Глава I
Вот уже семь лет Каролина работала в большом аптечном пункте в отделе медицинских изделий. Рядом располагалась больница и поток желающих приобрести послеоперационный бандаж или шовный материал для операции лился без конца. Только с утра было небольшое затишье, позволяющее принять новый товар и разложить его по полкам, потом аптека гудела, как улей до самого вечера. Люди в очередях бесконечно спорили между собой, стараясь влезть впереди соседа, или упоительным голосом рассказывали в мельчайших подробностях о своем недуге. Когда сосед, понятливо кивая головой, прибавлял «это еще пустяки, а вот у меня…!», начиналось взаимное раздражение, ведь каждый из них невольно упрекал собеседника за малодушное преувеличение своей болезни, в то же время, пытаясь доказать что именно он испытывает нестерпимую долгоиграющую боль. Но таких, в основном, было меньшинство. Остальные либо терпеливо молчали, либо с досадой поглядывали на массивные круглые часы, которые висели на стене, недалеко от касс. Ряд постоянных покупателей, у которых давно вошло в привычку употреблять таблетки скорее для самоуспокоения, нежели из-за недомогания, уже знали всех фармацевтов по именам, поэтому, когда подходила их очередь, они слегка просовывались в окошко и произносили приблизительно следующее:
– Как твои дела? Все в порядке?.. Отлично! А я вот снова всю ночь ворочался из-за жуткой боли в пояснице! Проклятый радикулит!.. Хотя, может, это и не радикулит вовсе? А грыжа в позвоночнике? – задумчиво почесав лоб, говорил покупатель. Потом добавлял: – Вот что порекомендуешь мне?
– Не зная, что именно у вас, ничего не могу посоветовать вам из препаратов. Идите в больницу на обследование! – наставляла фармацевт уставшим, но участливым голосом очередного любителя ставить себе диагнозы на дому.
– Надо бы, вот только времени не хватает…
– Да вы издеваетесь! – сердито вступал в разговор сосед по очереди, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Вы что, на базарной площади находитесь, уважаемый? – ударяя на последнее слово язвительно-жесткими нотками, говорил он под одобрительный гул толпы.
После подобных фраз незадачливый и публично пристыженный покупатель второпях приобретал медикаменты и старался, как можно быстрее, покинуть аптеку, но когда приходил вновь, все начиналось сначала.
Следующий тип покупателя встречался гораздо чаще. Приближаясь к кассе, он мычал что-то невнятное, потом растерянно смотрел на фармацевта и чистосердечно признавался:
– Вот незадача! Забыл, как называется препарат! – но тут же находчиво добавлял: – Ой!.. Я сейчас жене позвоню и спрошу у нее!
– Вы, наверное, шутите? – обычно слышал он из-за спины. – Я и так на работу опаздываю, отойдите в сторону и звоните, сколько вам угодно, а потом уже лезьте в очередь!
Каждый раз Каролина, находясь в торговом зале, предугадывала поведение посетителей еще задолго до того, как они подходили к кассам. В этом ей помогали многие, скрытые на первый взгляд составляющие, такие, как походка, мимика и манера держаться. Все это выдавало человека больше, чем слова.
Зазвонил телефон.
– Алло! Каролина, солнышко, ты сегодня работаешь? – услышала она знакомый голос. Это была Антонина Павловна, ее постоянная покупательница и по совместительству самая большая зануда на свете.
– Да, сегодня моя смена, – подтвердила Каролина. Если бы кто-нибудь в этот момент проходил мимо нее, то он бы заметил, как она изменилась в лице: оно вытянулось и с ликом мученика тут же осунулось.
– Отлично! – удовлетворенно произнесла в трубку Антонина Павловна и добавила с возмущением: – Мне твоя напарница не нравится, она вечно чем-то недовольная, как будто я к ней домой пришла!
– А что вы хотели? – как можно непринужденнее спросила Каролина.
– Да вот, снова не могу разобраться в глюкометре, ты поможешь мне?
– Конечно, приходите, я все покажу.
– Превосходно! После обеда зайду непременно! – пообещала женщина и повесила трубку.
Каролина мучительно вздохнула и нахмурила брови. Стоило этой женщине переступить порог ее аптеки, и о спокойном обслуживании клиентов можно было забыть на час, а то и на два. Антонина Павловна была не в состоянии, как остальные, скромно стоять в очереди и терпеливо ждать. Подходя поближе к Каролине, она все время пыталась авторитетно вставить свои пять копеек, потом с видом знатока умолкала на несколько секунд, чтобы посмотреть, какой эффект ее слова произвели на посетителя аптеки. Обычно это было что-то вроде: «Этот бандаж вам слишком мал! Каролина, голубушка, ты же видишь это, да?.. Померяйте на размер больше, ни к чему передавливать все органы в брюшной стенке!» – советовала она снисходительно. Покупатель, багровея от злости, с досадой отвечал ей: «Это, вообще-то, пояс для похудения, дамочка!.. Он и должен утягивать, а не болтаться на теле как тряпка! И вообще, вашего совета здесь никто не спрашивал!». Антонина Павловна с невозмутимым лицом отходила в сторону и ждала свою следующую жертву. Казалось, ничего на свете не могло задеть ее или обидеть, несмотря на то, что она по своей воле постоянно ввязывалась в споры с другими покупателями.
Каролина каждый раз в подобной ситуации старалась охладить пыл своей незадачливой покупательницы, и как можно тактичнее намекала ей на то, что консультант здесь она, а не наоборот и ей виднее, что и как мерить.
Взглянув на часы, Каролина увидела, что уже девять тридцать. Нужно было поторопиться, ведь помимо Антонины Павловны, после обеда должен был заявиться директор. День обещал быть не из легких. Смирнов считал своей священной обязанностью каждый раз отчитывать ее, как нерадивое дитя за огрехи в работе, которые заключались в том, что она не так, как следовало бы, расставляла товар на полках и вечно что-то роняла своими неуклюжими руками. Каролина с маниакальной точностью все делала по его указке, но когда он на следующий день приезжал, чтобы проверить, как идут дела, ему снова что-то не нравилось.
– Не переживай, ты не виновата в том, что наш директор, – высокомерный сноб! – попыталась успокоить Каролину санитарка Лена, которая, находясь поблизости с ней, протирала витрины. Ей было девятнадцать лет, она училась на ветеринара и подрабатывала в аптеке.
Каролина, выставляя на полку тонометры, развернулась к ней и с заговорщицкой улыбкой ответила, прижав указательный палец к губам:
– Не забывай о том, что у нас видеокамеры со звуком, а ты сейчас стоишь прямо под одной из них. Смирнов, как известно, иногда просматривает камеры. Не хочу, чтобы у тебя были проблемы.
Лена, сощурив хитро свои небольшие карие глаза, трухнула копной коротких темно-русых волос, в которых затесалась яркая синяя прядь и сказала равнодушно:
– Ну и пускай слушает! – она демонстративно откинула тряпку и с вызовом добавила, глядя прямо в камеру: – Тоже мне царь! Пусть научится со своими работниками нормально общаться. Самый настоящий хам и грубиян, иначе не скажешь!.. К тому же это не та работа, которую я боялась бы потерять…
– Это точно! – подхватила ее мотив рядом проходящая Мария. Она работала в аптеке фармацевтом и все время твердила Лене о том, что негоже ей тряпкой елозить, а пора искать что-то более достойное.
– Да! Ты меня понимаешь! – воскликнула одобрительно Лена, но тут же сникла. Ее никто не хотел брать на работу без образования. В институте ей предстояло учиться еще два года.
Открыв маленьким серебристым ключиком стеклянные дверцы в шкафу, Мария ювелирным движением рук извлекла из него дорогостоящий французский крем для покупательницы, которая вертелась тут же, рассматривая с любопытством витрины с косметикой по уходу за кожей.
Лена, тем временем, напрочь забыла о своих обязанностях и теперь ироничным взглядом окидывала покупателей, стоящих в шумных очередях. Ей было наплевать на то, как она выглядит со стороны. Она предпочитала не надевать маски учтивости даже на работе; в ее арсенале всегда присутствовал прямолинейный, лишенный всяких манер и деликатности голос. Охладить ее пыл мог разве что директор, но и с ним она особо не церемонилась. При его появлении она без особого энтузиазма и с нарочитой неуклюжестью пыталась изобразить подобие того, что она что-то делает в аптеке.
Из материальной комнаты вышел Костя, их молодой заведующий. Ему был тридцать один год, в этой аптеке он работал провизором шесть лет, а год назад директор назначил его заведующим вместо женщины, которая ушла на пенсию. Он был очень высоким, довольно плотного телосложения, с реденькими рыжеватыми волосами и залысинами на голове. Подойдя к Лене, он полушепотом сделал ей небольшой выговор:
– Послушай, не привлекай к себе излишнее внимание. В аптеке много людей, им ни к чему слушать разговоры о том, что ты думаешь о начальстве – эти мысли держи при себе, поняла? – он вопрошающе уставился на нее своими большими серыми глазами. При всем своем желании он не смог бы выглядеть угрожающе или впечатляюще, обладая мягкими, отчасти женственными чертами лица и невыразительным голосом.
Лена понятливо кивнула головой и с вялым усердием принялась мыть полы. Но как только Костя скрылся в материальной комнате, она показала ему язык и снисходительно усмехнулась.
– Ой, как страшно, – сказала она, подмигнув Каролине. Она, как и остальные работники аптеки, совсем не боялась Кости. Периодически он старался быть строгим, но в душе был еще тем добряком. Все это чувствовали и не без удовольствия пользовались этим открытием. Хотя необходимо было отдать ему должное, – он ненавидел конфликты, споры и склоки, которые могли присутствовать, как среди посетителей, так и среди работников и умело сглаживал напряженные ситуации, после чего сразу наступал долгожданный мир.
Разложив товар по полкам, Каролина принялась помогать Косте: нужно было принять медикаменты, которые привез со склада их водитель. Но через десять минут ей пришлось забросить это дело, так как у нее все время были покупатели. Каролина вышла в торговый зал и увидела худенькую пожилую женщину с короткими седыми волосами – она обеспокоенным взглядом осматривала витрины, но близко не подходила к ним. Рядом с ней стояла, прижавшись к ее руке, худенькая миловидная девушка среднего роста. У нее были длинные светло-русые волосы и выразительные голубые глаза.
Каролина подошла к ним вплотную, поздоровалась и спросила:
– Чем я могу вам помочь?
Девушка кинула несмелый и вопрошающий взгляд на свою пожилую спутницу, тем самым предоставляя ей возможность озвучить то, зачем они пришли. Женщина понятливо перехватила этот взгляд и рассеянно заговорила:
– Нам нужен… – она запнулась и посмотрела в небольшой белый листок, который держала в руках. Пытаясь прочитать, что там написано, она совсем растерялась и беспомощно покосилась на Каролину.
Каролина участливо сказала:
– Давайте я взгляну. Врачи так неразборчиво пишут, – она выхватила листок из рук женщины и прочла вслух: – Реклинатор… Так, хорошо, – процедила вполголоса она. – Но вам на всю спину или только на верхний отдел позвоночника? – решила уточнить она.
Женщина переглянулась с девушкой и произнесла неуверенно:
– Наверное, на всю спину.
Каролина задумчиво почесала подбородок. Врачи имели обыкновение не уточнять подробно, какой именно реклинатор прописан людям и ей приходилось с помощью наводящих вопросов самой выуживать необходимую информацию по поводу их болезни, чтобы как можно точнее подобрать бандаж, который впоследствии бы приносил максимальную пользу покупателю. Она внимательно посмотрела на девушку, безошибочно определив, что бандаж нужен именно ей и спросила:
– Врач говорил вам, сколько ребер жесткости должно быть в реклинаторе?
– Нет, – ответила девушка, покачав маленькой головой. На вид ей было лет двадцать, не больше. Она была очень бледной, неестественно худой и слегка сутулой, с опущенными плечами. Русые волосы были вплетены в тоненький колосок, доходивший до поясницы. На ней был вязаный свитер в разноцветную полоску, напоминающий радугу и синие джинсы, хотя на улице стояло беспощадно-палящее лето.
Каролина окинула взглядом ее спину и предположила:
– У вас протрузии? Или уже есть грыжи?.. Может, были компрессионные переломы позвонков?
– Нет, понимаете… жутко болит позвоночник, – довольно спокойно ответила девушка. Женщина, стоящая рядом с ней тяжко вздохнула. Каролина по нескольким прежде брошенным фразам догадалась, что это была ее бабушка.
Каролина продолжила расспрашивать девушку, которая отличалась несловоохотливостью:
– Что именно у вас? Я должна знать это для того, чтобы помочь вам подобрать нужный бандаж, – пояснила она. Обычно покупатели сами с большим энтузиазмом разбалтывали о своих недугах, почувствовав в Каролине знатока своего дела.
Девушка снова переглянулась со своей бабушкой и почему-то не горела желанием отвечать.
– Ну… у нас совсем другое… – сквозь зубы процедила ее бабушка. – У моей внучки миелома… позвоночник разрушается, – она с трудом выдохнула: это признание далось ей нелегко. Похоже, они не хотели афишировать этот диагноз даже в медицинском учреждении, в котором они сейчас находились. – Врач сказал, что нужно пока носить реклинатор, но потом, очевидно, придется фиксировать позвонки с помощью пластин… – добавила подавленно она после короткой паузы.
Лена, которая неподалеку протирала зеркало, на мгновение зависла с тряпкой в руках. Каролина внешне осталась невозмутимой. К похожим признаниям она давно привыкла, но внутри нее всегда что-то обрывалось от осознания того, что человек, который стоит перед ней, обречен умереть слишком рано, ведь прогнозы выживаемости при этой болезни мало оптимистичны – от года до пяти, в крайнем случае, до десяти лет. Она вытащила из кармана сантиметр, замеряла у девушки талию и длину позвоночника, после чего подошла к шкафу, где находились реклинаторы и открыла его ключом. Подобрав по размерной сетке несколько бандажей с жесткими металлическими вставками, она повела девушку в примерочную, и начала по очереди примерять каждый из них. Выбор пал на тот бандаж, который лучше всего прилегал к спине и который хорошо разводил сутулые плечи девушки.
– Этот реклинатор поможет разгрузить позвонки, зафиксирует спину в правильном положении, улучшит кровообращение и уменьшит болевые ощущения, – пояснила девушке Каролина. – Не забывайте о том, что любой реклинатор необходимо надевать лежа, чтобы он принял анатомическую форму вашей спины. Носить его следует не более шести часов в сутки, чтобы мышцы не атрофировались, – добавила она серьёзно. – Хотя время ношения бандажа вы должны строго оговорить со своим лечащим врачом.
Девушка понятливо кивнула головой.
– Пошлите со мной, – Каролина засунула бандаж в упаковку и направилась к третьей кассе, которая была ее рабочим местом. – У вас есть наша скидочная карта? – спросила она.
– Нет, – покачала головой девушка.
– Ладно, – Каролина зашла за стеклянную ширму, где стоял ее компьютер и кассовый аппарат, извлекла из кармана мобильный и позвонила на центральный офис.
– Алло, добрый день, Ирина Михайловна. Можно мне будет выбить скидку на реклинатор 1775? – слегка приглушенным, но настойчивым голосом спросила она. – Нет, скидочной карты у них нет. Да, я знаю, что сейчас пока на эти бандажи нет скидки, но эти люди являются нашими постоянными покупателями, – с особой интонацией соврала она, давая понять офисному работнику, что она так просто не отступится. Она прекрасно понимала, что на лечение эти люди потратят все свои сбережения, если они еще у них имелись. Получив положительный ответ, хоть и не сразу, она провела скидку по компьютеру и озвучила в маленькое окошко окончательную стоимость бандажа.
– Но ведь на ценнике намного дороже! – удивилась девушка, распахивая свой кошелек.
Каролина, как ни в чем не бывало, непринужденно ответила:
– Сегодня на эти реклинаторы действует акция! Тридцать процентов скидки!
– Спасибо вам большое! – поблагодарила девушка, догадавшись о том, что это Каролина приложила руку к тому, чтобы выбить для них скидку. Она неуклюже взяла упаковку с бандажом под мышку и вместе с бабушкой не спеша вышла из аптеки.
Каролина поспешила в торговый зал и посмотрела в окно: девушка направилась в сторону автобусной остановки. Она задумалась. Уже десять лет она работала в различных медтехниках, но никак не могла привыкнуть к тому, с чем сталкивалась каждый день и все время пропускала через себя все проблемы своих покупателей. К тому же она давно изучила повадки людей, которым ставили смертельные диагнозы. Если к ней приходил человек, которому только что поставили такой диагноз, зачастую, он плакал и злился, не верил, иногда даже отрицал и не хотел мириться со своим положением. Если же после постановки диагноза проходило несколько месяцев, человек, обычно, делался более сдержанным и апатичным, – становилось понятным, что он принял свою долю и теперь с обреченным, но тихим замиранием смотрел в будущее, в душе надеясь протянуть чуть дольше, чем пророчили врачи. Она видела, – эта девушка уже со всем безропотно смирилась.
Лена, подходя к Каролине, произнесла расстроенным голосом:
– Мы каждый день видим столько горя и эта бедная девочка… Нам еще жить и жить, а она… она обречена скоро… умереть. Я знала нескольких человек с этой болезнью. Один умер, не выдержав химиотерапию, а другой после нее прожил лишь год. Ты заметила, сколько пудры и румян она, бедолага, наложила на свое худое лицо? – вопросительно уставившись на Каролину, спросила санитарка. Не дождавшись ответа, тут же торопливо добавила: – Как ни старайся, нездоровье не спрячешь ни за какой косметикой.
Каролина, не отрываясь, продолжала смотреть в окно и молчала. Хмурое грозовое небо и раскаты грома предвещали дождь и непогоду. Порывистый ветер безжалостно трепал цветы на клумбе и, отрывая с бутонов лепестки, яростно разбрасывал их на тротуаре.
– Каролина, добрый день! – она вдруг услышала дуэт из приветливых голосов за своей спиной и обернулась.
Это была пожилая супружеская пара, которая накануне днем покупала у нее бандаж для пупочной грыжи.
– Здравствуйте! – поздоровалась она.
– Мы, как и обещали, приехали за новым тонометром, – мужчина вытащил из пакета потертую серую коробку и положил ее на стол, который располагался у окна. – И вот… привезли свой старый аппарат, как вы и просили, – добавил он, раскрывая коробку.
– Да, мы как раз ехали с дачи и решили заглянуть сюда, – отозвалась его жена. Она была слегка полной, с густыми короткими волосами цвета соломы и румяным веснушчатым лицом, на котором, как и у ее мужа, все время играла добродушная улыбка. Оба они чем-то напоминали близнецов, – настолько они были похожи друг на друга.
– Мы с мужем гипертоники, поэтому без тонометра нам никак нельзя, – мелодичным голосом произнесла женщина. – Но зачем вам наш старый тонометр? – спросила она с удивлением. – Он все равно уже не работает…
– Посмотрим, – спокойно ответила Каролина. Она сделала знак, чтобы супруги присели на стулья и сама села за стол. Потом она извлекла прибор из коробки, подключила его к адаптеру, натянула манжету на левую руку и конусообразно закрепила ее плотно на плече.
Супруги участливо помогли друг другу усесться на стулья и следили за каждым движением Каролины. Она включила тонометр, поднесла ухо к манжете и прислушалась. Сдвинув сосредоточенно тонкие светло-русые брови, она удовлетворительно кашлянула и, стащив манжету с руки, ответила:
– Так, все понятно. Не в тонометре дело. У вас пропускает камера в манжете: ее можно будет заменить и все будет в полном порядке…
Муж и жена переглянулись между собой и широко заулыбались.
– Сколько стоит камера? – спросила женщина, заглядывая в свой коричневый кошелек.
– Двести пятьдесят рублей.
– Вот это да! – воскликнул мужчина, приглаживая светлые, чуть взъерошенные волосы на своей голове. – Мы же сэкономим кучу денег… А учитывая сколько денег мы тратим на лекарства…
Его жена, кивнув головой, добавила:
– Это точно. А ведь мы думали, что проблема в тонометре и что нам придется раскошеливаться на новый…
– В этом нет смысла, тонометр рабочий, – Каролина подошла к нижнему ящику, открыла его и извлекла резиновую камеру с одним выходом. Подойдя к столу, она вытащила из манжеты старую камеру и вставила новую, после чего снова села за стол и проверила ее. – Все в порядке, – через минуту отозвалась она.
– Спасибо вам большое! – поблагодарила женщина.
– А ведь вы могли промолчать и продать нам новый тонометр, – не без изумления воскликнул мужчина.
Женщина тут же незаметно одернула супруга за руку. Они расплатились за камеру и со счастливыми лицами вышли из магазина.
Каролина ничего на это не ответила, просто улыбнулась. Она знала, что директор не одобрил бы ее поведения. Он не раз упрекал ее за то, что она делает так, как лучше людям, а не так, как лучше им, ведь он думал, прежде всего, о прибыли. Хотя в прибыли недостатка не было, ведь Каролину уже давно все знали в округе и целенаправленно шли именно к ней, а не к конкурентам, находящимся совсем рядом, через дорогу. Девушка приобрела славу, как профессионал своего дела и, прежде всего, как человек, который никогда не посоветует товар, вызывающий у нее сомнения в качестве и сроке службы. Если какую-нибудь модель тонометра покупатели возвращали несколько раз подряд, и, проверив его, Каролина убеждалась в том, что не люди сломали его, она мысленно ставила клеймо на этом тонометре и продавала только те, которые за годы ее работы как нельзя лучше зарекомендовали себя. Рядом с их аптекой была больница, она подружилась со многими врачами и медсестрами. Они довольно подробно рецензировали каждый тонометр и небулайзер, который покупали у нее для больницы (а иногда и для себя), говоря об их недостатках и достоинствах. Прибавляя к этим полезным отзывам свой многолетний опыт и свои наблюдения, она имела четкое представление о каждой единице товара, которая находилась в ее медтехнике.
К ней подошли новые покупатели. Это тоже была семейная пара, но гораздо моложе предыдущей. Они присматривали себе небулайзер. Каролина, рассказав немного о каждой из моделей, представленных на витрине, начала отвечать на многочисленные вопросы женщины, которые время от времени повторялись.
– Какая же ты тупица! – сказал ей раздосадовано муж. – Сколько консультанту можно объяснять тебе? Я все с первого раза понял! Ну, ты и глупая! – он скорчил жуткую рожицу и деланно отвернулся от нее. Всем своим видом он показывал, что присутствие жены было ему в тягость. Он раздражался и краснел от досады, стоило ему только кинуть взор в ее сторону.
Его худенькая русоволосая жена обиженно поджала губу и замолчала, а Каролина не выдержала и сделала мужчине замечание:
– Зачем вы так?.. Она не заслужила таких упреков!
Ему это жутко не понравилось. Он бросил несколько угрюмых взглядов на Каролину, потом схватил жену за руку и шепнул ей на ухо:
– Пойдем, в другой медтехнике купим ингалятор!
Они вышли на улицу, но через минуту его жена вернулась и приобрела небулайзер у Каролины.
– Я, воодушевившись тем, что вы заступились за меня, поняла, – иногда стоит противостоять ему, – она как-то странно посмотрела на Каролину и тут же добавила: – Я сразу увидела в вас неимоверную силу духа. Мне бы вашу смелость и находчивость. Это то, чего мне всегда не хватало.
Каролина, собирая детали небулайзера в коробку, с удивлением подняла глаза, но ничего не ответила. Иногда люди приписывали ей те качества, которых, как она полагала, напрочь была лишена.
– Простите его… Иногда он бывает слишком резок и бестактен… – оправдывалась женщина с подавленным видом, будто в этом была ее вина.
– Да чего уж там, – махнула рукой Каролина.
Она, дабы уберечь женщину от нелестных эпитетов со стороны мужа, подробно рассказала о том, как пользоваться небулайзером, что можно в нем использовать, а что нельзя и как за ним ухаживать. Для того чтобы женщина ничего не забыла, она подчеркнула самые важные пункты в длинной, как полотно инструкции и кое-что дописала на листке блокнота, после чего протянула его благодарной покупательнице. В душе она осознавала, что никогда на свете не позволила бы ни одному мужчине так унижать ее, да еще на виду у посторонних.
Через несколько минут в аптеку вернулась пожилая пара, для которой Каролина поменяла камеру в манжете. Супруги притащили ей огромный пакет с фруктами и тут же всунули ей в руки.
– Это груши и яблоки с нашей дачи! – пояснили они.
Каролина замотала головой.
– Не нужно было, что вы! – она смущенно покраснела. Ей всегда было неудобно, когда кто-то пытался отблагодарить ее, ведь она просто выполняла свою работу.
Муж и жена махнули, как по команде, рукой и поспешили убраться из аптеки, когда увидели, что Каролина вознамерилась вернуть им пакет. К ней тут же подоспела Лена и с сияющими глазами запустила нахально свою руку в пакет, извлекая оттуда большую желтую грушу.
– Светке то, никогда ничего не преподносят в качестве благодарности, что не удивительно… Она ведь так груба с посетителями, а тебе все время несут то шоколад, то фрукты, даже масло подсолнечное… – Лена тихо хихикнула в кулачок и спросила: – Помнишь, мужчина месяц назад тебе подарил масло?
Каролина усмехнулась и ответила:
– Еще бы! Такое не забудешь!.. Он мне признался в том, что масло домашнее, было сбито на маслобойне с его собственных семечек. Я ему пыталась впихнуть это масло обратно, – все-таки это его труды. Но он бросил его возле кассы и тут же ретировался… А помнишь желуди? Парень преподнёс мне три желудя, вытащив их из своего рюкзака? – улыбнулась она.
Лена, нахмурив брови, буркнула:
– Вот дурак! Нашел, что подарить!
– Ты не понимаешь… это же мило…
Лена несогласно скривила губы и укусила грушу.
– Пойдем к девочкам, поделимся фруктами, – Каролина взяла пакет и понесла его на кухню. Санитарка поспешила следом за ней.
Очередь на пару минут в аптеке рассосалась и навстречу Каролине выбежала вечно улыбающаяся Мария. Она, кинув заинтересованный взгляд на пакет, спросила:
– Тебе опять что-то подарили? – не дожидаясь ответа, она осторожно зашла на кухню следом за Каролиной, оставив аптеку на Настю, второго фармацевта. Вытащив из пакета большое красное яблоко, она с воодушевлением воскликнула: – Здорово!.. А у меня в саду черви все яблоки испортили!
– Набирайте, – сказала Каролина, – только Косте, отложите несколько фруктов!
Мария кивнула головой.
– Это даже не обсуждается! Уж кого-кого, а нашего замечательного заведующего негоже обделять! – она сощурила свои близорукие голубые глаза и поправила осторожно свою прическу. У нее были короткие черные волосы, которые она обильно опрыскивала лаком во время коротких перерывов.
Лена вытащила ловким движением кулек из подвесного кухонного шкафчика, чтобы отобрать Косте яблок и, скривив губы, добавила озлобленно, глядя Каролине в глаза:
– А вот Настя обойдется! Она плохо к тебе относится, да и меня особо не жалует. Высокомерная наглая особа! Другого поведения я от этой пустоголовой девицы и не ожидала. Шмотки, косметика и собственная внешность: вот и все, что ее занимает, – выговорившись, санитарка с довольным видом продолжила копаться в пакете с фруктами.
Мария хихикнула и промолчала, кивнув согласно головой, а Каролина все же отложила яблоки и для Насти. Она догадывалась, за что ее недолюбливала Настя. Вот уже несколько лет девушка была влюблена в Костю, в их учтивого и внимательного заведующего. Но он совсем не обращал на нее внимания и симпатизировал Каролине, а недавно даже пригласил ее в кино, но она отказалась.
Тут нагрянул директор. Как всегда, неожиданно. Он распахнул нервно двери, размашистым шагом зашел на кухню и вперил сердитый взгляд в Каролину. Рядом стояли Лена и Мария, но их он в упор не видел. Они воспользовались этим и как можно быстрее ретировались. Мария поспешила к своей кассе, задев нечаянно своим полным плечом косяк двери, а Лена кинулась мыть полы в проходе между кассами.
– Добрый день, Сергей Александрович! – поздоровалась Каролина и, хотела было улизнуть вслед за девочками, но директор своей коренастой фигурой преградил ей дорогу. На нем был идеально выглаженный серый костюм и белоснежная рубашка с синим галстуком.
Надув недовольно свои полные губы, и сдвинув густые черные брови на переносице, Смирнов спросил:
– Белова, что вы в такой час делаете на кухне?.. Для обеда еще рановато! – он вытаращил свои и без того большие карие глаза на Каролину, всем своим видом показывая, что он с удовольствием бы свернул ей шею, если бы имелось на это законное юридически обоснованное разрешение. Он всегда недолюбливал ее, полагая, что она не слишком хороша для его крутой аптеки.
– Я зашла попить водички! – сделав невинное лицо, сказала Каролина. Она непроизвольно отступила на шаг назад, чтобы колючий взгляд директора не прожег на ней дыру. Он был среднего роста, немного выше ее, но иногда ей казалось, что он, – нависающая над всеми грозная скала. Такое он производил впечатление.
Смирнов, проведя широкой ладонью по своим коротким черным волосам, с упреком произнес:
– Опять вы мне нагло врете!
Каролина с изумлением посмотрела на него, ожидая разъяснений. Но они не последовали. Возможно, он успел увидеть по камерам, как покупатели притащили ей пакет с яблоками, и что она с девочками поспешила с этим пакетом на кухню. Но она не была в этом уверена. Даже если и так, – она не видела в этом ничего зазорного.
Смирнов отошел от двери и сказал командным тоном:
– Покажите мне, как вы разместили новый товар в зале…
– Хорошо, – Каролина кивнула головой и вышла из кухни.
Директор последовал за ней. Помимо этой аптеки, у него было еще восемнадцать аптек, но эта была наиболее любимой, ведь она приносила больше всего дохода и она была первой аптекой, которую он открыл. Именно с нее начался его трудный путь к успеху. Несмотря на то, что подбор кадров он возложил на плечи своей родной сестры, которая была его правой рукой, он все равно строго следил за тем, чтобы его работники были самыми лучшими и самыми квалифицированными людьми на свете. Они должны были фанатично отдавать его аптекам и медтехникам все свое время, как и он. На меньшее он был не согласен. Если бы собеседование проводил он, то Каролина никогда не получила бы место на его предприятии, ведь она очень часто спорила с ним по поводу заказов и пыталась доказать свою точку зрения, поставив его авторитет под сомнение. В глубине души он понимал, за что недолюбливал ее. Она не воспринимала его всерьёз, несмотря на то, что он всего добился сам. Без чьей либо помощи он поднялся с самого дна и вывел семью из нищеты. Остальные всегда прислушивались к нему, более того, они боялись его и это ему нравилось. А теперь она даже не потрудилась спросить у него, с чего он, собственно говоря, решил, что она врет. Он ведь все видел по камерам. Вместо того чтобы лишний раз привести полки с товаром в порядок, она торчит на кухне с яблоками. Похоже, ее совсем не волновало то, что он думает о ней. А ведь она может лишиться работы по щелчку его пальцев и когда-нибудь он ей это устроит.