Пролог
POV Агата
– Эй, Лысый, кончай уже с ней церемониться! Давай, двигай в сторону гаражей! Там с ней разберутся! А ты – не скули! Иначе я за себя не ручаюсь!
– Да ладно, Жук, остынь малёк! Когда ещё выпадет удача пообщаться с такой деловой телочкой? – резко схватив меня жёсткой, шершавой ладонью свободной руки за шею, лысый мужик в грязной спортивной форме синего цвета прямо на ходу насильно поворачивает моё лицо к себе, нагло заглядывая в глаза.
В ноздри моментально бьет тошнотворный запах перегара от его омерзительной близости. Оголенный участок кожи под моим пиджаком продолжает настойчиво царапать холодная сталь, заставляя вести себя тихо, идти рядом, подчиняясь этим отморозкам.
Я беззвучно глотаю слёзы, задрав подбородок, но обезумевший взгляд подонка со страшным бордовым кровоподтёком на неестественно сером лице, тесно прижимающегося ко мне, выдерживаю.
– Такие голубые… Глаза почти, как у моей бывшей… Та ещё дрянь! – усмиряя меня опасными движениями ножа по пояснице, лысый мужик, гадко усмехнувшись, позволяет себе дотронуться огрубевшими пальцами до моей щеки.
От его чудовищного прикосновения меня передергивает.
Стиснув зубы, испуганно озираюсь по сторонам в поисках людей – случайных прохожих, которые могли бы мне помочь, но поблизости, как назло, никого. Как будто весь двор вымер по заказу этих двух подонков.
Сердце яростно молотит в груди, разгоняя по венам адреналин, ноги не слушаются, взмокшие ладони ощутимо подрагивают. Я не просто их боюсь, а испытываю самый настоящий первобытный ужас от возможных вариантов того, что меня ждёт.
Я уже, разумеется, догадалась, кто подослал ко мне этих людей. Кое-кто был прав, что он не остановится, если его вовремя не поставить на место. Но я-то думала, что сама со всем справлюсь и не осознавала, насколько на самом деле опасен этот распущенный подонок.
Вот дура!
Какой теперь будет цена моих принципов?
– У меня есть деньги… Сколько нужно? – заметив, что один из отморозков отвлёкся на приглушённый лай собаки, повернув голову на звук, я шепчу едва слышно лысому мужику в надежде хитростью переманить на свою сторону, но он не успевает даже отреагировать на моё предложение.
В эту же секунду я ощущаю жгучую боль в районе предплечья от того, что меня агрессивным движением хватают и тянут на себя.
Мужик, которого его напарник назвал Жуком, беспардонно отталкивает своего знакомого в сторону, а меня, ускорив шаг, рывками тащит за собой.
Теперь и я вижу причину, по которой он занервничал. Мимо одного из подъездов на приличном расстоянии от нас, держа своего пса за поводок, неспешно проходит какой-то паренёк. Совсем ещё мальчишка…
– Не вздумай орать! – грубо рявкнув, отморозок в чёрной куртке с множеством устрашающих шрамов и мелких свежих царапин на лице, правой рукой красноречиво демонстрирует мне карманный нож в сложенном виде. – Иначе мигом порежу – глазом не моргну. Ещё и мальца подставишь…
Я затравленно киваю, инстинктивно сжав губы, и про себя молюсь, чтобы парень нас не заметил. Потому что ни на секунду не сомневаюсь в том, что этот человек не шутит и вполне может причинить вред ребёнку.
Вскоре мальчишка вместе с питомцем скрываются за входной дверью одного из подъездов, и я облегчено выдыхаю, еле успевая бежать за мужиком со шрамами, который, в свою очередь, всё время ужасно больно сжимал мой локоть и не упускал паренька из виду.
– Надо было обходить двор! – нас догоняет лысый отморозок в спортивной форме, снова намереваясь ухватить меня с другой стороны за руку.
– Лучше сзади иди! – раздраженно командует его напарник, стискивая и дергая мою конечность на себя так, что из моих глаз вот-вот посыплются искры. – Через двор быстрее. Боксёр не любит ждать…
Если до этого у меня где-то на подкорке теплилась надежда, что всё происходящее – просто мой дурной сон, игра воображения, то сейчас я остро ощутила реально приближающуюся угрозу.
Участившийся пульс и нехватка воздуха мешали мыслить трезво, ища способы спастись. Я то и дело запиналась, заваливаясь вперёд, будучи не в состоянии выдерживать темп мужика, который продолжал силой тащить меня за собой. А он от моей нерасторопности яростно матерился, подгонял, жёстче обхватывая саднящую кожу своими мощными мозолистыми пальцами.
Я видела, что во второй руке отморозок держит уже открытый нож, который он при любом непослушании с моей стороны готов применить по назначению.
Ситуация видится мне безвыходной, от чего в висках грохочет и становится тяжело дышать, но я просто обязана что-то придумать! Именно сейчас, иначе у проклятых гаражей мои шансы на спасение будут ничтожны.
И тут у моего обозлённого донельзя конвоира зазвонил телефон.
Противная писклявая мелодия заставляет его грязно выругаться и замедлить шаг. Отморозок в чёрной куртке сначала силится достать свой мобильник той же рукой, в которой держит нож, но потом, чертыхнувшись, криком подзывает к нам своего напарника.
– Лысый, подойди! Ответить надо! – басит, грозно оглядываясь, но шагать в сторону гаражей вместе со мной не перестаёт.
При очередной торопливой попытке достать телефон, мужик неуклюже роняет нож на землю и спешит поднять его, потянув меня за собой.
Воспользовавшись тем, что подонок в спортивной куртке ещё нас не догнал, я за секунду принимаю решение в очередной раз споткнуться, но в данный момент проворачиваю этот финт намеренно. Свободной рукой хватаю все, что попадает под открытую ладонь – несколько мелких камней и горстку земли, на ощупь похожую на обычный песок, и, не раздумывая, швыряю это всё в искалеченное шрамами лицо подонка, который, нагнувшись, как раз провернулся ко мне.
– Ах ты, сука!
Он мгновенно начинает тереть глаза и машинально ослабляет хватку, чем я ошалело пользуюсь, выдернув свою руку и со всей дури рванув в сторону.
– А ну стой, тварь! – доносится разъярённый голос лысого мужика за моей спиной, но я, ослеплённая безумным желанием спастись, со всех сил несусь в направлении своего двора.
Мне обязательно сейчас кто-нибудь поможет!
Около моего дома постоянно ходят люди. Главное, успеть добежать и позвать на помощь.
Сердце подпрыгивает к горлу, оглушая, но я продолжаю что есть мочи молотить руками вдоль корпуса, ускоряя темп.
Быстрее… Быстрее… Быстрее!
Оказавшись около арки в свой двор, я чувствую невероятный прилив сил, словно у меня открывается второе дыхание.
Я успею!
Я смогу!
Я оторвалась…
Осталось совсем чуть-чуть…
Сейчас точно кого-нибудь встречу!
Но как только я миную оставшуюся преграду и буквально залетаю в родной двор, успев лишь увидеть торец своего дома, как прямиком попадаю в ловушку собственной недавней травмы.
Перед глазами, словно по щелчку выключателя, тухнет свет, оставляя меня в ужасающем тумане. Я всё ещё нахожусь в движении, как ненормальная, пытаясь проморгаться, но от этого темнота вокруг становится в разы гуще.
Только не это!
Отчаянно луплю себя по щекам, когда возникает ощущение начинающейся потери контроля над своими заплетающимися ногами.
Нельзя останавливаться!
Нужно бежать!
Кто-нибудь обязательно увидит меня и поможет! Спугнет подонков, которых наняли причинить мне вред…
В следующее мгновение моя голова отлетает в сторону от оглушительного удара кулаком в челюсть. Но упасть мне не дают, тут же подхватывая и грубо оттаскивая куда-то в сторону.
– Резвая дура! Точно, как моя бывшая… Та по-хорошему тоже не понимала…
– Угомонись! Нам сказано привести и проконтролировать, чтобы Боксёр ей достаточно вломил, а не самим руки распускать.
– А как, по-твоему, я должен был её остановить? Она вообще-то тебе в рожу камни кинула…
– Всё, заткнись! И так уйму времени потеряли! Она в сознании вообще? Вылупилась, как неживая… Перезвони Боксеру и скажи, что скоро будем. Пойдём в обход!
Когда я немного прихожу в себя, начиная видеть очертания гаражей, то с ужасом понимаю, что меня, беспардонно перевалив через плечо, как мешок картошки, тащит на себе мужик со шрамами.
Лысый отморозок идёт совсем рядом и, заметив мой осмысленный, бегающий от паники взгляд, удовлетворенно хмыкает и машет перед лицом своим ножом.
– Телочка очнулась! – гнусаво сообщает своему напарнику, злорадно улыбаясь.
– Смотри, чтобы не рыпалась! Почти пришли уже… – резко ставит меня на ноги, разворачивая по направлению своего движения. – А ты, давай, двигай живей! И без фокусов! Второй такой ошибки я тебе не прощу, гадина! До сих пор глаз щиплет…
Мужик в чёрной куртке воинственно подталкивает меня вперёд, направляя, а сам, достав нож, идёт следом.
– Давайте договоримся! – игнорируя легкое головокружение, произношу не своим голосом, стараясь сконцентрироваться.
Моя возможность видеть омрачается теперь только блеклыми серыми пятнами перед глазами – зрение практически пришло в норму.
Отморозки на мою фразу-предложение никак не реагируют, лишь сильнее подгоняют вперёд по узкому проходу между гаражами.
Через несколько секунд на небольшом участке земли рядом с какой-то помятой ржавой машиной без колёс я замечаю огромного плечистого мужика, который медленно затягивается, вальяжно развалившись на старой бесхозной покрышке.
Сгорбившись под его лютым взглядом, я непроизвольно пячусь назад, но тут же натыкаюсь на острие ножа одного из отморозков.
– Чего так долго?! – дерзко возмущается, требуя ответа от моих сопровождающих.
– Да сбежать от нас вздумала, падлюга… – неуверенно бормочет лысый мужик, трусливо отводя глаза и потирая переносицу.
– Слушай, Боксёр, тут по лайту пока надо… – вмешивается в разговор отморозок со шрамами. – Но, чтобы в больничке пару неделек повалялась… Это пожелание заказчика.
От услышанного меня начало трясти. Округлив глаза, я судорожно открывала и закрывала рот в тщетной попытке подобрать нужные слова, которые должны были спасти меня от расправы. Но не могла произнести ни звука.
– Кто ей уже морду разукрасил? – недовольно откинув окурок в сторону, одним ловким прыжком огромный мужик по кличке Боксёр оказался прямо передо мной.
– Так это… Не знаем… Было уже так… – запинаясь, стал лепетать подонок в спортивной форме.
– Рот ей Лысый разбил, когда она свалить пыталась. А на башке реально всё так было…
Только сейчас я ощутила ноющую боль в районе челюсти и сладковатый привкус крови на распухшей губе.
– Держите её, – смачно харкнув на землю, Боксер начал мерзко хрустеть пальцами на руках, словно разминаясь. – По рёбрам сейчас пропишу несколько раз, как заказали… А ты не рыпайся, дохлая, – целее будешь…
– Подождите! – с ужасом взвыла, когда отморозки грубо схватили меня за руки с обеих сторон, фиксируя на месте, точно боксерскую грушу. – Я уже всё поняла и сделаю так, как просит… ваш заказчик… Клянусь! Но если бы вы знали, из-за какой ерунды сейчас хотите меня искалечить…
– Заткните ей рот! – раздраженно сморщившись, приказывает Боксер.
– Нет! Прекратите! У меня семья… – успеваю истошно выкрикнуть до того, как огромная шершавая ладонь подонка в чёрной куртке зажимает моё лицо, частично перекрывая доступ кислорода.
– Здесь у всех семья… – противно усмехается лысый мужик в спортивном костюме, резко заведя мои руки за спину.
Не выдержав, я всхлипнула от унижения и безысходности.
В памяти всплыл случай недельной давности, когда троих парней, угрожавших мне, спугнул он. Так вовремя появился, что я не знала, как его благодарить…
Но сейчас никто не знает, где я…
Никто не поможет и не спасёт.
Мне не справиться с тремя отморозками одной – силы не равны. Да и, судя по диким воспалённым глазам и частому прерывистому дыханию человека, который сейчас готовится сломать мне рёбра, он явно под чем-то.
Взывать к его жалости абсолютно бесполезно, как и к сочувствию подонков, ждущих зрелища.
– Крепче держите! – грозно командует Боксер, занеся свой громадный кулак для первого удара.
Глава 1
Почти за две недели до событий пролога.
POV Егор
– Хах, Лех… Я надеюсь, ты шутишь?! – всматриваюсь в сгорбленный силуэт невзрачной представительницы женского пола, которая одиноко ютится на облезлой коричневой скамейке (точно такого же цвета, как и её безразмерная кофта), и тупо пялится в одну точку.
– Ты же сказал – выбери любую, – издевательски лыбится этот зажравшийся гад, самодовольно протирая ладонью правой руки свои наручные часы – те самые, которые примерно десять минут назад поставил на спор. – Только что уверял меня в пабе, что все они одинаковые… Чем эта плоха? Тем, что не при полном параде и сама к тебе на шею не прыгнет? Девушка явно грустит и жаждет мужского внимания. Так что давай! Дерзай, Казанова! Докажи, что достоин носить эксклюзив!
За этими словами следует сдавленный пьяный смешок Журавлева и демонстрация запястья левой руки с дорогущими часами.
– Или ты всё-таки ещё не полностью восстановился после того, как… – мой красноречивый недобрый взгляд заставляет его вовремя заткнуться. – Ну, сам знаешь… Кстати, забыл сказать, батя тогда всерьёз испугался, что ты не скоро вылезешь с больняка, и придется назначить начальником отдела Трофеева. А ты, красавчик, быстро оклемался и вернулся к работе. Молоток! Не зря я тебя к нам перетащил – знал, что не подведёшь и не кинешь старого друга!
Лёха, слегка покачиваясь после пяти стопок добротного коньяка, покровительственно хлопает меня по плечу, негласно намекая на своё превосходство, чем, разумеется, начинает бесить.
Так было почти всегда. С детства.
А я, как и раньше, хотя мне, на секунду, уже тридцатка, продолжаю попадаться на его явные провокации.
Вот, например, в этот тупой спор в баре на фига ввязался?
Мне что, случайных женщин в постели не хватает? Или движухи? Азарта? Самоутверждения?
А, может, реально очень хочется присвоить себе оригинальные брендовые часы за десять тысяч долларов, купленные этим позером в Германии специально для себя?
Да, мы давненько не виделись с Журавлёвым и прилично налакались в пабе, вспоминая былое и перетирая насущное, но нам давно уже не по шестнадцать лет, чтобы брать друг друга на «слабо». Тем более, кажется, на свежем воздухе я начинаю стремительно трезветь, понимая абсурдность и нелепость нашего так называемого пари.
Лёха будто считывает мои мысли и раздражающе скалится, предвкушая слив. И эта его ухмылка победителя по жизни, высокомерный насмешливый взгляд действуют, как огромная красная тяпка на моё решение капитулировать и свести дерьмовый спор в шутку.
Машинально, через футболку, начинаю потирать шрам на животе, который до сих пор периодически чешется и зудит.
Стискиваю зубы и как бы невзначай пытаюсь добиться пережеребьевки.
– Журавлев, ну будь человеком! Я же нормальный мужик, хочу повеселиться, удовольствие от всего этого процесса получить, а не отмываться потом полчаса в душе от слез этой дамочки. Она явно там сидит и ревет… Видно же, что полнейший унылый неадекват! Да и по ходу старая какая-то… Мы так не договаривались! Вон, смотри лучше, какая позитивная рыжеволосая студенточка идёт! С виду она строптивая… Давай её! – провожаю взглядом длинноногую красотку, уверенный в том, что этот олух в конце концов сжалится и пойдет мне навстречу.
– Серьёзно, Егорыч? В том, что ты задуришь голову молодой девахе, я ни разу не сомневаюсь. Они хорошо клюют на эту твою наглую, смазливую физиономию, кубики на прессе и незамысловатые комплименты. Это скучно, и не стоит моих эксклюзивных часов. А вот та потерянная душа на скамейке – совсем другое дело. Её точно не разведешь!
Я нехотя перевожу глаза на откровенно неинтересную для меня женщину, силуэт которой, если прищуриться, практически сливается со скамейкой.
Она по-прежнему сидит скрючившись и не замечает ничего вокруг.
– Пф, да наоборот! С этой будет в разы проще. Разве ты не видишь, что она – несчастная старая дева, или же, напротив, – глубоко замужняя неудачница? На второй тип даже больше похожа… Стоит мне с ней заговорить, сделать вид, что интересны её проблемы, подать галантным жестом одноразовую салфетку, как она сама тут же набросится на меня, и будет умолять переспать с ней. От такой ещё потом, большая вероятность, что не сразу отделаешься… Приставучие слишком.
– Так что тебе не нравится, не пойму? Ты же у нас как раз спец по развлечению замужних девчонок! Сам же говоришь, что в последнее время ловишь нереальный кайф от того, что пользуешься чужими женщинами. Сплошной фан и никаких обязательств… Или ты, Шипицин, отменно заливать научился за то время, пока мы с тобой не виделись? – и смотрит на меня выжидающе, ехидно прищурив правый глаз.
– От своих слов не отказываюсь. Но обычно я выбираю девушек посимпатичнее и подороже… – снова кидаю брезгливый взгляд в сторону скамейки, искренне надеясь, что ревущая неудачница уже каким-то чудом свалила оттуда, и Леха будет вынужден поменять её на кого-нибудь поприятнее.
Однако, по закону подлости, хозяйка стрёмного коричневого балахона словно приклеилась к этой злосчастной трухлявой деревяхе.
– Ну а сейчас выбираю я – в этом вся фишка, Егор. Давай, Шипицин! Вперёд! Харе со мной болтать – иди лучше девушку развлекай!
– Ага, бегу, – обреченно выдыхаю, понимая, что веселья мне сегодня больше не видать, как и ускользнувшей из виду огненно-рыжей студенточки. Да и, что там: я уже мысленно настроился забрать брендовые часы у этого заносчивого сноба. – Сколько у меня времени на всё? Сутки? Двое?
– Неделя. До следующей субботы включительно. Я в воскресенье уже улетаю обратно.
– Неделя? Да ты необыкновенно щедр, друг мой. В чем подвох?
– В том, что эта зашмыганная со скамейки тебе точно не даст! Чуйка меня ещё никогда не подводила. А вот Антонина Юрьевна будет счастлива…
– Антонина Юрьевна как всегда пойдёт далеко и надолго, – чересчур агрессивно прерываю Журавлева, еле сдерживая себя, чтобы не врезать ему по довольной роже. Очередная провокация, чтобы вывести меня из себя, действует, но мне уже не шестнадцать – тупо вестись и так легко тешить Журавлевское эго. – Всё, закрыли тему.
– Окей, тогда жду фотки. Можно и видео… Ну, а пока, если ты не против, я вон с того угла понаблюдаю за тем, как тебя пошлют. Потом можем поехать в другой бар, чтобы утопить твои понты в отношении баб в чем-нибудь сорокоградусном…
– Посмотрим, – твёрдо кидаю на ходу и, не глядя на Журавлева, ускоренно направляюсь к своей цели.
Я планирую начать знакомство шаблонно, не заморачиваясь, потому что это всегда работает. Разница лишь в последовательности готовых фраз, которые я перебираю уже по ситуации и степени сопротивления.
За метров десять до нужной скамейки я привычным движением поправляю расстегнутую ветровку, заранее натягиваю заинтересованную улыбочку, и прихожу в откровенное замешательство от крупных капель дождя, которые вдруг начинают накрапывать с какой-то адской силой. Но женщину в коричневом одеянии неожиданная выходка погоды явно не коробит. Она упорно продолжает смотреть себе на ноги, игнорируя вмиг намокшую скамью вокруг неё, не говоря уже про голову и одежду.
Похоже, идея присесть к ней и начать непринуждённый разговор провалилась с треском.
Спиной чувствую, что Лёха внимательно следит за тем, как я замедляю шаг и останавливаюсь напортив женщины, так и не сообразив, что мне делать дальше. Готов поклясться, что в голове у меня даже заучит издевательский гогот Журавлева, который предвкушает свой триумф.
Черт подери, какой тупняк!
Я реально хочу свалить, всем телом ощущаю ужасное раздражение и сопротивление, которое лишь усиливается от силы дождя, но ещё какое-то время молчу и не двигаюсь с места. Пытаюсь рассмотреть, найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы обратится к этой страдалице, но не вижу ничего нового.
Мне даже на миг становится её жаль, ведь насколько надо отчаяться, чтобы бездвижно сидеть под ливнем и терпеть неприятную тяжесть мокрой одежды.
Вот оно! Схема «жалостливый добряк».
– Девушка, с вами всё в порядке? Может, я могу чем-то помочь?
Не знаю, какой именно ответ меня бы удовлетворил в данной ситуации, но я явно не ожидал того, что последовало за моим участливым вопросом.
Глава 2
POV Агата
– Осторожно! – кто- то истошно прокричал у меня над ухом как раз в тот момент, когда я почувствовала резкий удар колесом по бедру и приземлилась пятой точкой на грязный асфальт, больно ударившись правым локтем об бетонную поверхность. – Вы что, ослепли?
Резво откинув велосипед в сторону, парень, которому на вид лет двенадцать-тринадцать, кинулся помогать мне встать.
– Сильно ушиблись? – испуганно спросил он, растеряно оглядывая меня с ног до головы. – Черт, у вас здесь кровь!
– Разве? – заторможено опускаю глаза на то место, куда уставился подросток.
Да, локоть содран, но ничего ужасного в этом не вижу, поэтому просто оттягиваю вниз закатанные рукава кофты, чтобы успокоить чересчур впечатлительного парня.
– Ерунда!
Но как только пытаюсь сделать шаг вперёд, перед глазами резко темнеет, и меня начинает бесконтрольно вести в сторону. Однако подросток успевает помочь мне удержать шаткое равновесие.
– Что с вами? Вы не можете идти? Надо скорую вызвать?– встревоженно тараторит он, но я отрицательно качаю головой и усиленно моргаю, чтобы быстрее прийти в себя.
– Всё в порядке.
– Точно? Может, вас до дома проводить? Где вы живёте?
– Слышь, Димон, тебе же сказали, что всё отлично! Поехали, давай!
И только сейчас я замечаю, что парень был не один. Чуть поодаль, облокотившись на велосипеды и подозрительно прищурившись, стоят ещё два подростка.
– Да она бухая по ходу! Валить надо, – будто я не в состоянии это услышать, подает голос тот, который до этого молчал. – Иначе бы не петляла так, не давая тебе её объехать…
– Замолкни, Дэн! – сердито перебивает его подросток, всё ещё стоящий рядом со мной, затем обращается ко мне. – Вы уверены, что вам не нужна помощь?
– Не нужна. Голова закружилась… Бывает иногда.
– Давайте я вас хотя бы до ближайшей скамейки провожу?
Я хотела ещё раз осмотреться и отказать, но по тому, как меня продолжало мутить, поняла, что идея присесть и прийти в себя не так уж и плоха.
– Спасибо, – слегка кивнула и парень, аккуратно придерживая меня за левый локоть, повёл куда-то в сторону, а потом действительно помог сесть. – Я в норме. Беги к друзьям!
– Извините… За то, что наехал на вас.
– Да ты не виноват… – махнула рукой куда-то в сторону, игнорируя усиление головокружения. – Это я настолько провалилась в свои мысли, что не замечала ничего вокруг… Ладно, иди! И спасибо, что помог.
Подросток дружелюбно улыбнулся и вмиг скрылся из виду. Впрочем, я за ним и его приятелями больше не следила, так как головная боль заставила меня прикрыть лицо ладонью и зажмурить глаза.
Сложно сказать, сколько я так просидела, но, как только почувствовала себя немного лучше, сразу же потянулась рукой за телефоном.
Ни одного пропущенного звонка или смс-сообщения от мужа.
Ничего.
Ему всё равно?
Нахожу на дисплее иконку почты, нажимаю на неё и открываю последнее входящее письмо от лаборатории.
Наверное, раз десять перечитываю результат анализа и расшифровку, ощущая во рту привкус горечи и разочарования. Если бы что-то было, то кровь бы уже не обманула.
Значит, действительно ничего. Снова.
Хочу убедить себя, что всё к лучшему, что сейчас действительно не время, но не могу. Наш брак будто начинает разваливаться, и я не знаю, как можно это остановить.
Впервые за восемь, почти девять, лет я чувствую себя такой беспомощной и опустошённой, что готова кричать во всё горло до хрипоты. Только это не поможет.
Делаю глубокий вдох, вытираю непрошеные слёзы и пытаюсь успокоиться.
Я сильная!
Я со всем справлюсь!
Но через пару мгновений меня вновь начинает трясти от мучительных рыданий.
***
Толик сегодня будто с цепи сорвался.
Я его не узнавала и не хотела верить в то, что от него слышала.
Наверное, сама виновата: не стоило в такой морально тяжелый для него период поднимать этот вопрос. Да и вообще лишний раз высказывать своё недовольство. Надо было перетерпеть, переждать… Но я очень устала от того, что происходит сейчас.
Мы в последнее время и так слишком много и часто ссорились, но как только я отвезла Полину на каникулы к родителям, мужа будто окончательно прорвало.
Последнюю неделю каждый божий день я, согнувшись калачиком, пыталась заснуть на кухонном диване в слезах от его словесных нападок, незаслуженных обвинений и обзывательств, надеясь, что Толик остынет и придет мириться. Просто обнимет, прижмёт к себе поближе и скажет, что погорячился. Что мы с дочерью для него важнее всего на свете, и ради нас он будет стараться. Что всё по-настоящему хорошо, чтобы я ни о чем не беспокоилась.
Но мой муж слишком гордый и, даже если неправ, никогда этого не признаёт. Потом ведёт себя как ни в чем не бывало и утверждает, что я выдумываю проблемы на пустом месте. А я люблю его слишком сильно, чтобы позволить нашей семье развалиться из-за временных трудностей и недопониманий. Так сильно, что иногда страшно.
Однако сегодня я не выдержала и взорвалась. Пришла замученная и в очередной раз слегка выбитая из колеи после субботних консультаций перед экзаменами у студентов, переделала наспех домашние дела, приготовила любимое блюдо мужа – запеченную свинину с овощами, позвала Толика к столу, чтобы по-человечески поговорить, поделиться своими переживаниями, обсудить происходящее, помириться, но так и не притронулась к еде.
– Это что такое? – муж небрежно швырнул на стол знакомую коробочку и остался стоять, дожидаясь объяснений.
Тон, заданный им, был определенно не радостным.
– Я как раз хотела с тобой об этом поговорить… – несмело начала, присев для уверенности на стул, и ожидая, что Толик последует моему примеру. Но он продолжал нависать и сверлить хмурым взглядом. Ладно… – У меня была задержка. Точнее, она до сих пор есть. Но я не беременна.
– Это точно?
– Да. Тест, видимо, был бракованным, поэтому я для верности сдала кровь. Мне как раз недавно результат пришёл… – произношу это, игнорируя нарастающий ком в горле. Негативная реакция мужа на возможность повторно стать отцом – красноречивее любых слов, и это меня нестерпимо ранит. – Беременности нет. Видимо просто сбой.
– Вот и прекрасно! – Толик наконец-то садится за стол, начинает нарезать себе свинину и приступает к еде, откровенно теряя интерес к теме, которая меня очень волнует.
– Вот и прекрасно? – всё же осмеливаюсь переспросить. – Что это значит?
– А это значит, что если бы что-то было, то ты бы всё равно делала прерывание. И вообще, ты же там какие-то таблетки пьёшь…
– Нет, не пью! – вспыхиваю я. – Больше года не пью противозачаточные, потому что хочу второго ребенка. Очень хочу! Я тебе об этом уже много раз говорила, но ты постоянно игнорируешь. Мне уже тридцать! Когда, если не сейчас? Полина достаточно самостоятельная – второй класс закончила. Она давно просит братика или сестрёнку… Да и ты мне в свое время обещал, что обязательно родим второго…
– Ты серьезно, Агата? Опять, что ли, с дурой этой своей многодетной общалась, и она тебе мозги запудрила? Какой нахер второй ребенок, если ты с одним не справляешься? По дому ничего не успеваешь делать, вечно в своём универе пропадёшь с этими тупоголовыми студентами… И вообще, где ты у нас тут видишь место для ещё одного человека?
– Но мы всё равно планировали покупать жилье побольше. У меня есть небольшие сбережения в банке, ты же в курсе… Вот скоро найдёшь работу, тогда сможем ещё подкопить и ипотеку взять…
– Кстати, об этом. Сколько у тебя там осталось? Мне тут может вложиться придётся, чтобы потом нормально заработать. Я ж не просто так дома сижу, как ты мне тут вчера ныла, а над новой прогой тружусь в поте лица. Мужик один, начальник крупный, хорошие деньги предлагает, если она тестирование пройдёт и его устроит…
– Нет, – сухо отвечаю и встаю из-за стола, внешне стараясь выглядеть решительно.
– Нет, что? – раздраженно переспрашивает Толик, шумно отодвинув от себя пустую тарелку.
– Я больше не дам тебе денег из запасов. Хватит! Ты недавно и так забрал почти половину на свой предыдущий проект и не вернул обратно. Плюс – ты снова ноут себе менял, так как старый со злости разбил… Примочки к нему всякие покупал. Я что хочу сказать: мы никогда не накопим на первый взнос, если будем постоянно тратить больше, чем зарабатываем.
– Ты это что, сейчас меня носом в неудачный контракт и мою ошибку тычешь? Какой же ты стала расчетливой и корыстной дрянью!
– Толик, я не могу всё тянуть одна! Ты больше шести месяцев не работаешь… Ни одной копейки не принёс в семью. А я уже столько дополнительных часов себе в университете выбила, что банально не справляюсь, понимаешь? Физически не справляюсь. Вчера звонил тренер Полины – пора уже ему деньги за форму вернуть. Он и так пошёл нам навстречу. И неплохо бы абонемент по льготной цене на следующий год заранее купить… Родителям моим надо ещё отправить хоть немного на расходы, пока Поля у них гостит.
– Как же ты достала! Деньги, деньги, деньги… Только о бабках и думаешь! Это из-за тебя у меня ничего не выходит! Вечно лезешь ко мне, истеришь и всё портишь! – проорал Толик и вышел из кухни, агрессивно хлопнув дверью. – Идиотка!
Я обессилено рухнула обратно на стул и уставилась в стену. Горькие слёзы от незаслуженных обвинений уже давно струились по щекам, голова гудела. А в мыслях был один единственный вопрос: «Что я делаю не так?»
Через силу заставила себя успокоиться, встать, убрать грязную посуду за мужем и свою нетронутую, уже давно остывшую еду. Хотя я чувствовала противную слабость и ощущала явное недомогание, но вынудить себя хоть что-нибудь съесть так и не смогла. Стояла застывшей статуей у окна, всхлипывала и подбирала слова для очередного диалога с Толиком, но вдруг поняла, что мне срочно нужно выйти на свежий воздух, отрезвить мысли.
Я буквально начала задыхаться в нашей небольшой кухне, в четырёх стенах… Одна со своими проблемами. Однако я также осознавала, что к мужу сейчас лучше не соваться, чтобы избежать очередной вспышки скандала. Каждому из нас надо остыть.
Поэтому накинула на домашнюю футболку и штаны первую попавшую кофту, висевшую на вешалке в коридоре, натянула старенькие рибоковские кроссовки, в которых я обычно бегала в ближайший магазин за продуктами, и только протянула руку к ключам от квартиры, лежащим на тумбе, как из комнаты в дверном проеме резко возник взбешенный Толик.
– Куда собралась?
Пока я замерла, закусив щеку, и искала в себе силы, чтобы вновь не разрыдаться, а безразлично что-то ответить, он не раздумывая выпалил:
– А хотя – вали! Можешь даже на всю ночь к подруге своей бежать, обиженку строить! А она пусть с тобой поделится, как нынче одной с детьми без мужика живётся… Вдруг тогда у тебя последняя извилина заработает, и ты начнёшь к мужу уважительно относиться и ценить то, что имеешь.