Игры с символами
– Кто-нибудь, кроме меня заметил, что мы едем в автобусе битком набитом ужасно плохо одетыми людьми? – поинтересовалась Юля театральным шепотом у друзей.
Елена чуть привстала со своего места и огляделась. Да уж! Модными нарядами здесь никто не блистал. Большинство пассажиров были женщинами неопределенного возраста. Они все, как одна, были одеты в длинные темные юбки и свободные блузы мрачных расцветок, от болотного, до блекло синего. И все смотрели на мир как-то затравлено и устало.
Конкуренцию этим барышням составляли бывалые туристки, в чью компанию затесалось четверо мужчин. Это была еще та публика. Все одеты в спортивном стиле, довольно объемистые, в смысле, страдающие излишним весом, а так же и отсутствием хоть какой-то видимости интеллигентности.
Елене начало казаться, что ее саму и ее коллег перебросило на машине времени в конец девяностых годов прошлого века. В период бурного перехода от советских устоев к зарождающемуся капитализму. Тогда было много вот таких вот товарок и товарищей резко подавшихся по велению моды в религию. Это были люди, спокойно принимающие коньячку на последних сидениях туристического автобуса, а потом обвязывающие головы платками, кутавшиеся в плащи, под которые закатывались до колен спортивные брюки для похода в храм.
Сейчас, к счастью, никто не пил спиртного и не маскировал свой привычный внешний вид. Заядлые туристы уже не стеснялись совершать паломничество по святым местам в коротких топах, обтягивающих приличной округлости животы и в джинсах с заниженной талией, где телеса нависают над плохо прикрытой задницей гармошкой жировых складок. Но и эта публика сейчас быстро навязывала косынки на головы. Хотя кое-кто поступил более разумно, натянув бейсболки с различными разрекламированными брендами. И эти люди едут на экскурсию в монастырь!
– Да уж, – ответила она подруге. – Компания у нас еще та подобралась. Самое оно для культурного отдыха.
– Кстати, а зачем мы туда едем? – поинтересовалась Гелла, выглядывая из-за Юлиного плеча. – Кроме культурного отдыха, конечно.
– Только ради него, – успокоила ее Елена. – Я давно хотела побывать во Пскове и Новгороде. Люблю я эти города. Все же сердце родной страны и прочее-прочее. А в тур-бюро на эти выходные был лишь такой вариант. Но лично я не против посетить мужской монастырь. Он, межу прочим, еще в двенадцатом веке был основан.
– Круто, – оценил Алек. – Я вообще люблю всякие такие дела. Да и просто отдохнуть хочется. Не все же в городе торчать. А там, наверное, красиво.
– А я последний раз была на экскурсии чуть ли не в школьные годы, – поделилась Юля. – Так что, это классно. А что там еще в монастыре хорошего?
– Не знаю, – беспечно отозвалась Елена. – Но мне все равно. Только подумайте, как это романтично. Мужской монастырь. Кстати, я давно заметила, что в монахи обычно подаются одни красавчики.
– Лена? – Гелла сделала «страшные» глаза. – Ты хочешь сказать, что везешь нас в место, где куча красивых, но недоступных мужчин? Да это почти преступление!
– Вот именно, – без всякой логики подхватил Алек. – Я тоже думаю, что это преступление для любого нормального мужика запираться где-то только в компании себе подобных, да еще добровольно давать обет безбрачия. Мы едем в большой сумасшедший дом.
– Надеюсь, что он будет достаточно красивым, – усмехнулась его дорогая подруга. – Мне хочется эстетики.
– Крутая эстетика, если ее нельзя потрогать, – все так же наигранно надулась Гелла.
– Вот, девочки, – обратилась иронично Елена к ней и Юле. – У нас будет шанс чуть очистить свои грешные души, поборовшись с искушением.
– А вы справитесь? – недоверчиво поинтересовался Алек. – Хотя какая разница. Главное, что эти странные парни в черных платьях справятся. Вот ведь для вас облом, девочки.
– Забудь, – отмахнулась Елена. – Я же говорю, это романтично. Люди, совершившие такие жертвы во имя веры. Круто же!
– Самое странное, Лена, – уже серьезнее заметил Алек. – Что ты, похоже, в это искренне веришь. В их соблюдение обетов.
– Да, – она тоже кивнула совершенно серьезно. – Милый, мне хочется в это верить. И я серьезно уважаю их выбор. Сам же знаешь, за все на свете надо платить. И они платят. И держатся с достоинством. По-моему, это заслуживает уважения.
– А я так считаю, – в любимом игривом тоне заявила Гелла. – Что мы принесем им большую пользу, явившись на эту экскурсию. Должно же в их жизни присутствовать иссушение? А то о какой цене будет иначе идти речь?
Алек усмехнулся. Ему было не очень интересно, с чего это его дорогую подругу потянуло в этот монастырь. Он понимал, что она, скорее всего, просто устала. Вот и все. И ей захотелось приключения. Причем еще и обязательно с культурно-развлекательной программой. Да к тому же он знал, что Елена обожает архитектуру и ощущение древности, которые присущи монастырям. Это должно стать хорошей энергетической подпиткой для нее. Он и сам был рад поездке. Хорошо так вот прошвырнуться куда-то. Без громоздких чемоданов, без вокзальной суеты. Сел и едешь с удобствами. А там тебе и гостиница в Новгороде заказана, и ужин. Да и чего бы не посмотреть на монастырь? Если он такой древний, то это, и правда, интересно. В общем, классно, что можно просто отдохнуть.
Год назад они открыли «Бюро магических услуг». И как ни странно, их с первого же дня завалили работой. Год прошел просто феерично. Несколько по-настоящему серьезных и даже опасных дел раскрыто. Вот чуть больше двух месяцев назад они поймали одного маньяка. Случай попался очень запутанный и весь какой-то маскарадный, а потому суматошный, выматывающий. Еленина идея вырваться хотя бы на выходные в какую-то культурно-развлекательную поездку была лично им, Алеком, встречена с немалым энтузиазмом. Так же сразу согласилась ведьма Гелла из отдела снятия порчи и сглаза их родного «Бюро магических услуг». И к немалому неудовольствию мага – Юля, их штатный медик. Женька, демонолог, не слишком-то любящий всякие походы по святым местам обещал приглядеть за Бюро в их отсутствие. Макс и Наташка добровольно остались в городе, надеясь выкроить время и просто пообщаться с собственным ребенком. Люда и Володька переживали бурный роман. А Влад, экзорцист, редкий специалист Бюро, а по совместительству, нынешний Еленин любовник, еще два дня назад укатил в Санкт-Петербург, чтобы уладить там какие-то свои старые дела. Похоже, именно его отсутствие подвигло Елену на приключения. Влад был просто маниакально ревнив, и теперь у нее появился небольшой шанс просто развеяться без него. Так и получилось, что Алек в компании трех дам отбыл отдыхать душой и телом. Ну, или хотя бы только душой, как на том настаивала Елена.
– Дорогие друзья! – приторным голосом на весь автобус врубилась гид. – Вот мы и достигли нашей первой остановочки. Поверьте, это уникальная возможность посетить Благовещенский монастырь. Он только недавно был открыт для посетителей. Удивительной красоты храмы, парк, … и многое другое ждет вашего внимания. Автобус сейчас уезжает на стояночку, а вернется он за нами в четыре часа вечера. Пока же у нас есть уникальная возможность побывать на ярмарке, которую вы уже видите из окон, и зайти в деревне в ресторан. Специально для туристов там предлагают настоящую монастырскую кухню. Так что вас ждут несколько приятных часов. Желаю получить максимум удовольствия. А сейчас, выходим!
Все вокруг засуетились, вскакивая с мест и заполняя узкий проход между креслами. Их бравая четверка решила не принимать участия в массовой толкотне. С достоинством, выждав, пока автобус опустеет, они последними вышли на небольшую площадь перед воротами монастыря. Они стояли и ждали. Пока рассосется толпа вокруг.
Народ их обтекал, стараясь ни в коем случае не задеть. Уж очень они выделялись на общем фоне. Они не были похожи ни на паломников, ни на туристов. Гелла, приятельница Елены, ведьма, которую дорогая подруга Алека определила в отдел снятия порчи и сглаза, как он успел заметить, предпочитала броские, а порой, и шокирующие наряды. Но сейчас она была одета гораздо скромнее. В черное шелковое платье с кружевной оборкой целомудренно прикрывающей колени. Вернее, она должна была бы выглядеть целомудренно, если бы не была полупрозрачной. Свои ярко розовые волосы, девушка убрала под какую-то косынку, завязанную на манер банданы. Правда, косынка тоже была кружевной, будто отрезанный кусок подола. Еленина подруга Юля, которая тоже имела к их новому магическому проекту некоторое отношение, что все еще не радовало Алека, выбрала самый простой вариант – прямая джинсовая юбка, и белая блузка, на голове голубоватый шарфик. Елена, как и ведьма, тоже предпочла не изменять любимому черному цвету. Широкая юбка с тремя воланами и блузка в деревенском стиле. Талию она затянула широким темно-голубым кушаком. Широкая лента такого же цвета была и в волосах. В принципе, нельзя сказать, что она нарушила обычаи. По святым местам она пойдет точно не с непокрытой головой. Сам Алек выбрал для поездки обычные светлые летние брюки и футболку. В общем, дамы смотрелись слишком стильно, а он слишком интеллигентно. Народ это смущало.
– Шмотки или еда? – поинтересовалась Гелла.
– Я вроде бы еще есть пока не хочу, – несколько растеряно сказала Юля, оглядывая местное столпотворение. – Надо бы размяться. Сидели долго.
– О! – оживилась ведьма. – Врач сказал надо размяться. За шмотками.
Елена кивнула им, предложила встретиться через полчасика у ворот, а сама осталась с Алеком. Они решили перекурить.
– Во всех этих поездках есть одно раздражающее излишество, – заметил он.
– Гид, – догадалась она.
– Нет, ты это слышала? – насмешливо поинтересовался Алек. – Получить все возможные удовольствия от посещения монастыря! Можно подумать, это цирк или хорошо замаскированный бордель.
– Поверь, милый, это еще не самый неудачный оборот из их арсенала, – успокоила его подруга. – Мы в прошлом году с Иринкой были на Украине. Ездили в парк Умань, по-другому его называют Софиевкой. А на обратном пути коллега этой леди, о которой мы с тобой сейчас вспоминаем без видимого удовольствия, рассказывала нам историю любви давешних владельцев этой усадьбы. Особенно тетки по имени София, в честь которой парк и назвали. История любви. Запомнил? – Алек кивнул. – Так вот эту Софочку и ее сестру родная мать продала в рабство на рынке в Греции. Ее выкупил какой-то там богатенький мужичонка. Попользовал девочек, и уехал. Софочка напросилась с ним. А уж в России ее продали какому-то графу, который даже на ней женился. С тем, чтобы подкладывать ее под кого надо за нужные деньги. Ее научили достойно вести себя, привили манеры, даже накачали кое-какими энциклопедическими знаниями. И на все это клюнул князь Потемкин. Который вскоре тоже начал подкладывать свою фаворитку под нужных людей. В том числе и под бедного дядьку, владельца Умани. Тот влюбился и женился. Построил для нее этот парк шикарный при имении. А потом… Вышла незадачка. Он застал Софочку со своим сынком. Ну и … в общем, он этого не пережил. Вот такая тебе история любви.
– Да она же просто шлюха была, – ошарашено выдал ее дорогой друг. – Какая там любовь?
– Точно так же отозвался об этой истории мой четырнадцатилетний двоюродный брат, – известила его Елена. – Когда мы с ним вышли подышать воздухом на зеленой остановке после этого рассказа. Но ты бы слышал, как та гид рассказывала все это. С ужимками и придыханием.
– Пошлость, – поставил Алек диагноз.
– Она самая, – поддержала его подруга. – Ну? А мы с тобой куда?
– Давай съедим чего-нибудь, – предложил он. – Только я в кабак не хочу. Там сейчас толпа. Да и надо бы чего-нибудь легенького.
– Смотри, – она указала куда-то вправо. – Там продают выпечку. Рискнем?
Он обреченно кивнул. Выбора-то не было. Алек ел мало, но часто. И сейчас все равно он хотел перекусить.
Они быстро проскочили ряд цветастых шатров с сувенирами и тряпками, и добрались до лотка с выпечкой. Алек остановил свой выбор на чебуреках, а Елена на жареных пирожках с капустой. Продавщица приветливо разулыбалась им и даже погрела выпечку в микроволновке. В ларьке напротив они нашли соки по вкусу.
– Смотри, – Елена вновь указала надкусанным пирожком куда-то в сторону. Алек обернулся в указанном направлении с некоторым испугом. Он уже настроился на то, что в этом странном месте все и всегда не так. Наверное, его дорогая подруга увидела нечто еще совершенно не совместимое с понятием «святое место». Но он ошибся. Она указывала ему на монастырскую стену. Если у самых ворот стены были явно отреставрированные, свежевыбеленные, чистенькие, как новенькие, то там, куда указывала Елена сейчас, можно было различить неровную поверхность, сложенную из серого древнего камня. Он выглядывал из зелени кустов, так естественно и … как-то особенно значимо.
– Классно, – поделился Алек. – Такая огромная разница! Там истинная древность, а тут, всего в паре шагов, эта современная коммерциализированная вульгарность.
– Эко тебя на природе на высокий стиль потянуло, – чуть насмешливо отозвалась его подруга.
– А ты со мной не согласна? – с вызовом поинтересовался он.
– Не совсем согласна, – лениво сказала она. – Естественно, это вульгарность, торговать у самых стен монастыря, превращая его в пятачок развлечений для туристов. Но вот это далеко не такая уж и современная вульгарность. Между прочим, и двести или триста лет назад, здесь все было так же. Монахам тоже надо на что-то жить. И они везли на ярмарки вино и зерно, хлеб и мед. Местным парням в рясах еще и проще. У них торговые ряды под боком. … И вот опять же. Вспоминается Киев. Точнее. Киево-Печерская Лавра. Там прямо на территории монастыря шла ярмарка меда. А еще монахини продавали иконки и ладанки. И белорусский трикотаж. Деньги за аренду торговых точек шли в казну Лавры. Кстати, я думаю, и здесь так же.
– Вижу, – пробурчал Алек с видом оскорбленного пуританина, наблюдая за священником, который мирно бродил среди лотков и собирал взносы. – Кстати, о смазливых монахах, – он коварно улыбнулся подруге. – Этот чем-то похож на Бреда Пита.
Елена брезгливо поморщилась.
– Бред Пит мне никогда не нравился.
– Да ты что? – искренне изумился Алек, взмахнув чебуреком. – Он же что-то вроде секс-символа теперь.
– Нет, милый, – Елена аккуратно выбросила промасленную салфетку от пирожков в урну и принялась вскрывать сок. – Это женская красота измеряется в Анжелино-джоулях. А этот… не люблю смазливых блондинов.
– Хорошо, – с азартом продолжил ее друг. – А как тебе Том Круз?
– Ну… – она сделала вид, что задумалась. – Симпатяга, конечно. Но тоже как-то уж слишком хорошенький.
– Тогда… – он на миг задумался. – Николас Кейдж.
– Терпеть не могу, – с чувством ответила Елена. – Он слишком пафосный.
– Ну ты вообще! – почему-то вкусы подруги повергли его в шок. – А этот… который Александра играл?
– Колин Фарелл? – она дождалась его утвердительного кивка. – Нет. Не то.
– Назови мне тогда, кто же все-таки тебе нравится, – настаивал Алек. – Должен же быть у тебя идеал? Мел Гибсон?
– Боже упаси! – она опять поморщилась.
– Но как же? Он же знает, чего хотят женщины, – с иронией заметил он.
– Да ну его.
– Тогда… Киану Ривз? … Хотя нет. Это явно не вариант. Влюбляешься в его героев. Но не в него самого.
Елена хотела подколоть друга и спросить, как давно он начал влюбляться в мужских персонажей, но не стала. Ей было хорошо. Спокойно, тепло. Кругом такая красота…
– Ну, назови же хоть кого-нибудь! – взмолился ее лучший друг.
– Как-то даже никто в голову не приходит, – честно созналась она.
– Давай пройдемся по классике, – не сдавался он. – Шон Конери?
– Всегда, – с энтузиазмом кивнула она.
– А Брюс?
– Уиллис? Да, конечно. А еще… Джеймс Вудс. И Джек Николсон. Это же круто почти во всех ужасниках сниматься без грима!
– Да! – обрадовался Алек, но тут же спохватился. – Но я говорю не об их актерской игре. Рассуждай о них, как о мужчинах. С этой точки зрения кто?
– Слушай, вот точно не знаю, – казалось, она и сама расстроилась. – Сейчас кого-нибудь вспомню. А! Этот… Хью Джекман! Который Росомаху играет и Ванхельсинга.
– Хоть что-то, – облегченно вздохнул ее друг. – А то ты меня уже пугать начала. Но Росомахи я тут не вижу. Похоже, тебе точно не до совращения монахов.
– Алек, – серьезно сказала Елена, посмотрев на него. – Возможно, ты вспомнишь, что буквально прямо сейчас я вроде как переживаю один очень бурный роман. Который проходит достаточно нервно. … И вот что-то меня пока не тянет на приключения. И опять же. Роман ведьмы с монахом – это пошлость.
– Верно, – не мог не согласиться ее дорогой друг. – Тогда увлечемся историей и архитектурой.
– А еще и самой атмосферой монастыря, – деловито напомнила она, направляясь к воротам. – Только представь, его лишь год или два назад открыли для посещений. Тут еще практически не натоптано!
Алек согласно кивнул. Елена говорила о том, что есть реальная возможность почувствовать истинную атмосферу святого места. В этих храмах молились и, скорее всего, искренне, не одно поколение монахов. Да там же благодать для любого мага! Чистая энергетика. Бери и кушай. Точнее, впитывай в себя и восстанавливай собственные силы. К тому же, они давно заметили, что в каждом храме, даже на столь небольшой территории, есть свое настроение. Где-то светло и уютно, где-то тягостно, а где-то никак. И это всегда было интересно. Такие впечатления можно было смаковать, как букет дорогих вин. Ну и конечно, дух старины. Это просто деликатесный десерт. Когда дотрагиваешься до камня и… будто касаешься самого времени. И Алек, и Елена просто обожали это впечатление.
Они дождались Геллу и Юлю и наконец-то вошли на территорию монастыря. Билет стоил пятьсот рублей.
– Слушай, – тут же принялся за расчеты Алек. – В нашем автобусе было человек пятьдесят. А я на остановке еще три видел. Это же двести человек. И с каждого по пятьсот рублей! Сто тысяч за день!
– Плюс ярмарка и церковная лавка, – добавила Юля.
– Ну, ладно вам, – миролюбиво отозвалась Елена. – Им еще зимой жить надо. Кто в холод сюда поедет? А есть хочется всегда. Будем считать, что деньги они запасают на зиму, типа солят.
– С корешками и вершками, – усмехнулась Гелла. – Один мой знакомый уверяет, что деньги в природе не растут. Так что… Кстати, а что ты тут говорила про церковную лавку?
– Вон она, – Елена указала на странную постройку. – В церквях лучшее серебро.
Юля с Геллой тут же поспешили в указанном направлении. Елена с Алеком никуда не торопились. Они просто стояли посреди площади и осматривались. Территория монастыря была огромной. Толпы туристов тут просто терялись, так что толкотни и давки при посещении экскурсионных объектов ждать не приходилось. Лично Елену это радовало. Во-первых, она была из тех людей, для которых трое, это уже толпа. А во-вторых, она не любила, когда ей мешают делать то, что она любит. А ходить по храмам и рассматривать все и вся ей нравилось. По крайней мере, в данный момент. Алек решил сделать их отдых еще более комфортным, а потому спешно купил у какого-то улыбчивого монаха буклетик с историей монастыря и с картой для туристов.
– Тебе соврали, – известил он подругу. – Благовещенский монастырь был основан где-то около 1376 года. Как это «около» непонятно. Но именно эта дата упоминается в преданиях. Некий старец Назарий построил уединенный скит на берегу Волхова, под холмом.
– Тоже мне, Мерлин, – усмехнулась Елена. – Спорим, потом ему было видение, что на холме должен быть заложен монастырь?
– Спорить бесполезно, – согласился Алек. – Так и есть. И вот он этот монастырь и заложил. А к середине пятнадцатого века, на общежитии тут было более тридцати монахов. Построен из камня верхний благовещенский собор…. Где он тут у нас? Ага! – радость на его лице тут же сменилась сожалением. – Туда туристов не пускают.
– А в какой пускают? – поинтересовалась Елена.
– Вот в тот, – Алек указал на огромный белокаменный собор.
– Так идем?
Елена, не дожидаясь его, зашагала в сторону церкви. Собор Пресвятой Богородицы был просто великолепен. Построенный в лучших традициях русской церковной архитектуры, он поражал воображение толщиной стен и тонкостью их отделки. Пятистопный, возведенный без подклета, он прямо с площади устремлялся ввысь. На солнце блестели пять золотых куполов. Елене особенно нравился этот стиль. Строгий, и в тоже время, элегантный. Казалось, он был собран из четырех огромных колонн, которые поддерживали среднюю пятую, с широким куполом и огромной главой. Над входом светилось стилизованное изображение солнца.
– Это меня всегда поражало, – поделился Алек впечатлениями. – А потом еще удивляются, что на рассвете христианства их называли солнцепоклонниками.
– Ну, лик Господа есть солнечный лик, – с легкой иронией отозвалась Елена.
Алек театрально трагически вздохнул. Вообще, мага поражала его подруга. Похоже, она серьезно настроила себя на позитивное восприятие всего здесь увиденного. Пока, правда, ее настрой оправдывал себя. Монастырь был красив, как картинка. Но благосклонность Елены все же несколько смущала. Алек начал подозревать, что это все внешние проявления ее истинного состояния. Его дорогой подруге было не очень хорошо. И она приехала в монастырь именно за тем, зачем сюда и принято было ездить. За покоем и очищением души. Ладно…
– Конечно, – продолжала Елена между, тем, вступая в пределы церкви. – Я могла бы тебе прочитать целую лекцию на тему соединения христианской догматики с языческими основами. У народа-то память долгая. Велес в ней жив вместе со святым Власием. Но ты и сам все это знаешь. От сращения культур никуда не деться. Тем более, мы говорим о том, что этот монастырь был основан еще до Никоновских реформ. А староверы родом из богумилов. Так что как тут без солнцепоклонничества?
– Да, – согласился Алек, листая дальше буклет. – Но вот этот конкретный храм совершенно новый. Тот, что стоял на этом месте прежде, во времена Великой Отечественной был уничтожен. Взорвали его. А этот восстановили совсем недавно.
– Оно и видно, – кивнула Елена.
Они проходили под сводчатыми арками, соединяющими пределы церкви. Из длинных узких окон лился солнечный свет. Он играл на мозаичной плитке полов, пробегал искрой по краскам стенных росписей. Над фресками здесь работал очень талантливый художник. Аккуратные длинные мазки, нежные тона фона. В чем-то эта роспись была близка к импрессионистам. Иконы тут тоже были потрясающими. В храме перемешались старинные списки с довольно пристойным новоделом. При трехъярусном иконостасе Царских врат, выполненном в новом иконописном стиле, стояла специальная подставка, названия которой Елена не помнила. На красном бархате этой подставки лежала довольно старая икона Богородицы. Чуть потускневшая от времени, но явно недавно чищенная. Это был один из списков Державной иконы Божьей Матери. Справа и слева в нишах тоже были заметны старые образы. А в западном пределе под резным дубовым навесом, отделанным золотом, стояла рака с чьими-то мощами.
– О! – указала туда Елена. – А вон и сам преподобный старец Назарий.
– Или его ученик, преподобный Игнатий, – сверившись с буклетом, ответил ей друг.
– Надеюсь, он там целиком, – понизив голос, поделилась она опасениями.
– В смысле? – Алек был несколько шокирован.
– Ну, в церкви есть такая странная тенденция, – стала объяснять Елена. – Хранить чьи-либо святые мощи по частям. Рука тут, нога где-нибудь в другом храме. А то и в другом конце страны.
– Узаконенная расчлененка, – перевел для себя маг. – Ужас какой-то.
– Согласна, – она чуть поморщилась. – Как это нелепо звучит, но все же, варварский обычай.
– Это мягко сказано, – возмущался ее друг. – Не по-людски это. Что? Не могли похоронить, а потом ту же икону нарисовать? Или там плащаницу вышить? А еще говорят, что если покойника в землю не зарыли, это не по-христиански!
– Уверена, что такому странному обычаю нашлось бы несколько объяснений, – Елена чуть пожала плечами. – Вроде бы трупы святых практически не разлагаются. Только изредка источают цветочный аромат.
– И что? – язвительно поинтересовался Алек, шагая вслед за подругой вдоль стен, где висели различные образы, которые Елена рассматривала с довольно заинтересованным видом. – Они тут мощи вместо ароматизаторов используют. А по частям, потому что целиком труп слишком воняет?
Его подруга усмехнулась.
– Зато чем больше частей, тем больше народу может мощам поклониться, – с иронией продолжала она. – Может, в этом и есть какая-то логика, но по мне, так она кривая. Все равно варварство…. Ой! – она вдруг рванула вперед, где заметила в одной из ниш заинтересовавшую ее икону. – Какая редкая штука! И как раз к теме расчлененки.
Алек подошел ближе. Да это изображение заслуживало особого внимания. Икона была новой. С присущими современной школе чертами. Четкие линии, акцент к деталям, яркие краски. На насыщенном алом фоне стояло глубокое блюдо, напоминающее очень широкую вазочку для конфет. Блюдо было золоченое с толстыми стенками, по краю шла какая-то надпись. Скорее всего, на старославянском. При желании прочитать слова было можно, но уж очень мелким был шрифт. Но особое внимание привлекало то, что лежало на этом блюде. Бородатая голова с широко открытыми глазами, над которой виднелся традиционный нимб.
– Иоанн Креститель! – Находка Елену вдохновила. – Редко такое встретишь.
– Редко? – Алек тоже рассматривал изображение с острым интересом. – Да я такое впервые вижу!
– Нет, я еще раньше подобную икону встречала в одной церкви у нас в городе, – его подруга все же предприняла попытку прочесть слова на ободке блюда. – Жаль… половину не разобрать. … Но блюдо примечательное. По форме. Кстати, по одной из легенд именно так выглядит Грааль.
– Долго я ждал, когда ты к этой теме придешь, – усмехнулся маг. – Это твоя религия.
– Наверное, – Елена легко пожала плечами. – Просто интересно. По символике. Помнишь ионитов?
– Секта времен зарождения христианства, – Алек кивнул. Все же он был специалистом по сектам. – Они верили, что истинным мессией был именно Иоанн Креститель. В этом что-то есть.
– И его голова на блюде, – подхватила подруга. – Скрытая истина?
– Привет Дену Брауну! – маг улыбнулся. – А мне нравится эта игра.
Елена так же ответила ему улыбкой и заговорщески подмигнула. Конечно, оба они понимали, что это просто глупо – искать в совершенно новеньком храме древние истины. Но церковные символы всегда были потрясающе глубоки и интриговали. На пустом месте можно было сочинить любую легенду. И это им нравилось. Теперь они рассматривали иконы не так лениво, как раньше, а с особым вниманием.
– Смотри! – через некоторое время радостно воскликнул маг, указывая куда-то через зал. – Дама с чащей.
– Чего?! – Елена резко остановилась и уставилась на друга с изумлением.
Примерно так же отреагировала на слова Алека и другая женщина. Она резко развернулась на его голос и уставилась на них с Еленой с каким-то тревожным и настороженным выражением. Вообще, эта женщина ничем особенным от других в храме не отличалась. Все та же длинная темная юбка до щиколоток, свободная блуза, волосы убраны под косынку. Но вот ее реакция… Можно было бы понять, если бы она была возмущена их разговорами или неуместной темой. Однако, она смотрела на них так, будто понимала, о чем идет речь. Будто играла в ту же игру. Но серьезно.
Елене на незнакомку было в принципе наплевать. Она лишь с удивлением отметила странное поведение женщины, и поспешила за своим другом к следующей иконе.
– Ну и напугал ты меня, – честно призналась она Алеку. – Я думала еще какой сюрприз. А это всего лишь список иконы Божьей Матери «Неупиваемая чаша». Хотя названьеце еще то, да?
– Да не то слово, – Алек покосился на незнакомку, она все еще стояла на прежнем месте и следила за ними, явно слушая их разговор. – Еще одна чаша. И Дева.
– Полный набор, – Елена тоже обернулась и нагло уставилась на незнакомку с должным вызовом в глазах. Женщина тут же отвернулась и пошла прочь.
– А вот и конкуренты! – обрадовался маг, указывая глазами на удаляющуюся незнакомку. – Все сходится.
– Зловещая тетка, – поделилась его подруга впечатлениями. – И странная. На богомолку не тянет. И одежда эта не по ней. Ты ее маникюр видел?
– Чего? – поморщился Алек. – Какой еще маникюр?
– Ногти ты ее видел? – уточнила Елена. – У нее ярко красные ногти с рисунком. Знаешь, сколько это стоит? И при таком-то прикиде. И лицо ее. Будто она старается выглядеть старше, чем есть на самом деле.
Друг смотрел непонимающе. Он вообще не очень-то понимал в женских штучках.
– Вот только не смей говорить, что я без макияжа выгляжу так же! – она не правильно поняла его реакцию.
– А я, думаешь, вообще знаю, накрашена ты или нет?! – с обидой возразил Алек.
Да, Алек совершенно не замечал женского макияжа. Вот такая вот у него странность. Даже если речь шла о «стрелках» в стиле Клеопатры, дорисованных чуть ли не до ушей. Чисто по-женски, Елена надеялась, что такая странность есть у всех мужчин и все каждодневные ухищрения утром у зеркала на самом деле имеют смысл. Но это, вряд ли.
– Ладно, проехали, – сказала она другу.
– Но согласись, дело становится все интереснее, Ватсон! – заявил он в ответ, возвращаясь к их игре. – Ты что-то потеряла?
Елена присела на корточки и что-то нащупывала на полу.
– Я не потеряла, – ответила она. – Я как раз нашла! Еще одна крайне редкая и приятная штука.
– Где? – скептически поинтересовался Алек. С его точки зрения, разговоры о чем-то приятном в церкви были равносильны в пошлости давешним пожеланиям гида получить от посещения монастыря все возможное удовольствие.
– Да вот же! – его дорогая подруга указывала на мозаичную плитку. – В большинстве церквей пол какой?
– Деревянный или обычный каменный, а может, в старых и вообще земляной, – на вскидку вспомнил Алек.
– Ну, с земляным ты уж вообще переборщил, – заметила Елена. – Сильно грязный, может быть. Но чтоб так… Не важно. Тут плитка. И не просто плитка, – она осторожно пошла вдоль одной из только ей пока видных линий. – Тут мозаикой круг выложен!
– Да ты что? – искренне удивился Алек. – Где?… Вот ведь! И правда!
Он тоже стал рассматривать пол.
– Я такое видела только в кафедральных соборах, – поделилась с ним подруга. – По телевизору. Когда пасхальные или рождественские службы транслируют.
– Не ожидал, что ты их смотришь, – удивился он.
– Бывает, – Елена оторвалась от созерцания круга. – Ну, вот, Шерлок. У нас полный набор. Чаша, дева, круг. И подозрительная тетка. Не плохо.
– Да уж, – подтвердил Алек. – Вот только сам собор не ахти.