Соната для пера и листа No.3 in b-moll. Proelium Hemisphaerium Cerebri

«В чем же тут дело?» – задавался я вопросом. Когда не заметил, как огромное множество нейронов в левом полушарии этого существа окрасилось алыми тонами. Они разжигались в пламени, что неизбежно уничтожает и самого носителя. Тогда мне что-то прояснилось.

Я стоял где-то посредине двух частей этого дивного существа, на перепутье их миров. С одной стороны было местечко Х, с другой – местечко Б. И я видел, как надо мной жужжали энергетические посылы, мчащиеся с одного места и прилетающего в другое.

В те дни я застал только один из эпизодов этой сложной и кипучей жизни. Тогда погибли и там, и там молодые нейроны, что не встанут в узлы организма. Ужасные дела! Я видел, как с одной стороны посылы пришли прямо по местам, где не было силовых установок, а гуляли не участвовавшие в схватках… а с другой стороны посылы пришлись в объект, который, разгоревшись, поразил кругом себя большую площадь, в которой тоже погибли в числе прочих молодые нейроны… И полетели вновь взаимные потоки. Жуткие дела!

Какими словами тебе передать то облегчение, когда я вырвался за пределы, на просторы звезд? Скорей, скорей навстречу звездному покрывалу! Но знал я, что все равно, с неумолимостью законов мирозданья, от хаоса прийти придется вновь к порядку. И сколько долгих и томительных минут, и сколько жертв еще, как на заклание, ошибкам прошлых лет и деяний тщеты здесь предстоит пройти?

– Ты рассказал мне змеевидную историю! Ее хвоста я так и не разглядел в цепочках импульсов и слов. А пасть, что так разит смертельно, – навершие всего.

– Ты можешь окунуться сам, чтоб проследить все те хитросплетения. Я же обовьюсь вокруг звезды, ее огнем с себя сжигая копоть.

Во мгле неведомой вселенной все тише, тише доносился дуэт неслышных голосов. Лишь к миру, что пылал в огне, тянулись струны из зарниц.