Дом для призрака

ДОМ ДЛЯ ПРИЗРАКА

Глава 1 Дом с привидениями

Я лежал на кровати и рассматривал рассветные сумерки, заполнившие комнату. Как бы странно это ни звучало, но меня разбудил мой собственный сон. Видение было необычным. Сначала стремительный подъём вверх, так быстро и высоко, что сердце зашлось. Потом в этой вышине меня догнала волна света, подхватила и закружила моё бренное тело, в своём тёплом сиянии, наполняя счастьем и восторгом душу.

Однако долго наслаждаться мне не пришлось, свет начал уплотнятся, чувство полёта и высоты исчезло. Затем, он и вовсе бесцеремонно вытолкнул меня из своего окружения в мою собственную предрассветную реальность.

Непонятно. От кошмаров я не убегал. Почему же тогда проснулся? Мой сон был приятным, и разум явно не хотел, чтобы он заканчивался. Сон не был страшным. Странно…

Ладно, пора вставать. Тяжело вздохнув, сел в кровати и нашарил ногами тапки…

Твою ж!.. Ну почему я всё время об этом забываю. И я с грустью посмотрел на свои ноги, обутые в тапки, носки которых смотрели в разные стороны.

Ну хорошо, ты сам этого хочешь! Не спеша нагнулся и, снял с левой ноги правый тапок. Потом быстро, без размаха бросил его в сторону двери, из которой выглядывала наглая собачья морда.

Домашняя обувка точно приложилась собакену по физиономии. Не попасть не мог, сказывался длительный опыт ежеутренних метаний этого снаряда.

Я вообще-то уже давно перестал задавать себе вопрос, почему этот ненормальный пёс прицепился к несчастным тапкам? И почему он, получая каждое утро этим самым тапкам по физиономии, продолжает менять их местами? После чего, подглядывая за мной, высовывая свой нос в двери. Я уже знал, где этот самый нос будет находиться и, куда надо кидать – попадал иной раз даже с закрытыми глазами.

«Ладно, утро началось…», – подумал я, слушая, как псина, радостно повизгивая, улепётывает на кухню, цокая когтями по полу.

«… и продолжилось…», – проводил я глазами вылетевшую из кухни собаку после того, как она получила могучего пинка от Повара.

«Ну вот, вроде бы всё. Ритуал соблюдён, жизнь прёт по накатанной, изменений нет».

Мою собаку звали Шариком. Она, собственно, собакой-то и не была, она была духом, или может призраком, не берусь утверждать. Обычным бестолковым призраком, принявшим образ собаки.

Суетливой, заполошной, доброй и преданной собаки. Мне кажется, что мозгов у этой образины не было вообще. Ну а как иначе можно объяснить то, что это создание, с маниакальным упрямством высовывает свою физиономию всегда в одном и том же месте? Хоть бы переместилась на другую сторону двери, что ли, я бы для приличия поначалу промахивался.

Шарик у меня появился уже давно. Как-то раз, раздался стук в дверь, я подошёл, послушал, тишина. Затем опять стук, причём стучали в верхнюю часть двери, посмотрел в глазок, никого.

Открыл дверь и увидел прямо перед собой: на высоте примерно двух метров болтается какое-то непонятное, бесформенное образование, которое пялилось на меня одним глазом. В это время по лестнице спускалась соседка сверху. Она спокойно поздоровалась со мной, в обморок не упала, значит, не видит его. Отлично.

«И стали они жить вчетвером! Прямо как в теремке!» Появлению Шарика я не удивился. Дело в том, что у меня уже обитали два призрака – Повар, которого я звал ещё по-корабельному Кок, и Паук, которому нравилось, когда его называли ещё и Киллером. Почему Киллером? Не знаю. Знаю только то, что он пока никого не убил.

Буквально за неделю, вновь прибывший почему-то стал выглядеть как собака, и я, не заморачиваясь особо, дал ему имя. Потом нас стало пятеро, потом шестеро, потом семеро.

Духи появлялись у меня по-разному: некоторые, как Шарик, приходили сами. Некоторых, как, например, Киллера, находил и притаскивал я. Возвращаясь как-то с прогулки по лесу, решил сократить путь до дома через гаражный кооператив. Там я своего Паука и обнаружил, в строящемся боксе.

Так что, в моём доме теперь обитают семь тварей, вместе со мной, разумеется. И, что характерно, перед каждым появлением очередного моего квартиранта, мне снились необычные и всегда приятные сны. Поэтому, следует ждать пополнения. А почему бы и нет? Я, например, не вижу причины, по которой может нарушиться эта старая добрая традиция.

Одевшись, потопал в ванную комнату, перешагнув по пути через удава, лежащего в коридоре, и о чём-то увлечённо беседовавшего с большим котом. С именами этих двух тоже особо не мудрил, так и звал их – Удав и Котяра. Эти были умными созданиями, и с ними иной раз было интересно поговорить.

Удав особой силой не отличался, а вот Котяра был силён, и своим большим хвостом, мог поднять значительный вес. Перед тем как зайти в ванную, заглянул в игровую комнату, где обнаружил ещё одного своего квартиранта.

В утренних сумерках этот дух больше всего походил на человека, если, конечно, ты обкуренный, смотришь одним глазом и не приглядываешься шибко. По крайней мере, у него были руки, ноги, голова, и, что-то вроде туловища. Он имел особенность погружаться в любой предмет и принимать его форму.

Поэтому я, наверное, и обозвал его Лимбом, «первым кругом Ада» Данте, «Божественную комедию» которого прочитал перед самым его появлением. Эта его способность принимать любой облик, вкупе с умением ходить, не замечая стен, выглядит несколько жутковато. Отсюда и «адово» имя.

Лимб и появился-то в моём доме необычно. Мы с Пауком и Удавом сидели за столом на кухне в ожидании, когда Кок поставит на стол большую жаровню с пловом. И когда, наконец, свершилось. Жаровня была на столе. Тряпица, которой был укрыт плов, снята. А я, находился в блаженном, полуобморочном состоянии от предвкушения предстоящего наслаждения. Вдруг, к своему немалому удивлению, увидел, как прямо посреди моего храма чревоугодия, из пола медленно появляется призрачная человеческая фигура.

К таким гостям я привык, это мелочи, этим аппетит у меня не перебьёшь. И я, отправив в рот ложку плова, с любопытством наблюдал, как призрак, выбравшись из пола, завис в воздухе.

Первым очухался Повар. Его голова облетела новенького со всех сторон, потом она хмыкнула и, вернулась на своё место. После чего Кок, отработанным мощным пинком отправил незваного гостя в коридор. Где тот и завершил свой недолгий полёт, врезавшись в дверь, ведущую в игровую комнату. На свою беду, гость поторопился избавиться от проницаемости.

В кухне Повара нельзя было находиться просто так. Там можно было только принимать пищу. Или он сам пригласит тебя туда, посидеть, попить чайку, что случалось, в общем-то, нередко. Ко мне, как к хозяину, это правило, разумеется, не относилось. Мы с Поваром вообще обращались друг к другу, как создания, перегруженные воспитанием. На «Вы». Это было прикольно, и нас полностью устраивало.

Лимб не обиделся, когда его так некорректно выдворили из кухни. Вернулся и молча уставился на нас своими белёсыми глазами. Паук подвинул ему табурет, мы слегка потеснились, и вот очередной дух уже живёт в моем доме.

Мне было не жалко, пускай живут. Не знаю, почему, но они мне не мешали, и я даже был рад их компании. Вот только несколько напрягало то, что Кок иногда улетая из дома, возвращался с продуктами. Как правило, с теми, которых ему не хватало для приготовления очередного блюда.

Я, не торопясь, орудовал зубной щёткой, разглядывая себя в зеркало, висящее на стене в ванной комнате. Свою физиономию я знаю, ничего необычного в ней нет. Парень как парень, вот только почему-то левый глаз у меня сегодня находится заметно выше правого, что делает моё лицо несколько комичным.

Закрыв глаза, потряс головой. Открыл. И увидел, что теперь и нос стал выглядеть по-другому, он у меня начал походить на картофелину.

– Что за… бред? – пробормотал я и вдруг увидел, как у моего отражения в зеркале волосы стали подниматься дыбом, и кроме того, я стал сам себе улыбаться из зеркала.

Мне, конечно, нравится, когда мне улыбаются, но чтобы вот так. Сам себе! Растягивая рот в улыбке всё шире и шире, без малейшего участия с моей стороны. Это, конечно, перебор. Улыбался я себе до тех пор, пока не обнаружил, что рот у меня растянулся от уха до уха. И, мало того, во рту было полно зубов, штук шестьдесят, не меньше.

– «А-а-а, ну теперь всё ясно! – наконец дошло до меня. – Очередной жилец. Как я сразу-то не допёр?» – и одновременно с этой здравой мыслью, мне пришлось сделать широкий шаг назад. Выбравшийся наполовину из зеркала дух попытался укусить меня.

«Вот ведь шайтан! Ты смотри, какой прыткий и настырный!» – поразился я, уклоняясь от зубастого создания.

Дух не унимался, он с азартом размахивал своими грабками и клацал зубами, но меня достать не мог. Эта возня мне быстро надоела, и я, ухватил его за шею.

Призрак задёргался, но вырваться не мог – это создание выдающейся силой похвастать не могло.

– Хватит трепыхаться! – прикрикнул я на зубастика, когда он в очередной раз попытался меня цапнуть.

– Если ты ещё раз рот откроешь, все зубы повыбиваю, и по башке настучу! Понял?

– Да понял я! Понял!.. – неожиданно для меня полузадушено прохрипел визитёр. – Отпусти, а.

– О как?! А мы, значит, умеем говорить и соображать? – обрадовался я.

– Умеем…

– Отлично! Значит, договорились. Чуть что, зубы потеряешь! Причём все…

– Да ты просто чудовище ненормальное! – всхлипнул дух. – Оставь в покое мои зубы.

– Это я чудовище? Да ты свою собственною рожу-то видел? Нет? Тогда заткнись и не вякай, а то я уже сердиться начинаю.

Дух обиженно замолчал, и я его отпустил. Зубастик обессиленно свесился из зеркала, оставив где-то там, в стене свою заднюю половину. А я, ополоснув лицо ещё раз, вышел из ванной комнаты и пошёл на кухню.

На кухне всё было, как всегда. Повар сидел возле стола на табуретке, а его голова, поднявшись над туловищем, что-то внимательно разглядывала за окном. Когда я вошёл, голова повернулась ко мне и радостно улыбнулась.

– Утро доброе, – поздоровался я, усаживаясь за стол.

– Доброе, – согласился со мной Кок, – оно всегда доброе. Не бывает начало дня недобрым. Начало дня – это как начало новой жизни.

При этих словах мой собеседник назидательно поднял вверх пухлый указательный палец. А его голова водрузилась на то место, на котором она, собственно, и должна была находиться изначально.

Надо сказать, что мой Кок своим внешним видом конкретно соответствовал своему имени. Он был упитанным, толстеньким, я бы даже сказал «сдобным».

– Да Вы, батенька мой, философ! – удивлённо уставился я на Повара. – Откуда такие здравые и позитивные мысли?

– Ну-у… я даже не знаю. Мы тут с Ужом как-то о смысле жизни рассуждали, и это потом как-то само собой в голову пришло. А что, разве неправда? Утро… Начало нового дня. В это утро обязательно кто-нибудь родится, и даже, скорее всего, не один. Вновь рождённых много будет. Вот и получается, что начало новой жизни.

– Ну да, ну да, – согласился я с этим доморощенным «Диогеном», не став заострять внимание на том, что новая жизнь появляется в любое время суток, а не только утром. Зарождается она, так и вообще, в большинстве своём ночью. Но если он пришёл к такому своему философскому выводу, пускай с ним и живёт. Вывод приятный, жизнеутверждающий, несущий хорошее настроение, а настроение в его деле очень даже немаловажно, еда тогда вкуснее получается.

– Кстати, о «Владыка кухни», а за что Вы Удава ужом обозвали? Он, если узнает, сто пудово обидится.

– Да нет, не обидится, – радостно прогудел Кок, – уважаемый хозяин ведь знает, что у меня два имени. Я согласно кивнул головой и подтвердил:

– Да, уважаемый хозяин знает об этом, так как он сам Вас и нарекал этими именами.

– Так вот, – продолжил Повар, накладывая мне в тарелку омлет с колбасой, – мой приятель Удав решил, что он тоже хочет иметь два имени, и мы нашли ему ещё одно имя, короткое и звучное: «УЖ!».

– Ну да, ну да… всё логично, с этим, не поспоришь, – не мог не согласиться я, и, отправил в рот первую ложку омлета.

Я уже поел и теперь, сидя за столом, не торопясь пил чай, когда на кухню пожаловал Киллер. Он спустился с потолка, втянул в спину паучьи лапы, вытащил из-под кухонного стола ещё одну табуретку и уселся рядом со мной.

– Здорово, – поприветствовал я Паука, – как спалось?

Паук в ответ склонил голову и, принимая из рук Повара тарелку с омлетом, встретился со мной глазами. И я, в который уже раз поразился безмятежности его взгляда: у него были светлые, серо-голубые глаза младенца, ещё не замутнённые окружением человека. Что, собственно, было и неудивительно, кроме меня, других людей он, скорее всего, и не видел. Мне кажется, что вот из-за этого его взгляда я его и взял с собой из того недостроенного гаража.

Киллер кивком головы поблагодарил Кока и начал есть, ложкой складывая омлет в рот, с расположенными по бокам от него мощными жвалами. Зрелище, конечно, жутковатое, но на меня это впечатления не производило.

Кто я, собственно, такой, чтобы судить эти создания? Для него, я, наверное, тоже не являюсь образцом привлекательности, но он же молчит об этом. Хотя молчит он потому, что не умеет говорить. Жвала мешают. С ними он по какой-то причине не хочет расставаться. Но я уверен, что даже умей он говорить, не стал бы осуждать мой внешний вид.

Пока наливался чаем и размышлял о своей внешности, на кухню зашёл Котяра и, зевнув, спросил:

– А на кого наш хозяин недавно в ванной орал?

– Всё вам возьми и расскажи, иди и сам посмотри, – пробурчал я.

– Сходи, сходи, посмотри, – подогрел интерес Котяры Повар, – я, кстати, тоже возню в ванной слышал.

Котяра постоял ещё несколько секунд, вопросительно глядя на меня, но, поняв, что больше ничего не узнает, направился к ванной комнате. Открыл её, вошёл и тут же вылетел обратно. Встал на задние лапы и удивлённо уставился в открытую дверь.

Постояв так некоторое время, он повернулся к двери боком и ударил что-то, находящееся в ванной, своим мощным хвостом. Раздался грохот падения. Котяра взвизгнул и, отпрыгнул от двери, из которой выкатилось округлое тело, с большой лысой головой. Нарисовался зубастик. Я демонстративно похлопал ему в ладоши. Милости просим, нас, тварей, теперь восемь.

Некоторое время зубастик лежал на полу, не забывая при этом жалостливо всхлипывать. Но поняв, что никто его жалеть не станет, поднялся, и, повинуясь приглашению Повара, засеменил на своих коротких ножках в сторону кухни.

Киллер уже наелся и теперь сидя на стене, уцепившись за неё паучьими лапами, с любопытством наблюдая за новеньким. Я, не вставая со стула, ногой пододвинул зубастику табурет. Тот, с опаской на меня поглядывая, забрался на него и, тяжко, с надрывом вздохнул.

Кок, ни слова не говоря, поставил перед очередным едоком тарелку с омлетом. Зубастик схватил лежащую на столе ложку, недоумённо повертел её в руках, а потом, проглотил.

– Что, невкусно? – озадаченно спросил Кок.

– Невкусно, – потряс круглой башкой зубастик, – я есть хочу.

– Ложку я тебе больше не дам!.. Жри руками! – и Повар подтолкнул тарелку поближе к толстяку.

Тот начал есть, неуклюже захватывая омлет коротким пальчиками и смешно заталкивая его в рот, клацая при этом явным излишком зубов. Я ещё некоторое время посидел, наслаждаясь этой идиллией, затем встал и сказал, обращаясь сразу ко всем присутствующим:

– Здорово, Зубастик! – и вышел из кухни. Имя я ему дал.

Жил я, можно сказать, отшельником, один, если не считать, конечно, моих странных квартиросъёмщиков. Сам по гостям не ходил, и по вполне понятной причине в гости к себе никого не звал. И поэтому очень удивился, когда в один прекрасный субботний день, в двери моей квартиры раздался звонок. Я велел заткнуться своей братии и, подойдя к двери, спросил:

– Кто там? – после чего посмотрел в дверной глазок.

За дверью стоял человек в тёмном деловом костюме, в очках и с кейсом в руках.

– Я представитель Сибирского исследовательского центра, – приятным и сильным голосом ответил мужчина, – у нас есть к Вам деловое предложение, которое я хотел бы с Вами обсудить.

– А что вам от меня, собственно, нужно?

– Нашей фирме требуются люди с вашими навыками. А Вы, насколько мы знаем, являетесь специалистом в нужной нам области. Ну и, конечно, заработная плата у Вас будет соответствующая, – сходу попытался заинтересовать меня собеседник.

Я никогда не был богатым, но и грех было жаловаться на то, что имею сейчас. Да, денег порой действительно хотелось бы побольше, но всё же на жизнь мне вполне хватало.

– Навыками?! – удивился я. – Но я ничего такого не умею, я обычный офисный работник.

– Скажите, пожалуйста, а память к Вам уже вернулась?

Я насторожился: откуда он может об этом знать? После аварии, с памятью у меня действительно были проблемы.

– Пока нет, но уже начинаю помаленьку вспоминать.

– Неужели?! И как много вы вспомнили за последнее время?

Крыть было нечем. Мне совсем ничего не удавалось вспомнить из прошлой жизни. Совершенно ничего.

– Вы считаете, что вы потеряли память в аварии? – опять раздалось из-за двери. – Это была, наверное, автоавария? Или железнодорожная? Может авиакатастрофа? А, может быть, вы упали с велосипеда? Или, на худой конец, сверзились с самоката?

Я задумался, мне вообще никогда это не приходило в голову. Авария и всё, о чём-то другом я и не думал. Стало интересно. А ведь действительно. В какой?

– Вы всё ещё хотите войти, или уже нет?

– Да, всё ещё хочу, – послышалось из-за двери.

«Ну что ж, сам напросился», – подумал я, и открыл дверь.

За дверью стоял мужчина лет сорока-сорока пяти, точнее я определить не смог. Ничего особенного, если не считать, что у него были широкие плечи, и вообще, он производил впечатление сильного человека.

Возле двери мы встречали его всей своей дурной компанией. Я из-за этого не очень переживал, потому что моих тварей никто кроме меня не видел, если они этого не хотели. А они этого не хотели всегда! Так как даже самые бестолковые из них понимали, что если их увидят, то спокойная жизнь у нас закончиться.

Косяками потянутся вызванные соседями всевозможные чародеи, маги, колдуны, ясновидящие и прочая потусторонняя братия. Вдруг среди них попадется кто-то действительно со способностями? Пассажирам придется сваливать. А им у меня нравится.

Когда гость перешагнул порог, то сразу же протянул мне руку и представился:

– Меня зовут Николай Николаевич.

При этом он быстро глянул у меня над головой, над которой в это время висел Лимб. Но я не придал этому значения.

– Александр, – ответил я взаимностью, – и пожал протянутую руку.

Да! Николай Николаевич был силён. Показалось, будто моя ладонь побывала в тисках. Меня, честно говоря, это слегка напрягло.

Я, между прочим, на хилость не жаловался, хоть и выглядел худощавым. Но это, скорее всего, из-за моего роста в сто девяносто пять сантиметров. Активные занятия спортом позволяли думать, что я физически сильнее среднестатистического мужчины.

Вместе с тем, тревоги я не испытывал, хотя после аварии и мог каким-то образом предчувствовать неприятности. А может, эта способность у меня была и до аварии?.. Не помню…

– Мы, конечно, можем поговорить и здесь… – начал, было, он.

– Прошу прощенья, проходите, – извинился я за своё невежество и показал рукой в зал, – присаживайтесь.

Николай Николаевич прошёл в зал и устроился на диване. Поставил кейс, снял очки и положил их в нагрудный карман пиджака. Все мои жильцы ввалились следом за нами и уставились на него.

Гость опять глянул у меня над головой, и я вдруг понял – он видит Лимба, который там по-прежнему болтался.

В это время Шарик ходил и обнюхивал его кейс, стоящий возле дивана. Он вёл себя как настоящая собака. И я подумал, что не удивлюсь, если эта псина сейчас поднимет свою заднюю конечность и пометит его. Об это же, наверное, подумал и Николай Николаевич. Посмотрев на эту неправильную собаку, он сказал:

– Если ты не отойдёшь от моего чемодана, я тебя порву как Тузик грелку. И ты потом сутки опять будешь собираться в одну кучу.

Я от удивления открыл рот. Он видит и Шарика?! Меня, конечно, посещали мысли, что если я их вижу, то, скорее всего, есть кто-то ещё, кто может их видеть. Но это было так неожиданно, что я тупо смотрел на визитёра и моргал.

Шарик хоть и самый бестолковый из всех здесь собравшихся, но, видимо, почувствовал исходящую от гостя угрозу. Он шарахнулся от него как чёрт от ладана. Причём так быстро, что не сумел остановиться на линолеуме и врезался головой в шкаф, стоящий в коридоре.

От удара упал, а потом, пробуксовывая всеми своими конечностями, удалился в мою комнату. Следом за ним, как по команде, от гостя отпрянула вся компания. Глядя на всё это, я просто неприлично заржал. Николай Николаевич опять посмотрел на Лимба, который теперь находился в самом дальнем от него углу, под потолком. После этого взгляда, тот тоже решил убраться и, сбежал на балкон.

– Да, Александр, я их вижу. Собственно, из-за этого я и пришёл к Вам. У Вас очень редкий навык, или дар, или проклятие, называйте, как хотите, видеть эти сущности.

Я, наконец, осознал, что произошло. Отныне я не один. Нас, шизиков, двое! Значит, будет веселее.

– Нет, Александр, нас не двое. Нас с такими талантами достаточное количество. Мысли я читать не умею, успокойтесь! – предварил он мой вопрос.

– Просто у Вас всё на лице написано, – и он улыбнулся.

Мне понравилась его улыбка. Обаятельный человек. И я опустился в кресло напротив.

Вся оставшаяся в комнате компания с опаской взирала на нашего гостя из самых дальних углов зала. Но он не проявлял к ним интереса. Даже ни разу не взглянул в их сторону, в отличие от Лимба и Шарика, которых он явно видел.

«А вот этих он не видит», – наконец-то понял я отсутствие интереса со стороны гостя к моим жильцам.

Гость, наконец, заметил, что я периодически осматриваю комнату, и спросил:

– Скажите, Александр, а что, кроме этих Ваших жильцов в комнате есть ещё кто-то?

– Да, есть.

– И где же он?

– Не он… они…

Николай Николаевич откинулся на спинку дивана и внимательно смотрел на меня.

– И сколько же их?

– Сейчас в зале пять.

Было заметно, как он напрягся, поднял с пола кейс, и, положив его себе на колени, засунул в него руку. Из кейса послышалось едва слышное гудение. Я уже понял, что там лежит какое-то оружие.

Поэтому поднял руку и сказал:

– Не спешите, Николай Николаевич, в этом доме без моего разрешения никто никому не причинит вреда. Я ручаюсь за своих жильцов.

Жильцы же в это время со всей дури ломились в окна и двери, пытаясь быстрее выбраться из комнаты, подальше от этого страшного человека. На это у них ума хватило у всех. Причём трудно обучаемый Зубастик свалил одним из первых. Было слышно, как в спальне и в игровой комнате что-то падает, шлёпается, что-то скрипит… Постояльцы прятались.

– Вы их напугали, – констатировал я, когда всё стихло.

– Мне вообще-то тоже стало не по себе, когда я узнал, что окружён сущностями, которых не вижу! И поверьте, среди них есть такие, которые могут не только пугать. Они могут, к примеру, взять молоток, и долбануть вас по голове. Скажите, Вам не страшно одному жить в этой квартире? Это опасное соседство.

– Нет, не страшно, я не чувствую от них угрозы, для меня они безобидны. Не спрашивайте почему, я не знаю ответа.

– А для других людей?

– Не знаю, на мой дом ещё никто никогда не нападал. Соседей они не трогают. Я им вообще запретил причинять вред людям. Если хотите, могу их позвать, и они покажутся Вам.

Гость отмахнулся.

– Не стоит. Я верю Вам.

– Так о чём вы всё-таки хотели со мной поговорить? – задал я, наконец, интересующий меня вопрос.

– Мы уже давно наблюдаем за Вами, и знаем, что Вы человек с некоторыми специфическими способностями. Нам известно, что вы видите эти сущности, но только сейчас я понял, насколько у вас эта способность развита. Я знаю только двух людей, женщин, очень мощных медиумов, которые много лет развивали эти способности. Но и они могут видеть только нескольких… Я вижу двоих, на большее меня не хватает.

– Николай Николаевич, а что у Вас в кейсе? Извините, конечно, за любопытство, просто не могу удержаться. У вас ведь там какое-то приспособление против духов?

– Да, что-то в этом роде. Не смертельное, но действенное и неприятное для них. Но тут следует оговориться, – поторопился добавить он, – не для всех духов! Для обычных, таких как, например: домовой, леший, или берегиня, это совершенно безопасно.

– А что, есть ещё что ли и не обычные? – удивился я.

– Есть!.. Ваши жильцы и, другие, похожие на них!.. Предполагается, что ранее они были теми самыми лешими и домовыми, но, по какой-то причине начали видоизменяться.

Он открыл кейс, вытащил из него какой-то прибор, напоминающий революционный «Маузер», правда, без ствола.

– Не знаю, как в нём всё происходит, я не физик, но если в общем… Этот прибор каким-то образом выделяет молекулы водорода, а потом направляет этот водородный луч туда, куда ты его направишь. Водород буквально разрезают плоть этих сущностей.

– А для человека это опасно?

– Да!.. В замкнутом помещении можно взорваться, если долго пользоваться прибором, а потом зажечь спичку. Это, конечно же, не единственное из приспособлений, как Вы их называете, находящееся у нас на вооружении. Если мы с вами найдем общий язык, и Вы согласитесь нам помогать, то, разумеется, Вы узнаете и о других.

– Другими словами, Вы хотите, чтобы я на вас работал?

– Не на нас, а с нами, поверьте, у нас работают очень хорошие люди… и не только люди. Они Вам понравятся.

– Не только люди?

– Скажите, среди ваших жильцов есть разумные? – словно не услышав моего вопроса, спросил Николай Николаевич.

– Есть, четверо! Ещё два полудурка! Простите, полу разумных, ну и полного идиота Вы видели. Он пытался обгадить Ваш кейс.

– У нас тоже такие имеются. Но кроме них есть персонал, с некоторыми, не присущими, скажем так, человеку способностями.

Однако хотелось бы поговорить с Вами о более приземлённых вещах, о Вашей работе у нас – если Вы, конечно, согласитесь. Или, например, о Вашей заработной плате. Она, кстати, намного больше, чем Вы получаете на нынешней работе, – и он назвал сумму.

– Я за шесть месяцев зарабатываю столько же, – хмыкнул я.

– Вы не поняли, это не за полгода, это Ваша зарплата за месяц.

Честно говоря, мне захотелось у него спросить, почему мы до сих пор не приступили к работе? Почему сидим тут и теряем драгоценное время на пустые разговоры?

Николай Николаевич засмеялся. Он смотрел на моё лицо и смеялся. Я только сейчас понял, что стою с открытым ртом и смотрю на него.

– Простите, не смог удержаться…

– Да, понимаю, я бы тоже порадовался, глядя на себя со стороны.

– Я так думаю, что мы договорились? – спросил Николай Николаевич, протягивая мне визитку. – Как только завершите дела на своей нынешней работе, приходите, адрес здесь есть. Покажите эту карточку и скажите, что пришли устраиваться на работу.

Он поднялся, пожал мне руку, чуть не раздавив ладонь, и сказал:

– Это действительно интересная работа, не соскучитесь – я вам гарантирую. Но также вы должны понимать, что работа связана с некоторым риском.

– Да, понимаю, меня это устраивает, – а про себя подумал: «За такие деньги можно уже и рисковать».

Когда за моим будущим работодателем закрылась дверь, в квартире царила тишина. Я вернулся в зал, сел на диван, на котором сидел гость, и задумался. В том, что не передумаю и выйду на новую работу, я был уверен. Почему-то мне только сейчас пришла в голову мысль, что я занимался не своим делом. Особенно после того, как узнал размер моей будущей зарплаты.

От размышлений меня оторвали столпившиеся передо мной жильцы. Никто из них не летал, все были на уровне пола и смотрели на меня, открыв рты. У кого в данный момент, конечно, было, что открывать.

– Что, испугались? – с садистским удовольствием, глядя на них, спросил я. – Если кто-нибудь из вас начнёт дурить, я этого страшилу опять позову.

– Не надо, не зови, – почему-то шёпотом попросил Котяра, – мы не будем. А то вон Шарик так испугался, что у него лапы отнялись.

– Ладно, договорились, пока не буду звать.

– Тогда, может, чего-нибудь пожрём? – необычно грубо для него спросил Повар.

– Пожрём, обязательно пожрём! Если, конечно, какой-нибудь придурок не сожрал все столовые приборы, – согласился, и, посмотрел на притихшего Зубастика.

На работе мне сразу же подписали заявление об увольнении. Не стали напрягать двухнедельной отработкой, что лишний раз утвердило меня в мысли, что это место было не моё. Они прекрасно обойдутся и без меня. Коллеги по-доброму простились со мной, я пожал всем руки, не опасаясь, что мне оторвут мою собственную, и два дня провёл дома.

Дома была красота! Тихо, чисто, никто из разумных жильцов не чудил. Безмозглые тоже вели себя спокойно, как в психушке после дозы. Два дня я ел и отсыпался, благо по дороге домой закупился продуктами на расчёт. Повар меня, конечно, баловал. Он любил готовить, да и запах еды ему нравился.

После визита Николая Николаевича вся моя братия вела себя благопристойно. Они, видимо, сумели подсмотреть, как я рассматривал и вертел в руках «Маузер». Слышали, что о нём рассказывал Николай Николаевич.

Даже бестолковый двоечник Зубастик вёл себя значительно тише и всё-таки научился жрать всякую дрянь без лишних звуков. Но когда эта самая дрянь из него вылетала и при этом гремела, Зубастик, испугавшись, прятался. Вставал в угол и становился невидимым. Он никак не мог осознать того, что я его всё равно вижу.

Когда же я на него, невидимого, наводил руку с ладонью, сложенной пистолетом. Он, открыв рот и выпучив глаза, начинал в ужасе метаться по комнате. А когда я говорил: «БАХ», он этого уже вынести не мог! Падал, растекался по полу и уползал под коврик, или под какую-нибудь мебель. После чего я оставлял его в покое.

На это собирались посмотреть все разумные жильцы моего дома. Честно говоря, мне тоже нравился вид мечущегося придурка. Мне будет жаль, когда он, в конце концов, разберётся, что пустой рукой я могу ему дать только подзатыльник! Или, на худой конец, взяв за шиворот, выкинуть с балкона.

Через два дня, отдохнув, я решил, что пора нанести визит Николаю Николаевичу и посмотреть на своё новое место работы.

Я живу в небольшом сибирском городке. Когда-то здесь была тайга, посреди которой построили огромный завод. Потом возвели город, жители которого работали на нём до тех пор, пока в лихие девяностые его благополучно не развалили. И от когда-то прибыльного предприятия остались пустые, заброшенные цеха.

Похвастать можем двумя находящимися недалеко от нас речками. Одна – мелкая и неширокая, давшая казачье название деревне, стоящей на её берегу. Вторая – всемирно известная, мощная река с интенсивным судоходством.