Попутчица

© Варго А., 2017

© Оформление. ООО Издательство «Э», 2017

Пролог

Трасса «Дон» М-4, Краснодарский край, неподалеку от г. Новошахтинск. 17.57

Нагретое до состояния раскаленной сковородки шоссе в полуденном мареве размеренно скользило вперед, извиваясь светло-серой лентой, и Андрей почему-то подумал об огромной змее, которая лениво ползет по своим змеиным делам. Управляемая им старенькая, заскорузлая от толстого слоя пыли «Газель», стуча разбитой подвеской, неспешно катила по этой бесконечной, плавящейся от пекла «змее».

В кабине было душно, и даже открытые окна не приносили облегчения, поскольку потоки воздуха, пригоняемые ветром, были распаренно-жаркими, похоже, градусов сорок, если не больше…

Андрей увидел ее сразу за поворотом, как только автомобиль миновал соответствующий знак дорожного движения. Впоследствии он не раз задавал себе вопрос: а стоило ли останавливаться? Не пожалеет ли он о своем решении подобрать девчонку? И каждый раз вопрос провисал в вакууме, оставаясь без ответа.

Она сидела на рюкзаке, уткнувшись в толстую потрепанную тетрадь. Как только «Газель» Андрея показалась из-за поворота, девушка встрепенулась и тут же подняла правую руку с вытянутым большим пальцем – общеизвестный знак, не требующий какого-либо дополнительного пояснения.

Нога Андрея мгновенно утопила педаль тормоза. Стертые донельзя покрышки зашипели, и дряхлый автомобиль замер в нескольких метрах от автостопщицы.

Андрей терпеливо ждал, поглядывая в зеркало заднего вида, как девушка, не меняя выражения лица, размеренным движением подхватила грязный рюкзак с привязанным к нему ковриком-«пенкой» и неторопливо зашагала к «Газели».

«Она босиком, – с удивлением отметил он, глядя, с какой небрежностью девушка ступает по раскаленным камушкам и щебню, которыми была обильно усыпана обочина. – Хиппи, что ли?»

Наклонившись, он открыл дверь со стороны пассажира.

Незнакомка молча рассматривала его, и на какое-то мгновение Андрей почувствовал ничем не объяснимую робость. Словно они поменялись ролями, и это он вынужден стоять на душной трассе и уговаривать водителей подвезти его.

– Привет! – неуверенно улыбнулся он.

– Привет! Подбросите?

– Э-э… смотря куда.

– Вообще-то мне в Тамань нужно, – пояснила незнакомка, переступая босыми ногами. Андрей обратил внимание, что ногти на правой ноге были покрыты черным лаком, на левой – белым. Правда, лак давно требовал обновления, а мизинец на правой ноге был заклеен грязным пластырем. Щиколотки девушки украшали браслеты из бисера и деревянных бусин.

– Я еду в Тимашевск, у друга юбилей, – сказал он. – Оттуда до Тамани примерно двести километров. Если устраивает – садись.

Хиппи ловко проскользнула в кабину.

– Рюкзак можешь поставить вниз, – произнес Андрей. Глядя на пыльные ступни юной путешественницы, он не удержался: – Не боишься ноги сбить? Все же тут не травка.

– Привыкла, – пожала плечами девушка. – Если совсем горячо или по рельсам идти – в рюкзаке сандалеты. – Она закрыла за собой дверь и повернула голову к Андрею: – Я – Лу.

– Чего? – не понял он.

– Зовут меня так, – объяснила она.

Андрей нажал педаль акселератора, и «Газель», хрипя изношенным двигателем, потихоньку тронулась с места.

– Никогда не слышал такого имени, – признался он.

Лу засмеялась, мотнув головой. Рыжие дреды тяжело шевельнулись в такт движению, напоминая затейливые водоросли, колыхаемые течением.

– Вообще-то по паспорту я – Маша, – сказала она и заговорщически подмигнула. – Но все знают меня как Лу.

– Лу так Лу.

– А тебя как зовут?

Андрей представился, и после этого Лу, казалось, сразу же утратила к нему интерес. Она положила на колени разбухшую тетрадь, которую несколько минут назад изучала на обочине. Тетрадь была засаленной, с загнутыми углами страниц и множеством разноцветных закладок, к потрепанной обложке была пришпилена шариковая ручка.

– Не возражаешь, я минут десять в тишине посижу? Кое-какие мысли записать надо.

Андрей молча кивнул.

Пока Лу что-то старательно выводила, морща лоб, он вел машину, одновременно незаметно разглядывая случайную попутчицу. Стройное тело, правильные черты лица, никакого намека на косметику. В брови блестело крошечное колечко, в ушах – прозрачные «тоннели». Шея увешана цепочками и веревочками, с которых свисали зубы и когти разнообразных зверей. Одежда путешественницы состояла из рваных, вытертых до белизны джинсов и гавайской рубашки, которая была настолько мятой и неряшливой, словно ее только что, тщательно пожевав, выплюнул гиппопотам.

Взгляд Андрея переместился на руки Лу. Загорелые, в царапинах, ногти обгрызены. Запястья испещрены белесыми шрамами, и он, нахмурившись, отвел взгляд.

Что это? Зачем? Реальная попытка суицида? Или юношеская дурь, нехватка внимания со стороны себе подобных? Как бы то ни было, эта неприглядная деталь во внешности девушки вызвала у него неосознанную тревогу.

Через несколько минут Лу вздохнула и одними губами беззвучно произнесла какую-то короткую фразу, но Андрей все равно догадался, что именно она имела в виду.

Вот и все.

Видимо, писанина закончена?

Он бросил исподлобья взгляд на исписанную страницу тетради.

«…обнаружен мертвым… поиски продолжаются».

С его губ сорвался нервозный смешок.

– Подглядывать нехорошо, – улыбнувшись, заметила Лу.

– Да это… – смутился Андрей. – Я так. – И, покраснев, мысленно выругался – ведет себя, как сопливый школьник. И это при том, что сидящей рядом с ним пигалице от силы лет двадцать, ну, максимум двадцать три.

– Ты голодная? У меня есть чай и бутерброды, – предложил он, желая сменить тему.

– Почему бы нет, буду очень благодарна, – ответила Лу.

Притормозив, Андрей повернулся назад и, кряхтя, выудил откуда-то пакет, из которого извлек бесформенный комок фольги и термос. Лу с жадностью накинулась на нехитрую снедь водителя.

– Что в Тамани делать будешь? – спросил он, следя за уносящейся вперед дорогой.

– Там завтра слет байкеров, – жуя бутерброд с сыром, сообщила девушка. – Музыка, движуха, костры, шашлык… Короче, то, что надо. – Проглотив еще один бутерброд, она запила его остывшим чаем и с наслаждением откинулась на сиденье. – А главное – море.

– И откуда ты едешь?

– Из Питера. А вообще родом я из Томска.

– Во тебя занесло! – присвистнул Андрей.

– Угу, – зевнула Лу. – Познакомилась с двумя байкерами, а у них не мотоциклы, а ржавые консервные банки. Ломались по очереди через каждый километр. А я ждать не хочу. Да и не умею я ждать.

Андрей понимающе кивнул. Кажется, он видел этих бедолаг на трассе – отчаянно матерящиеся, с ног до головы перемазанные маслом, они ковырялись в своих «железных конях».

– Ну, а вообще? Чем по жизни занимаешь?

– Да всем, – равнодушно ответила Лу. – Я – фрилансер. Могу шкатулки вырезать. Шитьем увлекаюсь. Рисую, пишу. В общем, живу в кайф. Сейчас вот в Тамань, потом на Алтай. А в сентябре хочу в Индию двинуть. Давно мечтала на слонах покататься.

Она внезапно наклонилась над рюкзаком и вытащила из него небольшую измятую сигарету и, прикуривая, усмехнулась:

– Будешь? Соглашайся, пока предлагаю.

Ноздри Андрея моментально уловили сладковатый запах травки.

«Твою мать! Так она наркоманка! – пронеслось в голове, и спина мгновенно покрылась потом. – Может, лучше ее высадить, на хрен?! От греха подальше?!»

Девушка словно прочитала его тревожные мысли и сделала в воздухе успокаивающий жест рукой:

– Не парься! Это всего лишь сладкая сигаретка. Если нас «гайцы» остановят, я ее выкину в окно. И вообще, вали все на меня. Я плохая девочка, чего уж теперь.

Андрей провел тыльной стороной ладони по лбу, смахивая капли пота. Внутренний голос твердил ему, чтобы он прекратил валять дурака и высадил эту босоногую бродяжку на обочину, но какая-то неизведанная сила словно заклинила все его мышцы, ввергнув в мертвое оцепенение. Он молча вел машину, с каменным лицом вдыхая аромат травки, которым постепенно заполнялась кабина.

– Сколько нам ехать, ковбой?

– От Новошахтинска, где я тебя подобрал, до Тимашевска примерно триста километров. Это часов пять езды, может, больше, все от дороги зависит.

– Пять часов, – повторила Лу, наморщив носик. – Значит, ночью будем?

Андрей кивнул. Внутренний голос, уговаривающий высадить странную попутчицу, затих. Более того, он уже хотел сказать Лу, что ей необязательно высаживаться ночью и что она вполне может переночевать в его машине, но вовремя прикусил язык и украдкой бросил взгляд на покрытые шрамами руки девушки. Заметив это, она лениво проговорила:

– Несчастная любовь. Мне тогда было четырнадцать.

– Мне нет до этого дела, – пробормотал он, стараясь сосредоточиться на дороге. Затем неожиданно выпалил: – Ты пишешь рассказ?

– Уже.

– Что «уже»? Уже написала? – не понял Андрей.

– Ну да. Ты же слышал, как я сказала «вот и все».

– Я думал, от руки уже никто не пишет книги, – признался Андрей. – У всех же сейчас компьютеры…

– Это верно. На компе я лишь печатаю текст. А сам сюжет, идею излагаю на бумаге. Сечешь, ковбой?

– Расскажи, о чем твоя книга, – хрипловато попросил он.

Несколько секунд Лу молча смотрела на мелькающий за окном пейзаж, затем спросила, не глядя на Андрея:

– Тебя когда-нибудь кусали клещи?

Он опешил, не в силах что-нибудь ответить.

– Ну, чего забуксовал? Клещи, такие паучки-крохотульки, – пояснила девушка. – Представь – такая масюсенькая букашка, а способна свалить с ног быка.

– Быка? – туповато переспросил Андрей.

– Эти существа – переносчики опаснейших заболеваний, – окинула она его снисходительным взглядом. – Самые серьезные из них – энцефалит и боррелиоз. Однако существуют еще грануцитарный анаплазмоз, моноцитарный эрлихиоз и другие болезни…

Андрей растерянно улыбнулся, однако на лице Лу не было и тени улыбки, она была серьезней некуда, словно им обоим грозила опасность.

– И кстати, у иксодовых клещей есть такое явление, как омовампиризм, когда голодный клещ может напасть на своего сытого «собрата», питаясь его кровью.

– Это… – Андрей был настолько поражен, что не мог найти подходящих слов. – Ты пишешь научную книгу? Про клещей?

Лу затянулась в последний раз и выбросила окурок в окно.

– Вроде того. Ты готов слушать? Дорога длинная.

«Нет!» – хотел крикнуть Андрей, но вместо этого лишь молча кивнул.

Часть 1

Тайна – та же сеть: достаточно, чтобы прорвалась одна петля, и все расползается…

Виктор Гюго

– …короче, у этого парня поехала «крыша». Он послал к такой-то матери училку, а когда она отправила его к директору, показал ему голую задницу. Парня отчислили из школы. Родители разозлились и решили наказать его. У него забрали айфон, запретили играть в компьютер и отключили Интернет. А еще ему запретили ехать с друзьями на «тусу» в выходные, и чувак окончательно съехал с катушек. Ночью прокрался в гараж, достал канистру с бензином, разлил ее по всему дому и поджег его.

Рассказчик, высокий подросток лет четырнадцати-пятнадцати спортивного телосложения, перевел дух. У него были густые темные волосы, на висках сбритые почти под ноль, слегка приплюснутый нос и прищуренные глаза, от взгляда которых его «ровесники» нередко чувствовали себя неуютно, будто он знал обо всех их «скелетах в шкафах».

– И что, они все сгорели? – спросила миловидная девушка с золотистыми, пышными волосами. Она внимательно, даже с какой-то тревогой слушала историю, а при фразе «поджег дом» ее худенькие руки неосознанно скрестились на едва оформившейся груди.

– Нет, Свет, не сгорели. Точнее, сгорели не все, только мамаша, – ответил парень. – А папаня выскочил через окно, в одних труселях. Схватил топор и по сторонам оглядывается. Он еще не знал, что все это его чокнутый сынок устроил. Видит – ворота открыты. Он наружу, а там этот чувак на родительской тачке. Отец даже ничего сделать не успел, как сынок его по забору размазал. Мужика потом лопатой соскабливали…

– Ладно, Борец, хватит! – перебил его второй юноша в бейсбольной кепке. Он был чуть пониже ростом, но заметно шире в плечах. К нему молча жалась крошечная девочка лет пяти-шести с большими зелеными бантами. – Это уже не страшилка, а «мясорубка» называется. Перебор. Да и не было ничего такого, ты это сам придумал.

– Было, – пылко заявил парень. – Мы с отцом эту передачу по телику вместе смотрели!

– Так чем все закончилось, Борь? – задала вопрос Светлана.

– Этого чувака поймали. Его хотели посадить, но потом выяснилось, что у него все мозги прокисли, он даже своего имени не помнил. Его в психушку отправили. До сих пор там, мелками рисует. Да и то, когда санитары разрешат. В общем, жопинг-квакинг ему наступил до конца жизни.

– Ну, и слава богу, – с облегчением вырвалось у девушки.

Тонкие губы Бориса растянулись в многозначительной улыбке, и Света нервно улыбнулась в ответ.

– Ну, Колич, теперь ты, – подал голос еще один подросток по имени Алексей.

– Только чтобы крови поменьше, – попросила Света.

– Дело не в количестве крови. – Борис многозначительно посмотрел в сторону крошечной девочки с зелеными бантами. – Ленка все равно вашей матери расскажет. И тогда ты, Колич, огребешь по полной.

– Я… ничего не расскажу, – покраснела малышка.

– Да ладно, – ухмыльнулся он и повернулся к Николаю: – Зачем ты таскаешь ее все время с собой?

– Ей скучно одной, – ответил тот. – Чего ей дома торчать? А вообще, нам уже пора, а то мама действительно рассердится.

Лена, глядя на брата, с готовностью кивнула, зеленые банты плавно вколыхнулись, будто крылья громадной бабочки.

Ребята взобрались на велосипеды и неспешно покатили по тропинке в поселок.

Боря, поравнявшись со Светланой, спросил у нее:

– Ты вечером выйдешь гулять?

– Не знаю еще. У нас гости будут, – ответила девушка.

– Да ладно тебе. Погодка сегодня супер, – хмыкнул он, явно разочарованный ответом.

– Боря, езжай вперед, – предложила Света, видя, что парень, судя по всему, намерен весь путь ехать рядом с ней. – Тропинка узкая, опасно.

– Ха, ерунда! – засмеялся Борис. Набрав в легкие воздуха, он вдруг издал индейский клич и, привстав с сиденья, резко задрал руль вверх и проехал несколько метров на заднем колесе.

– Боря, хватит! – нервно крикнула Света, однако он даже не оглянулся. Вернул переднее колесо в исходное положение и вырвался далеко вперед, после чего резко затормозил. Из-под шины вырвалось облачко пыли. Дабы избежать столкновения, Света лихорадочно крутанула руль вправо и тут же наткнулась на выступающий из земли корень сосны. Велосипед тряхнуло, и она, не удержавшись, вылетела из седла, кубарем покатившись по земле.

Борис обернулся, и лицо его мгновенно переменилось. Соскочив с велосипеда, он кинулся к Светлане.

– Черт… Ой, блин, как больно! – всхлипнула она, со страхом глядя на ногу. Чуть ниже колена влажно поблескивал глубокий порез, из которого начала сочиться кровь. Смешиваясь с пылью, она превращалась в матово-багровую кашицу.

– Придурок! – подняв голову, зло посмотрела на Бориса Света.

– Светик, прости, – испуганно забормотал он, явно не зная, что предпринять.

Девушку обступили ребята.

– Не паникуй, – быстро произнес Николай, бросив взгляд на рану. – Сейчас все исправим. У кого осталась вода?

Подростки растерянно переглянулись.

– Так вроде выпили всю воду, – неуверенно проговорил Алексей.

Коля вытащил из кармана сложенный вчетверо носовой платок. Хотя он почти никогда им не пользовался, сейчас этот клетчато-фиолетовый кусочек материи был, как нельзя, кстати.

– Подорожник бы надо, – предложил Борис.

– От него толку сейчас не будет. Надо перевязку сделать, – покачал головой Николай.

– Е-мое, кровь как из-под крана, – пролепетал Алекс, глядя на рану. – Это что, об сучок так? Или стекло?

– Заткнись! – визгливо выкрикнул Борис. – Твоих соплей тут еще не хватает!

Алексей испуганно моргнул, словно боясь, что в следующую секунду тот ударит его.

– Мальчишки, ну сделайте что-нибудь! – взмолилась Света, с ужасом глядя на то, как кровь пропитывает носок и превращает его из белого в темно-красный. – Позвоните куда-нибудь!

– До ближайшей больницы километров пятнадцать, – хмуро отозвался Борис.

Света начала плакать.

Коля посмотрел на притихшую сестру, она, замерев, стояла в сторонке, не сводя со Светланы своих широко раскрытых, похожих на блестящие бусины глаз.

– Ленка, я возьму твой бант, – сказал он, и она тут же кивнула.

Алексей отвернулся – от вида крови его начало мутить. Он сделал пару шагов назад, вглядывась в тропинку, пока его взор не уткнулся на россыпь бутылочных осколков. Он в сердцах пнул ногой донышко, ощерившееся стеклянными зубами.

– Надо же упасть именно в эту уродскую кучку стекла, – буркнул Алекс и хотел добавить что-то еще, но раздавшийся в лесу хриплый лай заставил его замереть. Остальные ребята тоже застыли на месте. Громко и отчетливо хрустнула ветка.

– Кто там? – жалобно спросила Света, вытирая слезы. – Может, это кто-то из взрослых? Позовите на помощь!

– Не волнуйся. Сами справимся, – успокаивающе сказал Николай, торопливо развязывая бант с «хвостика» сестры.

– Эй, смотрите! – вдруг оживился Боря и вытянул руку вперед: – Там кто-то есть!

Лай снова повторился, затем резко оборвался, а через мгновение среди стволов деревьев показалась высокая фигура. Это оказался пожилой мужчина, за которым на поводке послушно брел крупный лохматый пес. Он целенаправленно шагал к подросткам, и Николай, намеревающийся приступить к перевязке, теперь лишь нервно комкал в руках бант Лены.

– Привет, молодежь! – мягко произнес старик.

Он был облачен в легкую ветровку и выцветшие камуфляжные брюки. Резиновые сапоги забрызганы слякотью, и Николай невольно подумал, что он наверняка преодолевал болото. Голову старика украшала засаленная кепка с истрепавшимся козырком, за его спиной висел спортивный рюкзак. Громадная собака красно-коричневого окраса тут же примостилась у его ног. Ее шерсть была грязной и свалявшейся, свидетельствующей о том, что хозяин не особо утруждает себя заботой о животном. Пес положил голову на толстые лапы, безучастно глядя на притихших подростков.

– Здрастье, – за всех ответил Николай. – У вас случайно нет… жгута? Или чистой тряпки? Наша подруга поранилась.

Пожилой мужчина мельком оглядел ребят и остановил пронзительный взгляд на окровавленной ноге Светы. Девушка тяжело дышала, стараясь не смотреть на рану, из которой, не переставая, сочилась кровь.

Затем молча снял с плеча рюкзак, раскрыл его и быстро достал стеклянный пузырек с бецветной жидкостью, упаковку влажных салфеток и пластырь. Тщательно протерев свои костлявые мозолистые руки салфеткой, он аккуратно открыл пузырек и поднялся на ноги.

– Это… что такое? – промялила Света. – Какое-то лекарство?

– Вроде того. Перекись водорода, – пояснил незнакомец. – Не бойся.

Его низкий неторопливый голос звучал так уверенно и успокаивающе, что Света сразу расслабилась.

– Вытяни ногу, – велел он, присев на корточки.

Лена во все глаза смотрела на происходящее, затем дернула Николая за локоть:

– Коля, этот дедушка – доктор?

– Не знаю, – вполголоса ответил тот. – Может быть.

Между тем старик осторожно протер кожу вокруг раны девушки, после чего обработал ее ногу салфеткой.

– Кровь скоро остановится, – сказал он и поднял глаза на Николая: – Дай платок.

Парень машинально протянул платок старику. Сложив квадратиком, он прижал его к ране, после чего аккуратно прикрепил пластырем.

– Рана неопасная, – сказал старик, убирая в рюкзак перекись и салфетки. – Если не занести инфекцию, все быстро заживет.

– Спасибо, – выдавила Света.

Коля помог ей подняться на ноги и сказал:

– Вы нам очень помогли. Спасибо.

Старик безмолвно смотрел на девушку, не двигаясь с места. Его собака тоже лежала в полном молчании и неподвижности. В воздухе повисла тягостная пауза. Никто из ребят не решался предпринять что-либо дальше, втайне надеясь, что это сделает за него кто-то другой.

– Ладно, пора собираться, – пробурчал Борис, стараясь не встречаться взглядом с пожилым незнакомцем.

Николай кашлянул. По неизъяснимой причине присутствие этого невесть откуда появившегося худого старика вызвало в нем странное чувство неловкости, переходящее в беспокойство. Чего этот дед тут торчит? Помог Свете, ну и спасибо ему. Ему мало слов благодарности, и он ждет что-то более существенное за свою помощь? Денег, например?

– Ты сможешь ехать? – спросил он у Светы, и та неуверенно кивнула.

Внезапно старик шагнул вперед и, взявшись за руку девушки, наклонился ближе, словно что-то рассматривая. От неожиданности она ойкнула.

– Эй, послушайте… – возмущенно начал Коля, но старик тут же разжал пальцы.

– Извините. Мне показалось, что в коже вашей подруги застрял клещ. А это всего лишь родинка.

Света инстинктивно потерла место, к которому прикоснулись чужие пальцы, которые показались ей прохладными и жесткими.

«Трет, будто пятно грязи осталось», – почему-то подумал Коля.

– Будьте осторожны. В этот сезон клещей особенно много, – добавил старик, ловко закидывая рюкзак на плечи. – Лес кишит ими.

Он потянул за поводок, и пес, фыркнув, поднялся. Отряхнувшись, собака зевнула и поплелась за хозяином. Вскоре старик со своим четвероногим питомцем скрылись в зарослях.

– Не, вы видели? – воскликнул Боря. – Извращенец какой-то… Еще клещей каких-то выдумал!

– Ладно, хватит, – устало проговорила Света. – Едем уже.

– Садись ко мне, – предложил он. – Обещаю, буду ехать, как черепаха. Не упадем.

– К тому же не бросать же велик? – резонно произнесла Света.

Николай помог ей взобраться на велосипед и оглянулся на Алекса:

– Ну, чего застыл?

– Слушайте, мне этот дед не понравился, – будто очнувшись от дремы, встрепенулся Алексей и уже тише повторил: – Не понравился.

– Едем? – нетерпеливо крикнул Борис. Дождавшись, когда на багажник усядется Лена, Коля махнул рукой, и они медленно покатили по тропинке…

– Руки помыли? Ты почему такой чумазый? Где вас носило? Быстро в ванну, и за стол! – тоном, не терпящим возражений, скомандовала мама, и Николай беспрекословно подчинился. Возражать ей было бессмысленно, с таким же успехом можно было попытаться спастись от ливня, вместо зонтика надев на голову сито.

– К папе опять сосед пришел? – спросил он, отрывая ломоть мягкого хлеба. – Гляжу, в беседке расположились. Пиво расставляют.

– Да. Дядя Толя помог ворота в гараже поставить.

– Понятно. Значит, теперь можно выпить?

– Перестань! Будет свой дом, тогда и будешь рассуждать, – сердито загремела кастрюлей мать.

– Когда у меня будет свой дом, я все сам там буду делать, – парировал Николай, зачерпывая ложкой сметану из баночки. Сунул ложку в тарелку с борщом, помешал немного, после чего, обжигаясь, принялся торопливо есть.

Мать ушла на кухню, и он, опустошив тарелку, вышел вслед за ней.

– А что, правда, рану можно перекисью водорода обрабатывать? – спросил он, ставя тарелку в раковину.

– Можно, – ответила мама. – Только этот антисептик надо применять аккуратно, чтобы не было ожога. Другое дело, если в ранке скопилась грязь, и ее нужно удалить… а зачем тебе?

В двух словах Николай рассказал о случившемся в лесу.

– Он все правильно сделал, молодец, – выслушав, заявила мама. – Сразу видно, бывалый походник. Если бы не этот старичок, неизвестно, чем бы все закончилось! Могло быть заражение! Ты уже звонил Свете?

Коля ответил, что звонил.

– Ей мама нормальную перевязку сделала, – добавил он. – Решили в больницу не ехать.

– Зачем спешить-то было? – вздохнула мама. – Сами виноваты! Я уже думаю, отпускать теперь с тобой Лену или нет? На прошлой неделе уже шмякнулись, все коленки ободрали!

– Все нормально, мам, – заверил ее Николай. – Когда Ленка сзади, я очень осторожен и еду медленно. – После небольшой паузы он снова задал вопрос, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно, как бы между прочим: – А кто этот старик? Никто из наших ребят его раньше не видел.

– Да бог его знает, – рассеянно пожала плечами мама. – Тут ведь деревни кругом. Может, грибник какой-нибудь. Или охотник.

– О ком это вы? – прозвучал в дверях мужской голос. – Что за охотники в наших краях?

Это был отец. В расстегнутой на груди клетчатой рубашке и соломенной шляпе он смахивал на заправского ковбоя, подумалось Николаю. Еще бы заменить старые треники на кожаные штаны – чапсы, а пыльные шлепанцы на сапоги со шпорами – был бы вылитый Клинт Иствуд.

– Так что за охотник? – переспросил папа, и Николай повторил историю.

– Не могу никого припомнить, кто бы попадал под твое описание, – задумчиво проговорил отец, – а вот дядя Толя наверняка в курсе. Он раньше участковым работал, многих тут знает. – Не дожидаясь реакции сына, он зашагал к беседке.

Помедлив, Коля отправился за ним. Отец в двух словах поведал приятелю историю сына, и Анатолий сощурил глаза.

– Этот дед был с собакой?

Николай кивнул.

– Высокий, костлявый такой? И немногословный?

– Ага!

Бывший участковый недовольно фыркнул, словно речь шла о просроченной колбасе:

– Знаю его, это Корнеев. Павел Сергеевич его зовут, если мне не изменяет память. Мутный тип. – Выбрав из связки воблы самую крупную рыбину, он принялся не спеша ее чистить.

– Он не опасен? – полюбопытствовал отец, наливая в граненый стакан пива.

– Ты будешь удивлен, но я не знаю, как тебе ответить, – признался Анатолий. – И да, и нет.

– Может, расскажете, дядя Толь? – попросил Николай. – Все-таки он помог нам.

– Помог, – хмыкнул Анатолий. – Сказки в детстве читал? Там Баба Яга тоже сначала гостей накормила, обогрела и в баньке попарила. А уже потом зажарила и съела.

– С этого момента поподробнее, – нахмурился отец.

Анатолий полностью очистил рыбу от чешуи и теперь аккуратно извлекал внутренности.

– Это дело давнишнее. Лет, наверное, тридцать назад было. Тогда мой батя за окрестностями следил. Мне было лет двенадцать, может, чуть побольше. Этот Павел жил тут со своей матерью. Его отец был местным лесником, у них посреди леса изба стоит, там и жили. Потом отца Павла в какой-то переделке браконьеры застрелили. Прошло время, Павел себе девку присмотрел из соседней деревни, жениться на ней хотел. Только не вышло у них ничего. Прибежал он как-то в поселок, мол, помогите, утонула моя невеста. Ну, все к Белянке, речке нашей то бишь. А дело к вечеру шло, солнце уже село, ничего не видать. Павла стали расспрашивать, как да что, а тот трясется, словно лист, и повторяет, мол, пошли купаться, она нырнула и пропала. И вещи ее на берегу лежат. – Он осушил стакан до дна и вновь принялся за воблу, смакуя, обсасывая каждую косточку и степенно отщипывая волокнистые кусочки рыбины. – Его, конечно, допросили по всем правилам. Вел он себя как-то ненормально, решили дома обыск провести. Все чисто. Вызвали спасателей, водолазов, все дно проверили. Никаких следов. Слух прошел, что у них незадолго до этого случая ссора была. Павла на трое суток задержали, да без толку. Он только выл и головой об стенку в камере бился. Мать его тоже к следователю вызывали. Никаких доказательств против Корнеева не было, и его отпустили. Но тело той девчонки так и не нашли.

– Может, она действительно утонула? – задал вопрос Николай.

– В шести километрах от нашего поселка в то время стояла плотина. На Белянке сильное течение, и труп должно было прибить к ней, плотине то есть.

– Может, искали плохо? – подал голос отец, и на губах Анатолия заиграла ехидная усмешка:

– А может, ее инопланетяне похитили? Чего сейчас гадать-то, Жень?

– Впрочем, да, – вынужден был согласиться отец.

– Как бы то ни было, девчонку не нашли. Ни живой, ни мертвой, – подчеркнул бывший участковый. – Такие дела. Но это не все. Прошло лет пять, и в лесу пропал один местный мужик. Охотился на зайцев. Просто взял и исчез, словно туман. А в последний раз его видели неподалеку от хозяйства Корнеевых. Мужика все знали в округе, он всю жизнь прожил здесь и знал каждый куст. Вот так, жил-жил и в один момент просто растворился в воздухе. Корнеева снова допросили, но он от всего открещивался. Мол, ничего не знаю, ничего не видел. Во всяком случае, вел себя совершенно ествественно. Санкции на обыск его дома не было, но он сам предложил зайти к нему в избу. Говорил, что скрывать ему нечего, ищите! Мой отец посмотрел везде, где только можно. Все в порядке, никакой связи между Корнеевым и этим охотником не существовало. Охотника так и не нашли по сей день.

Еще через какое-то время Корнеев стал разводить собак. Сделал себе пристройку в доме, соорудил что-то типа вольера, с клетками и замками. Лай от его псов можно было услышать за километр. Но формально он ничего не нарушал, в живодерстве не был замечен. Кто-то строчил жалобы, что он якобы после смерти какой-либо псины скармливал ее труп другим собакам. Жаловались в прокуратуру, но никто ничего не доказал. Так что все шло своим чередом. – Анатолий потянулся за сигаретой, закурил, выпуская дым в сторону, чтобы не попал на Евгения с сыном, и продолжил:

– В начале нулевых участковым уже был я. Пару раз доводилось беседовать с Корнеевым и его матерью у них дома. Более нелюдимых и замкнутых людей я не встречал. Как две улитки, забились в раковины, даже усики боятся показать. Но, с точки зрения закона, им предъявить было нечего. Бочек с маринованными младенцами у него я не нашел.

Шутка явно не удалась, потому что ни Евгений, ни Коля даже не улыбнулись, но Анатолия это совершенно не смутило. Он прервался на мгновение, чтобы отхлебнуть пива.

– Судя по всему, история не закончена? – предположил отец, заворачивая рыбьи очистки в промасленную газету.

– Не закончена, – подтвердил бывший участковый. – Где-то в две тысячи восьмом году в поселок забрела странная парочка. Хрен поймешь, барды или хиппи… Оба в рваных джинсах, волосатые, не разберешь, где баба, а где мужик. Околачивались на автовокзале, она бусы и четки какие-то продавала, а он на гитаре бренчал. В лесу у них палатка стояла. Как-то к ним такие же «волосатики» приехали, всю ночь костер жгли да песни горланили. Пришлось мне слегка прижать этих «детей природы». Говорю им, мол, уезжайте по-хорошему. Не вопрос, отвечают, даже билеты на автобус купили. Да только не уехали они, сам проверял. Не было их в автобусе.

– Хиппи часто бродяжничают, – заметил отец. – Они предпочитают автостопом ездить.

– Я тоже думал об этом, да только в лесу гитару их нашли. С порванными струнами. И валялась эта гитара – догадались где? Неподалеку от дома Корнеева. Старик, как всегда, ничего не слышал, никого не видел.

– Это все равно ничего не доказывает, – упрямо мотнул головой отец. – Все эти совпадения любой адвокат разнесет в пух и прах. Мало ли куда этот охотник с хиппи делись? Рядом деревни с поселками, в них полно всякого сброда. Корнеев действительно мог быть не при делах.

– Женя, дык я этого деда арестовывать и не собирался, – от души рассмеялся Анатолий. – На хрен бы он мне впился, этот собачник. Ты меня спросил, я тебе ответил. Вот ты послушал мою историю? Послушал. А теперь сам ответь на свой вопрос – опасен ли этот дед или нет? А если опасен, то насколько? Я старый, просмоленный жизнью мент, Женя, и многое повидал на своем веку. Видел и дружбу, и предательство, и любовь, и ненависть, но что касается этого Корнеева, я могу сказать только одно. Если я буду ехать по шоссе на машине и увижу, как он голосует на обочине, я не остановлюсь. Проеду мимо, как будто его и нет вовсе, понял? То же самое советую делать тебе и твоим родным. Выводы делай сам. Ясно?