Пролог
Скорый поезд «Владивосток – Новосибирск»
14 июля 2012 года, 7:21 вечера
Яркое солнце заливало узкий коридор купейного вагона, отделанного под светлое дерево по моде восьмидесятых. Тугая дверь тамбура открылась с удара ноги крепкого парня в голубой рубашке. Занятый своим телефоном, он широким шагом преодолел почти весь вагон и собирался машинально толкнуть рукой дверь в следующий тамбур, но едва не сбил непонятно откуда взявшегося перед ним небрежно одетого лохматого мужчину в старом засаленном пиджаке.
– Да ёшки-матрёшки! – ругнулся парень, едва не выронив мобильник. – Ты аккуратнее будь! Чуть не убил тебя.
– Больно шустрый ты, – прохрипел в ответ лохматый, поправив нелепые усы. – И правда, чуть не убил. Да не суть…
«Бухой, что ли», – подумал парень, собираясь продолжить путь.
– Постой, сынок. Скажи-ка, это какой вагон?
– Кажись, пятый. Я тебе не справочное бюро.
– А тебе в какой нужно? – вдруг спросил мужик в пиджаке.
– Да в седьмой. А тебе чего? – с подозрением ответил молодой.
– Знаю, чего мне нужно, – криво ухмыльнулся усач. – А вот тебе в седьмой не надо. Совсем не надо, Боря.
– Чего? – опешил парень. – Ты кто такой, папаша?
– Я слепец, чью руку направляет бог. Тот, кто укажет тебе дорогу. Старший лейтенант Омелин, слушай внимательно. Твоя работа окончена.
Борис изменился в лице и побледнел. Усач уверенно взял из обмякшей руки парня телефон и положил в свой карман.
– Что я должен делать?
– На следующей станции сойдёшь с поезда.
– А потом? – со страхом прошептал Борис.
– Это всё. Тебя ждёт тишина и свобода.
Омелин как-то резко дёрнул головой: это движение лишь слегка напомнило кивок, развернулся и чужой, неуклюже-деревянной походкой пошёл в обратном направлении, вскоре скрывшись в тамбуре.
Лохматый усач поднял с пола свою сумку и направился в вагон номер семь. Его интересовал пассажир, занимавший двадцать первое место…
Молодой мужчина смотрел на замечательные вечерние пейзажи, мелькавшие за окном купейного вагона. Полям, лесам и пашням, казалось, не было конца. Да, ничего не скажешь, красиво. Но путешествовал именно поездом этот человек вовсе не из-за желания полюбоваться просторами родины. А потому что так безопаснее. И с учётом специфики работы нашего героя – безопаснее, прежде всего, для окружающих. Потому что мужчина вёз некий груз. Ему и его коллегам никогда не разрешалось летать на самолётах – по соображениям общественной безопасности. К тому же в аэропортах проверяют даже каблуки обуви: а то как же, государство борется с терроризмом.
А этому человеку лишнее внимание очень некстати. Он (барабанная дробь!) служит во внешней разведке России и сейчас на служебном (читай «боевом»!) задании. По сути своей задача несложная: доставить небольшой груз в условленное место. Как в школьной задачке на дом: «Из пункта А в пункт Б…». Что внутри – не его, курьера, дело. Как говорили Павлу в учебном центре Службы внешней разведки: «Главное: не совать нос, куда не следует. А то оторвут – и нос, и голову заодно».
Курьерская «работа» – не то, чем Павел мечтал заниматься всю жизнь. В конторе её считали занятием для новичков. Но ничего: юный разведчик справится и получит-таки признание. И повышение.
А иногда всё же хочется хоть одним глазком взглянуть. Что в перевозимом контейнере. Хотя, с другой стороны: вдруг уран или полоний какой-нибудь? Тогда уж в лучшем случае детей не будет…
Павел посмотрел на часы, потом – на закрытую дверь купе. Куда подевался напарник? Вышел минут десять назад – и с концами. Вообще, груз положено перевозить вдвоём. Павла смущало, что своего напарника по этому заданию он знал всего неделю. При подготовке операции планировалось, что с юным сотрудником поедет более опытный – старший лейтенант Дёмин, и Павел был сему факту рад: с Дёминым он был знаком уже достаточно давно. Но по каким-то причинам в самый последний момент старлея заменили на… этого, как его… Бориса, кажется. Даже фамилия напарника вдруг вылетела из головы юного разведчика. «Ну, разве так можно? – возмутился про себя Павел. – Даже поговорка есть про надёжных людей: с этим человеком хоть в разведку. А это как понимать: дали в напарники почти незнакомого перца, который ещё и шляется где-то по вагону, чёрт бы его побрал…»
И, видимо, побрал. Дверь в купе вдруг открылась. Павел с облегчением подумал, что вернулся Борис, однако – нет. В проём заглянул несколько комичного вида усатый мужчина с нечёсаной шевелюрой с проседью.
– Извиняйте, – с глуповатой улыбкой начал незнакомец. – Разрешите остановиться у вас? Люди в отпуск, из отпуска – все купешки битком!
– Простите, нас двое, и мы полностью купе оплатили, – Павел занервничал, хотя и не подал виду.
– Да вы не волновайтесь! – усатый, очевидно, решил идти до победного конца и без приглашения вошёл в купе, таща за собой большую синюю спортивную сумку. – Я вас сильно не побеспокою. Мне б до следующей станции – и всё, я ушёл!
При этих словах незнакомец поставил багаж на пол и раскинул руки в стороны. Павел знал, что на задании всякое общение с посторонними следует сводить к минимуму. Но и выгнать наглеца взашей он тоже не мог. Вести себя необходимо естественно. В конце концов, в поезде Павел не один. Помимо напарника, курьера с грузом дополнительно сопровождают. Свои. На всякий случай. Чтобы «чужие» не сопроводили. Итак, задача: вести себя естественно.
– Василий Петрович! – бодро представился усач и протянул руку.
– Григорий, – сымпровизировал юный разведчик, подавая руку в ответ.
– Гриша, значит! Надо бы выпить за знакомство, за встречу! – новоявленный попутчик сел, расстегнул пуговицу на замасленном тёмно-синем пиджаке и принялся доставать из своей бездонной сумки выпивку и нехитрую закуску. – Скучно сейчас стало в поездах. Когда молодой был, вот мы с ребятами по стране куролесили! Да как женился, жизнь простая и кончилась. Жена – это полбеды, а вот тёща – ведьма, спасу нет…
– Извините, вы располагайтесь, конечно. Но я не пью, – Павлу этот тип уже начал надоедать.
– Э, городской видать, Гриша! Модные теперь все в городе: не пьют, не курят. Как в Америке, видать, – Василий Петрович открыл бутылку водки «Красный командир» и с азартом наполнил две рюмки.
– Нет-нет, я не буду, – взмахом руки отстранился Павел. – И не уговаривайте.
– А чего так кисло? – удивился гость.
– Считайте, что я в командировке.
– А! Всё понял. Не буду больше к деловому человеку приставать. – Усатый поставил бутылку на столик и развернул сделанный из газеты кулёк с салом. – А я, с позволения, выпью! За ваше благородие!
С этими словами Василий Петрович бодро осушил рюмку и закусил здоровенным куском сала.
«Вот деревня! Ну, типичный русский алкаш. Вроде бы таких уже и не осталось, – подумал Павел. – С другой стороны, уж больно он типичный… Хотя… Надо же: ещё двух лет в разведке не отслужил, а уже параноик».
– Я строителем всю жизнь пропахал. На севере строил, потом на Дальнем Востоке, – запихивая в рот ещё один кусок сала, начал заливать Василий, как будто Павел у него что-то спросил. – Как Путин, дай Бог ему здравия, начал Россию строить, так денежная работа пошла. Вот, деньжат поднакопил, нашёл бабу нормальную да осел в деревне. Не всю же старость по стране скитаться! Тут вырвался к друзьям старым на пару деньков. Ведьме своей сказал, что по работе, вроде стройматериала заказать, – хитро подмигнул усатый, уплетая очередной, третий по счёту, кусок сала. – А ты, чай, тоже вроде в командировку?
– Вроде того, – демонстративно отодвинув от себя рюмку, ответил нехотя Павел.
– Да ты угощайся, что как неродной!
В купе заглянула, предварительно постучавшись, проводница с подносом.
– Чай, кофе?
– Спасибо, не… – начал было Павел. Но у Василия Петровича на сей счёт имелось своё мнение.
– О! давай-ка нам по стаканчику чайку, девица-краса! – едва не давясь закуской, произнёс беспокойный пассажир, вскочив, очевидно, собираясь помочь проводнице справиться с чаем. Чуть не опрокинув поднос, усатый строитель схватил с него два стакана.
– Всего доброго. Приятного пути! – проводница скрылась за дверью.
– Хоть чаю выпей, городской! А то ты как неживой вообще! – засмеялся Василий Петрович, поставив на столик стаканы в привычных металлических подстаканниках, какие теперь увидишь только в поездах.
«Едва поднос у проводницы из рук не вырвал. Вот анекдот ходячий… И всё же он какой-то… непростой, этот деревенский придурок», – подумал Павел, отхлебнув чаю.
– А ты всё ж таки откуда, Гриша? Молчишь как партизан! – «деревенский придурок» осушил вторую рюмку и запил это дело чаем.
– Да я в одной фирме работаю. Переговоры, контракты – ничего интересного, – постарался быть непринуждённым «Гриша».
– А едешь-то с Владивостока, да? – вдруг спросил усач. – Или нет?
– Да… – неуверенно ответил Павел, почувствовав почему-то, что теряет контроль над ситуацией. Или просто закружилась голова… «Просто»?! Когда юный разведчик начал что-то понимать, было уже поздно. Перед глазами всё поплыло, и Павел потерял сознание.
– Надо же, как здорово действует этот бабушкин клофелин! Надеюсь, не переборщил, – сказал сам себе «Василий Петрович», отклеивая явно надоевшие ему усы. – Не с Владика ты едешь, «Гриша», ясен пень. Тоже мне – Рихард Зорге наших дней… Даже не успел спросить: а в Японии сакуру-то видел? Или Фудзияму хотя бы.
Достав из внутреннего кармана перчатки, «гость» деловито принялся рыться в сумке Павла, как бы нарочно раскидывая вещи, пока не нашёл небольшой неприметный на вид металлический контейнер цилиндрической формы.
– Непорядок! Даже значка биологической опасности нет. А маркировка где? Конспираторы хреновы… Раздолбаи…
«Строитель» достал из своей синей сумки точно такой же контейнер и аккуратно поменял их местами. Затем вывернул у крепко спящего горе-разведчика карманы, забрал деньги, мобильник и более-менее ценные вещи. Подумав, снял с руки Павла часы и сложил всё в сумку. Прибрал на столике, скинул в свою же сумку початую бутылку и остатки закуски. Оглядел купе и достал из кармана мягкую тряпочку. Тщательно протёр все предметы, где могли остаться отпечатки.
– Операция «Чистые ручки»! Пальчиков не оставляем.
Поезд тем временем прибыл на очередную станцию. Подойдя к Павлу, незнакомец как-то по-клоунски наклонился и похлопал спящего мужчину по плечу.
– Поздравляю, чувак! Тебя официально поимели. То есть прокачали.
Потом «случайный» попутчик взял сумку и направился к выходу.
– Я же говорил, что ненадолго, «Гриша». Адьос, амиго! Привет начальству.
Часть первая. Экспозиция и завязка
Vita brevis, ars vero longa,
occasio autem praeceps,
experientia fallax,
iudicium difficile.
Жизнь коротка, путь искусства долог,
удача преходяща,
опыт обманчив,
суждение трудно.
Гиппократ, «Афоризмы»
Москва
23 июля 2012 года, 13:16
Доктор Игорь Константинович Покровский уверенным шагом шёл по Петровке, погружённый в свои мысли. По-деловому серьёзное лицо высокого и широкоплечего мужчины было не по годам испещрено глубокими морщинами. Особенно выделялись две из них, идущие к уголкам рта. На докторе был хорошо подогнанный по плотной фигуре бежевый костюм с неброским светлым галстуком в тонкую полоску. В левой руке мужчина нёс чёрный кожаный портфель.
Летнее солнце, казалось, застыло в зените, опаляя Москву и москвичей почти тропическим потоком тепла и света. Лето в этом году выдалось знойное, и мужчина пожалел, что не может снять галстук. Говорят, в светлом костюме всё же не так жарко, но для Игоря это представлялось слабым утешением. Как назло, поблизости не наблюдалось ларька с мороженым или какими-нибудь прохладительными напитками. «Так-так, – подумал Покровский, увидев на другой стороне улицы табачный киоск. – Ни попить, ни поесть. А вот покурить – всегда пожалуйста. Москва – всё для людей…»
Игорь Константинович свернул с тротуара, пересёк оживлённую дорогу по «зебре» и подошёл к киоску. Купив пачку «Честерфилд» и в очередной раз прочитав уже изрядно избитое «Курение убивает», Покровский закурил. «Пора бросать – сам же врач… – подумал он, делая первую затяжку. – Что ж. Как только – так сразу».
Игорь курил уже тринадцатый год подряд. Курил много. Меж тем, он отлично понимал: в свои тридцать пять уже пора подумать о будущем. Что лучше: быстро скончаться от инфаркта или медленно – от рака лёгких? Почувствуй разницу, что называется.
«Интересно, все врачи циники?..» Игорь Константинович сам иногда поражался своими умозаключениями. Насколько глубока может быть профессиональная деформация личности у врачей! Циничность – одна из черт медиков, как думается многим. Но если доктора и циники, то это сугубо профессиональное…
А Москва всё хорошеет. Зелёные газоны, фонтаны, ровно постриженные живые изгороди, аккуратно посаженные вдоль тротуаров деревья. Столица государства, желающего вернуть себе статус сверхдержавы, должна соответствовать. Огромный монитор на другой стороне улицы транслировал рекламу, новости бегущей строкой и кадры из жизни большой страны. Рост ВВП, укрепление экономики, наращивание обороноспособности и прочие успехи президента и правительства. «Да уж, – усмехнулся про себя доктор Покровский. – Народ и партия едины. Это покруче советской пропаганды будет. Куда мир катится?..»
Желая отвлечься от такой софистики и прочих непродуктивных размышлений, Игорь решил сосредоточиться на деле. Произошло необычное событие. Его – врача-эпидемиолога, заместителя директора Центра инфекционного контроля Роспотребнадзора – вызвали в Министерство обороны. Для беседы. Что может потребоваться военным чинам от гражданского эксперта по особо опасным инфекциям? Да, дело явно пахнет керосином. Или чем похуже… В конце концов, среди военных медиков тоже есть свои профи. Могли бы и сами справиться. Даже случись что чрезвычайное. Но Игорю Константиновичу всё же было интересно. Особо опасные инфекции были для него не просто профессией. Это было делом всей жизни. Он любил свою работу и старался делать её хорошо. И, надо сказать, это всегда получалось.
Преодолев ещё один квартал, Игорь, наконец, увидел нужное ему учреждение. Это было большое строение из серого камня с не очень гармоничными белыми колоннами, окружённое высоким металлическим забором. Новое здание Главного военно-медицинского управления Министерства обороны на Петровке по задумке архитектора, очевидно, всем своим видом должно было внушать гражданам веру в военную мощь нашего государства. «И кто придумал построить его именно здесь? – подумал Покровский, проходя на охраняемую территорию. – Тут только памятника Железному Феликсу не хватает… или Владимиру Владимировичу».
Преодолев пост охраны и войдя в фойе, доктор направился к дежурному.
– Здравствуйте. Покровский Игорь Константинович, замдиректора Центра инфекционного контроля Роспотребнадзора. Мне назначено.
– Добрый день, доктор Покровский. Вас ждут, – произнёс дежурный, найдя на экране рабочего компьютера фамилию посетителя и протянув ему готовый пропуск. – Пройдите на второй этаж, кабинет номер двести два. Просьба крепить пропуск выше пояса.
– Непременно, – утвердительно кивнул Игорь Константинович.
Миновав ворота металлоискателя и засунув пластиковый пропуск в нагрудный карман пиджака, доктор Покровский поднялся на второй этаж.
13:31
Игорь постучал в дверь кабинета номер двести два и вошёл, не дожидаясь ответа.
– Здравствуйте, – произнёс эпидемиолог. – Я к генералу Ганину.
– День добрый, доктор Покровский. Проходите, пожалуйста, – в меру упитанный пожилой генерал с тремя большими звёздами на погонах, улыбаясь, приветствовал Игоря Константиновича, казалось, со всем радушием, на которое способен военный. – Позвольте представиться: генерал-полковник Ганин. Можно, если угодно: Валентин Сергеевич.
Игорь Константинович решил, что представлять себя бессмысленно: «Наверняка эти ребята всю мою подноготную пронюхали. Вероятно, генералу уже доложили, что я ел сегодня на завтрак…»
Ганин указал рукой на офисное кресло, стоящее у большого рабочего стола из тёмного дерева.
– Присаживайтесь, доктор.
– Благодарю.
Покровский подошёл к столу, поставил свой портфель на пол и сел в кресло.
– Итак, вас интересует, для чего мы вас пригласили, – продолжил генерал, делая два шага к стоящему у окна большому флагу России. – Скажу сразу: это связано с вашей специализацией.
– Особо опасные инфекции?
– Именно. Судя по вашему досье, вы лучший в стране специалист в области особо опасных инфекционных болезней.
– Вы преувеличиваете, – нейтральным тоном возразил Игорь.
– Отнюдь. – Ганин подошёл к своему столу, не торопясь опустился в большое кожаное кресло и открыл ничем внешне не примечательную пластиковую папку. – Диплом Нижегородской медицинской академии с отличием, ординатура, аспирантура в Ставропольском противочумном институте, блестящая кандидатская диссертация. Работали в федеральном Министерстве здравоохранения, курировали систему эпиднадзора за особо опасными инфекциями. Позже перешли в Роспотребнадзор. Продуктивная работа по ликвидации вспышек по всей России. Двадцать пять научных публикаций в отечественных и зарубежных изданиях. С девятого года – заместитель директора Центра инфекционного контроля при Роспотребнадзоре. А в перспективе…
– Я привык только к реальным перспективам. И моя биография мне известна, – перебил военного Покровский, отметив с раздражением, что Ганин до сих пор не сказал ничего по сути. – Что от меня требуется?
Генерал кивнул, решив, что пора переходить к делу.
– Игорь Константинович, требуется ваша помощь в ликвидации вспышки особо опасной инфекции. Очаг заражения в Сибири. Подробная информация в конверте.
Валентин Сергеевич взглядом указал Покровскому на запечатанный бумажный конверт формата альбомного листа, лежащий на левом краю стола.
– Позвольте напрямую, – доктор посмотрел в глаза генералу. – Зачем вам помощь гражданского специалиста?
– Как я уже сказал, вы – лучший специалист. – Ганин отвёл взгляд, положив папку с досье на стол. – Мы же с вами по одну сторону баррикады.
В последнем тезисе Игорь Константинович вдруг почему-то засомневался. К тому же – генерал не ответил на вопрос.
– Валентин Сергеевич, я утром просматривал информацию по эпидобстановке на территории России. Там ничего не сказано о вспышке особо опасной инфекции в Сибири. Я был бы одним из первых, кому бы это стало известно. Значит, никто из гражданских лиц об этом не знает?
– И не должен узнать, – генерал вдруг стал серьёзен. Выражение добродушия пропало. – Паника может быть опаснее самой болезни, и вы сами это отлично понимаете. В операции по ликвидации вспышки задействованы войска защиты и военные медики нашего управления. Но ваша помощь как опытного эпидемиолога нам также необходима.
– Где произошла вспышка? – спросил Игорь Константинович.
– Иркутская область, посёлок Пятницк.
– Что за инфекция?
– Неизвестно, – коротко ответил генерал. – Это предстоит выяснить на месте.
Не подав виду, Покровский, однако, удивился. «Что за дела? Двадцать первый век на дворе: военные медики Минобороны не могут определить, что там за болезнь? Или, быть может, я не те вопросы задаю?..»
– Я буду работать в группе? – спросил Игорь, желая прояснить для себя чисто рабочие моменты.
– Да. В состав рабочей группы под вашим началом будет включён сотрудник нашего Министерства для координации всех действий, а также два гражданских специалиста из Иркутского противочумного института. Их краткое досье вы найдёте в том же конверте, – Ганин взглядом ещё раз указал на большой белый конверт, лежащий на столе перед Покровским. – Ваш самолёт до Иркутска вылетает завтра в восемь тридцать утра. Наш сотрудник – капитан медицинской службы Виктор Юрьевич Черкасов – полетит с вами, он будет ждать вас в «Домодедово».
Доктор взял конверт и достал оттуда лежащий поверх бумаг готовый авиабилет на своё имя по направлению «Москва – Иркутск». Усмехнувшись, Покровский косо взглянул на генерала:
– Чтобы купить на меня авиабилет, нужны были данные моего паспорта.
Ганин только молча улыбнулся, явно не собираясь ничего пояснять. Игоря охватило неприятное ощущение, похожее на то, что чувствует жертва вора-«щипача», когда к ней в карман засовывают руку.
– А этот ваш сотрудник представляет, с чем нам придётся столкнуться? – Игорь попытался, пусть и без особой надежды, выудить у генерала что-нибудь сверх того, что нужно знать гражданскому лицу.
– Конечно, он медик. Но о сложившейся в очаге ситуации ему известно ровно столько, сколько всем нам.
Да, Покровский убедился – старый вояка и вправду не лыком шит. Самое очевидное: товарищ генерал-полковник чего-то не договаривает.
– Валентин Сергеевич, мне будет нужен ассистент.
– Конечно. Вы можете привлечь одного специалиста. У вас есть конкретная кандидатура, доктор?
– Да, это мой помощник Свиридов Андрей Геннадьевич.
Генерал повернулся к своему компьютеру и прошёлся пальцами по клавиатуре.
– Хорошо, Игорь Константинович. Считайте, что этот вопрос решён. Авиабилет на имя вашего ассистента будет у капитана Черкасова. И ещё одна формальность, – генерал положил на стол перед Покровским документ. – Подписка о неразглашении государственной тайны. Ознакомьтесь.
Игорь внимательно прочитал написанное и поставил подпись.
– Вижу, вы очень внимательно относитесь к документации. Вы всегда так педантичны, доктор? – Ганин как-то не очень дружелюбно ухмыльнулся.
– Видите ли, вдруг я подписываюсь под текстом, где завещаю вам или Министерству обороны всё своё имущество, включая коллекцию почтовых марок? – отшутился Игорь без тени улыбки на лице. – Да и вообще, в нашей работе отсутствие педантичности может привести к тому, что тебя раньше времени похоронят, причём под хорошим слоем хлорной извести. В данном случае – лучше позже, чем раньше.
Ганин снова улыбнулся, на этот раз, как показалось Игорю, искренне. Или только показалось?
– Что ещё вас интересует, доктор?
Понимая, что генерал уже и не думает спрашивать его о личных «планах на завтра», Покровский посчитал разговор оконченным. Положив белый конверт, данный Валентином Сергеевичем, в свой портфель, эпидемиолог поднялся с кресла.
– Интересно, какая погода в Иркутске?
– Лётная, Игорь Константинович, лётная! – улыбнулся генерал-полковник, протягивая руку на прощание.
14:03
Центр инфекционного контроля при Роспотребнадзоре был создан относительно недавно и занимался в числе прочего эпидемиологическим надзором за потенциальной угрозой и реальными случаями особо опасных инфекционных заболеваний на территории России. Там и работал эпидемиологом доктор Покровский. С некоторого времени он являлся заместителем директора Центра. Для этого относительно самостоятельного подразделения Роспотребнадзора было отведено небольшое отдельное здание, находившееся всего в часе ходьбы от Главного военно-медицинского управления Министерства обороны, из которого Игорь Константинович только что вышел после беседы с генералом.
Всего час ходьбы. Надо сказать, что со временем необходимость в этой самой ходьбе постепенно отпадала. Личный автотранспорт под рукой, да и ссылка на «нехватку времени», служащая для самооправдания лени, всегда выглядит весьма убедительно. Однако Покровский старался чаще ходить пешком, потому оставил свою машину на парковке у Центра. Мягкое кресло в кабинете плюс удобное сиденье автомобиля – ну чем не фактор риска геморроя? Доктор как никто другой должен был помнить о профилактике вообще, а уж тем более такого грозного «профессионального» заболевания. Тем не менее, от управления Минобороны до работы Покровский решил добраться на метро – в Центре у него ещё были дела, а времени до конца рабочего дня в самом деле оставалось не так много.
В мыслях о собственной «концепции здорового образа жизни», иронизируя над самим собой, Игорь машинально закурил и спустился с крыльца министерского здания. Сняв бежевый пиджак и перекинув ремень с кожаным портфелем через плечо, доктор почувствовал, что жизнь всё-таки чертовски хорошая штука. Хотя бы потому, что в понедельник посреди рабочего дня удалось на час вырваться из душного кабинета и прогуляться по городу.
Миновав охраняемую территорию, Покровский сразу же влился в обычную столичную толчею. Безликая толпа, в которой чувствуешь себя почти как в дремучем лесу – одиноко. Вот какая-то женщина в лёгком летнем деловом костюме на ходу разговаривает по мобильному телефону; парень с девушкой идут, обнявшись, наверное, спеша в кино или кафе; мужчина в шортах и белой кепке жует бутерброд у закусочной быстрого питания. И ещё много-много людей. Сотни и тысячи людей спешат в разных направлениях, каждый по своим делам. Суета. Суета, доводящая до тоски…
Игорь приехал в Москву уже после аспирантуры и не сразу привык к ритму жизни мегаполиса. На человека, выросшего в Нижнем Новгороде, суета столицы поначалу наводила тоску. Но доктор Покровский не привык поддаваться эмоциям, тем более унынию. В Москву он приехал работать. Потому Игорь Константинович сразу же сконцентрировался на трудовой деятельности: по рекомендации директора Ставропольского противочумного института Покровский был направлен в Федеральный центр госсанэпиднадзора Минздрава России, а позже перешёл в Центр инфекционного контроля Роспотребнадзора. Уверенности в устойчивости своего положения – служебного и материального – Игорь никогда не терял, потому и обустроиться в столице получилось без особых трудностей.
На улице меж тем стало прохладнее. Лёгкая пелена облаков (или смога?) немного стушевала лучи яркого летнего солнца. «А погода радует», – подумал Игорь и выбросил окурок в урну у газетного киоска. Окинув взглядом ассортимент печатной продукции, Покровский не нашёл ничего интересного для себя. Хотя… Вот: гороскопы. Игорь особо в них не верил и читал их только для того, чтобы опровергнуть предсказания астрологов, экстрасенсов и прочих «ясновидящих». Опровергнуть своими собственными усилиями. Доктор постучал в окошечко киоска:
– Здравствуйте. Мне гороскоп на ближайший месяц.
– Ваш знак? – осведомилась продавщица.
– Скорпион, – ответил Покровский.
– Пожалуйста. Пятьдесят рублей с вас.
Игорь отошёл от киоска. Так-так, «прогноз звёзд» на август две тысячи двенадцатого года. Читаем. «В этом месяце Скорпионам следует проявить благоразумие и осторожность. Вы поймёте, что не всё в этом мире зависит от вас. Будьте осмотрительны и внимательны на работе. Возможно также, что Судьба подарит вам встречу с настоящей Любовью. Не упустите своё счастье. Этому может способствовать ваше необоснованное негативное отношение к людям».
Здорово! «Не всё зависит от вас», «Негатив к людям». Бред какой-то. Покровский почувствовал раздражение и снова достал из кармана пачку сигарет.
«Всё в моих руках», – подумал Игорь и отправил гороскоп в урну. Полтинник на ветер.
Но, по крайней мере, сегодня вечером будет что почитать, подумал доктор о содержимом конверта генерала Ганина, закуривая и делая глубокую затяжку. Игорь надеялся, что предстоящее дело будет интересным. Какими тайнами собираются поделиться военные с ним, гражданским врачом? И зачем?
А ещё интереснее – что они хотели бы скрыть?
Доктор Покровский спустился в метро.
Центр инфекционного контроля Роспотребнадзора
14:42
Покровский остановился перед входом в здание, где работает, и, надев пиджак, открыл большую стеклянную дверь. Завидев Игоря Константиновича, сотрудник охраны встал. Он имел привычку приветствовать начальство стоя. Замдиректора Центра инфекционного контроля Покровский тоже относился к когорте начальников. Правда, Игорь за время работы в Центре так и не привык к подобным «знакам внимания».
– Добрый день, Игорь Константинович, – охранник по привычке снял со щита ключ и протянул его доктору. Ключи из здания Центра выносить не позволялось никому.
– Здравствуйте, – ответил Покровский, расписываясь в журнале за взятый ключ. – Есть новости?
– Ваш помощник искал вас. Сейчас ждёт в отделе. Уже около получаса.
– Хорошо. Спасибо. – Игорь направился к лестнице.
Открывая дверь своего кабинета на четвёртом этаже, Покровский увидел энергично идущего по коридору худощавого темноволосого парня в форменной одежде должностного лица Роспотребнадзора: тёмно-бордовых брюках, форменной рубашке бежевого цвета с наплечными знаками различия (теми, что на форме сотрудников силовых ведомств именуются погонами) и чёрным галстуком с серебристой металлической заколкой. На заколке был изображён стилизованный гербовый орёл – эмблема Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека – именно такое официальное название носит Роспотребнадзор. Молодой ассистент Покровского Андрей Геннадьевич Свиридов деловито листал на ходу какой-то документ.
– Андрей, ты меня искал?
– А! Игорь Константиныч! – взмахнул рукой помощник. – Битый час пытался узнать, куда вы вдруг подевались посреди рабочего дня. Срочно нужна ваша подпись на отчёте о вспышке сибирской язвы в Подмосковье – я должен лично представить отчёт директору. Край – три часа дня. В противном случае он с меня шкуру спустит.
– Чтобы спустить с тебя шкуру, Андрей Геннадьевич, тебя сначала надо поймать, а это даже мне не всегда удаётся, – отметил Покровский, открывая дверь и проходя в кабинет. – Вспышка локализована? Кто ещё из наших выезжал?
Ассистент вошёл следом.
– Я ездил сам. Источник выявлен: местные забивали молодого бычка и – на тебе. Заболевшие госпитализированы, шесть человек, идут на поправку. Новых больных среди контактировавших с инфицированным животным за время максимальной инкубации не зарегистрировано. Проведён весь комплекс противоэпидемических мероприятий.
– Дай взгляну, – Игорь поставил портфель на стол, взял папку с отчётом у Андрея, пробежался взглядом по тексту и вернул документ помощнику. – Кстати, если ты сам ездил и лично представляешь отчёт директору, то моя подпись тебе не нужна. Если директор спросит, скажешь, что я в курсе.
– Понятно, – ответил ассистент. – А как вам сам отчёт, шеф?
– Чисто сработано, Андрей Геннадьич, – нейтрально ответил Покровский.
– Благодарю. В принципе местные власти справились и без нас. Я там только просмотрел бумажки, покивал головой и сей отчёт написал.
Игорь Константинович снял пиджак и повесил его на спинку стула.
– Слушай, Андрей, когда тебя хвалят – благодари и кивай. А бьют – защищайся или беги. – Покровский взял со своего стола пульт и включил кондиционер. – Не надо самому критиковать результаты своей работы. Критики всегда найдутся. Но, раз уж ты многословен, то нарвался на вопрос.
– Готов! Всегда готов!
– По цепочке распространения ты прошёлся сам? Возможные другие больные животные, контактные, утилизация мяса, полнота и сроки медицинского наблюдения, остальное? То, что важно.