000
ОтложитьЧитал
– Решить этот вопрос можно за два дня, устранив субъекта, который угрожает.
– Его нельзя устранить.
– Почему же? – Скептически усмехнулся Дмитрий.
– Скажем так, он вне зоны досягаемости.
– Тогда, один я не справлюсь. Мне нужна помощь еще двух человек.
– У тебя есть на примете кто-нибудь?
– Да, мы работали вместе. И еще это дорого.
– Сколько?
– Не знаю. Мне нужно переговорить с ними.
– Да как часть оплаты, можно использовать лечение твоей дочери в клинике, до ее полного выздоровления?
– Ты так уверен, что Мария согласиться на безнадежно больную пациентку. Я навел справки, попасть к ней на прием практически невозможно. Запись за полгода, а сумма лечения переваливает за цифру с шестью нулями. Правда, нужно отметить и результат потрясающий, три из четырех ее пациентов поправляются.
– Согласиться, так получилось, что она мне должна.
– Еще раз повторюсь, что ради дочери я готов на все.
– Два дня это была не шутка.
– Охрана нужна тебе?
– Нет, моей маме. Угрожали моим близким.
– Других родственников нет?
– Отец, но он не живет с нами у него давно другая семья. Дальних родственников много, но я их и сам толком не знаю.
– Сбрось мне информацию по матери на телефон: работа, дом, мобильный, паспортные данные. Приступлю к работе сегодня вечером. Насчет помощников я завтра скажу.
Пока мы разговаривали к нам, незаметно подошла Мария.
– Дмитрий, могу вас обрадовать. Вашу дочурку сегодня перевезут ко мне в клинику. Не знаю, говорил Иван Владимирович, о том, что у нее пошли осложнения. Судя по анализам еще месяц, два максимум.
– Чему радоваться? Осталось два месяца это не то, чему следует радоваться!
– Теперь у нее есть шанс поправиться, а не угаснуть за этот период времени. Да нужно подписать согласие на транспортировку, смену врача и клиники. Через час приедет наш автомобиль, к этому моменту документы нужно подготовить. Лучше если вы будете сопровождать дочь, заодно ознакомитесь с условиями в нашей больнице.
– Тогда я пойду.
Как только Дмитрий удалился. Мы пошли на выход.
– Умеешь ты находить сложные случаи.
– Почему сложные?
– Два месяца это я преувеличила, недели три максимум. Как только лечащий врач узнал, что я ее забираю к себе, очень обрадовался. Обычно таких больных домой отправляют, тихо умирать под действием обезболивающих наркотиков.
– И что он ничего не делал?
– Он сделал все, но этого недостаточно для выздоровления. Последнее время он симулировал бурную активность, чтобы успокоить родителей.
– Тяжело быть врачом.
– М-да, поехали. Вечером ты ее сам лечить будешь, а то мало ли.
Пока катались по делам Марии и Владимира, я исполнял роль пассажира, которая имеет свои плюсы, руки свободны, и на дорогу смотреть не надо. Воспользовавшись моментом, сбросил инфу о матери Дмитрию. И обрадовал маму, что ее блудный сын возвращается сегодня вечером. Жить у Марии мне понравилось, но все ровно домой тянет. Так незаметно наступил вечер, и уже мне необходимо было выполнять свою часть сделки.
Мария привела меня в одноместную палату, в койке лежала лысая девочка лет двенадцати. Она была худощавая с темными кругами вокруг глаз, несколько капельниц вливали в нее прозрачный раствор. Провода от приборов окутывали ее руки и грудь.
– Можно мне сюда раскладушку или каталку какую-нибудь? Не хочется вторую шишку набить.
– Сейчас принесут, а я все стеснялась спросить, откуда такой рог на лбу. Грешным делом на Ольгу думала. Она у меня боевая.
– Все проще, я погрузился стоя, вот как говориться результат на лицо, вернее на лоб.
Санитар прикатил металлическую каталку. Неудобная и холодная вещь, даже через одежду мороз пробирал. Словно она у них в морозильнике храниться.
Погружение прошло быстро. Девочка, так и не узнал ее имя, вела себя как кукла. Молчала и хлопала глазами, возможно большое количество наркотиков превратило ее в овощ. Постояли мы, молча на поляне минут десять, и надо сказать мне стало страшно, наверно ей помочь у меня не получиться. Другая реакция была у людей, с которыми я погружался раньше.
Мария стояла рядом со мной и внимательно смотрела на монитор, который показывал различные цифры и графики.
– Ну, что не сработало? – Первое, что спросил я когда очнулся.
– Изменения уже произошли, пульс увеличился, как и давление. Даже щеки немного порозовели. Опять слишком быстрое выздоровление. Как мне это теперь скрывать?
– Вы врач, вам видней. Колите чего-нибудь вместе со снотворным, а то и вправду подозрительно выглядит.
– Ничего, у здорового пациента легче видимость, как у больного сделать, чем наоборот. Ты сегодня к нам?
– Нет, поеду домой. Мне бы повязку на ногу, чтоб на гипс похожа была и костыли?
– Не проблема этого добра у нас хватает.
********************************************************************
Кабинет без окон с темными деревянными панелями на стенах, массивная мебель из дерева и тусклый свет лампы. Находился он на минус пятом этаже в центре города.
На кожаном диване сидели двое мужчин. Они были похожи: оба седые, поджарые, но с разницей в возрасте лет на десять – пятнадцать. Естественно хозяином кабинета был старше не только по возрасту, но и по званию. Рядом на столе стояла початая бутылка коньяка, в тарелке был нарезанный лимон и сыр.
– Как прошел контакт с нашим другом? – Начал беседу хозяин кабинета.
– Заказ принял как обычно, однако у него появилась срочная просьба.
– Говори, не нужно этих драматических пауз. Мы с тобой не в том возрасте, чтобы так бездарно тратить свое время.
– Он просил устранить одного человека, точнее женщину, через два дня.
– Странно, за этим мы к нему обращаемся, а не наоборот. Его методы уникальны. Внезапная болезнь и все, неделя, максимум месяц и нет человека.
– Возможно, у него нет этой недели. Кроме того, есть странное совпадение, сын этой женщины взят нами в разработку. Очень странный субъект. Пока мало данных, но мы над этим работаем.
– В нашей работе совпадений не бывает, это первое чему учили меня и тебя. Два дня это мало. И отказать, мы ему не можем. Прошлый такой отказ, дай бог памяти, был лет десять назад. Собственно, после того случая, когда у твоего предшественника мозг закипел и это в прямом смысле слова, мне удалось тебя Сережа в наш отдел перетянуть.
– Он намекал. Вернее прямо сказал, что в случае отказа может прекратить с нами сотрудничество, а я повторю судьбу прошлого связного.
– Организуй мне встречу с этой женщиной, может, удастся у нее получить дополнительную информацию на нашего друга, а дальше… Хм, конечно пойдем навстречу его просьбе.
– Хорошо. Можно вопрос?
– Сережа, мы же беседуем, к чему этот официоз.
– Я работаю по этому профилю десять лет и кроме этого позывного «друг» и необычного способа связи ничего не знаю.
– Я тоже. Могу тебе еще сказать, что мой руководитель, земля ему стекловатой, передовая мне дела, упомянул, по секрету, что работа с ним велась еще до революции семнадцатого. Позывной «друг» не менялся, как и облик субъекта с которым ты сейчас поддерживаешь контакт.
– Он вообще человек?
– Не знаю. Мой тебе совет, если хочешь жить, лучше таких вопросов не задавай. Работу он выполняет почти всегда и делает это качественно и с гарантией. Скорее заменят нас с тобой, чем его. Это тот случай исключения, в любимом правиле Рузвельта, а потом и Сталина, о том, что незаменимых людей не бывает.
– Понял. Завтра в первой половине дня, будет нормально?
– Да, место встречи выбрал?
– Отделение полиции подойдет?
– Вполне.
*************************************************
Глава 39
Дома было тихо и спокойно. Мама обещала быть после шести вечера. Холодильник был забит едой, значит, вечером будет торжественный ужин в мою честь. Не важно, что я отсутствовал всего несколько дней. Как с такой гиперопекой я смог «выжить» не понятно. Успел разложить вещи и включить стиралку, как зазвонил телефон. По гудку было понятно, что звонит Дмитрий.
– Здравствуй, Алексей.
– Привет, что так официально.
– Я был у дочери в больнице, она вроде пошла на поправку. Мария сказала, что показатели изменились в лучшую сторону.
– Ну, это замечательно, поздравляю.
– Я не верил тебе и Марии. Это был шаг отчаяния и теперь мне страшно, что я мог отказаться от вашей помощи и этим убить свою дочь. Извини меня.
Судя по голосу эти слова, дались Дмитрию тяжело. Поэтому я постарался перевести нашу беседу в другое русло.
– Сочтемся. Как там с нашим сотрудничеством?
– Все в силе, завтра после обеда встречаюсь с коллегами и если все согласны, то уже вечером можем преступить к работе.
– Отлично, по срокам укладываемся, я рад, что все так вышло.
– Я тоже. До завтра.
– Пока.
Стало легче, словно камень с плеч упал. Три дня еще не прошли, а охрана уже есть. Может еще, что удастся придумать. Телефон издал сигнал разрядки аккумуляторной батареи. Странно вроде подзаряжал, батарея совсем заряд держать перестала. Вот телефоны становятся дороже, а качество все хуже. Еще только год прошел с момента покупки, а батарее финиш. Как они только высчитывают, чтобы техника ломалась сразу, как гарантия закончиться. Надо новый покупать, благо с деньгами проблем нет, и уже не будет.
Ужин удался. Мать рассказывала о своих делах, я делал вид, что внимательно слушаю. Потом я врал, о своей поездке. Было неприятно, но правду не скажешь, и молчать не будешь. Среди общего вранья, прошла и правда о том, что я могу и без костылей ходить. Тем не менее, гипс снимать, мне категорически запретили. Так с переменным успехом я досидел до восьми вечера, и, сославшись на усталость, пошел спать.
Проснулся в половине второго ночи. Сон прошел, в квартире было тихо. Ничего лучшего, как вытянуть мишку на прогулку ночью я не придумал. В этот раз питомец не сопротивлялся. Ему было интересно узнать, что-нибудь новое. Любопытство свойственно всем молодым, а мой мишка, несмотря на его габариты, точно был подростком. Через пять минут он освоился в моей комнате, обнюхал каждый угол. Словно кот, который собирается пометить свою территорию. За это я не боялся, единственным органом, который реагировал на мишку, было зрение. Другие люди и этого не могли. В моей берлоге ему не понравилось, сказать он этого не мог, но, как и раньше у меня появился внутренний дискомфорт. Как он передавал мне свои эмоции не понятно. Главное, что хоть так я понимал, что с ним происходит.
Дальше мы пошли на улицу. Использовать лифт я не решился, но и ступеньки вызвали не поддельный ужас у косолапого, который передавался и мне. Наш двор не отличается от всех остальных, везде были припаркованы машины, а живых кустиков, которые выжили, несмотря на экологию, можно было пересчитать по пальцам. Так подбадривая моего питомца словами, мы обошли дом по периметру. На улице ему понравилось больше, чем в квартире. Только я собрался идти домой, как со стороны беседки показались три тени.
– Эй, ты иди сюда! – Сказала одна из теней. Местные алкоголики успели выпить, и теперь были в поисках приключений.
Мишка от испуга спрятался мне за спину. Бежать нельзя. У них сейчас от алкоголя все на рефлексах, побежишь значит жертва. Если бы он был один, можно было повторить фокус с быстрым отрезвлением, как с Виктором. Но с тремя одновременно это не пройдет.
Лидер наиболее трезвый, и самый большой из троицы парней пытался рассмотреть, что я там прячу за спиной.
– Деньги есть?
– Нет.
– А если найдем?
Лидер остался на месте, а остальные стали обходить меня со сторон, чтобы отрезать пути к бегству.
– Так, а что толку искать, у меня всего два кармана, – произнес я, одновременно выворачивая карманы брюк.
Страх мишки передавался мне, я на физическом плане стал чувствовать его спиной.
– Надо тебя поучить уму, чтоб в следующий раз с пустыми руками на улице не появлялся. – Его друзья поддержали эту шутку дружным смехом.
Я не был слабаком, но с тремя противниками, хоть и пьяными, мне было не справиться. Бежать не удастся. Начнешь сопротивляться, и это их только разозлит. Что делать? Расслабиться и получить удовольствие тоже не мой вариант. Толчок в область затылка, нет, это был не удар. Питомец пытается проникнуть мне в голову. С таким я уже сталкивался, очень было похоже на ситуацию с дедом, который проник мне в голову и перехватил управление. У меня на несколько секунд возникла ментальная связь с медведем. Смысл, которой можно объяснить одной фразой: «впусти меня, я помогу». Терять было нечего, хуже не будет. Я повернул голову к медведю и сказал вслух – давай, помогай.
Меня как электричеством ударило, энергия как водопад заливала все тело. Движения нападающих стали не естественно медленными. Тот, что справа пытается схватить меня за плечо. Я делаю шаг, вперед удаляясь от захвата, и бью нагой в область живота их лидера. Эффект удара превзошел все мои ожидания. Он сложился как тряпичная кукла пополам и отлетел на три метра. Наотмашь ударил правой рукой и попал в голову второму нападающему. От этой оплеухи его развернуло и упал он на землю в неестественной форме уже без сознания. Третий от увиденного отрезвел, и не стал дожидаться своей очереди, а побежал со скоростью спринтера, не разбирая дороги. Несколько раз падал, но тут же подымался и бежал дальше. Мишка находился рядом со мной и одновременно у меня в голове.
– Спасибо косолапый, ты спас меня. – Ментальная связь исчезла. Сердце продолжало колотится в груди, и дыхание было учащенным. Стоны несостоявшихся преступников говорили о том, что они живы. Какие там у них повреждения? Да все ровно, не я это начал. Чем дольше будут болеть, тем лучше. Может этот случай в будущем их остановит от подобных действий.
– Пойдем, Потапыч. Надо еще успеть отправить тебя домой.
Утро для меня началось в одиннадцатом часу. Как я дальше на пары в универ просыпаться буду – не представляю. Телефон издал непонятный звук, мелодия звонка не успела начаться и сразу прекратилась. Экран засветился и не погас. На всякий случай я нажал на прием звонка и услышал голос матери, она разговаривала с каким-то мужчиной.
– Не могли бы вы подъехать к нам в отделение полиции? – Сказал незнакомый мужской голос.
– Что с моим сыном? Почему вы звоните с его телефона? – Мать, явно волновалась.
– С ним пока все нормально, но нужно ваше присутствие.
– Мам, со мной все в порядке. – Крикнул я в трубку.
– Куда ехать? Диктуйте адрес.
Она меня не слышит. Я несколько раз нажал на клавишу отключения и ничего. Телефон завис и не реагировал на все мои манипуляции. У нас есть стационарный телефон, но я давно не помню ни одного телефонного номера наизусть. Все номера были забиты в память сим-карты. Через несколько минут с помощью справочной я дозвонился матери на работу. Где мне и сообщили, что она только, что вышла. Номер сотового телефона матери мне не сказали, а когда я назвался ее сыном, положили трубку. Естественно, сын должен знать номер матери, но я не помнил, от слова «вообще».
Может, нет повода волноваться? Три дня еще не прошли. Отдать книгу можно завтра, не нарушая срок. Почему тогда они заблокировали мой телефон? Звонок к матери шел с моего номера, она сама об этом сказала. Может они хотят взять ее в заложники для того, чтобы я принял нужное для них решение. Ответов не было нужно посоветоваться с кем-нибудь. Надо ехать домой к Марии и Ольге. Хорошо, что номер такси всегда был в памяти, попробуй, забудь с этой рекламой.
***********************************************
В отделении полиции был переполох. Большое начальство приехало и оккупировало несколько кабинетов, а зачем никто не знал. Руководство отделения, со злым выражения лица, молча курило в сторонке. Может очередная борьба с коррупцией или внеплановая проверка. В общем, все делали вид работающих не покладая рук сотрудников и надеялись, что это скоро закончиться и можно будет со спокойной совестью вернуться в нормальное полусонное состояние.
– Сережа, ты зачем начальника из кабинета выгнал?
– Так, Пал Палыч у него он самый удобный. Кресла, диван, ремонт опять же не плохой.
– И, шо ты им придумал, за это безобразие? – Любил шеф иногда использовать одесско-еврейские фразы.
– Ничего, надул щеки, показал пальцем вверх и сказал, что все очень секретно.
– Нахал, но свой нахал. Так, что одобряю. Что по поводу этой женщины?
– Ирина Михайловна Северинцева, бухгалтер, разведена. Есть сын, учится в ВУЗе на переводчика, проживает с матерью. Не привлекалась, связей с заграницей нет. Сейчас должна подъехать, я ей с номера ее сына позвонил и попросил подъехать в отделение, вроде все.
– Да, умеешь ты жизнь человека в три предложения скомкать. Почему ее сын в разработке?
– Попросили сверху, не официально. Мы только и успели, что телефон на прослушку поставить и общие данные собрать.
– Это когда наш отдел начал этим заниматься, а я как непосредственный руководитель и твой начальник не в курсе событий?!
– Я этим не занимался, но когда начал на его мать собирать данные выяснил, что запросы на эту фамилию уже были. Вы же знаете, наша программа не только выдает информацию, но и собирает о том, кто, когда и зачем искал в ней данные. Это иностранный отдел, получили информацию из-за бугра и переваривали не спеша. Тут я и подсуетился, клон его телефона теперь у нас.
– Надо тебе очередное звание присвоить, но со старыми обязанностями.
– Спасибо.
– Не торопись, примета плохая. Вот закончим эту операцию и тогда…
Что тогда не понятно, потому, что зазвонил стационарный телефон. Пал Палыч сразу, по привычке снял трубку. Дежурный по инструкции о всех ЧП сразу должен сообщить начальству. А то, что в кабинете начальника нет, дежурный забыл.
– Происшествие на перекрестке рядом с отделом, КамАЗ легковушку раздавил. – Выпалил дежурный и отключился.
Лицо у Пал Палыча исказилось, словно он лимон надкусил. Так он реагировал на очень большие проблемы.
– Пошли Сережа посмотрим на это ДТП, есть у меня предчувствие, что не приедет к нам уже никто.
Скорая помощь и пожарники были на улице. Вот только работать по профилю им не придется. Пожара не было, а вот помощь пассажирам легковушки уже не нужна. КамАЗ при лобовом ударе практически до багажника доехал. Нет у пассажиров в такой ситуации шансов выжить.
– Иди Сережа, узнай данные погибших. Готов поставить зарплату за месяц, что там, – указал рукой в сторону машины, – Ирина Михайловна Северинцева.
Это оказалось правдой. Однако, была еще одна плохая новость. Вместе с ней погиб ее бывший супруг Северинцев Александр Григорьевич.
– Что нам теперь делать?
– Не нервничать, Сережа. Нас с этим ДТП ничего не связывает. Что касается смерти Северинцевой, то будем считать, что просьба «друга» выполнена. Единственный неприятный момент, что умерла она на один день раньше и ничего нового, о связи этой женщины с «другом», мы не узнали. Значит судьба такая.
*****************************************************
Ольга была дома одна, не считая охрану. Выслушав мою историю с мобильником, она начала вызванивать мать и Владимира.
Я заварил кофе и начал колдовать с мобильником. Экран на нажатие не реагировал, кнопки тоже. Батарея разряжалась на глазах, еще минут пять и он вырубиться. Может потом, подключив к сети, удастся его реанимировать. Пил кофе и ждал. И вот когда на экране осталось три процента зарядки батареи, телефон зазвонил. Как ни странно, но проведя пальцем по экрану, мне удалось ответить на входящий звонок с незнакомого номера.
– Алло?
– Алексей Александрович?
– Да.
– Это вам из полиции звонят. Вы уж извините, но я должен вам сообщить, что ваши родители погибли в ДТП. Не могли бы вы подъехать на опознание в морг. Адрес я вам сейчас сброшу. Примите мои соболезнования.
Телефон вырубился.
Я седел за столом, перед глазами пелена. В голове с каждым ударом сердца разрывалась бомба. Ольга, что-то говорила, я это смутно видел по ее губам, но не слышал. Сколько это продолжалось, не знаю, когда посмотрел по сторонам, то рядом кроме Ольги были еще Мария и Владимир. Мария была со шприцом в руках. Не спрашивая моего разрешения, она закатала рукав майки и сделала укол в плечо. Боли не было. Через несколько минут звуки стали возвращаться и плечо после укола чесалось.
– Алексей? Ты слышишь? Что случилось?
– Родители умерли. Вот адрес морга. – Открыл я смс сообщение на телефоне.
– Это может быть ошибкой. – Сказала Ольга.
– Нет, я, почему то знаю, что это правда.
– Я вколола тебе успокоительного двойную дозу. Это лекарство будет действовать часа три. Потом надо будет повторить.
– Отвезите меня в морг, нужно убедиться.
Опознание прошло быстро. Тела родителей находились на бетонных столах без одежды. На телах были многочисленные травмы. Только лица родителей не пострадали. Они словно уснули и одновременно с этим были как предметы. Жизнь покинула их и без души тела выглядели как манекены.
Дальше как во сне: поездки, похороны, поминальный обед. Мне что-то говорят, я молча киваю и так до бесконечности. Лица меняются, а интонация и слова нет. Все организовали Мария с Владимиром, а Ольга не отходила от меня и периодически колола успокоительное в мое бренное тело.
Вечером на кухне я нашел в холодильнике бутылку водки. Ольга, в тот момент, отошла по своим делам, я и воспользовался. Выпил в один номер без закуски, думал – полегчает. Оказалось, что мешать успокоительное с водкой плохое решение. Вырубило меня моментально. Очнулся на поляне. Погружение прошло нетрадиционным способом. Я был трезв и лекарство, которым меня пичкали, тоже выветрилось.
Что я наделал? Родители погибли из-за меня. Этой проклятой книги и всех событий последних дней. Что мне теперь делать? Чего я хочу? Нужно найти всех, всех кто виноват в смерти родителей. Угроза от Оранка и звонок с полиции они наверняка связаны. Я найду вас всех и уничтожу. Мне нужно жить, у меня есть цель. Эта цель – месть.
-
–
-