А в бокале недопитая вина
Накрахмаленною скатертью луна.
Иней соткан паутиной по стеклу.
А в бокале недопитая вина,
Краской красной расплескалась по лицу.
Иней соткан паутиной по стеклу.
Накрахмаленною скатертью луна,
Краской белой расплескалась по лицу.
А в бокале недопитая вина.
А в бокале недопитая вина.
А в бокале недопитая вина.
Сколько раз шептал себе: «Больше не врать».
Не укроет простынями больше ложь.
Стынет вечностью избитая кровать,
А по телу продолжает биться дрожь.
Не укроет простынями больше ложь.
Сколько раз шептал себе: «Больше не врать»
А по телу проплывает тихо дрожь,
Стынет вечностью избитая кровать.
Стынет вечностью избитая кровать.
Стынет вечностью избитая кровать
Гонит ночь прохожих спешно по домам,
На пуховую перину положить.
И разложит все приметы по углам,
Не спешит тебя на волю отпустить.
На пуховую перину положить,
Гонит ночь прохожих спешно по домам.
Не спешит тебя на волю отпустить,
И разложит все приметы по углам.
И разложит все приметы по углам.
И разложит все приметы по углам.
К своей избранной
Воз искрящихся огней,
Снега пыль из-под саней,
Гонит вечер поскорей,
К своей избранной.
К своей избранной.
К своей избранной.
И пусть сам он не красив,
Самокруткой задымив,
И несет его мотив,
Тройкой взмыленной.
Тройкой взмыленной.
Тройкой взмыленной.
Домик чистенький в лесу,
Заплетет она косу,
Наведет свою красу,
Жаждой видимой.
Жаждой видимой.
Жаждой видимой.