Это просто…

Накинув на плечи одеяло, я сел на краю кровати и наблюдал за тем, как секундная стрелка часов безумно быстро проходит один круг за другим. Беззвучность стрелки аккомпанировала ее ход. Триста секунд пролетели в этой беззвучности, оседая как мелкая пыль на полках библиотечных рядов самых малопосещаемых отделов. Я встал с кровати завернутый в одеяло и прошагал на кухню, где на столе стоял пустой кофейник, чашка, и лежала записка.

Дорогой Лев, – так ровным и аккуратным почерком начиналась записка, – для меня это были прекрасные недели. Не знаю, встретимся ли мы с тобой когда-нибудь еще. Думаю, что нет. Москва слишком большой город для того, чтобы мы с тобой случайно пересеклись где-то. Вчерашний наш разговор был чем-то большим, чем обыкновенные слова и фразы. Прости, что ухожу так, оставив записку на таком маленьком клочке бумаги. Но я не хочу, чтобы ты думал о том, что я ушла совсем бесследно. Поэтому и пишу тебе это «письмо». Помнишь, люди – это кошки? Вот, и они уходят тогда, когда считают это необходимым. Спасибо тебе. Алиса.

Я прочитал оставленную ею записку и сложил пополам. «А ведь у меня не осталось от нее даже телефона… Даже ее фамилии не знаю, только имя. А во сколько она ушла?» – подумал я и посмотрел на пустой кофейник и чашку со следами красной помады. Сложенную записку я вложил в одну из книг, лежавших на столе. Отнес чашку с помадой в раковину, засыпал кофе в кофеварку и начал новый день.