000
ОтложитьЧитал
Глава X
Власть порождает власть.
Замок Тедерика располагался на равнине, совсем рядом протекала обширная река. И в особенно дождливые годы, вода подходила к самому замку, заливая его подземелье. Бывало, что конюшни и хлева затапливало, и порой приходилась вести скот в крепость Лурка. Лурк архитектор возводивший крепость, погиб, сорвавшись с неё, когда возводил шпиль. Лурку казалось, что шпиль косит. Недоверяя рабочим, он сам полез на верхотуру, одна из балок треснула и архитектор сорвался. Говорят, когда Лурк летел вниз, он успел крикнуть: «поправьте шпиль дураки, он же упадёт».
Аисты уже давно успели свить свои гнёзда на королевской крыше, кузнецы успели выковать добрые подковы для королевских лошадей, рыбаки успели наполнить свои корзины толстой рыбой для королевского стола, а тем временем святая инквизиция успела уличить в колдовстве не один десяток ведьм, отправив их на костёр, жён тех, кто ловил рыбу, и ковал подковы.
Шуонхилд рыдала возле иконы Божьей матери, стоя на коленях.
–Как они могли совершить с тобой такое? -задавала сама себе вопрос Шуонхилд. Она никак не могла себе простить смерть Олк.
В спальню вошёл Тедерик, приобняв свою жену, он поцеловал её в щеку.
–Почему остальные безмолвствуют? Нужно просить помощи соседних княжеств Тедерик, Олк не последняя. Рано или поздно он доберётся и до нас.
–Мы не можем воспользоваться услугами тех, кто сам желает нам зла, – высказался Тедерик сев подле Шуонхилд.
–Кто такая Ева?– спросила Шуонхилд.
Тедерик перекрестился, а затем отвел свой взор от иконы.
–Это наш грех. Все эти бредни придуманы лишь для того, чтобы удержать власть. Один король сменяет другого, но суть остаётся прежней. С помощью страха короли управляют людьми. Придумай злого врага, который хочет отобрать последнюю корку у твоего голодного народа, и он перестанет думать о еде. Народ недоволен государственными поборами? Тогда нужно придумать ведьм, это жены настраивают своих мужей, подначивают их, требуют лучшей жизни для себя и своих детей.
–Кто она? – в очередной раз спросила Шуонхилд.
–Она та, кем матери, пугают своих детей по ночам. Призрак, которого невозможно поймать. Она то прошлое, из-за которого мы страдаем в настоящем.
–Она причастна ко всем нашим бедам? – Тогда немедленно расскажи о ней!
–Наш отец был довольно добрым правителем. Дань, накладываемая в нашем княжестве, по сравнению с другими была символичной. Ульрих, после смерти отца решил поднять свой авторитет в глазах церкви. Он разрешил увеличить налог. Но народ привыкший к изобилию, отвык от гнёта. Люди отказались платить церкви, авторитет молодого правителя был подорван. Из Рима был прислан высокий человек. Его имени не знает даже сам Ульрих. Кто он доселе неизвестно, ясно лишь то, что ему нет равных в экзекуциях. Высокий человек собрал отряд самых отъявленных головорезов, среди них были даже те, кого суд признал виновными и требовал казнить, но их помиловали ради служения Господу нашему.
–Разве Богу нужны такие слуги?
–Бог ослеп ещё при рождении первого человека. Этот мир, несовершенен и несовершенным его делают люди. После того, как в княжестве были казнены сотни женщин, народ был усмирён.
–За пределами же королевства ещё оставались обители, которые не познали кары святой инквизиции. И туда устремил свой взор король Ульрих. Те, кто скрывали свои доходы от церкви и государства, теперь были обличены и наказаны. Власть церкви породила власть короля Ульриха, правителя нового мира, провозгласив его истинным ценителем веры Господней. Сам папа Римский, наградил нашего милейшего правителя, подарив ему в дар перстень с алмазом величиной с виноградину. Вор и убийца не так опасны для государства, как инакомыслие, которое может подорвать власть короля. Люди все чаще стали говорить о несправедливых налогах, о безумном короле, о святой инквизиции, которая по их мнению на самом деле была бесовской. Они называли это ересью и казнили каждого, кто ей занимался. Инквизиция нашла в одной из деревень мать и дочь, которых оговорили в ведовстве. Женщину казнили отрубив голову.
–А ребёнка?
–Ребёнка забрал ураган, появившийся среди ясного дня, откуда не возьмись. Поговаривают, что сам сатана забрал девчонку. С тех самых пор, и началась череда бед. Вначале один за другим погибли все бастарды короля, затем его сыновья. Это проклятие, которое навлёк на себя король, можно смыть только кровью. Ева, так её зовут. Девчонка, как поговаривают в округе, стала женой самого сатаны.
–Почему же она до сих пор, не поймана?
–Все о ней слышали, но никто её не видел. Король не хочет признавать свою слабость перед женщиной, пусть и ведьмой. Власть данная ему не может быть поколебима. Он находит того, на ком можно отыграться. В данном случае это его народ. Ульрих боялся того, что его братья способны занять престол, ведь наследников короны не осталось. Матис и Олк пали жертвой безумного короля.
–Что теперь станется с нами? Тедерик, что будет с нами? – Шуонхилд прижалась к своему мужу, тело её задрожало от страха.
–Я больше не позволю им забрать тебя у меня. Я предам свой род. Но лучше уж так, чем быть измученным в его застенках. Послезавтра, Войско граничащего с нами княжества Дирка воссоединится с восставшими отрядами Матиса и Тедерика. Мы нападем внезапно, застанем Ульриха врасплох, тогда, когда он будет у себя в опочивальне стараться сделать очередного наследника. Я обещал ему пол княжества после падения головы короля.
Тедерик обнял Шоунхилд в последний раз.
…
Рано утром в замок Тедерика ворвались рыцари короля Ульриха, ворвались беспрепятственно, без сопротивления. Двери открыл один из подкупленных слуг. Спящей охране перерезали шеи. Затем проникнув на верхние этажи, рыцари расправились с прислугой. Предатель вёл отряд убийц вглубь замка.
–Ворон, ворону глаз не выклюет,– усмехался предатель, повторяя заученную поговорку. Остановившись у дверей покоев Шоунхилд и Тедерика, предатель протянул руку, в надежде заполучить обещанные золотые монеты.
–Как договаривались.
Рыцарь, ударил по вытянутой руке, своим острым мечем, отрубленная рука упала на пол. Вторым ударом меч пронзил беззубый открытый рот слуги, и вылез наружу через затылок.
–Ещё чего, монеты и нам пригодятся, скажем Дирку, что рассчитались с ним как следует, разделив золото после.
Рыцарь обыскал тело слуги, найдя за шиворотом его рубахи спрятанный ключ. Он поспешил открыть дверной замок.
Влюбленные спали, когда холодные лезвие мечей коснулись их обнажённых тел.
–Слава Дирку, Слава Ульриху! Смерь еретикам! – вопил отряд убийц держа в руках отрубленные головы мятежников.
Глава XI
Любовь близарука, ненависть дальнозорка, а истина слепа.
Август бежал из города прочь, оставляя за собой низкие, серые дома крестьян. Ему навстречу попадались женщины, от которых он пытался спрятать свой взор. Ему казалось, что все они смотрят на него. Он слышал слова каждой из них:
–«Cмотрите это он»», «Убийца» -кричали ему в след безмолвные голоса.
Перед его взором все ещё стояла ужасающая картина пыток.
«Ты должен это сделать, ради веры, слышишь?»
Высокий человек, наседал на него, Август держал в руках ножницы, а между ними были зажаты пальцы Олк.
«Дави сильней сопляк!»
Кричал на него Эрнст. Эрнст помог Августу, положив поверх его рук свои, он надавил сильней и пальцы Олк упали в корзину, где уже лежали отрезанные уши и отрубленный нос. Она была настолько истерзана, что сил кричать от боли больше не оставалось.
Теперь, когда все позади, он не мог понять на какой он стороне.
«Главная хитрость жизни, всегда держаться золотой середины» учил его высокий человек. Но как устоять перед нищетой или богатством, как не пасть, как не стать жертвой собственных пороков, как не поддаться дьявольскому искушению? Эти вопросы звучали набатом в его молодой, но уже седой голове. Для того, чтобы ответить на них, необходимо понять, что есть добро, а что есть зло. Во благо ли он и остальные инквизиторы замучили бедную Олк и была ли она ведьмой? Верить, это всё что ему оставалось, верить ради веры.
Подойдя к городской черте, он остановился, задумавшись. Силы правящие этим миром, не могут находиться здесь, на Земле, иначе бы мы видели их ужасающую неестественную наружность. Злые Боги дают нам правила, а мы по ним живём. Он обещал ей прийти спустя восемь лун, но теперь он не решался сделать и шага через границу, отделяющую его мир от мира Евы. То от чего он бежал, то что угнетало его, теперь обогнало и покинуло его навсегда. Все эти голоса и ведения исчезли.
– Я видел её истинный облик, видел её дьявольскую сущность, она ведьма, а я тот, кому поклоняются истинные Боги! Она будет мстить моим братьям, а я отвернувшись от лица его, буду препятствовать его замыслу? Нет! – размышлял про себя Август.
Под плачущей ивой Ева ждала его, ждала того, что он всё же придёт. Но вместо этого пришли те, из-за кого она потеряла мать, и свою веру. Август пошел в королевский замок и рассказал всё что знает о Еве Ульриху, который пировал в это время с Дирком , отмечая убийство своего родного брата Тедерика и его молодой жены.
Глава XII
Ничто не вечно под луной, ничто не вечно,
Не свет зарницы в вышине,
Не звуки арфы вдалеке,
И власть тирана на Земле не бесконечна.
Ребёнок, нечаянно наступив на жука, раздавил его и увидел, как в последний раз шевелятся его усики и ножки, испытал пусть даже и небольшую, но всё же жалость, к раздавленной букашке. Взяв в руки насекомое, ребёнок пытался подуть на него, памятую о том, как Бог однажды вдохнул в плоть дух жизни. Когда-то мать читала ему на ночь библию. Ребёнку нравились истории о величественном Вавилоне. О людях, воскресших из небытия. О покаянии человека и милосердии Бога к нему. Но чуда не произошло. Красивый золотистый жук больше не шевелился. Он не раз просил Бога о чуде, тогда, когда мужчины, облаченные в черные мантии, ворвались в их дом, забрав его мать Кристен навсегда, когда от болезни умерла его младшая сестра Лулу, когда его отец взял себе в жены злую мачеху, которая считала его обузой и нахлебником.
–«Ты ведьмино отродье, ублюдок, исчадие ада»– слова мачехи, стали для ребёнка синонимом его собственного имени. Работа по дому, уборка, приготовление корма для скота и другая взрослая работа теперь были для него повседневной обязанностью. По приказу мачехи, он даже ходил один в лес за хворостом. Отец страшился своей новой жены и боялся сказать поперёк лишнего слова, он был слабохарактерным человеком, и все нападки на своё дитя воспринимал молча.
Ребёнок, по наказу мачехи отправился к реке, для того чтобы принести отцу краюху чёрного хлеба и кувшин молока. Покинуть дом, где находилась его сварливая мачеха, было большой радостью для дитя.
Отец, худой мужчина лет тридцати, с тонкими жилистыми руками, и белой почти белоснежной кожей, стоял возле лодки с остальными рыбаками, складывая в корзины пойманный ими улов, который нужно признать был не большим.
–Что же, возможно завтра нам повезёт немного больше, – высказался раздосадовано один из крестьян.
Увидев своего маленького сынишку, несущего в руках узелок с едой, отец обрадовался и прокричал.
–Куно, мальчик мой, иди же сюда скорей! – взяв своего сына на руки, он раскружился вместе с ним.
–Ой, папа, отпусти, голова кружится, -ребёнок рассмеялся.
Друзья Лабберта любили мальчишку, за его веснушки, за его рябые волосы, за его тонкий, детский голосок, но что особенно нравилось всем жителем деревни, так это его доброта, доброта которую Куно испытывал ко всему живому.
Однажды соседские дети, начали кидать камни в бродячего пса, но Куно, увидев, как издеваются над беззащитным животным, не смог пройти мимо бедняги, он закрыл тело животного своим собственным. С тех самых пор, Куно, был не просто ребёнком, он был чем- то вроде местной святыни.
–Куно, посмотри, какая здоровенная! -друг Лабберта, показал ребёнку рыбу, которая не уступала по размерам самому Куно.
–Наверно она очень умная рыба, раз выросла до таких размеров, правда отец?
Крестьяне захохотали.
–Какой смышлённый у тебя сын, Лабберт.
Друзья, начали по очереди, подкидывать ребенка вверх играясь с ним.
–Ладно, хватит, отпустите, отпустите его, ему домой уже пора.
–Куда ему идти, -сказал один из друзей Лабберта.
–К твоей ведьме? Она со света его сживет. Пусть уж лучше останется с нами.
–Нам ещё нужно управиться со снастями, да и лодки нужно починить просмолив. Куно хоть и мал, но за себя постоять сможет. Правда Куно?
–Правда отец! – со взрослой уверенностью ответил сын.
Один бородатый рыбак, похожий на вола взял небольшую корзину, в которой находилась, земляника и передал её Куно.
–Вот возьми малыш, поешь ягоды, пока будешь идти до дома, скоротаешь время.
–Спасибо.
Бородач потеребил Куно за щёку.
….
Она бежала от них босиком, за спиной был слышен настигающий её лай собак и крики охотников.
В голове было только лишь одно «Я хочу жить».
До реки уже было совсем не далеко, когда силы начали покидать её.
–Истинный Бог, прошу, защити меня от человеческой ненависти, упаси меня от сетей ловца.
–Держи ведьму! Тебе не уйти от нас! -кричали оголтелые всадники.
Ева бежала к реке, через ячменное поле, в надежде спастись от разъяренных псов. Внезапно кто- то сбил её с ног, полетев кубарем, она оказалась лежащей на земле. Рука её хрустнула и сейчас находилась в неестественном положении за спиной. Боль была слишком сильной, но превозмогая её, она всё- таки попыталась встать на ноги. Одна из борзых вцепилась в ногу, вторая прыгнув со спины зубами ухватилась за лопатку.
–Нет, прошу!
Куно, не понял, что могло опрокинуть его, очнувшись, он увидел перевернутую корзину с просыпанными ягодами и женщину на которую напали злые псы. Он потрогал свою голову, на которой вздулась большая шишка, а затем он направил свой взор в заросли ячменя, в котором блеснуло лезвие серпа отсавленного кем то в поле.
Ева чувствовала, как зубы хищников раздирают её плоть, проникая внутрь. Она уже было сдалась, когда услышала визг одной из собак. Вторая борзая отцепилась от её лопатки и отскочила к зарослям. Коричневый пёс лежал в луже собственной крови с перерезанной глоткой, а рядом с мёртвым псом стоял конопатый мальчуган, держа в руках, окровавленный серп.
–Беги,– успел произнести мальчуган терзаемый сворой собак накинувшейся на него из зарослей.
Она развернулась и побежала, что есть сил, к реке, к своей последней надежде.
…
Услышав лай собак, топот лошадей, и крики всадников, крестьяне похватали всё, что у них было под руками, взяв с собой вилы оставленные хлебопашцами, топоры и рогатину они устремились в сторону ячменного моря.
–Глашатай! – огласил один из крестьян.
Схватив рог, глашатый из крестьян начал дуть в него.
Лабберт бежал впереди всех, он как мог, пытался отгонять от себя страшные мысли. Но чем ближе они были к всадникам, тем страшнее ему представлялось грядущее. Она выбежала к ним практически нагой. Изодранная и порванная одежда колыхалась на ней, закрывая лишь нижнюю часть тела.
–Что стало с моим сыном! О, Господи! Прошу тебя ответь!
Женщина упала на колени, подняв руки вверх, взывая к милосердию.
–Твой ребёнок, он чист, как утренняя роса. Он спас меня, пожертвовав собой. Но они все ещё идут.
…
Дирк и Ульрих остановились на своих рысаках возле истерзанного трупа ребенка, держащего в руках серп. Одна из борзых лежал рядом с ним.
–Что же, достойная смерть, наверняка теперь малыш попадет в Валгалу. Ульрих натянул поводья и поскакал вперёд.
–Нужно ехать дальше, я должен первым настигнуть её!
–Ещё чего! -Дирк не захотел уступать пальму первенства царьку из соседнего княжества и натянув поводья устремился вперёд. Обогнав Ульриха, он выскочил на своей лошади, из ячменных зарослей оказавшись на рандеву с толпой разъяренных крестьян. Рогатина пробила лошадиную грудь, и та упала навзничь вместе со своим всадником, переломав ему хребет. Один из крестьян перерезал серпом горло Дирка, оставив его умирать, крестьяне поспешили в заросли.
Ульрих остановил своего коня почувствовав неладное.
–Пахнет кровью.
Он развернулся, и хотел было поехать в противоположном направлении, когда Лабберт скинул его с седла.
–Постойте, вы не знаете кто я! Я ваш король! Я Ульрих! Одумайтесь холопы!
Глаза Лабберта налились кровью, а руки задрожали. Он так долго боялся, так долго держал ненависть в себе, что мог раздавить сейчас самый крепкий камень на свете.
–Кристен, Луло, Куно…
–Что? -спросил дрожа всем телом Ульрих. Но ответа не последовало. Лабберт, схватил каменную глыбу лежащую под ногами и со всего маха опустил её на голову правителя.
Глава XIII
Жизнь в нём постепенно угасала. Высокий человек и Август стояли у смертного одра короля Ульриха. Рубашка на нём взмокла от пота. Руки были сложены на груди. Его седые виски подрагивали, глаза впали и потеряли прежний блеск, под ними виднелись глубокие старческие морщины. Губы короля дрожали и пытались произнести слова.
–Он что- то хочет сказать нам, -промолвил Август.
Высокий человек поднёс пальцы к губам короля, закрыв свои глаза.
–Он уже говорит. Я чувствую.
Высокий человек заговорил чревовещая, как будто его губами говорил сам Ульрих.
«Они пришли за мной, все те, кого я отправил на костёр, все те, кто был казнён по моей милости».
Рука Ульриха поднялась, его тонкий указательный палец показал вверх. А затем дух покинул его тело.
…
–Мы смогли отбиться, остальные остались там навсегда. Царская охрана была изрядно потрёпана, из сотни, уцелеть удалось только троим, они то и вынесли умеряющего Ульриха.
–Прозвучал звук горна, штединги набежали со всех краёв деревни. Их оружием были топоры и вилы.
Один из охранников, рослый муж, с длинными русыми волосами перебивая своего напарника, заговорил с дрожью в голосе:
–Ребенок, борзые разорвали его. Это и послужило нападению на нас деревенщины.
–Вам удалось убить ведьму? – вопрошал высокий человек.
–Мы затравили её собаками, но не знаем, жива ли она.
–Необходимо собрать отряд, времени на раздумье нет. Вы пойдете с нами, укажите кратчайший путь. Сик, Август седлайте коней и передайте всем остальным что мы выдвигаемся.
…
Запах летних цветов привлекал к себе пчёл, которые кружили вокруг зелёного луга. Крестьяне стояли на лугу, понурив головы. Ева стояла в середине окружившей её толпы людей.
Вперед подался седовласый старец, старейшина деревни.
–Кто ты дитя, и как тебя зовут?
–Я ведьма и зовут меня Ева.
Крестьяне перекрестились.
–Ты сделала зло им и навлекла зло на нас. Теперь они сожгут деревню штедингов, заберут наших женщин и убьют наших мужчин.
Старик подошёл к Еве и заглянул ей в глаза.
–Как столь прекрасное создание может служить силам зла?
–Старик, ты столько прожил и до сих пор не разобрался, что есть зло!
Старик, сделав суровый вид, отступил от неё, словно боясь проклятия.
–Мы выслушаем тебя, но вряд ли это спасёт твою душу и наши.
Ева встала на колени и поклонилась окружившим её людям до земли.
–Я знаю, ваш шанс спастись, мал, но я могу вам помочь. Сегодня в полночь рыцари и отряды инквизиции, будут рубить стариков и детей, насиловать ваших жён. А вы мужья, не сумев их защитить, гордые и бесстрашные, падете смертью храбрецов, держа в руках вместо оружия, орудия труда.
–Что ты хочешь предложить нам? -спросил Лабберт.
–Я хочу вам помочь узреть истинного Бога, который не будет безмолвствовать тогда, когда его детей и братьев унижают и причиняют им боль.
Старик яростно запричитал:
–Эта ведьма предлагает продать наши души сатане!
–Наши души уже проданы. Высказался Лабберт.
…
Карательный отряд остановился у деревни, когда на небе уже сияла полная багровая луна.
–Время, когда у ведьм наступает шабаш, -промолвил Сик.
–Во имя Христа! Во имя всех святых, отомстим за наших убиенных братьев! -прокричал Август.
– За Ульриха, За Дирка! -кричали безумные всадники, облаченные в латы. Высокий человек повёл тысячный отряд рыцарей и инквизиторов на крошечную деревеньку.
Огонь объял вначале первые ряды, рыцари горели словно щепки. Крики ужаса и боли распространялись на десятки миль. Запах горелого мяса витал в воздухе. Но огонь не останавливался, он продолжал распространяться по рядам карателей. В языках пламени были видны лики демонов, их крылатые раздвоенные хвосты, рога, крысиные морды. Кто знает возможно это было лишь отражение карателей. Сик, Хаган, Молох, Эрнст, Ланзо и Фалко обратились в пепел не оставив после себя и костей. Высокий человек горел дольше всех, испытывая все те муки, которые испытывали приговоренные им ведьмы.
–Август, почему ты предал меня?
Август находился в кругу дьявольского пламени, но огонь не касался его, языки пламени лишь жадно облизывали его одежду.
–Сними его! Сними! – кричали штединги.
–Сними его! – кричала Ева. Август оставался нетронутым, пока на его шее висел амулет подаренный ведьмой.
– Я буду искать тебя до конца твоих дней, чтобы отомстить, помни об этом Август!
Огонь потух, не тронув последнего инквизитора.
