Стихи про меня

Наши отношения с книгами Вайля прошли полный круг. После приведших в восторг «Уроков изящной словесности», спокойно понравившегося «Гения места», нейтральной «Русской кухни в изгнании» и разочаровавшей, огорчившей «Карты родины» – снова восторг. Символичная и окончательная закольцовка. Рассказы о любимых стихах, книгах, фильмах, местах – всегда рассказы не столько о них, сколько о себе. Оттого и «почему Цветае­ва» больше скажет о человеке, чем «почему на филфак». То, что начиналось, как собрание любимых стихов, ожидаемо превратилось в биографию-исповедь, разрозненные воспоминания о Бродском, Довлатове, Гандлевском, но одновременно – в сборник тонких литературоведческих заметок, тесно связанных (а иначе и быть не может) с историей, культурой, с самой жизнью, какой она была, какая она есть. Даже и не скажешь по итогу, чего здесь больше – Вайля или России, Вайля или литературы?.. И вот здесь случилось удивительное. Петр Вайль совершенно не близок мне своими взглядами, своим характером, и любимые поэты у нас чаще не совпадают, а из совпавших (Пастернак, Бродский, Цветаева, Высоцкий) все равно любим разное. И вдруг – такое попадание. Открыла «от автора» – и пропала. Кинулась перечитывать любимых, знаковых, прошедших по касательной, случайных, незнакомых. Для меня это один из самых важных критериев – когда книга рождает цепочку, разбрасывает веером тонкие ниточки-связи. Другой – почти мистические, меткие и точные попадания в собственную жизнь, собственное Я. Каковы были шансы того, что мне попалось бы в руки именно это стихотворение (не самое известное) именно этого поэта (не самого известного)? Стремились к нулю, не иначе. А вот ведь как совпало – до дня, до часа. Вот и получается, что при всей нашей разнице, «Стихи про меня» – это и про меня тоже.

Не знаю кто такой Петр Вайль. До этого момента я даже никогда не слышала этого имени. Но как чтец мне очень понравился. Очень интересный и приятный голос. Поскольку не знакома с его творчеством, то этот сборник стал для меня не просто сборником стихов известных со школьных лет поэтов, а книгой в которой жизнь отдельно взятого человека рассказала не только через его воспоминания, но и через стихи, сопровождавшие его. Повторюсь, с поэзией у меня сложные отношения, но многое из из упомянутого тут я тоже знаю и можно сказать люблю. Пушкин, Лермонтов, Блок, Есенин, Маяковский, Ахматова, Бунин, Пастернак, Иванов, Заболоцкий, Ходасевич, Северянин, Гумилев, Высоцкий и многие другие. Иной раз не могу вспомнить автора или все стихотворение, но уж отдельные строки и четверостишья знаю практический в каждом приведенном случае.

Идею и структуру книги Вайль формулирует в самом начале: рассказ о 55 стихотворных произведениях XX века – расположенных в книге по хронологии написания – отобранных им по принципу «про меня»-"не про меня"."По вторгавшимся в тебя стихам можно выстроить свою жизнь – нагляднее, чем по событиям биографии: пульсирующие в крови, тикающие в голове строчки задевают и подсознание, выводят его на твоё обозрение. «Почему Цветаева» больше скажет о человеке, чем «почему на филфак»; пронесённая до старости юношеская преданность Маяковскому психологически важнее, чем многолетняя супружеская верность."К содержанию своих текстов Вайль подходит очень свободно – в них и автобиографические элементы (глава о «Свадьбе» Заболоцкого полностью из воспоминаний); и подробный рассказ о творчестве поэта в целом (главы о Заболоцком, ну, вот кроме «Свадьбы»); и глубокое погружение в конкретное стихотворение; и размышление о судьбах России (и других стран тоже) – и самые разные сочетания всех этих элементов в разнообразных пропорциях. Автобиографичность становится особенно интересной ближе к концу – когда Вайль рассказывает о своём опыте общения с тем или иным поэтом.Это всё, конечно, приводит к тому, что книга очень субъективная – не только из-за всегда и у всех людей имеющей место субъективности восприятия стихотворений и поэтов, но и из-за выбранного подхода – исходная точка это всегда сам Вайль.Кого-то потенциально некоторые главы (или вся книга) могут разочаровать этой субъективностью, и тем, что Вайль много пишет о себе. Для меня это минусом не стало – почитать автобиографические моменты было отдельным интересным моментом – кроме тех моментов, что немасштабны и, наверное, незначительны.Так, интересно наблюдать за сквозными темами – одной из главных для Вайля становится эмиграция: среди рассматриваемых поэтов много эмигрантов как первой, так и третьей волны эмиграции – к последней принадлежал и он. Вайль пишет о своём опыте, сравнивает свой опыт с чужим; немного проводит параллели между разными волнами.Какие-то небольшие мотивы тоже подмечаются – например, Вайль несколько раз говорит о том, что стремление к формулировкам типа «Но для женщины прошлого нет: / Разлюбила – и стал ей чужой» это нехорошо:"Обобщения хороши в молодости, когда искренне рассчитываешь на то, что жизнь можно свести к формуле."Один раз – ладно, но когда о формулах говорится в, кажется, трёх главах, то внимание к, в общем, незначительной детали жизни это немного забавно – но раскрывает автора.То, что Вайль много путешествовал (его книга «Гений места» посвящена разным местам мира) находит небольшое отражение и в «Стихи про меня»; про некоторые города здесь сказано довольно много. Риге, где Вайль рос, уделяется особое внимание.О литературе в книге, всё-таки, всё равно больше – размышления о ней преобладают; и у меня по итогу выписано про это достаточно много. В рецензии больше говорю про иные составляющие книги, не рассказывая много о литературной части – это то, что от книги и так ждёшь; то, вокруг чего она и строится.___"Болезненно трогают языковые проявления – фонетика, морфология, синтаксис, да и вообще всё то, что бессмысленно проходили в школе, не подозревая, что это и есть гамма жизни, сама жизнь. Непосредственно и ощутимее всего действует звучание улицы, но и литературный язык тоже: прозы, ещё приближеннее – стихов."