000
ОтложитьЧитал
"Лебедь" Васька.
Дети попросили достать альбом с фотографиями. Выбрал самый пузатый и положил на колени. Дочки расселись по сторонам и примолкли, в ожидании.
– Ну, начнём! – сказал я и перевернул страницу.
Сразу же посыпалась куча вопросов:
«А кто это? А что они делают? Пап, а это давно было?»
Дети живо реагировали на мои комментарии, но как только начиналось перечисление родственников, путались и теряли интерес. Так пролетело полчаса, и я пошел налить чай, предоставив им самим изучать интересные фото. Заварив ароматного чая, стал выкладывать печеньки. Вдруг из зала донеслось:
– Папа, папа, смотри птица! – восхищённо кричала младшая. – Ее бабушка поймала!
Старшая нахмурились:
– Неправильно! Это лебедь! Вот же написано. Показывая всем своим видом, что она уже повзрослела, раз умеет читать.
– Сейчас посмотрим! – Чай с печеньем остались на кухне, и я стал рассматривать протянутый дочкой листок.
Это была газетная вырезка. В центре стояла старенькая бабушка, маленького роста. Она искренне смеялась, а на руках у нее располагалась здоровенная птица. Оперение было белым, а удивленные черные глаза смотрели в объектив. Заголовок статьи гласил: «Операция по спасению "лебедя"».
– Это вовсе и не лебедь! – заявил я.
Старшая дочь вопросительно посмотрела.
– Это не просто фотография, а целая история! – сказал я.– Папа ну расскажи! – в унисон просили дети.
«Ну разве можно отказать?»– подумал я.
Воспоминания захватили меня, и я начал рассказ:
– На улице было прохладно. Весна понемногу одолевала зиму, но ветер и местами не потаивший снег, говорили, что борьба продолжается. В выходной я не собирался сидеть дома, никакая плохая погода удержать меня не могла. Наскоро перекусив, побежал к бабушке. Зайдя во двор, поприветствовал Пушка, тот в ответ вилял своим хвостом- крючком. Пройти мимо не смог, пришлось гладить и чесать за ушком. Во дворе возились утки и куры, деля между собой насыпанную верхом кашу. Немного погулял во дворе и пошел в дом. На кухне возилась бабушка. Запах свежо испечённых пирожков манил. Хотя я уже и был сыт, но от такого отказаться было нельзя.
