Лета 7071

Когда я смотрела «Записную книгу Полоцкого похода» (кто какого полка был воеводой, кто «за царем ездил»), то обратила внимание, что там собрались вообще все. И действующие лица одного периода правления Ивана Грозного, и яркие личности последующего. Мой театральный мозг потребовал конфликта! Я подумала: что-то должно было тогда произойти, столкнуть эти две силы, старую и новую.К 1563 г. решался вопрос о продолжении Ливонской войны. По мнению Ивана Грозного новый поход был нужен, выход к морю России необходим, но боярская дума была против. Царь считал, что будущее страны на западе, бояре хотели увязнуть в Крыму, воеводы предрекали походу провал. Грозный развил бурную деятельность: лично просил друга Курбского не рушить крестоцелование, Воротынского сослал поостыть на Белоозере, молодого посла Афанасия Нагого отправил задабривать Дивлет-Гирея. Серебряный заткнулся после того, как надменный и гордый Мстиславский осознал, что сейчас царю лучше палки в колеса не вставлять, иначе все головой поплатятся.Воеводой Большого полка шел Алексей Басманов – умный, хитрый, наблюдательный, кость в горле у родовитых бояр. Но хоть ворчали, что он щи лаптем хлебал, пока они верой и правдой, приходилось Басманова если не слушаться, то прислушиваться. А многие разглядели вблизи братца царского Владимира Старицкого – надежда боярская оказался слабым характером любителем роскоши. Только матушкой своей неистовой и держится.Война войной, но личные отношения никто не отменял. «Сын мой – кукла в твоих руках. Красивая, живая кукла», – сказал Басманов царю. «Люблю я его. Как брат он мне стал. А иногда зачудится – змею на груди пригрел.» – Тут у меня задергался глаз, но Грозный добавил: «Буде оттого, что умны вы больно?! А ум – он крамольник, бунтовщик!» Вот был у Курбского (он тоже участвовал в походе, а не в Дерпте сидел) повод вопить, что Басманов через сына возвысился. Грозный знал и уважал Алексея Даниловича со времен взятия Казани, но доверенным человеком и советником он стал (так совпало), когда подросло это наглое создание – Фёдор. Которому Грозный мог и многое позволить, как самому близкому, и унизить прилюдно, как холопа последнего. Ромашка какая-то: плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет. Но от себя не отпускал, а Фёдор кричал, что без любви цесаря жить не хочется, что свою верность и любовь к нему во всем доказал и испытал. Знал, что шепчут знатные да родовитые: «По какому праву этот щенок худородный шляется по царским покоям, как у себя дома?!» И огрызался в ответ…В Полоцком походе нашли и Малюту Скуратова, в котором царь увидел беззаветного и самоотверженного исполнителя своей злобы. В Скуратове не было «заумствования» нахального Фёдора или простоты, что хуже воровства, Грязного; для него служба царской власти – наивысшее счастье. Или он только казался таким? Добавлю, что впервые имя Григория Лукьяновича упоминается лишь в 1567 г.Боярин Челяднин неожиданно для самого себя понял, что гордится государем. Что прав Грозный в своих великих замыслах и помыслах, и насколько мелки чванливые, косные, спесивые родовитые, пекущиеся только о собственной выгоде, гордящиеся не способностями и умом («Пронскому крест под грамотой вывести трудно, а ты ему про книги!»), а знатностью. Признал за царем право отвечать злом на зло, и почему он должен кого-то щадить, если не щадит самого себя?Совет Вассиана Топоркова – прОпасть: «Ежели хочешь быть самодержцем, не держи при себе ни единого советника, который был бы разумней тебя, понеже ты лучше всех.» С одной стороны Басманов, с другой Захарьин-Юрьев (через Марию Темрюковну, которую считал для Ивана лучшей женой-царицей, чем была слишком добрая Анастасия) подали государю мысль окружить себя людьми верными да незнатными, «чтоб, окромя благополучия царского, не было у них иной заботы.» Но чего ожидать от такого непредсказуемого, двуликого, способного плюнуть в душу каждому (и себе), волевого, жестокого, гневливого, умного, одинокого, неприкаянного правителя, как Иван Грозный?Оценю на "5". Роман очень интересный, но, т.к. некоторые моменты я принять просто не в состоянии, то с минусом.