А зори здесь тихие… (сборник)

Сколько бы ни перечитывала/пересматривала, все равно буду переживать, все равно в глазах будут стоять слезы.150 страничек адского напряжения. Вчитывалась, въедалась глазам в строчки, кусая губы от переживания.«Но ты же знаешь, как все закончится?!»И все равно рыдаешь в финале, как по родным и любимым.Ведь девчонки у Васильева как живые. Такие смешливые, нелепые, несуразные в этой страшной и суровой обстановке, совершенно ни к месту.Они не умеют по уставу и дисциплинированные солдаты из них не получились.Так ведь никто ж не знал, что родились эти девчонки не для семейного счастья, материнства, учебы и успехов в труде, а для жестокой «игры в прятки» с фашистами. И тут на кон поставлены жизни и Родина. Это книга о Победе… маленькой, но из таких и состояла война. Победе, но очень большой ценой.Такие задорные, милые девчонки…Нас много теперь таких… смешливых, беззаботных и у нас все хорошо. Низкий поклон всем, кто пал за мир на нашей земле!.Я помню!Я горжусь!Всех с 70-летием Дня Победы!

Убивает не только пуля, не только клинок или осколок – убивает дурное слово и скверное дело, убивает равнодушие и казенщина, убивает трусость и подлостьК этому сборнику я шла долго. Читала по одной повести и делала перерыв. Не потому что она скупа на эмоции и не вызывающая интерес. А наоборот, в ней столько горя, переживаний, исторической достоверности и героической доблести. Прочитав лишь «А зори здесь тихие» я уже поняла, что Васильев займет место в списке моих любимых авторов. После «В списках не значился» он подтвердит свой талан великолепного писателя военных повестей. Обе истории дали столько пищи для размышления, сколько не смогли дать учебники по истории. Ведь учебник – это статистика и сухая сводка. А вот художественное произведение – это возможность перенестись в то время, стать единым с фронтовым солдатом, невидимкой пройтись за партизанским отрядом или принять участие при обороне крепости. Книга даже лучше фильма, ведь собственная фантазия не ограничена тесными рамками сценической картины. Потом настала пора познакомиться с «Завтра была война». И хоть это не военная драма, но в ней уже чувствуется скорое приближение будущих событий. Вчерашние дети уже смотрят на мир взрослым взглядом, совершают не детские поступки и становятся заложниками режима. А ведь закончился сороковой год и их будущие нам известно, но они надеются, что сорок первый буде лучше. Счастливым. Перерыв и я опять вернулась к Васильеву. На этот раз с Неополимой купиной. Послевоенный рассказ о женщине, видевшей войну с той стороны окопа. Он такой маленький, но сколько информации он в себя вместил, сколько боли и драмы. Восстановление страны, пропаганда режима, вера в силу советов, ну и конечно, счастливое будущее в утопичной стране. И как заключение два малюсеньких рассказа «Встречный бой» и «Красные жемчуга». Эмоциональных, заставляющих задуматься о силе сожаления над ошибками собственных поступков. Одновременно сильным в части повествования и легких в плане восприятия. А зори здесь тихие…В списках не значилсяЗавтра была войнаНеопалимая купинаВстречный бой

Мир добыт немыслимой ценой. И это не пустые слова. За этими словами жизни людей – мальчишек и девчонок, взрослых мужчин и женщин, стариков. Только вот вспоминаем мы об этом все реже и реже и как-то неправдоподобно и пафосно (до сих пор помню свое возмущение по поводу лозунга – «Мы помним!», который усеял город рекламными щитами перед 9 Мая). Ну да ладно, жизнь всех рассудит. Наверное, именно поэтому с таким щемящим чувством я воспринимаю книги о войне. Какую ни возьми – боль и трагедия. Да, впереди Победа, и мы уже о ней знаем (и забываем, к сожалению), но когда читаешь эти книги, погружаешься в то время и будто переносишься в эпицентр событий, переживаешь за героев, сочувствуешь им. А с этой книгой вообще просто хотелось изрыдаться. Федот Евграфыч Васков. Хотя какой он Федот Евграфыч? Ему самому-то 32 года! И тут к нему в подчинение отдают молоденьких зенитчиц (сам выпросил, ныл, чтоб непьющие были). И начинается не то настоящая жизнь, не то пытка – соседство с шумным, смеющимся, говорливым и смешливым отрядом девчат нелегко ему давалось. Но война есть война и простая жизнь закончилась, когда Рита Осянина увидела диверсантов. Но обсчитались. Не двое их было: «Три… пять…восемь…десять… – шепотом считала Гурвич, Двенадцать…четырнадцать…пятнадцать, шестнадцать… Шестнадцать, товарищ старшина…Замерли кусты. С далеким криком отлетали сороки. Шестнадцать немцев, озираясь, медленно шли берегом с Синюхиной гряде…» А противостоять им могли Васков и пятеро необстрелянных девчат – Рита Осянина, Евгения Комелькова, Галина Четвертак, Лиза Бричкина и Соня Гурвич. Трагична гибель каждой из них – потеря друга, члена отряда, еще одной жизни – переживания Федора передают простыми словами трагедию войны: «А главное, что могла нарожать Соня детишек, а те бы – внуков и правнуков, а теперь не будет этой ниточки. Маленькой ниточки в бесконечной пряже человечества, перерезанной ножом…» Пять девчат и один мужчина. Финал жизни молодых девчонок со светлыми мечтами и мыслями о будущем: «Пока война, понятно. А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось? Почему я фрицев этих дальше не пустил, почему такое решение принял? Что ответить, когда спросят: что ж это вы, мужики, мам наших от пуль защитить не могли! Что ж это вы со смертью их оженили, а сами целенькие?». Но именно они дали нам возможность жить, выходить замуж, видеть, как меняется мир вокруг, смотреть, как растут дети и стареют родители, да?