– Пропустите немедленно! Я – сестра новобрачной.
– Чья сестра? Без приглашения не пропущу.
Глазастый парень в черном костюме загородил вход широкими плечами и слегка оттолкнул меня от двери. Я вспыхнула от возмущения и обиды и ощутила, как из бледной девушки превращаюсь в перезрелую свеклу. Что за неделя! Рассталась с парнем, осталась без работы. Вдобавок, на свадьбу к единственной сестре попасть не могу!
Отошла в сторонку, с завистью глянула на ползущий в дверь ручеек расфуфыренных гостей. Достала из кармана смартфон и набрала номер сестры.
– Эмма! Да ответь-же! Сколько можно? – психанула, топнула об асфальт ногой – треснул тонкий каблук на новой туфле. В расстройстве присела на чистый бордюрчик, вытянула ноги и пустила слезу. К лешему макияж – хочу плакать. Вволю наревевшись, достала из пузатой сумки зеркало и салфетки и быстро стерла с лица несвойственные ему неземные черты. Так лучше! Скинула сломанные туфли и переоделась в балетки из той же безразмерной сумки. Интересно, как современные леди обходятся крошечным клатчем? То ли дело – моя волшебная помощница. Сунула руку, пошарила как следует и вынула бутылку воды, запасные колготки или, как сейчас, супернужные балетки! Словно Гермиона Грейнджер, только без заклинания. Кстати, о воде. Достала бутылочку и напилась.
Тем временем очередь просочилась внутрь, и охранник вновь недовольно воззрился на мою наглую персону, расположившуюся табором у его крепких ног.
– Вы здесь ночевать собираетесь? Сказал, не пущу!
– Идите в болото, уважаемый! – ответила нагло и с чувством и снова набрала безалаберную Эмму. Даже не удосужилась предупредить секьюрити о родной сестричке и, кстати, подружке невесты!
– Шурка, ты? Где тебя носит, чучело садовое? – шикнула в трубке Эмма. – Через пять минут к алтарю. Прикажешь в одиночку топать?
– Я – не Шурка, а Александра! – с достоинством возразила сестре. – И как прикажешь проникнуть на твою долбаную свадьбу? Телепортироваться? Битых полчаса сижу под дверью, а твой шкаф на меня грозно пялится.
– Все нужно делать самой! – проворчала Эмма. – Быстро дай трубку шкафу, тьфу, охраннику!
Слово старшей сестры хоть изредка должно быть законом для младшей. Натужно поднявшись с бордюра, я подхватила сумку и приблизилась к охраннику.
Что орала Эмма – слышали все в округе. И у слышавших тут же краснели носы и уши.
– Слушаюсь, Эмма Петровна! – лебезил грозный охранник – медведь. – Щас пропущу! Простите, я ведь не знал, что это – ваша сестра…
Сезам! Заветная дверь открылась. Проходя, я заметила склоненную в почтении и стыде голову грозного стража, вздернула острый подбородок и вплыла в праздничный замок, где вот-вот должна была обрести счастье моя любимая стерва – сестричка.
Торжество проходило в загородном отеле-усадьбе среди цветущих клумб и живописных прудов. Ухоженные дорожки, уютные белоснежные беседки, скользящие в пруду крикливые утки. Красота! Недаром Эмма – главный редактор модного московского глянца – выбрала такое дивное место. Вот только, где ее отыскать? Отельчик состоял из множества домов, домишек, флигелей и, Мордор знает, каких построек, разбросанных тут и там в изрядном отдалении друг от друга. Куда направить стопы: направо или налево? Чувствовала себя любопытной Алисой. Если просто пойти по тропе, куда-нибудь да выйдешь. Поколебавшись между направо – налево, я выбрала дорожку и поспешила к виднеющемуся вдалеке белому павильону, откуда доносились мелодичные звуки попсы.
Тропа петляла меж ровно подстриженных кустов и ветвистых яблонь. Еще немного – доберусь до людей и узнаю, где проходит свадебное торжество. Ой, а это еще что за фокус! Возле кустов на дорожке небрежно разлеглось мужское тело, одетое в нарядный серый костюм и блестящие туфли. Ноги тела изящно расползлись в стороны, лицо плотно уткнулось в гравий, руки слегка топорщились из-под живота. На безымянном пальце левой руки сверкал золотой перстень-печатка с черным камнем. Посреди спины незнакомца торчал серебристый предмет. Да это же нож!
Я осторожно приблизилась и присела на корточки, пытаясь разглядеть лицо. Кто это? Один из гостей? Длинный тонкий нос, подбородок изящно обрамлен светлой бородкой. Белые с сединой волосы. Невероятно! Передо мной лежало обездвиженное тело сестриного жениха достопочтенного Августа Ларсена. Великие боги! Что же делать?
Ни разу за все двадцать пять лет мне не довелось так близко увидеть мертвое тело. Или он еще жив? Может человек с ножом в спине выжить? Пригляделась получше. Пятен крови не видно. Бутафория, розыгрыш? Сестра решила меня испугать, не желала глядеть на мое скучное лицо на брачной церемонии?
Как же проверить: жив он или нет? Нужно что-то потрогать. Преодолела брезгливость и осторожно взялась за тонкое запястье «трупа». Ничего не чувствую! Мертвый? Нет, лучше удостовериться! Что там еще детективы делают? Эврика! Дернула молнию сумки, пошарила дрожащей рукой, нашла зеркальце. Приложить к губам. Приложила, да еще прижала что есть сил. Отняла зеркало от губ – не запотело! Значит, мертвый.
Я забросила оскверненное трупом зеркало подальше в кусты и поднялась на ноги. Нужно кого-то позвать. И сообщить сестре, что свадьбы не будет. Мрачно усмехнулась! Хорошо, жених помер до регистрации, а не после. Была бы сейчас драгоценная Эмма вдовой.
За спиной послышался хруст гравия. Испуганно оглянулась – уверенным шагом ко мне приближался стройный молодой мужчина в сером в полоску костюме с красным галстуком.
– Что здесь случилось? – его строгие карие глаза с подозрением уставились в мои испуганные зеленые. – Август?
Он склонился над трупом и быстро приложил руку к его неподвижной шее.
– Это ты его убила? – резкий голос выдернул мой онемевший от страха язык.
– С ума сошел? На кой ляд мне убивать женишка любимой сестры?
Кареглазый поднялся и старательно разглядел мою персону с темноволосой макушки до пяток в балетках.
– Откуда мне знать? Может, сама хотела за него замуж. Август – завидный жених.
– Был! – едко утонила я. – Видишь, из спины нож торчит. Достопочтенный Август недавно выбыл из списков земных женихов. Отошел на тот свет в лучшем костюме и в лучший день своей недолгой жизни!
Я закончила эпитафию и скорбно вздохнула.
Незнакомец поглядел на усопшего жениха, потом на меня и с ехидной усмешкой заметил:
– Так ты и есть таинственная сестра Эммы по имени Шура?
– Александра! – топнула я ногой и зачерпнула в туфлю горсть колких камней. Сдернула, потрясла и надела заново. Наше рандеву над трупом затянулось. Пора действовать.
– Вызови полицию, а я позвоню сестре! – скомандовала я незнакомцу и дернула застежку сумки – достать телефон.
– Это ни к чему! – мужчина сползал рукой за пазуху и протянул красную корочку. – Я сам из полиции. Капитан юстиции, а также следователь Горелов Иван Ильич.
Чувствуя, что вновь покрываюсь свекольным оттенком, я протянула руку и взяла корочку – посмотреть. Фото есть, вроде похож, печать имеется. Закрыла и отдала обратно. Впервые в жизни держу в руках такую вещицу, ни за что не разберу: настоящая или поддельная.
– А как, прости за любопытство, тебя занесло на нашу свадьбу?
Румянец медленно оставлял мои щеки, в душе разрасталась уверенность. Все же лучше найти труп со следователем, нежели с бандитом.
– Так Август был вашим общим женихом? – хрюкнул следователь Иван.
Заготовила колкость, но ответить не успела. Пиликнул мобильник.
– Шурка, ты опять заблудилась? Быстро мчись к белому павильону, украшенному розовыми гардениями. Гости нервничают, да и я тоже. Отправила Августа встретить тебя – он тоже не вернулся. Будто здесь не парк, а дремучий лес, полный чудовищ.
– Эмма, молчи и слушай! – прервала я словесный водопад темпераментной сестры. – Свадьбу придется отменить… Заткнись! Твой жених лежит в парке лицом вниз, а из его спины торчит нож. Мы с Иваном проверили – он мертв.
Иван выхватил мой телефон.
– Эмма Петровна! Попросите гостей оставаться на местах и не покидать павильон. Скоро здесь будет следственная группа. Примите мои соболезнования.
Он вернул телефон. Я молча убрала его в сумку. Представила, что творится с сестрой – сорвалась с места и помчалась вперед, к павильону с гортензиями.
– Стой! Шура, Александра! Стой, говорю! – топал за мной Иван.
– Мне нужно к Эмме. Умершему Августу от меня толку нет. Лежал до сих пор – и дальше полежит, – бормотала я на бегу. – Хочешь – останься с ним. Сестре без меня плохо, я должна ее обнять и защитить от стервятников-гостей, пока не набросились всей хищной стаей.
Иван догнал меня, схватил за плечи и с силой развернул к себе.
– Слушай, я понимаю, тебе страшно. Но ты первая нашла тело, нужно дать показания. Эксперты возьмут твои отпечатки. Прошу, не покидай усадьбу до моего разрешения. Не усложняй нам работу!
– Я и не собиралась! – сжала губы, чтоб не заплакать. – Отпусти меня.
– Дай свой номер телефона, – распорядился Иван.
Я продиктовала номер, он вбил в свой смартфон и кивнул – мол, иди, разрешаю.
Я быстрым шагом двинула к павильону, где ждала несчастная невеста умершего Августа. Мои мелкие кошмары в миг испарились: забыла про увольнение, про брошенного парня и про сломанные туфли. Лишь горе Эммы, потерявшей жениха в день свадьбы, волновало меня.
Ближе к павильону я расслышала громкие крики, рыдания, шумный гул голосов. Исчезли звуки музыки, радости праздника пришел конец. Заглянула в открытую дверь и сразу увидела сестру. Как она хороша! Белокурая, зеленоглазая сирена с тонкими руками и стройными ножками. На свадьбу сестра купила строгое платье нежно-кремового оттенка, длинное, с обнаженными плечами. Никакой фаты, лишь струящиеся по гибкой спине светлые волосы.
– Мимишка! – я бросилась обнимать сестру, крепко сжала ее голые плечи, поцеловала напудренные щечки. Эмма не плакала, лишь в глазах застыла тревога, да краешки розовых губ слегка подергивались.
– Шура, ты как? – старшая сестра отодвинула меня и внимательно оглядела. – Ты в порядке? Что с твоим лицом? Ты что, умылась?
– Потом расскажу! Давай попросим персонал последить за гостями и выйдем отсюда. Обстановка здесь – брр!
Большую часть гостей я не знала. Сестра возглавляла редакцию модного московского журнала и гостей пригласила из своей модной тусовки. Мелькали красивые, под копирку, лица, глянцевые прически, дорогие платья. От обилия духов начинало тошнить. Гости, казалось, радовались неожиданной развязке. Многие снимали на телефон Эмму в горе на фоне разбитого торжества. Я представила, как завтра новость разнесется по миллиону аккаунтов в соцсетях. Сестра слишком известна, чтобы избежать огласки.
Я взяла ее за руку и потянула к выходу.
– Эмма Петровна! Что делать с фуршетом? – обеспокоенно спросил организатор свадьбы Олег.
– Подайте сюда. Это ненадолго отвлечет гостей от моей персоны. Да, и крепкие напитки принесите. Людям нужно снять стресс.
Она помолчала немного и горько улыбнулась.
– Распорядитесь, чтобы все до единого подарки были доставлены обратно гостям. Насчет вашего гонорара не беспокойтесь – оплачу в полном размере и даже добавлю премию – за неудобства.
– Что вы! – замахал руками довольный Олег. – Такая свадьба – лучшая реклама моему агентству.
Он понял, что сказал – стало стыдно и тише добавил.
– Искренне сочувствую вам!
Эмма понимающе усмехнулась.
Мы с сестрой быстро неслись по дорожкам парка к месту, где я оставила труп Августа. По пути я рассказала Эмме о печальной находке. Не забыла упомянуть и симпатичного следователя Ивана, который волей судьбы оказался на Эмминой свадьбе.
Сестра чуть нахмурилась, вспоминая.
–Кажется, я его раньше встречала. У Августа в этом районе фабрика по производству пластиковой тары. Полгода назад там была кража – бухгалтер перевел большую сумму на личный счет. Этот Иван как раз проводил следствие.
– И как: поймал преступника? – встреча с решительным Иваном невольно взволновала мое девичье сердце.
– Поймал, а как же! Тогда Август с ним и подружился.
– Ну, тогда переживать нечего! Убийце Августа от него не скрыться! – едва прозвенел мой голос, из-за деревьев показался сам Иван. Но в каком виде! В глазах туман, идет на полусогнутых, да еще за голову держится.
– Шурочка! – глупо улыбнулся следователь и рухнул на землю.
Я дернулась к нему – неужели, и этот умер? В нарядном платье и тонких колготках рухнула на колени прямиком на острые камушки. Ойкнула от боли и привычно схватила новый «труп» за крепкое запястье. Не желавший помирать Иван шевельнул рукой и тяжко застонал. Я пригляделась: под волосами виднелось большое бурое пятно – кровь!
Эмма тоже заметила пятно. Она не решилась присесть на землю в дорогом платье и слегка подпрыгивала от нетерпения.
– Кажется, у него на голове рана. Но откуда? И где Август? Почему Иван его бросил? Когда приедет полиция? – мозг автоматом щелкал вопрос за вопросом.
Решительная Эмма уже набирала номер:
– Скорая? У нас человек без сознания. Ударился головой.
Она назвала адрес.
– Шурка, посидишь с ним? Хочу дойти до тела Августа. Попрощаться, – голос сестры звучал глухо, казалось, железная Эмма сейчас расплачется.
– Иди! Чего уж там! – махнула рукой – Мне не впервой караулить трупы. Правда, Иван – не совсем труп, может, еще оклемается.
Черный юмор помог удержать чувства в узде и не разораться на весь распроклятый ухоженный парк. Что за дикое место! Народ мрет, словно тараканы. Пора убираться отсюда, пока здоровы и живы!
Эмма ушла вперед в указанном направлении, а я осталась сидеть рядом с Иваном. Вынула из сумки чистый платок, подстелила ему под голову и давай разглядывать неподвижного следователя. Благо, он не может на меня пялиться и подшучивать.
Ресницы у Ивана были черные и длинные, как у девушки. Нос – чуть широкий, крепкий. Щеки подернуты легким следом щетины. Губы тонкие, на подбородке аппетитная ямочка. Скользнула взглядом ниже по сильной упругой фигуре и осталась довольна. А он ничего – очень мил! Тут же одернула дерзкую мысль – только рассталась с Мишей, а уже на других мужиков заглядываюсь. Интересно, как там Миша? Жили мы, к счастью, порознь. Я в маминой квартире, Миша – на съемной. Собирались съехаться, да денег все не было. Может, к лучшему?
Совестливо вздохнув, взяла телефон и набрала знакомый номер. Долгие гудки, потом хриплый голос.
– Шурочка! Рад тебя слышать! Прости меня!
В трубке всхлипнуло, вздохнуло, причмокнуло.
– Ты пить бросил? – строго спросила я бывшего парня.
– С понедельника непременно! Детка, у меня тонкая душа! Алкоголь помогает смириться с царящей вокруг несправедливостью, – язык Миши знакомо заплетался.
– Ни видеть, ни слышать тебя не хочу, пьяница несчастный! – крикнула я в сердцах и выключила телефон.
И чего этих музыкантов так на бутылку тянет? Душа у него чувствительная! Всего-то с работы выгнали. А что дальше будет? – в голове прыгали мысли и слова любимой мамочки. Та сразу раскусила слабовольного нытика Мишу и не желала видеть младшую дочь женой алкоголика. Я повздыхала немного о брошенном парне и перевела взор на дорожку. Эмма, видно, успела попрощаться с женихом и спешила обратно к сестре. Ее глаза покраснели, руки дрожали. Мне стало тревожно. Что еще случилось в этом невезучем месте?
– Шура, где ты оставила Августа? Там никого нет.
– Под развесистой яблоней возле фонтана. Как это – нет?
– Я обошла весь парк, дошла до ворот. Кроме охранника у калитки ни одной живой или мертвой души. Ты точно видела Августа? Может, показалось? Вспомни, как сочинила историю про маньяка, который следил за тобой от музыкальной школы. Маме потом пришлось оправдываться перед полицией.
– Эмма, все правда! – взмолилась я. – Я точно видела Августа на земле. И он не дышал. И Иван его видел. Он хотел вызвать полицию, а я к тебе побежала.
Эмма недоверчиво взглянула на распростертого на земле Ивана и покачала головой.
– Ну, он-то сейчас не расскажет, куда делся Август. Скорее бы уж скорая приехала! Может, позвать персонал и отнести его в дом? – Эмма кивнула на виднеющийся неподалеку коттедж.
– Ты что! – я махнула рукой. – До приезда скорой его лучше не трогать. Вдруг, у него сотрясение? Пусть лежит неподвижно.
Я довольно взглянула на привлекательного Ивана и внезапно провела ладонью по его щеке.
– У-у! Как приятно! – пробормотал раненый и открыл глаза. – Зачем ты меня ударила?
– Что? – воскликнула я и резко дернулась в сторону.
– Почему ты меня стукнула по голове? – яснее спросил Иван и попытался подняться, но вновь застонал.
– Зачем мне это? – я непонимающе уставилась в его глаза.
– Господин следователь! – вклинилась беспокойная Эмма. – Куда вы подевали Августа? Эмма оставила вас у его тела. Знаете, его там нет.
Иван сжал губы, уперся руками в гравий, напрягся и сел.
– Эмма Петровна, крепитесь! – обнадежил сестру оптимистичным началом. – Кто-то ударил меня по голове. Я потерял сознание, а когда очнулся, Августа уже не было. Его похитили!
Ноги у Эммы подкосились, она едва не плюхнулась на землю. Я вовремя вскочила и удержала сестру за тонкую талию.
– Что вы говорите? Как похитили? Мертвого? У меня не свадьба, а цирк дю солей. Кому понадобился труп моего жениха?
– Тише-тише, дорогая! – я гладила сестру по голове, успокаивала, как она меня в детстве. – Иван очнулся, сейчас приедет скорая, полиция, и мы все узнаем. Покойник Август не мог далеко уйти. Мы его непременно найдем, и тебе будет кого похоронить.
– Боюсь, отыскать Августа будет непросто! – глубокомысленно возразил Иван. – Кому-то очень не хотелось, чтобы тело вашего жениха нашли. Нет трупа – нет следствия. Если бы не я, никто бы не поверил, что Александра видела труп.
– И почему же? – я взъерепенилась. – Неужели я не внушаю доверия?
– Да ты посмотри на себя! Растрепанная девчонка в дырявых колготках!
Я глянула на колени – святые небеса! Мелкие камушки изрядно продырявили мои колготки и оставили красные следы на коленках. В гневе стиснула зубы!
– Если бы ты лучше следил за свой головой, мне не пришлось бы падать на колени и щупать твой пульс, – ответила я обидчику.
– А ты только пульс щупала? Или покушалась на мою честь, пока пребывал без сознания? – Иван хитро прищурил глаза и скользнул по мне дерзким взглядом.
Я нахмурилась и собралась ответить, да не успела. Издалека донесся скрип тормозов, шум голосов и ног. И вот уже к нам бегут санитары с носилками и крупный доктор в халате и в шапочке.
– Где пострадавший? – доктор решительно отодвинул нас с сестрой и склонился над Иваном.
– Так, что тут у нас? Ого! Здорово вас приложили! Тяжелым тупым предметом. Полицию вызвали? – врач повернулся ко мне.
– Зачем? Этот красавчик – и есть полиция, – я решила съязвить.
– Ладно, сам вызову! На носилки его и быстро в больницу!
Мощные лапы санитаров подхватили возмущенного Ивана и потащили в сторону ворот.
– Эй! Куда вы меня несете? Просто забинтуйте мою бедную голову и оставьте в покое. Я -следователь, а здесь произошло преступление. Я не могу покинуть это место.
– Вы можете вести следствие с больничной койки, если доктор позволит, – увещевал пострадавшего врач. Иван трепыхнулся на носилках, вскрикнул и завернул голову в мою сторону.
– Шурочка, ты навестишь меня в больнице? Доктор, куда меня везут?
Добрый доктор осторожно придержал голову Ивана и назвал больницу.
Я устремилась за носилками. Один вопрос не давал мне покоя.
– Иван, скажи: как нам отыскать тело Августа? К кому обратиться?
– Позвони мне, я отправлю к тебе… – бух! Голова больного упала на носилки и он вновь отключился.
Эмма обняла меня за плечи.
– Не переживай! Мы непременно навестим твоего следователя в больничной палате и обо всем узнаем.
Солнце неустанно клонилось к закату. От павильона с гардениями доносились пьяные крики разбушевавшихся гостей. Кто-то включил музыку, и тишину разорвали бурные вопли модной певицы. Вечер опустился на парк. Мне в тонком платье вдруг стало холодно. Я посмотрела на Эмму. Теперь, когда мы остались одни, она словно осознала, что Августа больше нет. Сестра обхватила руками свои голые плечи и силилась сдержать слезы. Нужно срочно увести ее из этого парка!
Вдруг, Эмма очнулась и растерянно посмотрела на меня:
– Шурка, я не хочу возвращаться к гостям. Здесь неподалеку коттедж, где мы с Августом хотели провести брачную ночь. Пойдем, отдохнем немного. Я хочу снять, наконец, опостылевшее свадебное платье и чего-нибудь выпить.
Мне ужасно понравилась идея укрыться от незнакомых свадебных гостей и провести вечер наедине с сестрой. Я натужно улыбнулась Эмме, подняла с земли свою пухлую сумку и заявила:
– Хоть я и не смогу заменить Августа, но буду счастлива провести эту ночь с тобой, Мимишка! Только давай, когда придем, вызовем официанта и попросим принести еды. Должен же быть какой-то толк от этой злополучной свадьбы! – воскликнула я и пригрозила небесам кулаком.
Я обняла сестру и мы поплелись к коттеджу для новобрачных. Долго идти не пришлось. Пару раз свернули, прошли по усаженной высокими деревьями аллее и выбрались к уютному белому дому с панорамными окнами, пышными клумбами и круглым надувным бассейном.
Эмма подошла к украшенной орнаментом двери, закрытой на электронный замок. Она быстро набрала цифровой код, замок щелкнул, и дверь приоткрылась. Сестра распахнула дверь в любовное гнездышко и печально усмехнулась:
– Шурочка, заходи и пусть тебя не смущают лепестки роз, сердечки и прочие свадебные глупости.
Я нетерпеливо рванула вперед, бросила сумку у входа и тут же покатилась по натертому до блеска белоснежному полу просторной прихожей. Мебели здесь не было. Лишь шкаф-купе с парой зеркал. Справа в открытую дверь виднелась уютная гостиная с электронным камином, диваном и мягким ковром. Я побежала вперед и открыла дверь в нарядную спальню молодоженов. Как все предсказуемо! Широкая кровать с сердечком из алых лепестков, на столике шампанское и ваза с фруктами. В углу стоят чемоданы – Эмма с Августом заранее собрали вещи для свадебного путешествия. Рядом белела узкая дверь в залитую светом ванную. Я сбросила туфли и ступила на подогретые плитки пола. Зеркало! Мне срочно нужно себя увидеть. Подошла ближе и недовольно уставилась на свое отражение. Волосы, старательно вытянутые утюжками, вновь спутались и распушились, яркие глаза таращатся на плоском лице, красное платье измялось, розовые коленки сквозь дырявые колготки покрыты царапинами. И такое страшилище пыталось соблазнить красавчика Ивана! Мне нужна ванна!
– Эмма! – я выбежала в коридор. Где сестра?
Заглянула в гостиную – пусто, бросилась к последней двери – на кухню. Эмма стояла возле серебристого стола. На столе маячила открытая бутылка текилы и две полные рюмки.
– Шурка, иди сюда! Нам срочно нужно выпить! – она протянула мне рюмку.
– Я не буду! – помотала головой. – Не хочу, как Миша, спиться и превратиться в юную алкоголичку.
Эмма подошла ко мне – ее зеленые глаза, обрамленные эффектным макияжем, светились обидой и злобой, губы дрожали:
– К черту твоего дурака Мишу. Пей, говорю! Не каждый день у твоей сестры жениха убивают.
Я испуганно схватила рюмку, глотнула огненную жижу, закашлялась. Эмма хлопнула меня по спине и протянула конфету. Я жадно сдернула фантик с конфетки и запихнула сладкое в свой голодный рот. Эмма молча выпила рюмку и налила еще.
– А нормальная еда нам полагается? – прошамкала я набитым ртом и махнула рукой на стальной холодильник.
– Там должно быть полно готовых блюд. Доставай и разогревай, что хочешь. Мне нужно переодеться и принять ванну!
Эмма оставила бутылку в покое и выплыла из кухни.
Я бросилась к холодильнику. Так, посмотрим, что здесь вкусненького!
– Ого! – я восхищенно присвистнула на великое множество контейнеров с едой. Мясо, рыба, салаты, клубника. Чего только не скрывалось за волшебной дверцей!
Схватила контейнер с клубникой, сырную нарезку, холодную курицу и потопала искать Эмму.
В спальне тихо играла музыка: сестрица включила джаз. Я переступила через атласное невестино платье и вошла в ванную. Эмма плавала в мыльной пене широкой ванны. Глаза закрыты, голова двигается в такт ритмичной музыки, руки с розовым маникюром расслабленно висят по краям ванны.
– Мимишка! Ты осуществила мою мечту! Я хотела первой занять ванну. Но старшим сестрам всегда достается лучшее. Приму душ!
В углу притулилась прозрачная душевая кабина. Я сдернула платье, белье, колготки и включила горячую воду. Ура! Вечер перестал быть мерзким. Приятные теплые струйки воды лились на мое уставшее лицо и тело, очищали дневную грязь и успокаивали кипящий от дневных событий мозг.
– Слушай, Мимишка, может позвоним маме? – крикнула я сестру, пытаясь заглушить шум воды и звуки саксофона. Эмма устремила на меня ясный взгляд – ванна помогла: из глаз испарился злобный ведьмин блеск, вернулось тепло. Сейчас она вновь походила на добрую Мимишку, а не на стерву Эмму, строгого босса модных дамочек.
Когда Эмма была маленькой, мама в шутку звала ее «Мими», как героиню любимой оперы. А я, разозлившись на вредную старшую сестру, придумала смешное прозвище «Мимишка». Впрочем, и Эмме, и маме прозвище понравилось. С тех пор мы так и называли ее в кругу семьи.
– Зачем ее попусту расстраивать? – возразила Эмма, тряхнув волосами. – Что она сделает из своего Алтая? Бросит раскопки и купит билет на ближайший рейс? Нет, пусть лучше узнает, когда вернется. Все равно она была решительно настроена против моей свадьбы.
Эмма вылезла из ванны и завернулась в пушистый халат. Второй халат, приготовленный для Августа, протянула мне. Мы оделись и прошли в соседнюю спальню, где на низком столике стояли заботливо расставленные мною кушанья. Эмма взяла бутылку шампанского и села в глубокое кресло, от еды отмахнулась. Ее лицо вновь погрустнело, взгляд скользнул по кровати в лепестках, переместился на серый чемодан Августа, возле которого лежало небрежно сброшенное свадебное платье. Сестра всхлипнула, дрожащей рукой дернула пробку – хлопок и пробка стрельнула в потолок, шампанское потекло из бутылки на руки и колени ревущей Эммы.
Я подбежала, выдернула у нее бутылку и нервно закричала:
– Кончай реветь! И даже не думай напиваться. Жениху ты уже не поможешь, а мне нужна трезвая и здравомыслящая сестра. Как иначе мы разберемся в этом кошмаре и найдем убийцу несчастного Августа?
– Ты ничего не понимаешь! – рыдала Эмма. – Я хотела отменить свадьбу, вернуть ему кольцо, и чтобы все было как раньше, а потом передумала. Не потому, что внезапно в него влюбилась. Просто боялась огласки, не хотела слышать за спиной перешептывания коллег и знакомых, читать их язвительные комменты. Ты же видела: я раструбила об этой свадьбе на всю Москву. Постила наши с Августом фотки. Представляю, как завтра буду в центре внимания всех светских сплетников.
Я села на ковер возле Эммы, взяла ее руки, прижалась щекой и тоже заревела. Ну и что! Мы с сестрой сильные, но все же не твердокаменные.
– Не плачь, Мимишка! Ты не могла знать, что случится с Августом. А замуж выходят не только по любви. На меня посмотри: мы с Мишей тоже разговаривали о свадьбе, планировали наше будущее. Он обещал бросить пить. Только дружки и алкоголь оказались важнее светлой любви.
Я вспомнила о нашей последней ссоре: как кричали друг на друга, как потом хлопнула дверью и ушла навсегда. Брр! Глянула на одинокую бутылку шампанского у своих ног, схватила ее и отпила большой глоток. Вино булькнуло в пустом желудке, ударило в голову, комната закружилась, но стало гораздо лучше. Эмма забрала у меня бутылку и тоже глотнула, потом с тревогой уставилась на меня:
– Шурка, тебе нельзя пить – ты ничего не ела.
Сестра встала и подошла к столику с едой, подхватила куриную ножку и протянула мне. Я жадно впилась в мясо голодными зубами. Эмма вытерла рукавом слезы, съела клубничку, переключила музыку на разудалую попсу и снова глотнула шампанского. Под действием задорной музыки и алкоголя настроение сестры резко поменялось. Она ринулась танцевать и бойко подпевать:
– Ягода малинка, оп-оп-оп!
Я доела курицу, вытерла пальцы о халат, схватила бутылку, и заголосила, пытаясь перепеть хилого попсового певца:
– Высоко поднимем мы кубок веселья
И жадно прильнем мы устами;
Нам дорог всегда светлый миг наслажденья,
Так выпьем, сейчас за него…
Эмма выключила попсу, обняла меня и давай подпевать. Слова она знала наизусть, ибо я с детства распевала арию на весь дом, пытаясь подражать знаменитым оперным дивам.
После Травиаты мы плавно перешли на Чио-Чио-сан, Богему и закончили пьяный концерт бравурным «Сердцем красавицы». Голос у Эммы был слабоват, но слухом и ее судьба не обидела. Дуэт у нас вышел на славу! В процессе мы сбегали на кухню за недопитой бутылкой виски. Выпили все до донышка, кое-чего перекусили и ближе к полуночи обессиленные и охрипшие упали на кровать и провалились в глубокий сон.
–-
Я спала, и во сне передо мной мелькали картинки из недавнего прошлого…
Пару месяцев назад Август сделал мне предложение. В тот день мы решили прокатиться на колесе обозрения. Я с детства боялась высоты, но обожала преодолевать трудности. Так что, колесо выбрала самое высокое – в Крокус Сити. Весь путь наверх отчаянно пыталась зажмуриться и лишь вполуха слушала, что мне талдычит влюбленный ухажер. Когда кабинка доползла до самого верха, Август внезапно схватил мою руку, вытащил из кармана ювелирный футлярчик и позвал замуж. Сюрприза не получилось, ибо я давно ожидала от него подобной глупости. В последние дни он частенько пронзал меня задумчивым взором, порой вздыхал и говорил загадками. Для себя я уже решила сказать «да» и лишь ждала надлежащих действий от будущего женишка. Так что на колесе, при жутком грохоте кабинки и маячившей вдалеке земле, я лишь недовольно скрипнула зубами – не мог выбрать место получше – и молча кивнула в ответ.
Август старше меня почти на двадцать лет. Познакомились мы вполне банально: на одном из светских ивэнтов (по-нашему – мероприятие). Будущий жених поначалу меня совсем не впечатлил. Карьера моя как раз неслась в гору: я всеми силами стремилась пробиться на верхушку издательского холдинга, для чего сутками пропадала на работе. Поклонники – любовники пока плелись позади моих карьерных мечтаний. Десять лет назад я приехала покорять столицу, и не могла себе позволить угробить будущее ради жарких чувств к московским дон-жуанам.
Август был настойчив и непреклонен. Он приехал в Россию в беспокойные девяностые, держал акции крупных сырьевых компаний, имел собственные фабрики. Доходы от русских активов бурной рекой текли на его банковские счета. Обрусевший швед справедливо считался одним из самых денежных женихов России. Долгие полгода знакомства будущий жених всячески меня обхаживал, желая лишь одного – чтобы девушка его шведской мечты произнесла заветное «да».