. – Она же меня любит, породу не спрашивает.
Зоя насмешливо хмыкнула.
– Складно гутаришь. С девками, наверно, проблем нет?
– Нет, – покорно подтвердил Андрей. – Нет девок – нет проблем.
– Ну конечно, давай прибедняйся! Девок нет. Куда они, интересно, запропастились? Всегда, вроде, на всех хватало.
– Вот и мне хватило. Уже.
Зоя обвела придирчивым взглядом Андрееву лачугу, хмыкнула пренебрежительно.
– Не разбогател, гляжу, на государевой службе? Даже для студии скромновато.
– Не общага – уже счастье, – слегка оскорбился Андрей за родную берлогу. Плюнул на приличия, прошлёпал к холодильнику и добыл из его белого брюха холодную, жестяную банку пива. Приложил ко лбу влажный металл, вздохнул тяжко.
– Ты не подумай, у меня не каждый день такое утро, – попытался оправдаться слабым, неубедительным голоском. – Так получилось.
– Да глотни уж, не майся, – милостиво разрешила посетительница и Андрею подумалось, что при всей звероподобной внешности, Зойка – женщина добрая и не зловредная. Если не злить, конечно. Брякнулся на диван, присосался к спасительной банке, как лесной комар к полоротому туристу. Зоя же решительно тряхнула крашеными, рыжими кудряшками и коротко глянула на разомлевшего Андрея.
– У меня убили мужа, – заявила спокойно и твёрдо. – Менты разбираться не хотят, нацарапали мне какую-то отписку и даже дело не стали заводить.
– Возбуждать, – привычно поправил Андрей.
– Да мне без разницы! – воскликнула Зоя. – Хоть возбуждай, хоть заводи – лишь бы желание появилось. У них не появилось.
Полезла толстыми пальцами в нагрудный карман, брезгливо вытащила обтёрханный листок, сложенный в плотный квадратик, небрежно швырнула Андрею. Тот попытался на лету цапнуть послание, но оконфузился, промахнулся. Пришлось с полу поднимать.
– Вообще-то убийствами частные детективы не занимаются, – предупредил как положено. – По закону нельзя. Только менты.
– Так менты сказали, что это не убийство! – победно взвилась Зоя, даже глаза искристо блеснули. Не то злобой, не то злорадством – не разобрать.
– Определили, что это несчастный случай. Такими случаями детективам заниматься можно?
– Да, – обречённо вздохнул Андрей.
– Вот и занимайся. Докажи, что это убийство, а там я уж с ментов не слезу. Уж я-то их заведу… Возбужу.
Андрей развернул листок, нарочито прищурился.
Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Насквозь знакомый документ, сам таких за время службы не одну сотню сочинил. И, вопреки мнению обывателей, в большинстве своём совершенно обоснованных. Взялся было внимательно читать, но на первой же строчке споткнулся, замешкался.
– Было обнаружено тело гражданина Малютина Д. Н.… – протянул непонимающе, раскрыл глаза пошире и уставился на Зою. – Это который Малютин? Тот, что Малюта?
Зоя досадливо поморщилась.
– Ну да. По имени-то его никто никогда и не звал. Всё Малюта да Малюта. А он Денис вообще-то.
– Ну да, – повторил за ней Андрей, усмехнулся. Пиво благословенным нектаром расползлось по организму, напитало иссушенные внутренности, взгляд и ум прояснило. Хоть и ненадолго облегчение, а всё радость. Мутная пелена, что навязчиво болталась на периферии зрения, неохотно взялась расползлась драными клочьями – есть подозрение, что ненадолго. Правда, совершать резкие движения всё равно рискованно. Как бы в сторону не повело, лицом об пол не ударило. В нынешней ситуации это всё равно, что лицом в грязь.
– Ты извини, конечно, да только твоего… Дениса, лет двадцать назад убить должны были. Как он умудрился так долго прокашлять – ума не приложу. Уж на что я человек бывалый, людей разных на своём веку повидал, но такого отморозка встречать больше не приходилось. Уникум в своём роде. Понятно, почему менты с этим делом возиться не хотят.
Головой удивлённо покрутил, ещё разок хмыкнул для порядка.
– Интересно, какую причину для отказа придумали бывшие коллеги?
Внимательно дочитал документ, аккуратно сложил листок по старым сгибам, положил на журнальный столик возле дивана. Глянул на посетительницу сквозь внимательный прищур.
– Зойка, ты чего мне голову морочишь? – спросил укоризненно. – Твой муж умер от того, что его током шарахнуло! Всё настолько ясно, что даже ничего придумывать не пришлось. Ну ладно менты, они, понятно, рады – им убийство расследовать не придётся. Как говорится: тело с возу… Но причину смерти определяли не они, а врачи! Медикам-то для чего что-то придумывать? От чего помер – то и написали.
– От электричества можно по-разному помереть! – запальчиво воскликнула Зойка и даже с кресла вскочила. Руки в бока упёрла и воткнула в съёжившегося Андрея пристальный, недобрый взгляд.
– Можно случайно провода задеть, а могут их и специально подсунуть. Чего я тебе, как ребёнку малому, разжёвываю?
– Конечно, всяко бывает, – покладисто согласился Андрей и осторожно поставил пустую банку к ножке дивана. – Да только какая разница? Постановление железобетонно составлено, фиг оспоришь. Нет признаков умышленного убийства, стопроцентный несчастный случай.
– А я для чего к тебе пришла, по-твоему? – злобно прошипела Зойка, наклонилась к Андрею и недвусмысленно ощерилась. Была бы красота – тут бы и насмарку.
– Найди мне эти признаки! Они есть, просто никто искать не желает. Всех и так всё устраивает. Кроме меня.
Полезла в карман джинсов, с трудом пропихнула толстые пальцы внутрь, вытянула тонкую пачку красненьких бумажек и шлёпнула на журнальный столик. Бумажонки разъехались красочным веером, и Андрей подавился возникшими было возражениями. Магические бумажки обещали в одно мгновение решить ворох накопившихся проблем: долги, коммуналка, новые кроссовки…
– Деньги есть! – свистящим шёпотом заверила Зоя. – Не хватит – ещё достану. А ты мне доказательства достань. С ментами сама разберусь.
– Да я… – нерешительно промычал Андрей, не в силах отвести взгляд от небрежно раскиданных по столику банкнот. – Ну не могу я так! Какая-никакая совесть-то есть всё-таки. Как ты не понимаешь? Невозможно доказать, что твоему мужику оголённые провода специально подсунули. Даже если и действительно подсунули. Дохлое дело, только деньги зря потеряешь.
– Не зря, – упрямо тряхнула кудряшками Зоя и вместе с локонами синхронно качнулись тяжёлые щёки. – Сделай всё, что можешь, и у меня по крайней мере душа успокоится. Только на самом деле сделай, а я за тобой присмотрю.
Андрей пожал плечами, на холодильник покосился, но решил с пивом повременить. Банка там последняя, пусть постоит пока. Придёт ещё её время.
– Деньги мне нужны, – признал вынужденно и поморщился стеснительно. – Поэтому даже и за безнадёжное дело возьмусь. Но честно предупреждаю – шансов мало.
– Сама знаю, – отмахнулась Зоя. – Сколько уж есть.
– Договор надо подписать, – неохотно протянул Андрей, но посетительница только небрежно фыркнула.
– Нужен мне твой договор! Дело делай, а вздумаешь хвостом крутить… Приду и придушу, вот этими вот руками.
Андрей посмотрел на протянутые к нему мощные руки и согласился – придушит. Не больно-то её и затруднит.
– Значит, на честном слове, – подытожил хмуро. – Как скажешь, хозяйка – барыня. А для начала ты мне вот что объясни: с какого перепугу у тебя мысль возникла, что Малюту… то бишь Дениса, убили? Ему в последнее время кто-нибудь угрожал? Он чего-то опасался?
Зоя презрительно фыркнула и смерила сидящего Андрея высокомерным взглядом.
– Сам-то понял, что сказал? Кто бы посмел угрожать Малюте? Кого он мог опасаться? Да он и слова такого не знал!
– Тебе виднее, – не стал спорить Андрей. – Но вопрос остался: почему ты решила, что это убийство?
Зоя молча полезла в задний карман джинсов, далось ей это с трудом, с натужным пыхтением добыла коробочку мобильного телефона. Пока тыкала пальцем в экран, объяснила.
– Я когда в морг на опознание ездила, сразу этот странный след заметила. Да там и слепой бы разглядел. На самом видном месте!
Небрежно протянула Андрею телефон, резко головой дёрнула – так, что тяжёлые щёки аж подпрыгнули.
– Смотри сам.
Андрей аккуратно взял телефон. Фотография оказалась чёткой, видимо, освещение в морге в тот момент работало на полную катушку. Ну, или вспышку хозяйка предусмотрительно включила. Подумал и головой удивлённо покачал. Хладнокровная женщина! Её в морг на опознание привезли, на столе муж холодненький лежит, впору в обморок падать, а она о качестве снимка беспокоится. Впрочем – с кем поведёшься. Муженёк тоже тот ещё кадр был. Качественный.
То, на что Зоя хотела обратить внимание, Андрей заметил сразу. Да и то верно – трудно не заметить. На выпуклой, безволосой груди мёртвого Малюты отпечатался чёткий, словно нарисованный, след. Андрей подумал между делом – странно, ни одной наколки нет. При такой-то жизни. Хотя… Малюта был отморозок конченый, а вот зоны не видал, дальше следственного изолятора не заглядывал. Так и ухитрился ни одной судимости не заработать. Не о чем нательную роспись вести, не о чем людям поведать. А среди Малютиного окружения не принято себя бессмысленными рисунками изукрашивать. Всё равно, что менту личное дело ромашками расписать.
След характерный, судя по всему, именно здесь электрический разряд в Малютино тело и вошёл. Андрей поднял голову и с недоумением уставился на Зою. Та в свою очередь тоже не отводила от него внимательного взгляда.
– Ну, и где ты видел такой след от удара током? – спросила насмешливо. – Разве так бывает?
Андрей удручённо промолчал, глянул на снимок ещё раз. Точно с первого раза собственным глазам не поверил.
На груди покойника чётко отпечатался багрово-синий след маленькой, словно детской, ладошки.
Глава 2
– Ты хоть понимаешь, дело какой важности так эпически прос… прогадил?
Директор глянул на Константина исподлобья, словно постарался придавить провинившегося бедолагу к дорогущему паркету и размазать безжалостно. Чего жалеть – другой постелют. Впрочем, смотреть иначе он и не мог – конструкция не та. На безмозглого сотрудника сейчас уставился бывший борец-тяжеловес. Оплывший, обрюзгший – но борец. Огромная, лысая голова почти лежит на бочкообразной груди, словно директор бодаться надумал; большое, рыхлое уже, тело в характерном, борцовском полу наклоне; секунды без движения не стоит, всё время переступает и слегка поворачивается туда-сюда без видимой необходимости. Константин мысленно пожал плечами. Вся компания знает, что директор борцом никогда не был, и вообще к спорту относится прохладно, а местами и вовсе презрительно. Вон и ушки не борцовские, целенькие, не поломанные. Видал Константин расквашенные пельмени вместо ушей у настоящих-то борцов, доводилось. Откуда в таком случае медвежьи повадки? Похоже, природные, не наработанные. А вот лицо у директора отнюдь не медвежье: оплывшее, тяжёлое, точно со вчерашнего перепою. Хотя и не пьёт ничего, кроме минералки, да и ту умеренно. Пухлые губы, пухлые щёки, маленькие глазки… И вот эта свинья, жирными сосисками коротких пальцев, копошится в человеческих судьбах! – в некотором смятении подумал Константин. – Решает, кто в жизни будет на коне, а кто… конём. Где справедливость-то, господи? Глянул на свой безупречный костюм, поморщился. Надо было за завтраком хоть кетчупа на лацкан капнуть, не раздражать начальство. Ещё сочтёт за издевательство, в своей-то влажной, безразмерной рубахе.
Директор громко выдохнул, точно всплывший кит – спасибо, хоть фонтан слюны не пустил, обошлось. Плюхнулся в роскошное кресло за огромным столом, платком промокнул испарину на лбу и щеках. Можно подумать, не одну минуту перед столом потоптался, а полноценную схватку на ковре противника ломал. Борец, туда же.
– Всё, что от тебя требовалось – передать информацию сюда, в головной офис! А ты решил, что всё можешь сделать сам, потом победителем за наградой припереться? Полагал, что золотую рыбку за жабры ухватил?
– Нет, – изо всех сил ровно и спокойно произнёс Константин. – Там всё получилось совсем не так, господин директор.
Называть директора по имени-отчеству не рискует даже заместитель, это в компании тоже знают все, вплоть до уборщиц технологических помещений. При таком обращении некуда втиснуть слово господин, а без него директор теряет расположение духа и делается буен. Давно подмечено. Видимо, господином себя уверенно не чувствует, – желчно подумал Константин. Вот и требует всё время упоминать, чтобы не дай бог не забыли. Тут же взгляд в пол воткнул, чтобы желчь наружу не выплеснулась – чревато. Глаз у начальника приметливый, не гляди, что махонький. И если что недоброе в глазах подчинённого приметит… Константин едва заметно передёрнул плечами, словно внезапно озяб под пристальным, острым, точно игла, взором разгневанного руководителя.
– А как там получилось? – умело съязвил директор.
– Этот… бандит, что с нами связался… Он передал нам не информацию, и даже не план действий. Он предложил купить у него интересующий нас объект. Назначил встречу на полдень, но был убит утром этого же дня. Мы с ним даже не успели встретиться.
Директор фыркнул, словно рассерженный, упитанный кот.
– Ты хоть понимаешь, насколько важен этот объект для компании?
– Конечно, – твёрдо заверил начальника Константин. – Я сразу оценил, хоть и юрист, а не инженер – разработчик.
– И только поэтому с тобой разговариваю я, а не начальник службы безопасности. Впрочем, он с тобой всё равно поговорит, у него работа такая. Сядь!
Константин тут же, без церемоний выполнил приказ. Опустился на стул возле стены – не за стол же лезть. Присел на самый краешек, так, чтобы вскочить без задержки.
– Объект нужно найти во что бы то ни стало, – веско обронил директор. – Ты хоть знаешь, сколько перспективных разработок лежит сейчас без движения?
– Этого я знать не могу, – скороговоркой выпалил Константин. – Я же юрист, мне такое знать не полагается. Но представить могу, пожалуй.
– Боюсь, даже и представить не можешь, – уже почти спокойно, и даже раздумчиво, проговорил директор. – Всё упёрлось в одну проблему – отсутствие мощного, долговечного, и при этом компактного и лёгкого источника питания. Мы можем уже сейчас производить самые немыслимые приборы и приспособления, но все они останутся лежать ненужным хламом. К ним нет батарейки!
Директор опустил взгляд, сцепил перед собой на столе толстые пальцы и тяжело, громко засопел. Так получилось от того, что он зачем-то попытался дышать носом. Константин терпеливо помалкивал. В этом кабинете открывать рот без приказа хозяина категорически не рекомендуется.
– Не удивлён, что за тобой прислали аж частный самолёт? – наконец разродился вопросом начальник.
– Я сразу оценил важность информации, – рискнул повториться Константин. – Поэтому и сообщил немедленно, как только понял, что сделка сорвалась.
– Почему не сразу, как узнал об объекте? – прищурился директор, и Константин вдруг заметил, насколько у него умные, проницательные глаза. Ну правильно, дурак в этом кресле никак бы не оказался. Хотя с виду всё равно свинья свиньёй. Ну неужели обязательно иметь такой затрапезный вид? Будь бы ты моим подчинённым, – мелькнула в Константиновой голове крамольная мысль, – на вахте у входной двери в таком виде сидеть не рискнул бы. По телефону со мной разговаривать в не глаженой рубашке не осмелился бы!
– Нужно было проверить информацию, – проговорил рассудительно и развёл руками. – Ведь всё могло оказаться пустышкой. Источник очень уж… Но после того, как его убили, а объект исчез, сомнений не осталось – дело действительно серьёзное.
– Есть предположения, где может находиться объект? – начальник вновь придавил подчинённого многопудовым взглядом.
– Ни малейшего, – честно признался тот и поёжился. Лучше и не пытаться мудрить с важным видом, себе дороже. Честный дурак начальству завсегда милее. Что-то тягучее и тоскливое закопошилось в груди, аккурат под скромной заколкой галстука. Предчувствие какой-то гадости, неожиданной мерзости. Ну, хоть на частном самолёте полетал, – попытался утешиться Константин горькой иронией. Пусть и не мечтал никогда, а будем считать, что радость.
– Ладно, Максимов, – директор липко шлёпнул по столу пухлыми ладонями. – Поезжай и добудь мне этот чёртов объект. У нас много ушлых ребят с хорошими мозгами, и если эта штуковина действительно умеет накапливать огромный объём энергии…
– Скорее уж вырабатывать, – рискнул пискнуть Константин.
– Ещё лучше! В два счёта разберёмся, как она это делает и наладим производство.
– Из разговора с этим… бандитом, – мягко пояснил Константин, – я понял, что там скорее биология, нежели технология.
– По мне хоть астрономия! – пыхнул сарказмом директор и глянул на Константина в упор, точно лом промеж глаз вогнал. – Биология… Снесём завод – построим ферму! Не выточим, так вырастим! Ты мне главное эту штуку добудь, а мы уж тут решим, каким путём она будет размножаться. И помни – это твоё будущее. Сделаешь всё как надо – работать тебе в столице, в головном офисе. Нет – в своём Мухосранске будешь бутылки собирать до морковкина заговенья.
– Я всё понимаю, – заверил Константин и представил ту морковку, с Мухосранском вместе. Погрустнело.
– Очень на это надеюсь, – директор громко хмыкнул. Так, словно на самом деле, очень в этом сомневался.
Константин не вышел даже – шмыгнул из огромного кабинета, аккуратно прикрыл массивную дверь и только тогда вдохнул полной грудью. Отчего же так проняло-то? Вон, аж рубашка на спине замокрела, точно в директорском кабинете отжиматься заставили. Барская атмосфера способствует, не иначе.
– Подойдите ко мне! – громко и вальяжно приказала, куда там попросила, эффектная блондинистая и фигуристая секретарша. Офис-менеджер, то бишь. По комплекции аккурат для директора, себе Константин постройнее бы приглядел. Модель какую-нибудь. Тут же хохотнул про себя – модель женщины! Ну, хоть на вы обращается, уже спасибо; от директора и вовсе не дождёшься. Хотя, какая-то брезгливая у неё вежливость выходит, лучше бы уж и не старалась.
Константин подошёл к массивному, секретаршиному столу, слегка наклонил голову с безупречным, светлым пробором и изобразил внимание. Доводилось в родном городке в кабинете мэра побывать разок, так у него стол поскромнее будет, неловко и сравнивать. Ну, Мухосранск, чего уж. Не поспоришь.
– Вы ведь сейчас обратно в свой филиал? – девушка тряхнула светлыми локонами и мазнула безразличным взглядом по Константинову лицу. – Заберите документы для вашего офиса.
– Важные? – напрягся Константин. Юридическое образование сильно способствует осторожности и щепетильности в бумажных вопросах.
– Ну конечно важные! – фыркнула девица. – Или, по-вашему, нам тут заняться нечем, и мы развлекаемся, ерунду вам всякую шлём?
– И в мыслях не было! – горячо и неубедительно воскликнул Константин. – Но если важные…
– Глупости, – холодно отрезала оскорблённая секретарша. – Вы обратно полетите нашим же самолётом и с нашей охраной. Довезёте всё в целости, не о чем волноваться.
Глянула на посетителя, едва заметно брезгливо скривила пухлые, яркие губы.
– Что-то не так? – бросила вызывающе, точно зная ответ.
– Всё нормально, – Константин приложил к груди тонкую ладонь. – Стихи вспомнились. К месту.
В тот миг, когда пути начало,
Я потернистей выбирал и потрудней.
Спаситель-ангел вымолвил устало,
Не мучай, лучше здесь добей.
– Есенин? – равнодушно спросила девица.
– Отнюдь, – отозвался Константин. – Тютчев. Фёдор Михайлович.
– Что-то слышала. Не поняла только, к чему он тут?
И отвернулась к экрану компьютера. Константин взял со стола пухлую папку с документами, вздохнул. Двадцать первый век, интернет, все дела… А документы всё равно подавай бумажные, с печатями и подписями. Для важности, видимо. А с другой стороны, если всё в электронном виде делать, сколько народу без работы останется! Вот, например – курьеры. Курьеры, курьеры, сорок тысяч одних курьеров… Или тридцать тысяч у классика? Короче говоря много.
– Вы, Константин, Леночку нашу не обижайте. Она хоть стихов и не любила отродясь, зато в делопроизводстве богиня. И во многих других полезных занятиях.
Константин обернулся. Обладателем спокойного, ровного, с хрипотцой голоса оказался мужчина лет пятидесяти в строгом, сером костюме. Седой ёжик волос, тонкие, аристократические черты лица, голубые, внимательные глаза. Отчего-то Константину это внимание сразу не понравилось. А вот невероятное внимание незнакомца к собственной внешности оценил сразу – сам такой.
– А мы, простите…
– Начальник службы безопасности компании, – представился мужчина и растянул тонкие губы в официальной улыбке. – Я-то вас давно знаю, а сейчас и вы меня узнали. Очень приятно, кстати. С Фёдором Михайловичем жестковато вышло.
– Я действительно не знаю чьи стихи, – сконфуженно пожал плечами Константин. – Просто слышал где-то, а память хорошая, что один раз услышал, уже не забуду.
– Славно, – снисходительно одобрил новый знакомый. – Мне нравятся люди, которым ничего не надо повторять. Хотя, есть те, кому и повторять бесполезно – но это уже другая категория. А меня, кстати, как раз Фёдором Михайловичем и зовут. Точно не забудете.
Константин, в который уж раз за прожитые тридцать лет, пожалел о своей белоснежной коже. Ну вот к чему сейчас было так истово краснеть? Как институтка, право слово.
– А ещё мне очень нравятся люди, у которых всё на лице написано, – хохотнул Фёдор Михайлович. – Хорошо, что вы юрист в компании, а не адвокат в конторе. Адвокату, знаете ли, сухость нужна, этакая безэмоциональная сухаристость. А у вас, право слово, не лицо, а вывеска: все мысли большими буквами расписаны, русским по белому.
Приглашающе махнул рукой и одновременно подмигнул Леночке. Та сделала вид, что не заметила, хотя заметила, конечно, чего уж.
– Самолёт нас ждёт, через какой-то часик уже в вашем родном городе будем. Грустно, конечно, что лаборатории компании, и даже опытное производство, пришлось в такую глушь затолкать, но тут уж ничего не попишешь, вопросы безопасности. Ничего, что я так пренебрежительно о вашем городе?
– Глушь и есть, – пожал плечами Константин. – Тут уж обижайся-не обижайся, против правды не попрёшь. Вот господин директор и вовсе Мухосранском окрестил, не в бровь, а в глаз. А мы с вами вдвоём полетим?
– Двух ребятишек я с собой сразу возьму, а ещё двое на машине доберутся. У нас машина особенная, в работе шибко полезная – аппаратура, возможности, специализация. Вот только большая, в частный самолет ни в какую помещаться не хочет. Поэтому своим ходом.
– Можно вертолёт нанять и на подвеске, – неуверенно поделился мыслью Константин. Да и то сказать – советчик, туда же.
– Ни к чему, – отмахнулся безопасник. – Будет нужда, так и наличными силами управимся, а завтра ребятки на машинке уже подтянутся.
За разговором Константин и не заметил, как они оказались за дверью офиса компании. Столичное небо, в отличие от родного, беспрестанно хмурится, набухают влагой серые тучи, грозят вот-вот дождём пролиться. И в воздухе густо влажное предчувствие разлито, аккурат как рядом с истеричной женщиной – вот-вот слёзы хлынут. Напряжение в атмосфере точно такое же.
– Полёт не отменят? – ненатурально побеспокоился Константин, хотя самом деле на душе изрядно полегчало. Обозначился руководитель, на которого можно спихнуть всю ответственность и просто добросовестно выполнять приказы. Очень удачный расклад, тем более что награда в случае успеха уже обещана. А при конфузе с исполнителя и взятки гладки. Можно жить. А лететь сегодня или нет – вообще пофиг.
– Не отменят, – успокоил Фёдор Михайлович, резко остановился и поймал пуговицу на пиджаке костюма Константина. Хороший пиджак, дорогой. В столице, конечно, фурора не произведёт, а в провинции весьма и даже очень.
– Ты не волнуйся, Костя, – добродушно проговорил Фёдор Михайлович, отчего у Константина добрый глоток воздуха поперёк горла встал, застопорился. – Взлетим, прилетим и сядем.
– Не пойму, я-то вам для чего? – просипел Константин и тяжело сглотнул. – Под ногами только мешаться.
– А вот не скажи, любезный. Ты парень местный, тебе и карты в руки. Ты у нас в открытую работать будешь: ходить, везде нос совать, вопросы задавать, людей нервировать. А мы со стороны внимательно посмотрим, что эти нервные люди делать станут.
– Со мной? – тоскливо уточнил Константин. Вот она, гадость-то, не зря предчувствие мучало.
– Возможный вариант, – не стал успокаивать Фёдор Михайлович. – Однако ж, будем понадеяться, что обойдётся. Ну, а как работу уработаем – отправишься ты, друг ситный, в центральный офис, в юридический отдел, работать по профилю.