Русалочка

– Не поможет! – хохотнул Колдунов. – Ну куда ты против «пушек»?

В это время в двери заскрежетал ключ и спортсмен напрягся, играя бицепсами. Конечно старая сухая палка не бог весть какое оружие, но все же…

Парень встал на изготовку, зажав деревяшку в руках перед собой, и как только вошел первый посетитель, размахнувшись с силой, в которую вложил всю свою злобу и энергию, обрушил свое орудие ему на голову.

В мониторе было видно, как глаза «волка» собрались к переносице, рот перекосило в ярости и непонимания, и конвоир нелепо раскидав руки в стороны, охнул, выронив дубинку, на подобии полицейской, и осел в обмороке.

Колдунов заржал во весь голос.

– Вот так вояки! – веселился он. – Орлы! Где только дубинку раздобыл?! Не ровен час, безоружные «зайцы» победят!

Олег Иванович повернулся на кресле на сто восемьдесят градусов и нажав на несколько клавиш клавиатуры пробежал глазами по строчкам, бежавшим на экране главного компьютера.

– Сейчас ставки взлетят до небес! – подумал он. – Держу пари, многие рискнут поставить на Стрельцова!

Он не ошибся. Цифры, напротив фамилии спортсмена, взлетели вверх.

– Отлично! – потер в удовлетворении ладони Хозяин. – Все в сборе! Ждут! Нервничают! Боятся ошибиться, поставить не на ту «лошадку»! Думаю, сегодняшняя охота принесет много сюрпризов!

Колдунов вновь повернулся к мониторам, демонстрирующим начало квеста. Алексей среагировал не сразу. Вначале он растерялся не поняв, почему его подчиненный свалился на на пол как куль с мякиной, но осознав, что произошло направил на бунтаря дуло пистолета, заставив последнего присмиреть.

Осталась последняя жертва.

Бомжичка, и по совместительству местная проститутка Клавка, готовая отдаться первому встречному за бутылку самогонки. А, за неимением оной, не брезговала она и любым пойлом, имеющим более пяти градусов крепости. Возраст ее определить было сложно. Ей одинаково можно было дать и двадцать и пятьдесят лет. Одутловатое синюшное лицо с отечными веками, обвислые морщинистые щеки, грязная шея, на которой красовалось колье из собственных желто-черных зубов. В общем зрелище не для слабонервных. Единственное, чем могла похвастаться «ночная бабочка» – это стройная фигура. Даже сквозь нищенскую одежду, выкопанную в одной из помоек, можно было разглядеть стройные ноги, впалый живот и почти идеальной формы грудь. Наверное благодаря этому, у нее не было отбоя от ухажеров. Иногда ей попадалась на крючок солидная рыбка, и тогда «дама» расцветала. В такие удачные дни, ее можно было встретить в городском магазинчике, за приобретением мыла, весьма сносной, хоть и дешевой одежды, и нескольких булок хлеба впрок. Особенно она была счастлива покупая «достойную» выпивку. Правда уже на следующий день, весь ее лоск сходил на нет. Красивая кофточка превращалась в рваные грязные лохмотья, а лицо приобретало все тот же зеленовато-серый оттенок, с грязными разводами на немытом лице.

Когда «воли» взяли ее в оборот, намереваясь привезти в качестве последней жертвы охотников, она, понимая, или наоборот, не понимая, весь ужас своей участи, затребовала еды и выпивки столько, сколько сможет съесть и выпить.

Команда Хозяина не посмела отказать ей в последнем желании, и поэтому Клавка пьяно щурилась, смачно икала и несла несусветный бред, когда за ней явились, чтобы проводить в общую залу. Она так и не поняла, куда ее ведут и зачем! По дороге пыталась повиснуть на Алексее, дыша перегаром и наровя его поцеловать в губы. Тот, брезгливо морщился, отпихивая ее рукой.

Все жертвы сегодняшней игры были сосредоточены кучей в коридоре, окруженные толпой парней в масках и комуфляже.

Настал момент, когда Хозяину пора было спуститься в зал – бывшую комнату профсоюзов завода. Он натянул на лицо черную маску, закрывающую лицо почти до самого подбородка, накинул на плечи черный широкий плащ, и спустился по потайной лестнице, его удачной выдумке, в довольно внушительное помещение. Отсутствие окон придавало особый зловеще-торжественный вид некогда безобидному залу совещаний. А театральная люстра, свисающая с потолка, и канделябры со множеством свечей, развешанные по всему периметру, создавали таинственно-зловещие декорации к старту главного действия. В центре зала под самой люстрой, символично сплетенной из множества декоративных цепей и лампочек, возвышался трон. Его по случаю удалось достать на распродаже областного театра драмы по весьма сходной цене. Старое кресло подновили, подкрасили, сменили обивку и водрузили на постамент, к которому вели три ступеньки.

Олег Иванович Колдунов торжественно уселся на королевское место, чувствуя себя настоящим царем перед казнью, решающим судьбы народа. Он принял подобающее выражение лица, хотя понимал, что под непроницаемой маской не видно эмоций, но это придавало вес в его собственных глазах, и не важно, смогут ли жертвы увидеть торжество на его лице или им будет совершенно не до этого.

Он трижды хлопнул в ладоши, приглашая ввести приговоренных перед его очи. Громкий звук гулким эхом прокатился по пустому помещению, отскакивая от стен словно теннисный мячик, и затих где-то под потолком. Тут же раскрылись массивные двери, впустив в зал первых охранников и конвоиров. Они рассредоточились у передней стены и замолкли, слегка склонив головы в полупоклоне.

Первой ввалилась Клавка. Она громко выкрикивала непонятные слова, пьяно хохотала и приставала ко всем, кто попадался на ее пути. Дважды она чуть не упала, подвернув ноги и нелепо расставив руки в стороны. Двое рослых мужиков едва справились с ней, пытаясь утихомирить ушедшую в разнос хамоватую бабу. Один из них наотмашь треснул ее по губам, и по подбородку проститутки потекла алая струйка. Алкоголичка выпучила глаза и захлебнувшись кровью грязно выругалась. Она хотела закатить скандал, но разглядев в ее противнике здоровенного мужика притихла, разом протрезвев. Она затравленно оглянулась и вытерев рукой кровавый ручеек, демонстративно отвернулась от драчуна.

Вторым показался Никита. Он вошел сломленный и затравленный, с потухшим взглядом и осунувшимся лицом. Парень остановился рядом с Клавкой и опустил голову, втянув ее в плечи.

Алиса вошла в комнату третей, затравленно озираясь по сторонам. Ее губы нервно дергались. Грудь лихорадочно вздымалась и опускалась под тонкой блузкой. Некогда красивые волосы рассыпались по плечам сальными прядями. Глаза распухли и покраснели от слез.

При ее появлении, Хозяин сжал руки в кулаки, дабы не выдать нахлынувшее на него похотливое желание. Губы его вытянулись в тонкую, с силой сжатую линию. Глаза прищурились, будто от яркого света. Правая нога несколько раз непроизвольно дернулась.

Олег Иванович постарался взять себя в руки. Чтобы успокоиться, несколько раз незаметно глубоко вздохнул и медленно выдохнул, сквозь сжатые зубы. Он даже не позволил себе стереть со лба капельки пота, чтобы не уронить своего царственного положения в глазах окружающих. Ведь на него сейчас смотрят не только его люди и потенциальные жертвы, но и высокопоставленные, в прямом смысле, дорогие клиенты. Он обязан держать марку. Но присутствующим здесь было не до таких мелочей. Команда ждала указаний и строго следила за жертвами. А сами жертвы терялись в догадках, понимая меж тем, что ничего хорошего их в дальнейшем не ждет. Они боялись услышать свой приговор, мечтая, чтобы он прозвучал как можно позже.

Колдунов перевел взгляд на дверь в ожидании очередного «зайца».

В проеме возникла фигура старика. Алексей Иванович подслеповато щурясь, застыл на пороге, не решаясь двинуться дальше. Он даже немного попятился назад, но наткнулся на твердый кулак, и сник. Увесистый пинок конвоира заставил его влететь в зал, мелко перебирая ногами. Он попытался остановиться, сохранить равновесие, но закон инерции повалил его на пол. Испуганная и ничего не понимающая Дарья Прокопьевна кинулась мужу на выручку. Она бестолково потянула супруга за руку, пытаясь поднять его на ноги, но это было ей не под силу. Она закудахтала, как наседка над яйцом, суетливо кружась вокруг, охая и ахая, смешно хлопая себя по бокам. По лицам стражников пробежала судорога смеха. Но через секунду они опять затихли, словно только что не дали себе слабину.

Двое из «волков» подняли профессора и толкнули его в ряд к первым жертвам. Он остановился, пытаясь стряхнуть грязь с брюк. Жена, быстро и безропотно последовала за ним. Она схватила мужа за руку, по привычке ища у него поддержки и успокоения, но сломленный пенсионер уже не мог ей помочь.

Последним вошел спортсмен. Он окинул помещение взглядом и замешкался. Вся его фигура была напряжена до предела. Под спортивной формой играли мускулы. Алексей, вошедший следом, кивком головы показал ему, что следует присоединиться к остальным, и парень медленно прошел к пленникам.

Итак, все в сборе. Пора торжественно объявить открытие сезона охоты. «Зайцы» против «волков». Шесть безоружных пленников против шести вооруженных амбалов. Шансы первых равны нулю. Но главное – зрелище. Пытки, и в конце концов страшная смерть.

Олег Иванович поднялся с высокого кресла, спустился по ступенькам вниз и прошел по ряду пленников, вглядываясь в лица. Затем вернулся на свое место хозяина, и выдержав эффектную паузу заговорил.

– Надеюсь вы поняли, что все происходящее здесь – не шутка, – он посмотрел на Никиту, и слегка склонил голову в его сторону, давая понять, что знает о его мыслях, – И не розыгрыш. – с полуулыбкой повернулся он к спортсмену. Вы стали заложниками обстоятельств. Все вы «зайцы»! На которых, с этой самой минуты, открыта охота. «Волки», станут вас рвать на куски, если сумеют поймать! Все события сегодняшнего дня будут сниматься на камеру. С разных сторон и ракурсов. Вам есть чем гордиться! Видео с вашими пытками будут проданы за баснословные деньги! Смерть на камеру… что может стать лучшей памятью о вас?! – он приподнял голову и посмотрел на своих узников свысока – Уверяю… Каждый ваш жест, каждая слезинка, каждый стон будут внимательно изучены нашими зрителями и пересмотрены ими десятки раз! Это ли не успех?! Держитесь достойно! Кто знает, может ваши потомки будут просматривать этот фильм… Им не должно быть стыдно за вас!

Все пленники почти одновременно дернулись и переглянулись. Мысли всех шестерых слились в одну единственную фразу: «Мы все сейчас мучительно умрем!»

На их лицах, как в калейдоскопе замелькали тысячи эмоций, от отчаяния до негодования.

Каждый реагировал по разному. Колдунов видел это и предвкушал реакцию клиентов. Вот сейчас они, по ту сторону экранов затаились в ожидании, даже дыхание стало прерывистым. Скорее бы уже начало… скорее пытки… скорее, скорее…

Но Хозяин не торопится. Он знает, что ожидание – это самый смак! Даже больше чем само действие!

Заложники молчали. Каждый решал сам для себя, что сейчас стоит говорить и что делать.

Никита, как самый молодой, был, казалось, возбужден более остальных. Конечно, у него такие возможности – молодость, деньги, перспективы… Он только начал жить… И умереть? В самом начале пути?! Нееет, надо бороться за себя, надо дать отпор…

Он скосил глаза по сторонам. Ну, и как противостоять таким… амбалам?

В голове возникла нехорошая мысль, что не стоит начинать драку или выяснение смысла происходящего, только попытаться бежать, наплевав на мужскую гордость и сострадание к остальным собратьям по несчастью…

Он, рывком сорвался с места, и припустил к выходу, надеясь, что внезапность поможет ему прорваться. Не рассчитав силы, Никита со всего маху врезался во входную дверь и лихорадочно тряся стальную ручку, запотевшей от страха рукой, громко закричал, зовя на помощь, краем глаза отмечая при этом, что стражники в масках, стоящие неподвижно с обеих сторон от выхода, со скрещенными на груди руками не пошевелились. Странно, ни один мускул не дрогнул на их оголенных могучих торсах. В сердце всколыхнулся тревожный звоночек, но паника не дала мозгу сосредоточиться. Внезапно его тело пронзила острая боль, перед глазами заплясали яркие искры. Пальцы сжало с такой силой, что разжать или отдернуть руку было невозможно. Все тело затряслось, как в ознобе, парень раскрыл рот, но из него вырвался только свист, язык бесчувственной массой еле шевелился во рту, губы тоже одеревенели и скосились в сторону. Во рту пересохло… А потом, все разом, прекратилось, и обмякшее тело осело на пол.

Дернувшийся было ему на помощь Кирилл, остановился как вкопанный. С бешено колотящимся сердцем и трясущимися от бессильной ярости кулаками.

Взоры всех впились в посиневшее тело, распростертое на полу, с руками, почерневшими от ожогов, вздувшимися на шее венами, готовыми вот-вот лопнуть, перекошенным ртом, из которого на пол стекала тонкой струйкой розоватая пена…

Один из охранников, отделился от стены и подойдя к парню, пощупал ему пульс на шее.

– Готов! – заключил он, вопросительно посмотрев на Хозяина. Тот молча кивнул. «Волк» кивнул в ответ и достал большой, длинный, в ржавых зазубринах нож. – Не держи зла, малец!– с этими словами, он воткнул лезвие ему в горло и с силой провел своим страшным орудием вниз к животу, разделяя грудную клетку надвое. На пол вывалились кишки, желудок, печень. Изо рта фонтаном, с противным хлюпающим звуком хлынула кровь. Сердце сделало несколько последних слабых сокращений и сморщенной тряпкой скатилось на пол. Глаза Никиты Стебунова, широко раскрылись,.. и застыли, устремленные к потолку. Живодер поднялся, с легким усилием выдернул нож, и хладнокровно обтер его о штаны покойного. Затем, так же спокойно, вложил его в ножны и отойдя на свое место, замер в прежней позе.

Минуты три стояла гнетущая тишина. Потом главный распорядитель Алексей зычно хмыкнув заговорил, оглядывая оставшихся:

– Итак, первая кровь, если можно так выразиться, пролилась! Теперь дело за вами!

Женщины разом заголосили, зажав в испуге рты. Старик-профессор опустился на колени и стал молиться, неистово крестясь. Кирилл до крови закусил кулак. Теперь было уже не до церемоний и мужской выдержки. По его штанам разползлось мокрое пятно, оставляя вонючую лужу под ногами, но он этого даже не заметил. Зато заметил Хозяин, и вздернув указательный палец вверх, обведя им невидимый круг, дал понять распорядителю, что пора закончить речь и приступить к «игре».

– Сейчас вы можете выйти отсюда, – ровно заговорил тот, – И дальше… Дальше бегите и прячьтесь! Все на ваше усмотрение! Но знайте, дороги для спасения нет! Для вас это конец!

Он подошел к двери, и натянув на руку резиновую перчатку, открыл дверь.

Несколько секунд пятеро оставшихся «зайцев» колебались, а потом с визгом и криками, отталкивая друг друга и стараясь не коснуться наэлектролизованной двери, устремились наружу.

– В этот раз никто не должен остаться в живых! – с показным равнодушием напутствовал своего заместителя Хозяин. – Иди и контролируй процесс! Растяни удовольствие как можно на большее время! Побольше крови, и мучений!

– Слушаюсь, Олег Иванович! – глаза их встретились, и они без слов поняли друг друга.

Миновав опасный наэлектризованный участок, жертвы рассыпались в разные стороны.

Девушки, Алиса и Клава ринулись по коридору, ища укрытие в помещениях, из которых недавно были выдворены. Они вбежали в первую же дверь и захлопнули ее изнутри подперев спинами.

Кирилл вырвался на улицу, и суетливо забегал из стороны в сторону, ища хоть что-нибудь, что могло бы стать его защитой. Он бросился к лесу, петляя как заяц и стараясь найти дерево, которое смогло бы скрыть его от глаз преследователей.

Профессор заковылял к выходу, где светило утреннее солнце, держа за руку почти обезумевшую от ужаса жену. Он хромал. Так не кстати разболелось колено… С трудом добравшись до ближайшей рощицы, усадил жену под дерево, и сам опустился рядом, приговаривая:

– Я с тобой, дорогая! Я с тобой! Если нам суждено умереть, мы будем вместе! Сколько пережито вдвоем. И это переживем! Смерть не разлучит нас!

Алексей, махнул рукой двоим из своей группы, приказывая этим следовать за собой. Те, словно тени скользнули за своим непосредственным начальником.

– Начнем отсюда! – Алексей указал им на дверь, за которой спрятались девушки. – Открываем потихонечку! – тихо напутствовал он. – Надо дать им время осознать весь ужас происходящего. Пусть подольше помучаются. А потом как говорили…

«Волки» сосредоточенно кивнули и встали на изготовку. Алексей смерил их хмурым взглядом и отправился искать остальных…

Старик Вяземский при виде приближающегося «волка», прислонился спиной к дереву, и прикрыв собой Дарью Прокопьевну, принял стойку из каратэ, которым занимался в юности. Враг приблизился на расстояние вытянутой руки и занес над стариком пыльный обломок кирпича, но профессор оказался проворнее. Он вспомнил приемы самозащиты из боевых искусств и первым бросился в атаку.

Противник еле увернулся, но удар кулака все же больно смазал его по плечу. Он взревел, брызгая слюной, набросился на жертву, и стал молотить кирпичом того по голове, размозжая в крошево череп. Остервенело обрушивая камень еще и еще раз, пока вместо головы профессора не образовалось одно кровавое месиво. Весь забрызганный кровью и мозгами, тяжело дыша и яростно раздувая ноздри «волк» издал победный клич, отбрасывая в сторону более не нужное орудие убийства, и на манер экранного Кинг Конга, со всей мощи ударяя себя в грудь кулаками.

Затем он схватил старушку и поволок ее за руку обратно к зданию. Она упиралась ногами, пыталась зацепиться свободной рукой за дорожные камни, траву, но лишь обломала ногти и стерла в кровь пальцы. «Волк» остановился, тупо поглядел на нее, и со всей силы наступил на кисть руки женщины, ломая ей пальцы. Женщина взвыла и попыталась перевернуться на бок, чтобы поднести руку к груди, но встретила удар сапогом в лицо, который запрокинул ее голову, ломая нос. Болевой шок отключил сознание жертвы, но изверг на этом не успокоился. Он потянулся к фляжке с коньяком и вылил обжигающую жидкость прямо на рану. Старушка открыла мутные невидящие глаза и захрипела.

– Живучая, гадина! – заржал волк и потянулся к ее глазам. Он нажал на глазные яблоки и с силой рванул на себя. Два раздавленных шарика покатились по земле. Он поднял их и закинул, словно мячики, далеко в кусты.

Взревев что-то нечеловеческое, женщина замолкла и обмякла. Стяжатель повертел головой перед тем, что осталось от ее лица, вбирая ракурс для камеры, что была прикреплена к его лбу. Затем несколько раз ногой перевернул тело показывая плоды своей деятельности во всей красе.

Чтобы усилить зрительный эффект, он перевернул женщину на спину и водрузив на ее животе оставленную когда-то глыбу застывшего цемента в мешке, уселся на него, наслаждаясь звуками хруста, стонов, хлюпанья… Насладившись своей властью над безоружной жертвой, он пнул несколько раз податливое тело и зашагал прочь, вытирая запачканные ботинки о кочки завядшей травы.

Алиса и Клава тяжело дышали, прислушиваясь к звукам из-за двери, но там было тихо.

– Нам удалось спрятаться! – едва ворочая заплетающимся языком, пролепетала Клава. Сейчас, не имея под рукой спиртного, она никак не могла сосредоточиться и начать соображать.

– Ты глупая! – едва сдерживая слезы, Алиса ткнула пальцев в потолок. Проститутка проследила за ним взглядом.

– Что там? – спросила она, сжимая виски.– Голова раскалывается!

– Камера! – зло бросила Алиса. – Включи свои проспиртованные мозги! Здесь повсюду камеры!

– Не трогай мои мозги! – начала злиться алкоголичка. – Ты не была в моей шкуре…

– Сейчас мне бы сохранить свою…

– Давай, просто уйдем отсюда! – бомжиха приложила ухо к двери. – Кажется там никого нет!

Алиса проделала тоже самое.

– Действительно, тихо! – она недоверчиво покачала головой. – Не верится мне в это!

– А че такого? Наверняка они ушли за теми… за другими… Отойди. Я выйду, осмотрюсь. Здесь нас точно сцапают.

– Клава, не надо! – Алиса схватила ее за руку. – Это опасно!

– Не дрейфь! Меня держись! Не из такого дерьма выбиралась!

Она отстранила от двери Алису и тихонько приоткрыла дверь!

Как только ее голова высунулась в коридор, раздался страшный скрежет, и девушку, словно неведомая сила вытянула наружу. Двое в комуфляже, затянув удавку на шее Клавы, тянули ее к выходу. Она пыталась сопротивляться, но веревка сжимала горло все сильнее, перекрывая кислород. Она захрипела, вцепилась руками в удавку, но лишь причинила себе этим еще большие страдания.