Глава 1.
Еще вчера я была уверена, что являюсь самой счастливой девушкой на свете!
Ну, а что? На носу долгожданная свадьба и дооолгие годы семейной жизни.
Вот они-то и натолкнули меня на философские мысли не в ту сторону.
Со своим женихом мне посчастливилось познакомиться в детском саду, когда я, воинственно настроенная мелочь, со сползшими до колен колготками, пошла отбирать его игрушки в песочнице.
Да, повадки семейного абьюзера с моей стороны были видны уже тогда. Так любит говорить моя будущая свекровь.
Феденьке, кстати, я сразу понравилась! Сначала, у нас была любовь и семья каждый день, с восьми утра до двух часов дня, пока родители меня не забирали домой. Чуть позже мы открыли общий «счет в банке» – листья с ближайшего куста, и планировали завести черепашку, позаимствовав животинку из зооуголка.
А потом получилось так, что моего, почти готового жениха, Федора, увела Светка из параллельной группы детсада. На этом семейная идиллия закончилась, и начались мелкие пакости друг другу.
То зубной пастой во время тихого часа нарисуем друг дружке усы, то лопаткой с песком исподтишка стукнем по голове. То муху в компот подкинем…
Детская фантазия не знала границ. А вот наши попы были прекрасно знакомы с ремнем за очередные проделки в саду. Виданное ли дело, родное чадо испортило другому ребенку зеленкой одежду. Что за наказание, а не ребенок? В угол его!
Закончив детский сад, наша тропа войны не заросла, а топор оставался бережно сжатым в руке. Мы оказались в одном классе, за одной партой.
Начальная школа пролетела незаметно. И не успели мы оглянуться, как девятый класс, экзамены. Время, когда половина одноклассников отсеивается, а другая половина становится дружнее. Это не обошло и нас.
Мы с Федькой присмотрелись друг к другу, с удивлением обнаружили, что, он/она ничего так и пошло-поехало.
Если раньше из дома родители не могли выгнать нас на прогулку, то теперь с трудом загоняли домой! Школьные дискотеки, вечерние променады вдоль набережной и пробежки до остановки за последним трамваем. Романтика…
А что потом? Потом одиннадцатый класс, экзамены, удивительно как в голове, кружащейся от любви, хватило места для знаний. Я поступила на ветеринара. Всегда хотела спасать животных. Испытывала жалость ко всем бездомным зверушкам, поэтому самоотверженно тащила их домой.
У мамы при виде грязного шерстяного комка случалась истерика, но она у меня отходчивая. Мы намывали кошечку или собачку под горестные вздохи папы, которому предстояло пристраивать очередную Бусю или Мурзилку.
Вот и в Феде своем, я, наверное, подсознательно разглядела представителя парнокопытного, которого стоило спасти. Иначе свою тягу к нему я не могу объяснить.
Он кстати поступил в финансовый вуз, на бухгалтера. Ему это очень подходило.
Въедливый, дотошный и нудный во всем, что касается денег и прочих материальных ценностей. И не в хорошем смысле, а в жлобском!
До сих пор с ужасом содрогаюсь при мысли, что он узнает, сколько стоило свадебное платье и туфли. Надо было съесть от них чеки, чтобы не оставлять улик.
Федька вообще всегда был жаден. Уж сколько неприятных сцен я пережила на кассах в магазинах, когда он отчитывал меня за купленную косметику или слишком дорогие духи. Но почему-то тогда это так сильно не цепляло.
На третьем курсе учебы мы стали жить вместе. Свою вторую квартиру папа щедро переписал на меня и разрешил жить отдельно. Прекрасное было время, наполненное любовью и беззаботностью. Почти, если не считать, что мы были бедны, как церковные мыши.
К концу пятого курса, Федька предложил пожениться. С этой радостной новостью мы пошли сначала в гости к моим родителям, где нас радостно благословили и поцеловали в макушку. Потом пришли в гости к маме Федора – Елизаре Федосеевне, прости Господи.
Вся боль и тоска еврейского народа смотрела на нас из глазниц его матушки.
Мы стойко выдержали допрос на материальные и меркантильные темы. Удивительная женщина с удивительной логикой. Узнав, что квартира, как была записана на меня, так и останется моим добрачным имуществом, Елизара Федосеевна, до этого относившаяся ко мне вполне нейтрально, резко высказалась против нашей свадьбы.
Аргумент был странный, что негожее ее сыночку из полноценной семьи (где только мама, да бабушка) уходить к какой-то вертихвостке, чтобы последняя шпыняла ее кровиночку в своей квартире, да попрекала мальчика отсутствием собственного угла. А вот, если оформить квартирку пополам в равных долях, то совсем другое дело. Не чужие же люди, как никак!
Мое возмущение кипело, как вода в маленьком котелке, грозясь вылиться наружу и всех ошпарить.
Ушли домой мы раздосадованные, но разве влюбленных такая мелочь остановит?
За лето сами все спланировали, накопили, мои родители немного помогли. Вот только не зря говорят, что вода камень точит. Мой камень, в лице жениха, был уже давно и прочно в процессе обтачивания. С каждым днем я замечала, что в словах Федора, все чаще и больше проскальзывают речи его драгоценной матушки.
Мы с родителями посоветовались и решили, что они подарят нам на свадьбу машину – старенький Рено Логан. Вот и будет совместное имущество. А уж хотите что-то покруче, так зарабатывайте, ребята!
Со стороны жениха приданым будут старые комплекты постельного белья. Нужная вещь в хозяйстве. Что вы смеетесь? Моль на антресолях нужно же чем-то кормить, а то нас кусать возьмется.
Но… Эх, и с машиной не угодили. Федечка не умеет водить в отличии от меня.
От всех этих неприятных стычек, денежных проблем и ухудшихся между нами отношений я была вымотана морально и физически. Свадьба-то уже завтра, а настроение, будто на плаху поведут. Я вообще чувствовала, что со свадьбой мы поторопились.
Будильник на тумбочке деликатно пропищал, что время полночь. Отличный момент, чтобы посидеть на кухне и горестно повздыхать, глядя на звезды, пока Федька спит и видит сладкие сны о внезапно свалившемся на него имуществе.
Я открыла припрятанную за холодильником бутылочку любимой вишневой настойки. Бордовая жидкость с чудесным булькающим звуком полилась в бокал.
Так-с, где там моя колода карт? С детства балуюсь пасьянсами и раскладами. И неважно, что не сбывается. Важен сам процесс и сидение с умным видом над картами в окружении подружек с не менее заинтересованными лицами.
Руки сами начали тасовать колоду и выкладывать пасьянс полукругом. Ну-ка, что здесь у нас…
Шестерка крести – жених на месте. Куда б ему деться.
Пиковая дама – явилась к нам мама. Елизара Федосеевна, и вам здрасссте, не к ночи будет упомянута последняя.
Червовый король – чур, будешь мой. Это где же я за ночь до свадьбы короля нового найду?
Восьмерка бубей – запрягай лошадей. Отлично, и далеко мы собрались?
Ну и последние две карты, описывающие ситуацию…
Туз пиковый – масти фартовой. Значит, в чем то, да мне повезет, неплохо.
Семерка крести – жить в чужом месте. Не-не-не, переезд я не планирую.
Вишневая настойка подозрительно быстро закончилась в бокале. Обновим. И заново разложим пасьянс.
В итоге обновляла и раскладывала до трех часов ночи. Вот хоть ты тресни, а выпадает одно и то же.
Плюнув на явно сговорившиеся между собой карты и изрядно пошатываясь, я пошла спать, свадьба завтра! Самый счастливый день в жизни каждой девушки. Легла под бок к Федору и моментально заснула.
Утро радостно приветствовало меня легким похмельем и опухшим личиком.
– Хороша невеста, – восхищалась я в ванне, стоя перед зеркалом и прикладывая патчи под глаза.
Наверное, покойника проще оживить подорожником, чем меня привести в божеский вид. Кто заставлял пить в одиночестве на кухне? Надо помнить, что пьющая леди – горе в семье. Естественно, для ее родственников, а не для самой леди.
Мои родители и подружки приехали к нам к восьми утра, Федор на тот момент уже уехал к маме с бабушкой получать ценные указания и наставления перед началом семейной жизни.
Хорошим настроением я не могла порадовать близких. Мама видела, что душа у меня не на месте. Наведя марафет, мы с ней уединились в комнате для серьезного разговора.
– Лиля, ну что с тобой, родная? – она ласково улыбнулась, – Боишься перед свадьбой? Нервничаешь?
– Нет, мам. Боюсь того, что за эти месяцы Федор показал свое истинное лицо. Он жаден и скуп.
– Может, экономный? Такая черта – только плюс. Будет грамотно вести ваш бюджет.
Я очень не хотела расстраивать маму сообщением, что еще вчера Федя принес мне на подпись документы, в которых я дарила ему половину папиной квартиры. Не смог уговорить за это лето, так решил в ультимативной форме добиться своего.
С утра перед отъездом к своей маман, он в коридоре потряс папкой, напоминая, чтобы я их подписала. Такой наивный, черт возьми.
Решив, рассказать маме все позже, мы стали собираться.
И вот он настал, момент, о котором мечтает каждая девочка с ранних лет.
Я стою в роскошном платье по центру торжественного зала, за руку меня держит Федька. Мои папа и мама вытирают слезы платочком. Елизара Федосеевна под руку со сморщенной бабулькой победно скалятся, выдавая это за улыбку.
Мне все чаще видится перед глазами червовый король. Вот сейчас он такой войдет в зал и как похитит меня в лучшее завтра. Какая я ветреная, однако. Нельзя так.
Время шло, а короля все не видать на горизонте. Я все больше и больше испытываю внутренний протест по отношению к этой свадьбе. Жених же стоит улыбается, многозначительно поглядывая на меня. Наши друзья нас подбадривают выкриками «Горько» и желая всякого, да побольше.
Нет! Не хочу! Не будет свадьбы!
Не будешь ты мне, Федька, руки выкручивать с оформлением квартиры на тебя, а потом всю жизнь пугать уходом и разделом папиной жилплощади.
Перед глазами еще промелькнули кадры, где я одна батрачу на нескольких работах, а недомуж только попрекает меня слишком дорогими прокладками и дезодорантом.
Или то, что в нашей семье я покупаю продукты, плачу за коммуналку только из своей зарплаты. Феденька-то получает три копейки и тратит их на себя любимого.
А вот еще… Недавно я слегла с бронхитом, и врач выписала действенные антибиотики, которые стоили дорого, но помогали гораздо лучше дешевых аналогов. У Федора чуть не случился инфаркт, когда ему в аптеке озвучили стоимость. После этого он приволок парочку блистеров за пятнадцать рублей, но получив от меня нагоняй, поплелся обратно в аптеку. Всю плешь потом проел, что я «растрынькиваю» семейный бюджет.
А когда у меня прохудились зимние сапоги, и он предложил мне чудесные чуни его мамани, лишь бы не покупать новую обувку?
И таких моментов всплыло очень много…
Вот оно мне надо такое счастье на всю жизнь?!
Где были мои глаза?
– Федя, Федь, – дергаю его за руку.
– Что такое, Лилия? – он участливо посмотрел на меня.
– Я тут подумала и решила… давай отложим свадьбу? Вернее отменим.., – промямлила я и почувствовала себя полной дурой.
– Да ты что, сдурела? Столько денег вложили! – вылупился парень, – И что значит отменим? Ты меня разлюбила?
– Да нет, но.., – вяло и как-то неуверенно начала говорить.
Можно подумать ты там миллион выделил! С трудом насобирал десять тысяч, а все остальное я и мои родители дали.
Это был первый выстрел стартового пистолета в моей голове.
Денег вложили! А если бы бесплатно свадьба было, то что? Отменили бы за милую душу?
– Лилька, не городи, ерунды. Ты любишь меня, я тебя. Все невесты нервничают перед свадьбой и накручивают себя. А мы еще и вложились прилично в торжество.
– Да при чем тут деньги! – начинаю негодовать.
– Ну, знаешь ли, они с неба не падают. Как и квартиры, машины и все остальное, – зашипел мой суженый и потащил меня к роскошным дверям, которые открыла перед нами дама, проводящая церемонию бракосочетания, – Я с тобой столько лет встречался, чтобы ты одним бзиком перечеркнула все? Нет уж! Я тебя люблю вообще-то. Ты, кстати, подписала документы?
– Нет.
– А чего медлишь? Моя мама очень расстроится, да и меня ты больно обижаешь таким недоверием!
Вот, пожалуй, и второй выстрел стартового пистолета в моей голове.
Под торжественную музыку нас провели на середину еще одного зала. Вокруг расселись родственники и друзья. Тишина и только нанятый фотограф пчелкой вьется вокруг, пощелкивая затвором техники.
Свадебный регистратор, женщина пожилого возраста, начала свою красивую речь о любви и семье.
– Улыбайся, нас снимает фотограф. Будут плохие снимки, а деньги уже заплачены, – почти неслышно прошипел вот-вот муж, наклоняясь ко мне.
– Ничего страшного, – кривя губы, прошипела в ответ.
– Кучу денег отвалили.., – неслышно бубнил Федька.
Вымышленная моим воспаленным сознанием рука с пистолетом дрогнула и в третий раз нажала на спусковой крючок. Решение в голове созрело моментально.
– Согласны ли вы, Федор, взять в законные жены Лилию? – внезапно раздался вопрос регистратора.
– Да, – натянуто ответил Федор и крепко сжал мою руку.
– Согласны ли вы, Лилия, взять в законные мужья Федора? – вопрос уже адресовали мне.
Это были самые быстрые мысли в моей голове. Как умирающий видит перед смертью все мгновения жизни, так и я увидела все, что меня не устраивало в Федоре, и с чем я не хотела мириться.
И пусть момент слегка неподходящий, но лучше ведь поздно, чем никогда?
Его жадность, переходящая все границы, желание наглым образом забрать половину папиной квартиры, упреки за любую лишнюю покупку, маниакальное собирательство чеков и затем горестные вздохи над ними.
Да гори оно все синим пламенем!
– НЕТ!!! НЕ СОГЛАСНА! – слова сами вырвались, честное слово.
Я развернулась на сто восемьдесят градусов и… побежала из зала.
В последнюю секунду вижу ошарашенные лица всех присутствующих и на мгновение чувствую себя взбалмошной девчонкой без царя в голове. Ну или Джулией Робертс из фильма «Сбежавшая невеста».
Вслед мне раздались крики:
– Лиля!!! – от мужа. Так понимаю теперь уже бывшего.
– Доченька!!! – от мамы. Эх, заставила я ее поволноваться.
– Лилуша!!! – от папы. Ну, он-то меня поймет.
– Какая мерзкая гадина!!! – от Елизары Федосеевна. Наконец-то, а то я уж подумала, что старая перечница смолчит.
Глава 2.
Я бегом спустилась на каблуках по скользким керамическим ступенькам ЗАГСа, приподнимая подол своего роскошного платья, чтобы не споткнуться. Незнающий человек, мог подумать, что я спешу навстречу жениху. Но нет. Мой путь лежал прямо в противоположную сторону.
Как часто вам попадалась на глаза невеста с перекошенным лицом, убегающая от жениха, его матери с бабушкой и нескольких особо резвых друзей? Да еще и под матерные выкрики.
Или встречали такую? Возможно, это была я.
В тот момент в голове пульсировала лишь одна мысль: «Не дай, Бог, догонят и силком под венец поведут».
Наверное, поэтому, выбежав из цитадели бракосочетания, я прибавила скорость, не боясь упасть на асфальт и разбить себе нос.
Адреналин в крови заставляет матерей поднимать руками машину, под которой ее ребенок! А тут всего то, пробежаться до стоянки такси, будучи непойманной несостоявшимися родственниками. Плевое дело!
За своих родителей я, конечно, переживала. Они были тоже удивлены и ошарашены моим поступком, но при этом, я хорошо их знаю. И на сто процентов уверена, что они поддержат мое решение.
Скорее всего, легкого пожуривания не избежать за столь эпатажный выход, то есть уход. Но в итоге, родители меня похвалят за верное решение не связывать жизнь с Федей. Ведь сейчас они и наполовину не знают, как обстоят между нами дела.
– Лиля, стой! Хватит этого цирка! Ты позоришь меня! – раздался за спиной запыханный голос Федора, – Давай все обсудим!
– Поздно. Мы обсуждали три месяца и вот дообсуждались, – выкрикнула через плечо, высматривая издалека, где стоит машина такси.
– Лилька, – подключился пухленький парень, имя которого я так и не успела запомнить. Он был со стороны жениха. Друг детства. – Такого, как Федька, ты больше не найдешь! Не дури! Остановись!
В ответ захотелось спросить у него: «Ты уверен, что такого больше не найду? Обещаешь?». Но я смолчала, берегла дыхание.
Прохожие в спешке расступались передо мной. Кто-то хихикал и показывал пальцем, кто-то умилительно улыбался, думая, что это веселые конкурсы от тамады-самоучки. Называется «Догони невесту – шаурма в подарок».
Я на всякий случай обернулась, желая убедиться, что «враг» не подобрался близко. На расстоянии пятнадцати метров бежал Федя и пухляш.
Его маман и бабушку, естественно, не было видно. Надеюсь, они и не принимали участие в этом увлекательном забеге. Все-таки, в их возрасте, со здоровьем не шутят. Хотя, ставки слишком высоки – на кону невестина квартира, можно и пробежаться!
– Лиля, постой! Так и быть, оставь квартиру за собой. Можешь не подписывать ничего. Мы с тобой в ипотеку свою купим!
Честное слово, как хлыстом подстегнул, от чего я еще ускорилась.
– Федя, отстань от меня! Обещаю, мы поговорим с тобой, но потом. Свадьбы не будет!
До ближайшего скопления такси метров сто еще, но их уже хорошо видно. Надеюсь, они меня тоже заметили.
Рассчитывая на сообразительность хоть одного водителя, я не останавливаясь, подняла руки вверх и стала ими размахивать, привлекая внимание. Боюсь, что упаду в любую секунду, зацепившись за подол. Но, современные проблемы – требуют современных решений.
Увидев легкий ажиотаж в столпившейся группе водителей, замахала руками еще активнее. От них отделился один силуэт и поспешил к ближайшей ко мне машине.
Сев за руль, таксист с визгом колес тронулся навстречу. Остановился у тротуара за два метра до меня, перегнулся назад и раскрыл дверь.
Я занырнула в машину едва ли не рыбкой. Прищемила платье, закрыла дверь и, хрипя, крикнула:
– Шеф! Трогай!
Визг колес, пересечение двух сплошных при развороте и «зеленоглазое такси» увозит меня в неизвестном направлении.
Можно выдохнуть!
Оглядываюсь назад и вижу, как Федор со злости пинает фонарный столб, а его друг, согнувшись пополам, держится за бок. Немного вдалеке стоят мои родители, дальние родственники и подружки, которые одобрительно машут мне руками.
Шумно дышу, как ездовая лайка, после целого дня в упряжке.
Поймала хитрый взгляд водителя в зеркале заднего вида. Подняла ладонь кверху, давая понять, что мне надо отдышаться, а все вопросы потом.
– Милая девушка, – первым не выдержал седовласый пожилой мужчина, – Я уже давно не молод, как ты видишь, и не страдаю излишним любопытством, но прошу тебя, расскажи свою историю, иначе я не усну ни сегодня, ни все оставшиеся годы.
Я смущенно потупилась. Что тут рассказывать? Как прятала чеки на зимние сапоги, а потом, вспомнив, что по-любому Федор их потребует, просила продавцов с рынка выписать мне левый товарный чек с суммой до тысячи рублей? И все равно, выслушивала возмущения, что можно было дождаться акции на обувку.
Что наш семейный быт строился за счет моих подработок и маминой спонсорской помощи?
Что папина квартира, каким-то странный образом, после вступления в брак, должна стать наполовину собственностью Федора?
Или что мне надоело считать и отчитываться за каждую копейку? Мной заработанную копейку. На свадьбу Федор щедро добавил десять тысяч рублей. Всю остальную сумму в сто тысяч, по сусекам наскребала я и моя мама.
Единственное, о чем я сейчас жалею, что не увидела и не поняла всего этого раньше. Что розовые очки решили слететь с моего носа за день до свадьбы. Сколько бы сил и нервов было сэкономлено.
Видимо я долго молчала погруженная в свои мысли, и водитель принял это за отказ рассказывать увлекательную историю.
– Куда тебя отвезти? – участливо спросил он.
Тут я поняла, что при себе у меня нет ни денег, ни телефона. Моя маленькая праздничная сумочка осталась у мамы в руках. Расплатиться за такси я не смогу.
– Вы знаете… у меня при себе случайно не оказалось денег и телефона…
– Не переживай, я все прекрасно вижу и понимаю, – добродушно улыбнулся дядечка, – Я оказываю тебе помощь безвозмездно. Гусары с женщин денег не берут! Скажи куда тебя отвезти.
Я продиктовала родительский адрес и спросила:
– Вы могли бы дать позвонить мне? Хочу родителей предупредить, чтобы они ехали домой.
Переговорив с мамой, выслушав ее ахи и охи, я успокоилась. Ничего страшного и непоправимого в моей жизни не произошло. Я избежала еще нескольких лет совместной жизни, а потом развода и раздела папиной квартиры. Все к лучшему!
Уже дома за бутылочкой маминой наливки мы с ней всплакнули о нелегкой женской доле и потраченных годах моей молодости на Федора.
Папа носился между нами, не зная, то ли еще подливать, то ли спрятать бутыль подальше на антресоли.
И ни слова упрека, за что я им безмерно благодарна. Внимательно выслушав историю про документы дарения половины квартиры, папа начал кипятиться и пошел одеваться, чтобы выставить Федора, оставшегося там дома.
– Да я этой жадной собаке..! – возмущался отец.
С трудом уговорив его никуда не ехать, мы с мамой продолжили наш маленький сабантуй на кухне. Решили, что утром я сама съезжу домой и поговорю с бывшим женихом, заодно дам ему время съехать.
Проснулась второй день подряд помятая и с легким похмельем. Так себе традиция. Главное, чтобы не вошло в привычку.
Я не выспалась. Всю ночь боролась с преследовавшими меня кошмарами. То огромная голова Федора гонялась за мной по выжженной местности, желая проглотить. То его матушка бегала с циркулярной пилой, предлагая поделить пополам антикварный шкаф моей бабули.
Апофеозом была летающая огнедышащая тварь на поводке, который держала мать Елизары Федосеевны, и злобно шипела: «Куси ее!»
На кухне я с тоской посмотрела в сторону буфета, где папа спрятал мамину наливку. Нельзя, а то все мои пушистые пациенты с острым нюхом от меня будут еще неделю разбегаться. Где это видано, звериный Айболит с перегаром?
Вчера, прощаясь с таксистом, он дал мне свою визитку. Я как раз хотела съездить к себе в квартиру на такси. Не было никакого желания, по августовской жаре, ехать через весь город в душном автобусе. Тем более, следует отблагодарить водителя, столь ловко и вовремя пришедшего на помощь.
Захватив непочатую бутылку маминой настойки и свою сумку с кошельком и телефоном, я вышла на улицу, где меня уже ожидала машина.
Таксист трогательно принял подарок, но наотрез отказался от денег, аргументируя, что, как человек старой закалки, не мог пройти мимо и не помочь.
Возле моего дома, еще в машине, я попросила его дождаться меня и в случае долгого отсутствия звонить в двадцатую квартиру. Мало ли, вдруг Федька решит меня поколотить в отместку? А водителю я оплачу по счетчику и даже сверху добавлю за сыскную и охранную деятельность.
Возле подъезда стояла газель с открытым кузовом, где покоились подозрительно знакомые пакеты и табуретки. Мои табуретки!
Сердце неприятно заныло от предчувствия…
Поднимаясь на свой пятый этаж, я уже слышала там непонятный шум, словно табор цыган перекочевывает с одного места на другое. Мне навстречу спускались двое мужчин, держа в руках мое зеркало в бабушкиной вырезной раме.
– Так, господа, это мое зеркало. Куда понесли? – возмущенно спросила у них.
– Ничего не знать. Весь вопрос к хозяйка, – ответил самый ближний ко мне и показал рукой наверх.
– Я хозяйка!
– Тама хозяйка. Ты туда ходи, – пролепетал грузчик и кивнул наверх.
Быстроногой ланью я преодолела еще два этажа и с изумлением увидела открытую дверь в квартиру. В прихожей стояли Федечка, Елизара Федосеевна, уперев руки в боки, и та самая сморщенная бабуля. Это их бабушка. Ни разу с ней не встречалась, кроме вчерашнего дня.
– Аккуратнее! – визгливо крикнула маман Федора вглубь квартиры, – Еще не хватало разбить антиквариатный шкаф. Куда понесли?! Осторожнее, не отбейте ему дверцу!
– Я что-то не припомню, чтобы Федор, переселяясь ко мне, привозил с собой этот шкаф … – задумчиво протянула я и мысленно пересчитала овец, пытаясь успокоить себя. Раз – овца, два – овца, три – баран. Подотчетные животные закончились и в испуге уставились на меня.
Испортила я вам сюрприз? Ну, ничего, у меня для вас тоже будет подарочек.
– Значит так … Федя … в память о наших отношениях, я даю вам возможность с Елизарой Федосеевной быстро и навсегда уйти из моего дома.
Я прикидывала в голове что делать, если моей щедростью не захотят воспользоваться. Судя по их лицам, так оно и было.
– Заодно, погруженные мои вещи в газель, потрудитесь обратно выгрузить.
– Да как ты смеешь, дрянь! Мой сын пахал от рассвета и до заката, чтобы одеть тебя и обуть! А чего стоит сделанный им ремонт и купленная мебель! Я не оставлю тебе ничего! – завопила его мамаша и покраснела от злости.
– Мы с вами сейчас точно о Федоре говорим? – с сомнением покосилась на него, – За почти три года совместной жизни, ваш сыночка ни разу не купил домой ни единой вещи. Все, что здесь есть, куплено лично мной или досталось мне от моей бабушки!
– Наглая ложь! Смотришь в глаза и врешь, гулящая девка! Феденька ни разу не помогал мне финансово, потому что ты, проходимка, тянула все деньги из него. То тебе сапожки, то новый шкаф, то дорогая косметика.
– Федя, объяснись, – протянула я, – Когда это ты мне сапожки и косметику покупал? Ты денег зажмотил мне на антибиотики, а тут сапожки…
Опрашиваемый стоял красный, как помидор, и смотрел в пол.
– Внучок, чего молчишь, защищаешь эту лахудру? Так и не надо! Мы с твоей матерью сами все знаем о ейных запросах. Небось, и со свадьбы сбежала, потому шо хахаля богатого нашла, – в ход пошла тяжелая артиллерия в лице молчавшей до этого бабушки.
– Да вы все с ума посходили! – вскрикнула, кипя от праведного возмущения, – Я почти одна тянула нас вдвоем с Федей. После универа бегала в ветклинику полы мыть, чтобы лишняя копейка была!
– Вот тама и познакомилася с хахалём, – удовлетворенно кивнул головой этот сморщенный божий одуванчик, – Не нужна тебе, Феденька, такая вертихвостка. Мы найдем девушку скромнее, да побогаче!
– Как же, найдет этот увалень еще одну дуреху с квартирой, – недовольно скривилась мать Феди, – Сейчас девки пошли требовательные. Им всем подавай мужика упакованного по всем параметрам.
– И шо? – заспорила бабка, – Зато Феденька красавчик, каких поискать! Найдется еще дуреха.
Я застонала в голос. Что происходит? Цирк уехал, а клоуны решили предаться вольной жизни?
– Федя, немедленно бери маму с бабушкой, и идите отсюда, пока я добрая.
– Лиля, но я считаю, будет нечестно, если я уйду и оставлю тебе все, что я купил, – промямлил Федор, пряча глаза.
– Да что ты купил то?! – заорала я в голос, – Толкушку для пюрешки? Забирай! Ты себе даже труселя сам не покупал! Хватит! Я вызываю полицию. Если не хотите ночевать в обезьяннике, покиньте мою квартиру и верните все мои вещи.
– Ах ты гадость подзаборная, – бабулька, которая на вид с трудом стояла, вцепилась мертвой хваткой в мои волосы, а второй рукой пыталась выцарапать мне глаза, – Да я тебя за внука..! У-у-у… прошматроска!
И вот что делать? Не драться же всерьез с пожилым человеком. Пока бабушка Федора проводила этот отвлекающий маневр, он сам и его мамаша похватали пакеты с прочими баулами на полу и двинулись в сторону входной двери.
Я же с тоской посмотрела на вцепившуюся в меня бабку и содрогнулась.
На секунду мне показалось, что ее лицо начало расплавляться на подобии стекающего воска, под которым была странная чешуйчатая маска из фильма ужасов с полыхающими пламенем глазами.
Узкие вертикальные зрачки сосредоточились на мне на пару мгновений и, глаза чудовища сонно закрылись.
Я моргнула и страшное виденье исчезло. Лицо бабушки Феди вернулось в исходное состояние сморщенного яблочка.
Оцепенение спало, и я с легкостью вырвалась из ее хватки, оставив у нее в кулаке приличный клок волос. Ломанулась к двери и успела обогнать нагруженных сына с мамой. Вывалилась на лестничную клетку и захлопнула дверь, быстрее доставая из кармана связку ключей.
Пока ждала полицию, меня терзали смутные сомнения, выдержит ли дверь столь активный натиск изнутри.
Одновременно с представителями власти и закона приехали мои родители, которым я позвонила и вкратце обрисовала ситуацию. Мама везла квартирные документы, оформленные папой на меня.
Посмотреть на разборки собрался весь подъезд, что было нам на руку. Мужчины в форме быстро разобрались в ситуации, проверили документы и выслушали любопытных свидетелей.
Всю троицу проводили в полицейский бобик. Глядя им вслед, я ощутила мороз по коже, когда бабушка Федора обернулась и свистяще просипела мне:
– Только кровью и огнем ты расплатишься за наш позор. Будешь гореть, а кровь твоя вскипать, пока не испарится. И ты умрешь. Да будет так. Слово Великой Зальхаиры крепко и нерушимо.
После сказанного ее старческие глаза полыхнули диким огнем, а контуры тела на секунду расплылись, собираясь в мерцающий непонятный силуэт. Она выглядела очень грозно и пугающе.
Мне даже почудились за ее спиной крылья! Бабулька сильно содрогнулась, возводя руки к небу, и вдруг вся сдулась, испуганно упала на асфальт и закрыла голову, словно боясь чьих-то побоев.
– Прости, Великая! – заверещала она, – Прости, что без твоего разрешения воспользовалась силой! Я должна была проучить эту негодницу. Вот теперь-то она попляшет, как на углях! Великая, не наказывай меня, пожалуйста!
Силуэт ее тела возмущенно колебался, меняя формы.
– Ай, как больно! – кричала бабка, – За что ты так со мной?! Я же попросила прощения!
Пожилую женщину еще несколько раз выгнуло дугой, руки и ноги скрутила судорога, и приступ отступил так же внезапно, как и начался. Она потихоньку встала, отряхнулась и обожгла меня пронизывающим взглядом.
– Что зенки свои вылупила? – гавкнула бабуленция, – Думала, насолишь моему внучку и с рук все сойдет? А вот тебе хренушки! Попрыгаешь теперь. Ааай! Прости, Великая! Молчу, молчу! – снова взвизгнула она и понеслась впереди всех к полицейской буханке.
– Господи! Вы видели это? – я с ужасом проводила взглядом мать несостоявшейся свекрови.
– Видели, – флегматично отозвался полицейский, – Совсем свихнулась на старости лет. Вы не переживайте, мы их долго держать не будем, проведем воспитательную беседу, да отпустим.
Подошла мама и обняла меня.
– Не переживай, Лилуша. Этот кошмар закончился.
Скептически хмыкнув, я промолчала о своем предчувствии, что все только начинается.
Тогда я еще и не догадывалась, что невидимые пламенные нити проклятья оплетали мои руки, как паутина свою жертву.