ВСТУПЛЕНИЕ
Голод. Я чувствую страшный голод. Это не голод в глупом понимании жалких людишек. Это голод, который тяжело, почти невозможно утолить. Все мое существо сотрясает желание насытиться. Когда я находился в нематериальном состоянии то не испытывал потребности в еде, но сейчас я обрел тело. И сделал это благодаря людям. Не магам иных миров, а обыкновенным людям.
Если бы не они, случайно разрушившие оковы, которые сковали мой бессмертный дух, я бы не вырвался на свободу. Хорошо, что эти дилетанты не знают Заклинаний Контроля. Вот тогда мне пришлось бы тяжело.
Но стоп. Вот сюда идет один из них. И ха-ха-ха…. Судя по всему, на нем нет амулета. О, великие боги ада! Я благодарю вас за то, что вы вложили в голову этому слабоумному магу подобную беспечность. Кстати вполне возможно они и понятия не имеют про амулеты. Я же сейчас в теле пойманного ими создания. Они не знают обо мне, но я собираюсь вскоре показать кто я есть на самом деле.
Смотри-ка маг то женщина. Она красива по людским меркам. По мне же это лишь мешок из плоти и крови. Хотя я знаю что есть разные варианты утоления моего голода, однако мне сейчас не до них. Сейчас важно лишь одно. Тело этого человека.
Она что-то говорит и садиться на стул напротив клетки. Какая самоуверенность! Что ж, пора действовать. А, что ты испугалась? Смотри-ка, прижалась к стене и кричит. Громко кричит. Разве ты не знала, что такой примитивной клеткой меня не удержишь. Если бы это был огненный круг или пентаграмма, да куда этим людишкам. Они же ничего не знают! Как они умудрились выпустить меня, ума не приложу. Не кричи, милая…. Сейчас, сейчас все кончиться.
Что ж, можно поздравить себя с почином. Я обрел новое тело, которое куда больше подходит для моих планов, чем то в котором я находился до этого. Но теперь сюда наверняка сбегутся другие маги. И кто его знает, возможно с амулетами и заклятьями наготове. Но на этот случай у меня есть выход. Вы многого не знаете обо мне люди. И теперь, когда у меня появилась возможность утолить свой голод, я не собираюсь упускать ее. Вокруг много людей, которые станут моей пищей, и с помощью их я начну долгожданный процесс возрождения моей силы….
Глава 1
Николай глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Но это удалось ему с большим трудом. А как вы думали можно быть спокойным, когда тебя окружают восемь мрачных небритых мужиков с убийственным холодом глазах? К тому же у четверых из них в руках поблескивают заточки.
– Ну что хмырь, – процедил Слон, один из этой восьмерки, который являлся паханом в бараке Николая, – ты нас достал. Не будешь сопротивляться, мы тебя спокойно и тихо оправим на тот свет. А будешь сопротивляться, все равно произойдет тоже только с не нужным шумом…Тебе все равно не жить…
Николай огляделся по сторонам. Остальные заключенные спали или делали вид, что спали. Желающих вмешиваться в происходящее не находилось. Все прекрасно понимали, что Николай обречен. Только вот сам молодой человек, с этим соглашаться не хотел.
Внезапно его охватила злоба. Да что же это в конце концов! Он что, забыл кем был? Конечно, по роду его прошлой работы он встречался еще и не с таким отребьем. Кто же мог предположить, что ведущего специалиста сверхсекретного Особого Отдела НКВД Николая Кольцова посадят, сам отдел расформируют, и этот самый специалист окажется в Сибири, в лагере которым верховодят уголовники, сразу принявшие его в штыки. А молодая жена, с которой они прожили всего три года останется одна, с годовалым ребенком на руках.
Отдел, в котором, работал Николай занимался паранормальными явлениями и многим таким, что тяжело было понять обычным людям. Естественно те, кто работал в отделе в той или иной степени обладали способностями, выходящими за пределы обычного понимания.
Николай специализировался как раз на волшебстве боя. Талант, данный ему при рождении, благодаря бывшему руководителю Отдела профессору Полозову быстро прогрессировал и если бы не роспуск….
Николай еще раз оценил ситуацию. Она, мягко говоря, была безнадежной. Решить все миром не представлялось возможным. Что ж, еще посмотрим кто кого! Николай попытался расслабиться и вспомнить чему его учили в Отделе. И память его не подвела.
– Отлично, – пробормотал Николай, бормоча про себя заклинание и чувствуя, как в него вливается сила.
Приятно было ощущать себя вновь могучим и уверенным в себе. Хоть и ненадолго. Это чувство Николай не испытывал давно. Он прошептал еще одно заклинание и сделал это, как раз в тот момент, когда Слон ударил свою жертву заточкой.
Николая окружила белая полупрозрачная сфера, заточка звякнув, сломалась от удара об нее. Слон с изумлением уставился на сломанное оружие. Николай не дал уголовнику прийти в себя и нанес ответный удар. Недолго думая он произнес заклинание «Круг Бури», которое всегда получалось у него лучше всего.
Вокруг вызывающего закрутилось несколько смерчей, которые за доли секунды расшвыряли всех врагов по бараку. Сила ветра была настолько могучей, что трое противников Николая не смогли подняться, оставшись лежать на полу. Сам же заклинатель не стал ждать реакции деморализованных врагов, а сделал замысловатый жест руками и что-то выкрикнул.
Слон, видимо поняв, что проиграл, пытался по тихому выбраться из барака, но его надежды были тщетны, так как непонятная сила подняла тело пахана в воздух и потащила к ненавистному врагу.
Как не болтал ногами и руками уголовник, ничего поделать он не мог. Подлетев к Николаю, он завис в нескольких метрах напротив него. Сам Николай огляделся и понял, что весь барак проснулся, и за происходящим наблюдают сотни глаз.
– Что ж, – проворчал он, – может так и лучше.
– Ты, Слон или как тебя там! – грозно обратился он к болтающемуся в воздухе пахану, который несмотря на свое незавидное положение не переставал скрежетать зубами и сверлить своего противника взглядом полным ненависти.
Внезапно Николай почувствовал какое-то беспокойство и не оборачиваясь, взмахнул рукой. Подкрадывающийся к нему со спины противник, был подхвачен сильным порывом ветра, который отшвырнул его как пушинку в противоположную бревенчатую стену барака, по которой тот и сполз, застыв на полу. Из его рта потекла тонкая струйка крови.
В бараке наступила тишина. Было слышно лишь тяжелое дыхание Слона.
– В общем, пока оставляю тебя в живых, можешь забрать своих шавок, – обратился к нему Николай, – только чтобы вы не подходили ко мне ближе, чем на три метра. А не то еще кое-кто из твоей шайки пострадает. В следующий раз я не буду с вами церемониться! Понятно?
Слон раздумывал с минуту, после чего неохотно кивнул головой.
– Я не слышу? – голос Николая стал грозным.
– Понятно, – отчетливо проговорил пахан.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Николай и щелкнул пальцами.
Слон рухнул на пол и кряхтя поднялся с него продолжая сверлить ненавидящим взглядом своего противника. Он хотел было еще что-то сказать, но сдержался и поплелся в один из углов барака, в котором жила вся его «кодла».
Николай же отправился к своей койке и опустившись на нее, сделал вид что не замечает испуганно-восхищенных взглядов обычных заключенных, закрыл глаза и расслабился. Он давно не использовал магическую силу, поэтому знал, что через полчаса начнется обязательный после ее использования откат. Внезапно он почувствовал, как его клонит в сон.
Он на всякий случай окружил кровать защитной сферой и с блаженным вздохом вытянулся на жалобно заскрипевшим под его телом ложем. Едва голова Николая коснулась подушки, он моментально погрузился в объятия Морфея.
Разбудил его привычный крик дежурного, извещавший о начале нового дня в лагере.Пока он приводил себя в порядок, то исподтишка наблюдал за Слоном и его ребятами. В его сторону те старались не смотреть. У уголовников на лицах были свежие следы ночной схватки, и среди них Николай не обнаружил двоих. Угрызения совести Николая не мучили. Ему было не жалко это отребье, которое жило только инстинктами, как животные и было готово в любой момент перегрызть друг другу глотки. Тем не менее, на душе стало тошно от мысли что на нем, возможно теперь висят два убийства.
Однако не только уголовники старались не обращать на Николая внимание. С ним вообще никто не разговаривал. Видимо люди решили подождать какими будут последствия ночной драки. Николай словно исчез для всех.
– Ну и черт с ними, – решил он про себя, – разберемся!
Когда их построили перед казармой, Николай ждал привычного развода на работы, но перед строем вдруг появился командир отряда. По строю прокатился удивленный вздох. Появлялся он очень редко, только в том случае если происходило что-то из ряда вон выходящее.
– Заключенный Кольцов! – рявкнул начальник грозным взглядом обводя вытянувшихся перед ним заключенных.
Николай вышел из строя и замер.
– Все, конец. Слон наверняка настучал и теперь предстоит расплата. Ну, ничего. Погибать, как говориться так с музыкой, – подумал Николай и приготовился к худшему.
– Идите за мной, заключенный! – приказал командир отряда и развернувшись зашагал к штабному бараку.
Николай последовал за ним. Они дошли до барака и пройдя мимо часового, поднялись на второй этаж, где располагались кабинеты начальства.
–К тебе гости, – предупредил командир отряда, остановившись перед дверью в свой кабинет.
– Какие гости? – вырвалось у Николая.
Он лихорадочно старался вспомнить, кто мог к нему приехать, но как ни старался, так и не мог представить кто бы это мог быть. Жена – это быть не могла, а больше друзей у него не осталось.
Они зашли в кабинет, и Николай увидел человека в форме капитана, стоявшего спиной к нему и рассматривающего портрет вождя, висевший на стене. Но вот незнакомец повернулся.
Он выглядел лет на тридцать пять. Спортивный, подтянутый. Сразу была заметна военная выправка. Резкие черты лица, плотно сжатые тонкие губы и серо-стальные глаза довершали облик гостя, который сразу произвел на Николая впечатление.
– Я вас оставлю, товарищ капитан, – произнес командир отряда, выходя из-за стола.Когда Николай остался вместе с незнакомым капитаном вдвоем, тот сразу представился.
–Капитан Зырянов, можете звать меня Константином. Садитесь, в ногах правды нет!
– Спасибо, – пробормотал изрядно удивленный таким вежливым обращением Николай и воспользовался приглашением, опустившись на стул рядом со столом командира отряда. Капитан устроился на другой стороне стола, заняв место хозяина кабинета.
– Вам конечно интересно, зачем вас вызвали? Так вот, дело которое было возбуждено против вас Николай, закрыто!
– Что? – Николай ожидал всего, но такое…….
– Вас оправдали товарищ Кольцов. Так что вы свободны.
– То есть я могу покинуть лагерь? – Николай не мог прийти в себя.
– Можете, – кивнул капитан, – только у меня к вам будет предложение. Мы знаем, что у вас осталась жена с ребенком. Мы готовы помочь вашей семье и обеспечить нормальные условия для нее. Сами понимаете, как тяжело сейчас жить в нашей стране. Многие голодают. Идет война. Неужели вы не хотите своему ребенку лучшей доли? Конечно же, хотите. Поэтому мы готовы взять ваших родственников на полное государственное обеспечение, но для этого вам придется поступить к нам на работу. И я думаю, она вам понравиться.
– В чем же она состоит?
– Вы будете заниматься тем же чем до ареста.
– Отдел вновь создан?
– Да, но теперь у него несколько другие цели. Наша задача как вы понимаете помочь нашей армии в борьбе с фашистами. И вы будете принимать в этом деятельное участие.
Николай задумался. Все это выглядело очень соблазнительно. Капитан кончено прав. Для его жены и малышки – это лучший выход. Конечно же, он согласиться.
– Я согласен – сказал он. – Но вы сможете передать жене, что я оправдан и снова работаю в Отделе? И нельзя ли мне ее увидеть?
– Я не сомневался в вашем согласии, вы человек разумный, – кивнул капитан, принимая слова бывшего заключенного как нечто само собой разумеющееся. – Вашей жене мы естественно все объясним. К сожалению, встречу с ней придется отложить, у нас очень мало времени. Но позже вы обязательно встретитесь. А сейчас у меня еще один вопрос. О Полозове Сергее Сергеевиче. Это ваш бывший начальник?
– Да, – кивнул Николай, – прекрасный талантливый ученый. И я….
– Не боитесь хвалить врага народа? – ехидно прищурился капитан.
– Нет, – твердо сказал Николай, – Полозов такой же враг народа, как и я. Он невиновен, я в этом уверен…
– Вы смелый человек, Кольцов, – широко улыбнулся капитан, – мало кто рискнул бы сказать такие слова о человеке, который находиться в лагере. Мне импонирует ваша смелость. Я люблю прямых и честных людей. Да, на Полозова дело тоже закрыто. И думаю, скоро вы с ним встретитесь. Нам предстоит ответственная и очень важная работа. Но об этом позже. Сколько вам нужно времени на сборы?
– Не знаю…. – Николай пожал плечами, – минут десять наверно.
– Хорошо. Через двадцать минут приходите сюда.
– Я могу идти?
– Да, конечно.
Николай поднялся и вышел из комнаты. Сборы у него заняли десять минут. Еще через десять минут «эмка» с обалдевшим от подобного средства передвижения Николаем выкатилась за ворота лагеря и вырулив на дорогу направилась в сторону ближайшего военного аэродрома.
Капитан сам вел машину, а Николай сидел рядом с ним на переднем сиденье.
– У меня вопрос к вам, – нарушил молчание капитан, когда они по прикидкам Николая уже проехали половину из ста километров, которые если верить словам его спутника разделяли лагерь и аэродром.
– Да, конечно – ответил Николай.
– У вас этой ночью в бараке произошли кое-какие события. Не могли бы вы рассказать о них?
– Почему нет? – пожал плечами Николай, – надо было объяснить одним товарищам, что они кое в чем заблуждаются.
– Вы хорошо объяснили. Очень хорошо, – улыбнулся капитан, – двое мертвы. Еще трое обратились в санчасть. Если бы не я… в общем начальник отряда жаждал вашей крови. Вовремя я приехал. Они бы вам не простили. Не Слон, так еще кто-нибудь, но вас бы убили.
– Возможно, вы правы, – не мог не согласиться с капитаном Николай, – спасибо вам.
– Не стоит благодарностей, вы мне лучше скажите, какое заклинание вы применили? Что это вы так удивленно смотрите? Вы забыли, в каком Отделе я работаю?
– Заклинание называлось «Круг бури», – ответил слегка обескураженный Николай.
– Так я и знал, – кивнул капитан, – что ж скоро вам представится возможность применить ваши знания на практике.
Дальнейший путь прошел в молчанье. Капитан был задумчив и на вопросы Николая отвечал односложно. Поэтому Николай решил не донимать своего спутника ими.
Когда машина въехала на территорию аэродрома, их уже ждал транспортный самолет с заведенными двигателями. Капитан бросил машину прямо посередине взлетного поля и направился к самолету, с которого спустили лестницу. Николай последовал за ним. Они быстро забрались в самолет, и люк захлопнувшись, отрезал бывшего узника от прошлой жизни. Еще через десять минут самолет взлетел, унося Николая на встречу новой жизни.
***************
Молодая женщина стояла на берегу. Лицо ее было безмятежным и спокойным. Вокруг шумел лес. Было теплое июльское утро. По гладкой и спокойной речной воде тянулся белыми хлопьями редкий туман. Над только начинавшим пробуждаться лесом, раскинулось голубое небо, на котором не было ни единого облачка.
Женщина откинула свои длинные черные волосы и улыбнулась, помахав кому-то в сторону рукой. К ней подбежала девочка лет пяти одетая в легкое платьице. Две женщины взрослая и маленькая были так похожи друг на друга, что сразу было понятно, это мать и дочь. Девочка что-то громко и сбивчиво начала объяснять матери, но внезапно они замерли, словно кого-то увидев.
– Папа, папа! – закричала девочка звонким голосом, но в следующую минуту безмятежное спокойствие раскинувшей вокруг природы было нарушено. Внезапно потемнело, и поднялся сильный ветер. Женщина испуганно ойкнула, прижав к себе девочку.
Голубое небо внезапно затянули грозные свинцово-черные тучи. Загремел гром и…..
Сергей Сергеевич проснулся. Сердце его бешено колотилось, и он несколько минут старался успокоиться. Этот кошмар мучил его уже третью ночь. Хорошо еще он просыпался почти бесшумно. Недалеко от него спал Будим. Вор-рецидивист, который считался в бараке авторитетом и которого боялись практически все заключенные.
Сергей Сергеевич вздохнул и попытался свернуться под колючим, грубым одеялом, так, чтобы как можно меньше чувствовать холод, просачивающийся через деревянные стены барака №6.
За окнами послышался привычный лай собак, и он открыл глаза, уставившись в потолок, внезапно поняв, что заснуть не сможет. Нахлынули воспоминания. Горькие воспоминания. Ведь прошло три года. Он оказался здесь еще до войны, в сороковом году.
– Вот ведь как бывает, – сокрушенно подумал он, – три года назад, был уважаемым человеком. Имел машину с персональным шофером, и получал столько денег, что мог спокойно жить со своей семьей, не думая о завтрашнем дне.
Отдел НКВД, в котором он работал, был секретным, да и профессор он был в области далекой от официальной науки. Его отдел занимался паранормальными явлениями, всевозможными религиозными культами, сектами, поиском людей с необычными способностями и конечно магией. Волшебством, которое все считали выдумкой сказочников, но которое на самом деле существовало. И с помощью его можно было многого добиться….
Исследования шли успешно, пока покровителя Сергей Сергеевича, благодаря которому и был создан отдел, не объявили врагом народа. После того как он пропал в подвалах Лубянки, взялись за отдел. Почти все сотрудники получили по десять лет лагерей.
Сергею Сергеевичу повезло, что семью его не тронули. Хотя повезло, это как сказать.Брат жены занимал видный пост в наркомате обороны и подключил все свои связи. Не побоялся родственной связи с семьей врага народа, в общем повел себя как подобает настоящему мужчине.
Сергея Сергеевича он выручить не смог, а вот семью спас. Сейчас профессор знал о своих родных, только то что они находились в эвакуации где-то в Казахстане. Профессор вновь вздохнул, но сделал наверно это чересчур громко, так как нары над ним заскрипели, и с них свесилась бритая голова Васьки Хромого, одного из подручных Будима.
– Слышь, ты, козел! – прошипел Васька, – хватит вздыхать, а то навечно пасть заткну!
Дальше последовала замысловатая матерная фраза, и профессор, поспешно закивал головой, стараясь не встретиться с вором глазами. Тот удовлетворенно хрюкнул, и голова его исчезла. Нары немного поскрипели и вновь затихли.
Сергея Сергеевич перевел дух, и мысленно пожелал этому уголовному отродью провалиться в ад, который ждет его не дождется. Кто-кто, а профессор знал, что он существует. Работа в отделе вообще сильно изменила Сергея Сергеевича, всегда отличавшегося веселым нравом. Да и как веселиться, когда видишь такое…..
Он отмахнулся от плохих мыслей и осторожно, стараясь не шуметь, достал из-под подушки семейное фото, где вся его семья была вместе. Он, жена и дочка Элла. Фотография была сделана три года назад, перед самым лагерем, когда Эллочке было всего два года. Сейчас это была единственная фотография связывающая его с прошлой жизнью. В тяжелые минуты она всегда помогала профессору, помогла и сейчас. Он с трудом подавил рвущиеся наружу слезы и закрыл глаза.
К его удивлению, он быстро заснул и проснулся только когда над ухом раздался крик уже ставший знакомым до боли:
– Подъем!
Быстро одевшись, он засеменил за остальными заключенными, как и он одетыми в одинаковые серые телогрейки. На улице была уже привычная для него погода. Мороз и снег. Снег и мороз. Профессор не знал точно, где находился лагерь, Сибирь то большая! Но вот о чем он тосковал в нем так это о тепле.
Постоянный пронизывающий колючий ветер и температура, никогда не поднимавшаяся выше десяти-пятнадцати градусов мороза, а ночью доходившая до тридцати пяти-сорока градусов, кого угодно загонят в могилу. Но Сергей Сергеевич держался. Он сам поражался своей выносливости. И вот сейчас, ежась от холода в телогрейке и драной шапке ушанке профессор направился к месту ежедневного утреннего построения.
Но произошло нечто из ряда вон выходящее. Ему не дали встать в строй колонны выстраивавшейся перед бараком. Путь ему преградило двое солдат с сержантом во главе.
– Ты Полозов? – рявкнул сержант, ткнув указательным пальцем профессора в грудь.
– Заключенный Полозов! – выпалил Сергей Сергеевич.
– Следуй за нами, – хрипло приказал сержант.
Сергей Сергеевич направился за ними недоумевая что происходит, и лихорадочно перебирая в уме возможные причины происходящего. Но ничего путного на ум ему не пришло. Тем временем они прошли мимо барака №2 и направились к длинному административному зданию, единственному двухэтажному строению в лагере.
В нем помимо администрации располагались несколько карцеров, про которые в лагере рассказывали страшные вещи. По крайней мере, профессор видел несколько раз в каком состоянии людей притаскивали оттуда. После все этого не хотелось жить, но Сергей Сергеевич столько насмотрелся во время своей работы в Отделе, и столько узнал о жизни после смерти, что вряд ли что-то могло его заставить покончить жизнь самоубийством.
Они вошли в здание и поднявшись на второй этаж, к огромному изумлению профессора подошли к деревянной двери на которой было никакой надписи, но которая была прекрасно известна всем заключенным. Сергей Сергеевич почувствовал, как его начинает бить дрожь.
Это был кабинет начальника лагеря полковника Трепко. Про полковника рассказывали страшные истории в которых выставляли его настоящим садистом и убийцей. К тому же профессор не слышал, чтобы кого-то из заключенных вот так запросто вызывали к начальнику лагеря. Похоже, случилось что-то экстраординарное.
– Все равно – решил он, – ничего хорошего ждать не приходиться.
Но вскоре выяснилось, что он ошибался.
Сержант осторожно постучал в дверь, и из-за нее раздался начальственный бас, хорошо знакомый Сергей Сергеевичу. Полковник иногда появлялся на утренних или вечерних поверках, и всегда произносил яркую речь, усыпанную крепкими словечками, смысл которых обычно заключался в объяснении какие все заключенные сволочи! Причем речь полковника была настолько экспрессивна и колоритна, что о ней в лагере судачили наверно целых две следующие недели.
Сергея Сергеевича буквально втолкнули в кабинет. Дверь за ним захлопнулась, и профессор робко огляделся. Кабинет полковника был просторным. Массивный стол обитый темно-зеленым сукном, стул, с высокой спинкой, тяжелый двустворчатый шкаф у стены, и несколько стульев вдоль нее, вот пожалуй и вся мебель. Естественно за спиной коменданта висел огромный портрет Вождя.
Сам Трепко, коренастый крепыш с коротким ежиком седых волос, сидел за столом и прищурившись смотрел на арестанта. Помимо полковника в кабинете находился еще один человек, стоявший боком к профессору и разглядывавший что-то в шкафу. Гость имел звание майора, но было видно, что полковник коситься на него с опаской. Профессор сразу понял, тот боится этого незнакомого майора. Сергей Сергеевич, ставший за годы своей работы в Отделе неплохим физиономистом и психологом, сразу это почувствовал.
– Заключенный Полозов, – выпалил профессор.
– Да что вы Сергей Сергеевич, – гость повернулся, и профессор увидел, что он очень молод. Однако, несмотря на молодость, взгляд у того был пронзительно-холодным. И каким-то леденящим. Однако лед в глазах быстро растаял, и они стали живыми и теплыми.
– Обаятельный молодой человек, – подумал профессор, – только этот из тех, что улыбаясь, перережет вам горло.
– К чему такая официальность! – задушевно, словно общаясь со старым приятелем, продолжил майор. – Меня зовут Вадим Алексеевич. Фамилия моя Хромов. Сейчас товарищ полковник, оставит нас вдвоем, на некоторое время… – он вопросительно посмотрел на Трепко.
– Но… – попытался возразить комендант, поднимаясь со стула и удивленно глядя на майора.
– Я настаиваю! – в голосе того появились металлические нотки, и комендант сразу сник. Покорно опустив голову, он вышел из кабинета.
– Садитесь, – вежливо предложил майор, ставя перед Сергеем Сергеевичем стул. стул.
Профессор уже отвык от подобного обращения поэтому растерялся, но тем не менее кивнув, робко сел на предложенный стул. Вадим Алексеевич сел, напротив.
– Итак, Сергей Сергеевич, выслушайте меня внимательно. Я сейчас сообщу вам некоторые факты, которые являются секретной информацией. По роду своей прошлой работы вы конечно прекрасно знаете, что бывает за разглашение государственной тайны.
Майор остановился и внимательно поглядел на своего собеседника. Профессор кивнул.
– Хорошо. Вы возглавляли засекреченный Отдел НКВД, так ведь? Не бойтесь, я имею доступ к этой информации, так что со мной вы должны быть полностью откровенны.
– Да, возглавлял, – ответил растерянный профессор, еще никак не сумевший осмыслить происходящее.
– Так вот! Было принято решение, что отдел был закрыт неправомерно. Мало того. Многие работники его были оклеветаны перед советской властью, буржуазными наймитами шпионской бухаринско-зиновьевско-троцкисткой шайки. Они уже задержаны и дают показания.
– Что? – профессор не верил своим ушам.
Такого не бывает! Это слишком уж походило на сон, чем на правду. Да это наверно издевательство…
– Вы невиновны профессор! – майор откинулся на кресле любуясь впечатлением, какое произвели его слова на заключенного идостал портсигар. Профессор отказался от предложенной папиросы, а майор, пожав плечами, закурил.
– Если я невиновен, – осторожно произнес профессор, все еще подозрительно глядя на своего собеседника, – значит, меня освободят?
– Да, конечно, – широко улыбнулся майор, – вот постановление.
Он взял со стола одну из лежавших на нем бумаг и протянул профессору.
Тот быстро пробежал ее глазами. Невероятно, но на самом деле это было постановление о прекращение дела Сергея Сергеевича Полозова за отсутствием состава преступления. Профессор был растерян и изумлен. На его глаза навернулись слезы, и он посмотрел на майора невидящим взором.
– Поздравляю! – произнес майор.
– Спасибо…Я…Я – профессор всхлипнул. Даже увидев документ, он не мог поверить, что лагерный кошмар закончился.
– Ну, ну, – ласково успокоил его майор, и налив воды протянул ему стакан. Сделав несколько глотков Полозов наконец успокоился.
– Все нормально? – участливо осведомился его собеседник.
– Да, – кивнул профессор.
– Хорошо. Теперь перейдем ближе к делу. Чем вы собираетесь заниматься на воле?
– Не знаю, – пробормотал профессор.
– Вот то-то же. Советская власть признала свою ошибку, и теперь вы должны ей помочь! Тем более, сейчас идет война, а вы знаете, что помогать родине это священный долг каждого советского человека!
– Конечно! Но, как?
– Мы уже приготовили для вас работу…связанную с вашим …эээ…родом деятельности.
– Кто вы?
– Я представляю Особый Отдел НКВД, в принципе он создан недавно и занимается тем же самым, чем занимались вы профессор в своем отделе. Сами понимаете подобные специалисты на вес золота. Поэтому я здесь. Еще вопросы есть?
– Нет, я весь во внимании.
– Вы знаете профессора Отто фон Райбекюнха?
– Знаю, – кивнул профессор, – очень талантливый ученый. Мы встречались на международных симпозиумах. У нас была довольно интенсивная переписка. Он занимался теми же проблемами что и я…
– Да, это я знаю, – кивнул майор, – дело в том, что сейчас он сотрудничает с фашистами. На одном из островов у побережья Южной Америки, немцы построили секретный объект. Сокращенно он называется «Проект Х». И руководителем этого проекта поставлен ваш знакомый доктор Отто фон Райбекюнх
– И чем же они занимаются? – Сергей Сергеевич был заинтригован. Он уже окончательно пришел в себя и слушал с большим вниманием.
– Пока нам неизвестны подробности. У нас есть на острове агент, но ему очень тяжело работать. С большим трудом он смог передать нам план острова и информацию, что там выстроен средневековый замок. И еще. Он сообщает, что доктор пытается вызвать дьявола! Что вы на это скажете? Сначала мы посчитали все это бредом, но сейчас появились новые данные уже из других источников, которые подтверждают слова нашего агента. Эти источники считают, что исследования вошли в решающую стадию и их надо сорвать любой ценой, иначе может произойти катастрофа. Партия и правительство приняли решение сформировать специальную группу, которая будет функционировать в составе моего отдела. Вы Сергей Сергеевич, будете ее руководителем. Мы вернули ваших сотрудников из лагерей. Вы продолжите ваши исследования, но сначала надо будет выполнить одно очень важное задание, оно связано именно с этим островом. Кстати, времени на сборы у вас немного. Через час мы должны выехать. На ближайшем аэродроме нас ждет самолет. Вашего согласия я не спрашиваю, поскольку выбора у вас нет. Вы не можете отказаться. Поверьте мне не хотелось бы вам угрожать, но задача, которая стоит перед группой настолько важна, что ваши родные будут временно нашими заложниками. Заложниками вашей лояльности. Уж извините, но вы должны нас понять. Лично я считаю, что это возможно излишне, но сами понимаете, решение принималось на самом высоком уровне.
– В чем заключается задача этой группы? – Сергей Сергеевич был в состоянии близком к панике. Вадим Алексеевич похоже понял, что слегка перегнул палку и голос его стал мягким и вкрадчивым.
– Сергей Сергеевич, не волнуйтесь! Вы и еще несколько человек, войдут в состав специального отряда, который отправиться на этот остров. Учитывая специфику задания, это совершено естественно.
– Но я не солдат! Какой из меня диверсант! – замотал головой Сергей Сергеевич.
– От вас не требуется уметь стрелять или знать взрывное дело, – усмехнулся майор, – вы будете консультантом. Тем более как рассказали мне ваши подчиненные, вы обладаете определенной силой. И насколько мне известно, пользовались ей в лагере!
Сергей Сергеевич вспомнил тот случай. На него непонятно за что взъелся Будим, и дал приказ своим «шестеркам» опустить «ученую крысу». Но Сергей Сергеевич без труда прочитал мысли примитивных людишек, которые были «шестерками» вора, и внушил им нечто другое. В результате бандиты подрались между собой.
Драка закончилась ножевыми ранениями, а следующим шагом, профессор внушил Будиму уважение к себе, хотя это оказалось гораздо труднее. Все-таки Будим был более образованней чем его подручные, и обладал невероятной врожденной стойкостью к любому гипнозу.
Кстати этот случай был единственным. Все другие попытки проделать подобное над солдатами или над офицерами, оказались безуспешными. Но здесь возможно была другая причина. Для гипноза нужна уверенность и сила, а этого в лагере у Сергей Сергеевича само собой не было.